 |
| Завтра | 24.06.2004 |
Митрополит АНДРИАН. Благодарю за поздравление, хотя, признаться, я ведь раньше только предполагал, а сейчас прочувствовал на себе, что бремя ответственности Предстоятеля Церкви весьма тяжело, и тут скорее уместно сострадание, а не поздравление. Но такова была воля Освященного Собора Церкви, которую я воспринимаю как выражение воли Господней, по слову апостола: «Изволися Святому Духу и нам…». Поэтому в меру своих скудных сил и с надеждой на помощь Божию я буду стараться нести служение, выпавшее на мою долю в результате выборов.
Безусловно, воля Божия так или иначе проявляется и в политических выборах. «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены», — сказано в Послании св. апостола Павла к римлянам. Но в этих словах нет призыва к христианам участвовать в политическом процессе.
Наша Церковь старается не вмешиваться в вопросы политики. В частности, с амвонов священники не навязывают прихожанам своих политических симпатий, на исповеди не требуют отчета о том, кто как голосовал. Каждый христианин волен делать выбор самостоятельно, в том числе о своем личном участии или неучастии в голосовании.
Сегодня в старообрядческих храмах рядом стоят и вместе молятся и те, кто голосует «за» и те, кто — «против», и те, кто — «против всех», включая и тех, кто на выборы не ходит. Политика не должна отлучать от Бога и раскалывать Церковь. Тем более, что в главном наши прихожане едины, и они не станут голосовать за воинствующих атеистов, за прямых безбожников, за тех политиков, кому безразлична судьба России.
Свобода выбора, предусмотренная современным законодательством, это историческая победа нашего общества. Мы, старообрядцы, и вообще все верующие люди многим обязаны этой свободе. Не стоит об этом забывать. Но, с другой стороны, важно, чтобы свобода не превращалась во вседозволенность, которая чревата большими духовными потерями. К сожалению, мы это уже видим и, как можем, боремся с этим.
Г. Б. Наша жизнь сейчас полна знамений, реальных или кажущихся. Таких, как пожар Манежа, чудесно сохранившаяся в нем икона Спасителя, разбитый колокол, подаренный Путиным и т. п. Как Вы относитесь к подобным явлениям?
А. Каждому времени даны свои знамения. Современный мир во многом соответствует евангельскому описанию последних времен: «Восстанет народ на народ, и царство на царство; будут большие землетрясения по местам, и глады, и моры, и ужасные явления, и великие знамения с неба», «многие придут под именем Моим, и будут говорить: „Я Христос“, и многих прельстят… и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих».
Печальна участь прельщенных. Мы молим Всемогущего Бога, чтобы Он дал нам разума и силы не поддаваться ложным увлечениям, когда мы слышим, что явилось чудо в том или в ином месте. Это не значит, что мы не верим в чудесное. Наоборот, мы ощущаем во всем чудесное присутствие Божие, а нашу сдержанность и настороженность в этом вопросе можно объяснить как раз опасением оказаться прельщенными.
Г. Б. Русская церковь и народ больше трехсот лет страдают от последствий никоновского раскола. Возможно ли с Вашей точки зрения уврачевание трехсотлетнего раскола в Русской церкви? Или разделение уже непреодолимо?
А. История знает многие попытки, предпринятые людьми, чтобы смягчить или преодолеть последствия раскола. Я имею в виду усилия Екатерины II для возвращения старообрядцев из-за рубежа в Россию, издание Манифеста «Об укреплении начал веротерпимости» в 1905 году, постановление Священного Синода от 10 апреля 1929 года и, наконец, отмену клятв и на древние обряды, произошедшую на соборе РПЦ в 1971 году. Список, конечно, не полный. Но все перечисленные и неперечисленные попытки — это обходные маневры, которые не принесли ожидаемых результатов, потому что не решали вопрос по сути: избегали признать причиной раскола беззаконные действия бывшего патриарха Никона и дальнейшие церковные реформы XVII века. Кроме того, к нашему великому сожалению, РПЦ не нашла в себе силы и христианского смирения, чтобы покаяться в своей сопричастности к великому греху — физическому уничтожению огромной массы людей за их искреннее убеждение в правоте своей русской церковной, в том числе и обрядной традиции.
Кто-то может сказать: мол, когда это было! Пора бы уже и простить! Но чтобы перевернуть эту скорбную страницу истории, нужно, чтобы состоялось покаяние. Покаяние — единственный путь к очищению, прощению, духовному исцелению. Старообрядцы ждут этого давно, хотя оно нужно, может быть, не столько нам, потомкам тех, кто был замучен или сожжен за двуперстие, сколько тем, кто, наверное, сегодня и не чувствует в нем потребности.
Да, мы хотели бы увидеть нашу русскую Церковь вновь исцеленной, вновь единой, как это было до раскола. Если бы это было не так, то в этом случае мы тоже должны были бы понести свою долю ответственности за раскол. Тогда мы бы оказались соучастниками этого церковного преступления.
Но есть ли вообще у русского народа возможность восстановить единство своей православной Церкви? Сегодня — нет, но будет ли так всегда? Сам Господь молился о единении христиан. Воля Божия в Евангелии выражена ясно и неоднократно: Бог хочет, чтобы было единое стадо. Что же мешает? Мешает только воля, греховная, человеческая.
Г. Б. Старообрядцы часто говорят о необходимых шагах навстречу со стороны Московской Патриархии. А какие шаги навстречу можно ожидать со стороны Русской Православной Старообрядческой Церкви?
А. Наши предки, преодолевая естественный человеческий страх, уповая на Бога, клали свои головы за Старую Веру: за двуперстие, за сугубую аллилуию, за «единый аз» и за соборность церковную. Изменять теперь древним церковным традициям мы тем более не имеем права. Это не значит, что старообрядческая Церковь застыла в неподвижности, что мы не смеем развиваться. Нет, конечно. Обратимся хотя бы к «книжной справе». Ведь это процесс, который шел и до раскола, и идет у нас постоянно, только не так, как при Никоне, а с осторожностью, с обоснованностью и с согласия общего соборного разума.
Собор 1971 года РПЦ назвал старые книги, чины и обряды «равночестными и равноспасительными», то есть такими же пригодными для христиан, как и новые обряды, чины и книги. Но мы не можем с такой формулировкой согласиться. Для нас новые обряды и чины далеко не равнозначны старым, истинным, святорусским. Для примера обратимся к вопросу о крещении. У нас нет сомнения, что оно должно быть трехпогружательным, а не обливательным, как это принято в РПЦ. И лучше вслед за предками мы лишимся живота, чем оставим отеческое благочестие.
Мне кажется, что вообще путь к преодолению раскола не может лежать в плоскости поиска компромиссов. Мол, мы будем складывать персты так, как вы хотите, а за это вы будете петь, как нам приятно. Ты мне, я тебе — это ложный путь. Истинный же путь — в приближении к идеалу. Поэтому те шаги, которых мы ждем от Московской Патриархии, — это движение, направленное в сторону Святой Руси, наших общих древнерусских святых Божиих угодников.
Мы, например, с удовлетворением отмечаем, что среди новообрядцев возобновился интерес к древним канонам иконописи, к древним церковным роспевам, что на храмах восстанавливаются осьмиконечные кресты, прозванные прежде «раскольничьими». Но при этом мы сомневаемся, что уже в скором времени произойдет полный возврат РПЦ к старым обрядам и к нормам древней церковности, поэтому в разговорах о «сближении» и «соединении» пока мы не видим реального смысла.
Но эти сомнения не должны мешать нам жить в добрососедстве с другими традиционными конфессиями России, в первую очередь — с РПЦ. Неоправданная показная конфронтация должна уступить место нормальным межцерковным отношениям.
Нынешние старообрядцы, немного отдышавшись после многовековых гонений, как истинные христиане, уже сегодня стремятся принимать участие в общественной жизни — помогая бедным, утешая несчастных, возрождая в людях веру. Благотворительность Церкви может быть весьма разнообразной. Но для этого мы должны объединять усилия с другими общественными силами, несущими социальное служение. И прежде всего с РПЦ. Вот в этом мы готовы сотрудничать.
Г. Б. Как Вы относитесь к канонизации Николая II и царской семьи в патриаршей церкви? Не кажется ли Вам, что она еще раз разделила русский народ: у одних — святой царь-искупитель, у других — слабый и недалекий последний Романов?
А. Николай II не был чадом нашей Церкви, и соответственно его канонизация была проведена по тем канонам и принципам, которые ныне существуют в РПЦ. Его мученическая кончина, в глазах Господа, думается, заглаживает множество прегрешений, но святость для нас — это нечто не подлежащее сомнению, это безукоризненная чистота, подвиг духа и беззаветное служение Богу.
Но нельзя сказать, что мы безразлично относимся к памяти последнего царя. Нам, старообрядцам, памятен его «Манифест об укреплении начал веротерпимости», который существенно ослабил гнет гонений на древлеправославных христиан. Были распечатаны святые алтари Рогожских храмов, когда спустя полвека в них возобновилось принесение бескровной жертвы.
На будущий год мы как раз и будем отмечать 100-летие дарования старообрядцам свободы совести. Пусть религиозные права были восстановлены еще не в полном объеме, пусть еще в судебном порядке продолжались преследования старообрядческого духовенства, но Николай II сделал главное — в России появилась свобода вероисповедания.
Однако нельзя забывать. что были и Ленский расстрел, и Кровавое воскресение, и бездарная война с Японией, и разрушительное вступление неподготовленной страны в Первую мировую войну, и отречение от российского престола, и многое, многое другое. Естественно, что канонизация Николая II не встретила понимания среди старообрядцев. Как мы слышали, даже среди епископата РПЦ не было единства.
И это понятно. После того как государственная власть в России в XVII веке санкционировала великий церковный раскол, русское общество продолжает разделяться и раскалываться, и не видно этому конца. О чем нам остается только сожалеть.
Г. Б. Можно ли считать логическим продолжением этой канонизации движение за прославление Распутина и Ивана Грозного? Ваше отношение к такой инициативе в среде РПЦ МП?
А. Вопрос о канонизации этих людей — еще один пример того, что среди большой части новообрядцев нет внятного и единодушного ответа на вопрос: что такое святость? И что такое канонизация святых? Однако при этом есть сильное стремление утвердить тот идеал русского государственного деятеля, который, как кому-то кажется, нужен России сегодня. Но канонизация святых — это очень ответственное дело, и его следует проводить с великой осмотрительностью и тщательностью. Это дело Божие, не людское. Господь Сам прославляет своих святых. Нам, людям земным и грешным, не стоит превращать процесс канонизации в очередные «выборы» святых. Церковь, послушная своему Главе, Исусу Христу, должна стараться уяснить себе волю Божию и согласиться с ней. В этом суть канонизации, а не в раздаче посмертных наград тем людям, которые нам кажутся заслуживающими преклонения, почитания или хотя бы уважения.
Что касается «инициативы снизу», то это и есть один из инструментов явления воли Господней. Но, мне кажется, этот инструмент работает правильно только в том случае, если под «низами» мы имеем в виду верных христиан, исповедующих истинную православную веру, людей благочестивых, богобоязненных. Часто благодатность святых подвижников изначально обнаруживается, хранится и проявляется именно среди людей простых, искренне верующих.
Г. Б. Каково отношение Старообрядческой Церкви к углубляющемуся социальному расслоению в русском обществе? К проблеме бедности и социальной деградации в современной России?
А. Я начну с другой стороны той же проблемы. Церковь традиционно волнуют вопросы духовного здоровья нации. А наш народ вот уже сколько времени испытывает сильнейший натиск чуждой морали, антинравственности, прямой бесовщины, изливающийся на нас из различных источников массовой информации, массовой культуры. Сегодня это уже заметно сказывается на облике нашего соотечественника. В результате по стране в целом — падение морали, снижение культурного уровня, отмирание патриотизма, оскудение веры. А в семьях — раздор и горе родителей.
И социальное расслоение общества только довершает бедственную картину.
Речь идет ведь не просто о бедности. Бедность — неизбежное явление, известное во все времена. По словам Господа, «нищих всегда имеете с собою». Бедность одних, богатство других — так было всегда и, вероятно, будет. Но при этом не должно быть отчуждения в обществе: одна его часть не слышит и не понимает, просто не замечает страданий и агонии другой части общества. Это — рак нравственности. Его метастазы и дают себя знать в процессах социальной деградации.
История старообрядчества в этом плане весьма поучительна. Широко известны имена купцов Морозовых, Кузнецовых, Рябушинских, Рахмановых, Шибаевых и так далее, и так далее. Хочу обратить ваше внимание на то, что это были люди-созидатели. В них жил иной дух. И ими руководила не жажда богатства. Они создавали не капиталы, а в первую очередь — производства: заводы, мануфактуры. Создавали и городскую среду: жилье, училища, больницы. Характерный пример такого купца-созидателя — Арсений Иванович Морозов. То, что было построено при нем, до сих пор составляет основу городского хозяйства в нынешнем подмосковном Ногинске, прежде называвшемся Богородском. Даже трамвайную линию, единственную на все Подмосковье, провел он. И электрифицировал старообрядческие деревни за десять лет прежде «лампочки Ильича». Этот человек, располагавший огромными средствами, тем не менее постоянно чувствовал себя в долгу перед Родиной, перед Богом и людьми, и работал, возвращая этот долг тем, что давал людям рабочие места, строил храмы и больницы, жертвовал нуждающимся, давал образование детям рабочих. Это был нормальный путь развития отношений богатства и бедности, сопряженный с высокой религиозностью и нравственностью.
Но пришло время, и Россия сошла с этого пути. Начались разные эксперименты. Попытки искусственно создать контролируемый механизм распределения мирских благ памятны нам до сих пор, так как мы испытали его на собственной судьбе.
Но и с падением коммунизма полоса испытаний для нас не закончилась. Во многом дело только ухудшилось. О патриархальном капитализме времен Арсения Ивановича Морозова можно забыть, наши новые русские капиталисты пока еще в целом не заслуживают наименования созидателей.
Поэтому в решении социальных проблем остается надеяться на государство, хотя оно у нас и слабое. Вопрос, скорее всего, надо ставить об определенных социальных гарантиях, которые могли бы предотвратить падение и деградацию человека. Это вопрос совершенствования законодательства, который нашим парламентом, как я понимаю, решается не очень-то успешно.
Но какая во всем этом роль Церкви? Как всегда — в том, чтобы указать людям высшие горизонты бытия — надмирные, вечные. Сердце человека не должно быть так сильно привязано к материальным благам, чтобы, сидя на кучах нажитого добра, он забыл о горних обителях Царствия Божиего, приготовленных для него. Церковь всегда призывает своих духовных чад не увлекаться погоней за увеличением достатка или за стабильностью благополучия, а довольствоваться малым и заботиться более о ближнем, чем о себе.
Г. Б. Какой совет Вы можете дать православному христианину, как жить по вере в современном светском апостасийном мире?
А. Жить по вере — значит, достичь одной из величайших вершин человеческого духа. Это путь подвижников. Ходить по путям Божиим, пред Лицем Его, к чему ещё может стремиться христианин?
Веру нам дал Сам Бог, чтобы мы могли служить Ему. Служение Богу — это главное предназначение человека в мире. Исполнять его всегда было непросто, а по мере приближения к концу Света становится всё труднее и труднее.
Что тут я могу посоветовать? Надо настроить себя на необходимость этой трудной работы: жить, постоянно соизмеряя свои поступки с требованием христианского учения, с голосом Церкви. Не общаться с людьми избалованными, развращенными, помня слова Псалмопевца Давыда: «Блажен муж, иже нейде на совет нечестивых». И постараться, полюбив Бога, полюбить и ближнего. Для тех, кто живет в мире, — это особенно важная заповедь. «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Эта заповедь приравнена Спасителем к первой — «Возлюби Господа Бога твоего».
Г. Б. В Казани у старообрядцев в этом году возник конфликт с католиками, которым татарские этнонациональные власти выделили землю в историческом центре города. Как разрешился этот конфликт?
А. До конфликта с католиками дело, слава Богу, не дошло. Но тем не менее ситуация возникла, чреватая будущими конфликтами. Это случилось из-за того, что городские власти Казани выделили Римо-Католической церкви землю под строительство костела в двух шагах от старообрядческого храма, построенного в XIX веке. Мы считаем, что у действий казанских властей нет ни исторических, ни идеологических оснований, чтобы храмы различных христианских конфессий размещать в непосредственной близости. Последствия этого шага далеко не просчитаны. Мы, как могли, боролись против этого безрассудства, направляли письма в разные инстанции, но они неизменно переадресовывались в городскую администрацию. Оттуда нам отвечают, что решение принято на законных основаниях. Пусть решение законно, но это не значит, что оно необходимо и что оно добросовестно.
В разрешении этой острой ситуации я возлагал определенные надежды на личную встречу с президентом Татарии Минтимером Шаймиевым. Но, увы, наши попытки добиться такой встречи успехом не увенчались. Однако 30 апреля состоялась беседа с заместителем премьер-министра Татарии Зилей Валеевой, которая, надеюсь, принесет свои плоды. Мы обсудили вопросы о восстановлении второго храма в Казани, а также в Набережных Челнах. Нам обещана помощь, в том числе и финансовая. Но вопрос о строительстве католического костела бок о бок со старообрядческой церковью пока не разрешился.
Г. Б. Долгое время прослужив в Казани, как Вы оцениваете этноконфессиональную обстановку в этом волжском городе? Каковы взаимоотношения старообрядцев и мусульманского населения?
А. Несколько лет назад в Татарии, и в частности в Казани, случались ярко выраженные всплески национализма. Предпринимались попытки добиться независимости от России. Но сегодня отношения между федеральными и республиканскими властями достаточно отрегулированы, и в день провозглашения суверенитета Татарии, который в прошлом отмечался несколько раз, ныне празднуют день города Казани.
К старообрядцам отношение со стороны простых мусульман всегда было без враждебности. В нем даже порой проскальзывает определенная симпатия. Тут, вероятно, сказывается наша преданность традициям в плане внешнего облика человека: одежда скромная, подколотые платки у женщин, у мужчин — борода.
Г. Б. Интерес к старообрядчеству среди определенной части русской интеллигенции в последние годы возрос во многом благодаря статьям и выступлениям Александра Гельевича Дугина. Как Вы оцениваете деятельность этого философа и общественного деятеля?
А. Та откровенность и историческая правда, которая прозвучала в публикациях А.Г. Дугина, меня очень поразила в свое время. Я очень высоко ценю его смелость, эрудицию, богатые исторические знания, а самое главное — активность, которой недостает нам, старообрядцам. Разумеется, мы не можем считать Александра Гельевича «своим», потому что он является прихожанином единоверческого прихода Московской Патриархии. Тем не менее у нас всегда находится о чем поговорить при встрече и наши стремления и планы во многом созвучны.
Г. Б. Каким Вы видите будущее Древлеправославной Церкви Христовой в России и мире?
А. Хотелось бы питать надежду на объединение старообрядчества. Мы, люди уже соединенные общим историческим прошлым, одинаково трагичной судьбой и главное — приверженностью к Древлеправославию, должны поступиться личными амбициями и смириться с какими-то человеческими слабостями. Мы должны руководствоваться исключительно интересами Церкви и заботой о Ее сохранении и развитии. Здесь у русского Древлеправославия мы видим большое будущее, насколько это будет угодно Богу.
Но и в том случае, если старообрядчество будет умаляться, как это продолжается вот уже целый век, оно до конца не исчезнет. Идея старообрядчества, идея верности древней церковности будет всегда привлекать новых членов в Христову Церковь, и так будет, пока еще стоит этот мир.
Г. Б. Многие рассматривают старообрядчество как замкнутую субэтническую группу. Дескать, старообрядцем можно только родиться. Открыта ли сейчас Русская Православная Старообрядческая Церковь для людей, ищущих истинной веры, но не потомственных старообрядцев?
А. Существует тенденция признавать в старообрядчестве только этнорелигиозную группу, но мы ощущаем себя вселенской Церковью, хранящей истину Православия для всего человечества. Нас не очень смущают относительная малоизвестность и малочисленность старообрядчества. В конце концов Господь наш не напрасно говорил о «малом стаде» и «узком пути», главное для нас сохранить верность и претерпеть до конца. Все, кому с нами по этому пути, находят в нашей Церкви свое место.
Среди старообрядцев всегда были люди, которые приняли Древлеправославие в результате поисков истинной веры. Но таких, конечно, в прежние гонительные времена было немного. Другое дело — день сегодняшний. Мы видим, как Господь на развалинах воинствующего атеизма заново, буквально из камней, создает «сынов Авраама», и мы приемлем их с братской любовью, стараясь сделать нашу Церковь более открытой, чем это было прежде, ведь это основное условие развития церковной жизни. Наше коренное и потомственное старообрядчество после разрушения традиционной русской деревни, после ликвидации целых классов населения во время гражданской войны, а также коллективизации, раскулачивания и расказачивания сегодня уже не может воспроизводить себя.
К сожалению, не в каждом приходе мы можем наблюдать жизненно важную для нас открытость. Приходится сталкиваться с настороженным, критическим, чрезмерно строгим отношением к вновь приходящим, и это становится для многих новых в старообрядчестве людей непреодолимым препятствием. В этих приходах, о которых мы говорим, мало молодежи, жизнь общины находится словно под спудом, приход постепенно движется к своему концу.
Завтрашний день старообрядчества принадлежит тем общинам, которые становятся в своем селе или городе центром притяжения людей, и в первую очередь молодежи. Слава Богу, таких приходов у нас немало.
Г. Б. Многое ли приходится менять в своей жизни, в быту человеку, возвратившемуся к вере отцов, пришедшему в Старообрядческую Церковь?
А. Смотря откуда возвращается сей «блудный сын», как далеко он зашел в «дальней стране». Возможно, он жил, пусть в иной, но в христианской среде, даже считал себя православным, носил бороду и подобающую скромную одежду. С почтением относился к Священному Писанию и соблюдал заповеди. Для такого человека нетрудно будет настроить себя на новый духовный уровень, ужесточить пост, усугубить молитвенное правило.
Другое дело, если «блудный сын» давным-давно оторвался от своих корней, забыл свое духовное родство. Ему придется измениться и внешне, принять благообразный вид — скромный и приличествующий старообрядцу. Следующий шаг — сокращение времени на развлечения, на просмотр телевизора. Но тут надо заметить, что мы не призываем вовсе отказываться от достижений современной техники. Пользоваться автомобилем, компьютером, сотовым телефоном можно, но следует соблюдать при этом предосторожность, чтобы вещи не завладели нами. Богоданную жизнь нельзя превращать в погоню за удобствами жизни.
Г. Б. Что Вы могли бы пожелать русским патриотам, читателям газеты «Завтра»?
А. Патриотическое чувство очень важно иметь каждому человеку; любить свою Родину независимо от ее недостатков, болезней, дефектов следует так же, как свою мать, которой прощается все.
Но любовь должна подтверждаться делами, желание сделать лучше — конкретными инициативами, а потребность что-то исправить — принципиальной активной позицией. А самое главное, необходимо определиться с приоритетами, предпочесть духовное, вечное — временному, суетному материальному. Ну и, конечно, желаю всем читателям газеты глубокого, непредвзятого изучения истории, которое поможет понять жизнь глубже и использовать опыт наших отцов в устроении собственного бытия и благополучия нашей общей Родины — Святой Православной Руси. «Завтра» должно стать лучше, чем «вчера»!
N 26 (553) от 23 июня 2004 г.
