Хроника последней эскадры

Из Франции в Россию доставлены уникальные архивные документы, рассказывающие о судьбе русской эскадры, выведенной из Севастополя в 1920 году по приказу генерал-лейтенанта Петра Врангеля и нашедшей свое последнее пристанище в тунисском порту Бизерта.
Их передал в дар Российскому фонду культуры Александр Плотто — потомок русских морских офицеров, который более полувека собирал раритеты, надеясь, что они когда-нибудь будут востребованы в России.

Андреевский флаг в изгнании
Александр Владимирович Плотто сейчас живет в Париже, но никогда не забывает о печальных годах отечественной истории, отразившихся на судьбе русских моряков. В ноябре 1920 года, когда он был еще младенцем, его родители вместе со 150 тысячами русских эвакуировались из Севастополя. А Черноморский флот, реорганизованный в русскую эскадру, дошел до берегов Северной Африки и остался в порту тунисского городка Бизерта. На борту оказалось более пяти тысяч человек, среди которых были офицеры, члены команды и жены с детьми.
«Судьба подарила мне возможность проследить историю русского флота, я был очевидцем его драмы, знал участников этой драмы, видел, как менялись жизненные обстоятельства русских моряков, оказавшихся на чужбине, — вспоминает Александр Плотто. — Многим из них исход из Крыма казался лишь передышкой после затянувшейся войны. Была надежда, что Андреевский флаг, который продолжал развеваться на русских кораблях в изгнании, вернется в Россию…» Но этого не произошло. Четыре долгих года моряки и их семьи прожили в походных условиях. Учились в корабельной школе, молились в корабельной церкви и каждый день поднимали на русских кораблях Андреевский флаг…

«Французы, которые помогали эскадре финансово, все время требовали сокращения ее личного состава, — продолжает Александр Плотто. — В итоге из пяти тысяч моряков к 1924 году на кораблях осталось всего несколько сотен. Другие были разбросаны по Тунису. Очень многие переквалифицировались в топографы и землемеры. Даже контр-адмирал Михаил Андреевич Беренс, последний командующий белой русской эскадрой, служил топографом в каком-то русском бюро… А моя бабушка, бывшая севастопольская градоначальница и жена вице-адмирала, чтобы хоть как-то прокормить семью, нанималась штопать и гладить в чужом доме. Среди ее клиентов был морской префект Бизерты. Но если у него случались званые обеды, она была почетным гостем за столом…»
Но наступил роковой день — 29 октября 1924 года последний раз в Бизерте прозвучала команда «Флаг и гюйс спустить!» Прошло еще шесть лет, и в 1930 году французы приступили к разборке и продаже некогда грозных и величественных кораблей русской империи. Так завершилась история последней эскадры императорского флота России…

Морской архив передан России
Почти семьдесят лет советская власть игнорировала историю русской эскадры. Только в последние годы возвращаются в Россию документы, по которым можно доподлинно восстановить события прошлых лет.
— Российский фонд культуры на протяжении многих лет сотрудничает с Министерством культуры РФ по программе «Возвращение культурно- исторических ценностей российского происхождения», но такие ценные дары поступают не часто, — говорит Елена Чавчавадзе, руководитель Президентских программ, которая участвовала в Париже в церемонии передачи дара России: Морского архива и картин Александра Бенуа и Николая Миллиоти. — Среди гостей был представитель Президента России Георгий Полтавченко, французские высокопоставленные лица, а также потомки русских эмигрантов первой волны. Именно один из них, Павел Криволай приобрел в 20-х годах работу Александра Бенуа у бывшего посла Франции в Российской империи Мориса Палеолога, который дружил с художником Бенуа во время своего пребывания в Санкт-Петербурге. Впоследствии эта картина оказалась в семье родственника Криволая — Александра Плотто.

«Архив русского военно-морского флота я начал собирать еще подростком, когда жил в Бизерте, — продолжает рассказывать Александр Плотто. — Когда мне исполнилось 14 лет, я впервые влюбился в Ирину. Ее отец Николай Федорович Гатенберг был морским офицером. Он много говорил со мной о русском флоте и привил мне любовь к нему. У них была большая собака, с которой мне нравилось гулять. Мы бродили по побережью недалеко от стоянки русской эскадры. Меня все больше притягивали эти полузатопленные миноносцы. Я смотрел на них и спрашивал себя: „Как это могло случиться?“ В то время мне подарили фотоаппарат, и я снимал русскую эскадру. Так у меня появилась целая серия фотографий русских кораблей. Я собирал дощечки с надписями в трюмах, и они тоже стали частью моей коллекции… Потом я составлял биографии русских моряков с объяснением всех этапов и ступеней службы этих офицеров. В результате получился целый глоссарий. По моему мнению, сведения о русском флоте дают возможность познакомиться с русской культурой, религией, историей, географией. Если только взять названия русских кораблей, их историю, получается настоящий кладезь знаний о России…»

Плотто открывает новые страницы истории
Александр Плотто интересовался историей флота еще и потому, что был тесно с ним связан. Его дедушка по отцовской линии, полный тезка — Александр Владимирович Плотто — адмирал, вошел в историю как первый русский командир отряда миноносцев, как вначале назывались подводные лодки Владивостокского отряда. Дед по материнской линии — Сергей Кульстрем — генерал-лейтенант флота являлся градоначальником Севастополя. А отец — офицер Черноморского флота.
— Александр Плотто живет в Париже и имеет уникальную возможность заниматься поисками бесценных по своему значению документов русской эскадры, которые оказались во Франции, — рассказывает эксперт РФК Владимир Лобыцин, который дружен с Александром Плотто. — В течение ряда лет он делал выписки из этих документов, и теперь многие из них вошли в книги и сборники, повествующие о том, чем занимались около двух тысяч офицеров русской эскадры в тунисском порту Бизерта. Теперь, когда историкам нужна какая-нибудь справка, у Плотто ее можно получить. Вот пример. В «Морском сборнике» прошла статья некого В. Л — рь. Мы расшифровали это как Лидзарь. И знали, что Владимира Антоновича Лидзаря разыскивала редакция пражского «Морского журнала» как лейтенанта, служившего в штабе Черноморского флота. Севастопольские архивисты сказали, «что не было в штабе Черноморского флота такого офицера». Через А.В. Плотто мы находим подтверждение: оказалось, Владимир Антонович Лидзарь — не офицер, а чиновник особой части (контрразведки) штаба Черноморского флота. И таких примеров много, так как А.В. Плотто не только собирал все материалы, но и щедро ими делился, — продолжает Лобыцин. — Позвонив ему в Париж, всегда можно получить необходимую консультацию, а также редкие материалы и фотографии, переданные с оказией, которых так не хватает нынешним историкам. И поэтому многие книги последних лет по истории русского флота, вышедшие в России, так или иначе связаны с именем Плотто. Он войдет в историю помимо всего прочего и как автор одного из последних военно-морских изданий русского зарубежья, поскольку в 1998 году выпустил огромную и прекрасную книгу на французском языке «Служба под Андреевским флагом», где собрал биографии нескольких сотен выдающихся русских офицеров, большинство из которых закончили свою жизнь в эмиграции. Скоро при его участии выйдет в свет книга «Записки подводника» В.А. Меркушова, одного из первых русских офицеров подводного плавания, героя первой мировой войны.
Плотто начал собирать архивные материалы еще тогда, когда в нашей стране опасно было интересоваться теми, кого называли белогвардейцами. Тем не менее Александр Владимирович делал свое дело, считая, что история — не сиюминутная вещь, что обязательно наступит время, когда все это будет востребовано. Оно наступило.