Священник Иван Чепрасов свалил статую Ленина в селе Конь-Колодезь. Против священника возбуждено уголовное дело. Владыка Никон, епископ Задонский, обещает восстановить статую за церковный счет.
В селе Конь-Колодезь есть памятник коню Петра Первого. Который на этом месте споткнулся и сломал ногу.
Отец Иоанн споткнулся об Ленина. Без малого год назад, прибывши в Конь-Колодезь, к месту своей службы, отец Иоанн первым делом увидал его. Крашенная под серебро статуя стояла лицом к храму и тыкала в него левой рукой.
Впрочем, лица у статуи не было. Какое ж это лицо без носа? Да и левой руки не было. Так, арматура. Венер Милосский. Колосс Конь-Колодезный. Стоит против церкви некто безносый, трехметроворостый и тянет к ней ржавые прутья арматуры.
Хотя, если честно, то и церкви не было тоже. Руины агротехникума. Которые прежде были усадьбой царского флотоводца Сенявина. Осенью 2003 года исторические руины были переданы в распоряжение Липецко-Елецкой епархии. За ненадобностью. Отцу Иоанну предстояло обратить руины во храм.
Он обошел статую вокруг, глянул снизу вверх на безносый лик, постучал костяшками пальцев по серебристой ноге и решил: убрать непременно.
Когда товарищ Статуя увидал молодого попа, который обошел вокруг и постучал костяшками пальцев по его ноге, товарищ Статуя понял: будет бой. Последний и решительный.
Он стоял на этом пьедестале с 1957 года. Хорошо стоял. Прочно. Правда, это был не его пьедестал, а товарища Сталина. В 1957 году на XXII съезде КПСС культ товарища Сталина был развенчан, конь-колодезные коммунисты подцепили его статую краном, дернули, погрузили в самосвал, а потом утопили в Дону.
Поскольку место на пьедестале, как известно, пусто не бывает, вместо одной статуи установили другую.
Без малого полвека простоял товарищ Статуя, наблюдая расцвет социалистического хозяйствования в селе Конь-Колодезь. В окнах напротив студенты агротехникума учились пахать и сеять, осеменять крупный рогатый скот, сдавали экзамены, подсматривали в шпаргалки, пили водку, мастурбировали в туалете и выходили в большую жизнь дипломированными специалистами. Чтобы претворять на деле полученные знания. Что, очевидно, и привело к закату социалистического хозяйствования.
Вместе с закатом случилась гласность, все стало дозволено, и местные жители обозвали товарища Статую сифилитиком, хотя сами же ему нос и обломали.
И вот в январе 2004 года отец Иоанн принялся обращать руины бывшего агротехникума в храм во имя святого тезки своего Иоанна Богослова. Товарищ Статуя наблюдал, как молодой поп лезет на дерево, чтобы спилить сук, мешавший кровельщикам. «Сейчас грохнется», — думал товарищ Статуя. Не грохнулся. Отец Иоанн клал кирпич, красил ограду кислотно-розовой краской, таскал железные трубы, собственноручно сваривал систему отопления и однажды уронил себе на ноги чугунную батарею. «Хана!» — обрадовался товарищ Статуя. Не тут то было. Отец Иоанн три дня провалялся в койке с ободранными до костей ногами. Матушка Ольга мазала ноги йодом, обертывала бинтами. На четвертый день отец Иоанн встал и снова бросился на руины.
Строительство шло бодро, и от этого товарищ Статуя как бы тускнеть стал, фальшивое серебро трещинами пошло.
Когда был готов маленький домовой храм, освящать его приехал сам владыка Никон, епископ Задонский. Он вылез из машины и первым делом увидел статую. Крашенную под серебро, без некоторых частей тела. Колосс Конь-Колодезный.
— А этот чего здесь делает? — молвил владыка.
— Уберем-уберем! — замахали руками окружавшие епископа люди.
Товарищ Статуя поймал на себе строгий взгляд владыки и понял: будут топить в Дону.
СВЯТОЕ ДЕЛО
Из заявления председателя районного совета депутатов Пальчикова В.С. прокурору Хлевенского района. «Убедительно прошу Вас привлечь к ответственности настоятеля прихода Иоанна-Богословского храма с. Конь-Колодезь Иоанна Чепрасова за незаконное снесение памятника В.И. Ленину, находящегося напротив реставрируемого храма».
Шли православные крестным ходом. Икону несли. В одном селе остановятся, в храм завернут, помолятся, в другом — тоже. А Конь-Колодезь мимо проходят.
— Куда же вы, православные! — кричат им во след граждане Конь-Колодезя, — в наш храм заверните!
— Нет, — отвечают православные, — у вас там Ленин стоит.
Обидно. Отец Иоанн бумаги писал от имени граждан — в сельсовет, в исполком. «Просим вашего содействия разрешить демонтировать и перенести на любое другое указанное вами место». Иногда получал ответы. «Ваше обращение будет рассмотрено».
Время шло. Проскальзывая в храм мимо статуи, граждане злобно крестились. Горечь в их грешных душах вскипала как волна. А для статуи это — словно бальзам: трещины вроде бы зарастать стали, фальшивое серебро вновь заблестело.
И тогда отец Иоанн пошел к мостовщикам. Которые на въезде в село мост через овраг расширяют. Так и так, говорит, помогите, пожалуйста, демонтировать. Во имя святого дела.
— Ой, — отвечает крановщик Юра, — дело это политическое, как бы чего не вышло.
Крановщик Юра — мужчина вдумчивый, положительный, бывший работник культуры. А Вовка-электрик — мужик шебутной, у него две ходки на зону. Вовка и спрашивает:
— Батюшка, магарыч будет?
На другой день отец Иоанн приносит мостовщикам трехлитровую банку святой воды.
— Ай да батюшка! — кричит Вовка-электрик и зачем-то себя в грудь кулаками бьет. — Святая душа!
Двухнедельные переговоры результатов не дали. Отец Иоанн понял, что мольбами да святым словом рабочий класс не проймешь. И полез в церковную кассу. За наличностью.
ПАРТИЯ В ДОМИНО
Из заявления прокурору. «Настоятель прихода обратился в Хлевенский районный Совет депутатов с прошением оказать содействие в решении вопроса по демонтажу памятника В.И. Ленину. Этот вопрос на сессии районного Совета не рассматривался. Органы местного самоуправления с. Конь-Колодезь, а также района решения о сносе памятника не принимали, разрешения не давали. Иоанн Чепрасов самовольно нанял кран, транспортные средства и демонтировал памятник В.И. Ленину».
Мостовщики проживают в общежитии агротехникума. Весь день на стройке, после захода солнца — легкий ужин, домино, и в койку.
— Садись, корреспондент, подставляй стакан и слушай, — говорит крановщик Юра. — Батюшка нам сказал, что у него есть разрешение памятник убрать. Соврал он нам, значит.
— Сп…л, — уточняет Вовка-электрик.
— Это мы уж потом на допросе поняли, что соврал, — продолжает Юра. — Так вот, подгоняю кран, промеж ног статуи завожу стропали, дергаю. Чувствую — ж: а села.
— Чья?
— Крана. Все думали, что статуя гипсовая, а она, значит, бетонная. Чувствую, килограмм на восемьсот. Да еще пьедестал — две тонны. Ну, поднял я статую. Держу. И тут она — бац! — развалилась. Понимаешь, корреспондент, она была из двух половинок. Ж: а с ногами отдельно, туловище отдельно. Половинки анкерными болтами скручены, да сгнили болты. Ну, погрузили мы половинки в кузов и отвезли куда батюшка сказал. Нет, не в речку. На свалку.
— Рыба! — орет Вовка-электрик, впечатывая в стол шестерку-дубля. — Мешай фишки, корреспондент! И подставляй стакан.
«ВАНДАЛ В РЯСЕ»
Из заявления прокурору. «Скульптуру В.И. Ленина отвезли на бытовую свалку за молочным комплексом, при этом привели ее в непригодное состояние».
Статую низвергли 28 мая. 2 июня по сигналу из Конь-Колодезя на место преступления выехали секретарь Липецкого обкома КПРФ Николай Васильевич Разворотнев, секретарь Хлевенского райкома Алексей Васильевич Дьячков, главный редактор районной газеты Владимир Алексеевич Полосин. Все вместе они отправились на свалку. Обломки статуи обнаружили в густой траве среди мусора и ломаных досок. Комиссия исследовала останки, сфотографировала их в разных ракурсах. Члены комиссии волновались, ругали молодого попа и строили планы наказания за преступление.
«Наши пришли», — понял товарищ Статуя. Он лежал на левом боку, слегка откинувшись на спину. Он никогда прежде не видел неба.
Потом за ним приехали. Глава сельской администрации Конь-Колодезя Николай Васильевич Пальчиков лично заводил под него стропали. Статую перевезли на склад удобрений.
Из заявления прокурору. «Считаю, что настоятель храма с. Конь-Колодезь надругался над памятником В.И.Ленину, допустил факт вандализма».
Против отца Иоанна возбудили уголовное дело по статье 214 — «Вандализм». В районной газете появилась заметка «Вандал в рясе».
БАЙКА ПРО ЛЮТОГО МУЖИКА
— Подставляй стакан, корреспондент и слушай! — кричит Вовка-электрик. — Когда я первый раз на зону пошел, у нас там дьякон один срок мотал. Какой человек! Сам грешен — и другим грехи отпускает. А какие байки травил! В девяносто восьмом я второй раз пошел, по строгой статье. Гляжу — снова дьякон сидит. Грехи отпускает. И байки травит. Вот слушай, корреспондент, про Ленина, кстати.
— Хорош брехать, Вовка! — унимает его крановщик Юра. Вовка не унимается.
— Ленин был мужик лютый. Не верь тому, что про него говорят: метр с кепкой, мол, и картавый. Три метра росту. Рыкнет — с церквей маковки съезжают. Свистнет — колокола лопаются. Попов не любил страшно. Выкорчевывал нахрен!
— Вовка, не подглядывай в мои кости! Скажи лучше, за что твой дьякон сидел.
— Шифер воровал.
— А ты за что?
— Шифер воровал, — молвит Вовка-электрик и, подскочив на табурете, вбивает в стол кость. — Козел! Мешай фишки, корреспондент! И знай: на зоне батюшка нужней, чем на воле.
КУЛАК КОММУНИСТА
Иван Петрович Маслов спит с открытой дверью. Заходи в избу — выноси чего хочешь. Иван Петрович прожил долгую и честную жизнь. Поэтому выносить нечего.
— Ты кто? — спрашивает Иван Петрович, выглядывая из-под одеяла.
— Корреспондент.
— Садись, корреспондент, — говорит Иван Петрович и, сдвинув одеяло, оголяет несвежий матрац.
Иван Петрович видел Ленина с той стороны, из окон агротехникума, глаза — в глаза, будучи студентом. Тогда он и стал коммунистом.
Вражью сущность отца Иоанна коммунист Маслов распознал с первого взгляда. И боролся с ним по-коммунистски, насмерть. Он писал в сельсовет, райсовет, райком, обком, в милицию и епархию. «Священник Иван Чепрасов не платит налоги». «Священник Иван Чепрасов не имеет оправдательных документов на расходование средств церковной казны». «Священник Иван Чепрасов не платит алименты собственным детям». «Священник Иван Чепрасов не ведет работу со школьниками». «Священник Иван Чепрасов не явился 9 мая прочитать молебен по погибшим воинам»:
— Его место — в тюрьме, — говорит Иван Петрович и высовывает из-под одеяла кулак — распухший и намазанный йодом.
— Что с рукой, Иван Петрович?
— Черт его знает.
— Вы бы к врачу сходили.
— Не отвалится. Мне врач ни к чему, я сам ветеринарный фельдшер, — говорит Иван Петрович и, подумав, добавляет: — Я восемь лет был депутатом райсовета, понятно? Туда дураков не выбирают.
СОКРОВИЩА ЕПИСКОПСКИХ ПОДВАЛОВ
Райцентр Хлевное. Однокомнатная квартира в двухэтажной хрущевке. На кухне две женщины: попадья Ольга и ее мать — попова теща. Ольга пакует чемоданы. Мать проходила мимо — принесла дочери буханку черного хлеба.
Звонок в дверь. Входит корреспондент «Известий», спрашивает отца Иоанна.
— Нету его! В ссылку угнали нашего батюшку, в Шушенское! — стонет теща.
— Молчите, мама, вы нас погубите! — взмахивает руками Ольга.
— Нечего затыкать мне рот! Никон с батюшки нашего крест снял, в Задонский монастырь отправил.
— Молчите, мама!
— Не буду молчать! Отправил батюшку нашего на послушание — на клиросе петь. А теперь и вовсе — в ссылку, за двести пятьдесят километров, в Данков. Вчера уехал. Автобусом. Только что звонил. Там ни церкви, ни теплого дома. За что нашему батюшке наказание такое? Ведь он выполнял все, что ему велели!
— Молчите, мама.
— Не буду молчать. Наш-то исправно служил, по сорок пять минут, как положено, а другие — по семь. За что ему наказание?
Матушка Ольга перестает молчать:
— Коммунисты хотят его посадить! Обещали до суда довести. Если им так памятник дорог — что ж он без носа стоял? Владыка Никон предлагал им другой памятник, хороший, который у него в подвале лежит. Так коммунисты не хотят другой, только этот им подавай, безносый, — рыдает матушка Ольга, пакуя чемоданы.
ПОСЛЕДНЯЯ ДЕТАЛЬ. ГЛАВНАЯ
Владыка Никон обещал прилюдно, по телевизору, что восстановит статую. И поставит Ленина на пьедестал.
И это будет первый в истории памятник, поставленный церковью своему главному хулителю, гонителю и душителю. Да не разверзнутся при этом хляби небесные, да не грянет гром небесный, да не испепелит землю огонь всепожирающий.
— Мы добьемся своего! — говорит секретарь Липецкого обкома КПРФ Николай Васильевич Разворотнев. — Я уверен, что владыка Никон сдержит свое слово. Ведь он был комсомольским работником, коммунистом.
Как говорится, у каждого епископа в подвале свой Ленин хранится.
Тем временем товарищ Статуя хранится на складе удобрений. Он стоит в дальнем конце ангара, за мешками с селитрой, лицом к стене. Ноги отдельно, туловище отдельно.
На днях добрые люди отыскали на свалке и возложили к ногам статуи правый кулак.
Липецк — Хлевное — Конь-Колодезь
01.07.2004
