 |
| Седмицa.Ru | Игорь Шафаревич | 22.06.2004 |
Ведущий священник Алексий Уминский: — Здравствуйте, в прямом эфире — Православная энциклопедия.
Вспоминая историю Церкви ХХ века, часто говорят о самых ярких и трагических эпизодах — временах св. Патриарха Тихона, репрессиях 20-х — 30-х годов. Вспоминают тысячи новомучеников, погибших за веру. Но эти страшные годы сменились годами относительного благополучия и внешнего спокойствия, переходящего в застой. На свет появилось поколение, далекое от Церкви. И многие тогда даже не знали, что наступление на Церковь, давление на духовенство продолжается: закрывают храмы, притесняют священников. Верующие пытались противостоять этому, как могли. К нам в студию сегодня придет свидетель этих событий — известный ученый и публицист, академик Игорь Шафаревич. Ждем ваших звонков в студию.
А в начале программы, как всегда, — задам вопрос викторины: Кто из монахов Ватопедского монастыря на Афоне стал знаменитым переводчиком, писателем и философом на Руси в XVI веке? Этот вопрос придумала наша постоянная зрительница Людмила Алексеевна Черная, доктор исторических наук, профессор Суриковского института. Людмилу Алексеевну мы награждаем томом «Православной энциклопедии». А ваших ответов на вопрос ждем на пейджер. Победитель тоже получит том энциклопедии. А теперь: о некоторых событиях православной жизни минувшей недели.
Сюжет: Иосифо-Волоцкий монастырь
Один из самых известных монастырей Подмосковья — Иосифо-Волоцкий — отметил юбилей: 525 лет. На праздник в обитель прибыл Святейший Патриарх Алексий II и отслужил здесь Божественную литургию в храме Успения Пресвятой Богородицы.
Деревянную Успенскую церковь на этом месте поставил еще основатель монастыря — преподобный Иосиф Волоцкий. Обитель стала не только очагом духовности, но и крупным культурным и хозяйственным центром. Сам преподобный Иосиф был видным церковным деятелем, автором многих сочинений против еретиков и раскольников, и в то же время — большим знатоком художеств, ценителем и собирателем икон св. Андрея Рублева и покровителем Дионисия.
Дионисию он и поручил роспись каменного Успенского собора. Монахи собрали уникальную библиотеку, вели образцовое монастырское хозяйство. Лишь на несколько десятилетий в ХХ веке прерывалась молитва в этих древних стенах. Годы забвения оставили свои следы. Но вот уже 15 лет, как монастырь возвращен Церкви. Он имеет статус ставропигиального, то есть подчиняется непосредственно Патриарху. На празднике архимандрит Феоктист вручил Святейшему Патриарху образ преподобного Иосифа Волоцкого. А Предстоятель на молитвенную память передал монастырю икону Божией Матери «Скоропослушница». После Литургии был совершен молебен у раки с мощами святого основателя монастыря.
Сюжет: Конференция в РАН
В нынешнем году отмечается 250-летие со дня рождения великого русского подвижника — святого Серафима Саровского. В рамках празднования этого юбилея в Москве, в Российской Академии наук, проходила научно-богословская конференция «Наследие преподобного Серафима Саровского и судьбы России». В ней принимали участие более 100 церковных и светских ученых, богословов, представителей власти и бизнеса.
Открывая конференцию, президент Российской Академии наук Юрий Осипов поздравил Святейшего Патриарха Алексия II с 75-летием и отметил его выдающуюся роль в установлении тесного сотрудничества между Русской Православной Церковью и светской наукой.
Специально к конференции была приурочена книжная выставка «Православие и гуманитарная наука в России» и презентация книги «Преподобный Серафим Саровский. Агиография. Почитание. Иконография».
Святейший Патриарх: Я думаю, проведение таких конференций как сегодня является ярким свидетельством того, что у нас общие задачи. Я часто говорю, что у нас одна история, одно Отечество и одно будущее, которое мы вместе должны строить.
Сюжет: Белорусская икона
В Государственную Третьяковскую галерею на Крымском валу привезли шедевры Национального музея Республики Беларусь. Кроме традиционных Левитана и Шишкина, Тропинина и Левицкого, которые когда-то были переданы в белорусский музей из собраний Третьяковки и Эрмитажа, на выставке представлена уникальная коллекция древне-белорусской иконы и скульптуры. Эти образы когда-то осеняли белорусские храмы, хранились в усадьбах, в том числе — в замке Радзивиллов. Многие иконы были буквально спасены музейными сотрудниками из разрушенных в Отечественную войну сел и храмов Белоруссии.
Над восстановлением икон трудились реставраторы Москвы, Ленинграда, Ростова-на-Дону. Под поздними записями и потемневшей олифой обнаружились самобытные творения белорусских мастеров — удивительный синтез западноевропейской строгости, древнерусской духовности и трогательной народной простоты, почти лубочного стиля. Необычно и то, что большинство этих икон датировано и подписано авторами на древнерусском и латинском языках. Выставка приурочена к Году Культуры Республики Беларусь в России.
Сюжет: Презентация Библии
В Храме Христа Спасителя, в торжественной обстановке, в присутствии Патриарха Московского и всея Руси Алексия II состоялась презентация первой в истории книгопечатания Библии, иллюстрированной художниками Палеха. 136 уникальных книжных миниатюр. Работа над ними заняла более десяти лет. Оригиналы выполнены с соблюдением православных канонов иконописи темперными красками, изготовленными по старинной рецептуре. Тираж этой уникальной Библии пока невелик — всего тысяча экземпляров. Специалисты уже сегодня занесли ее в список наиболее редких и дорогих книг современности.
Святейший Патриарх: Сегодня праздник и для Церкви, и для нашей культуры. Это событие, которое действительно войдет в историю, как одна из дат духовного возрождения. Библия в красках миниатюр Палеха становится достоянием нашего народа, достоянием библиотек и личных собраний наших соотечественников.
Первые три экземпляра с дарственной надписью Святейшего Патриарха Алексия получили Музей Московского Кремля, Российская Государственная библиотека и Синодальная библиотека Московского Патриархата, а авторам уникальных библейских иллюстраций вручены церковные награды.
Ведущий священник Алексий Уминский: — Шестидесятые и семидесятые годы 20 века в нашей истории одни называют хрущевскими и брежневскими, а другие — временем Патриарха Алексия (Симанского) и Патриарха Пимена (Извекова). Для тысяч верующих это были годы жесткого давления.
Сюжет: 60-е годы
Великое противостояние — так можно назвать взаимоотношения государства и Церкви в советские годы. В 30-е годы, уничтожая Церковь, государство шло фактически против всего народа, ведь люди, рожденные до октябрьского переворота, в большинстве своем были верующими и церковными. Большевики действовали жестоко, и исключительно грубыми средствами — расстрелы, тюрьмы, лагеря. Даже тогда, несмотря на жестокие репрессии, перепись 37-го года показала, что большая часть населения считает себя православными.
Но десятилетия гонений сделали свое дело, власти своего добились. Поколение 60-х стало поколением без Бога. Оно выросло под девизом физика Лапласа — «в Гипотезе Бога не нуждаемся». Это время было апофеозом материализма и точных наук. Самыми престижными профессиями стали ученые, физики-ядерщики, возникла научно-техническая интеллигенция. Молодежь зачитывалась научной фантастикой, а театры и кино воспевали романтику производства.
Тогда давление на Церковь легло на подготовленную почву — равнодушие людей к вере и почти полного безбожия. Репрессии в масштабе 30-х были уже не нужны. Всё делали средства массовой информации, создавая нужное общественное мнение. Обучение и воспитание было сугубо атеистическим. Государство стояло на страже общественного безбожия. Хрущев после полета Гагарина сказал, что «никакого Бога в космосе не обнаружено». В народ вбрасывались анекдоты о попах. А из учебников изымалось все, что касается Церкви. Молодежь в храмы не пускали. Власти обязывали священников при крещении младенца требовать у родителей паспорта и сообщать о факте крещения на работу. Верующих наказывали и увольняли.
От Церкви отсекли огромную часть интеллигенции. В эти, казалось бы, спокойные годы была закрыта половина храмов, на всю страну осталось всего 18 монастырей. В этой ситуации лишь немногим удавалось поднять голос в защиту права человека на веру в Бога.
Священник Алексий Уминский: — Многие тогда сетовали, что Церковь подчинилась советской власти, перестала бороться за веру.
В 1972 году Александр Солженицын написал свое знаменитое Великопостное письмо Всероссийскому Патриарху Пимену. В нем он упрекал Патриарха в том, что Церковь потеряла свою самостоятельность, что ею диктаторски руководят атеисты, их контролю отдано все церковное хозяйство. Солженицын говорил, что закрыто большинство храмов, а оставшиеся священники бесправны в своих приходах. И даже Евангелие у нас нигде не достать — его везут к нам из-за границы, как когда-то наши проповедники везли его на Индигирку.
На обвинения Солженицына Святейший Патриарх Пимен с грустной улыбкой ответил: «Поместить бы писателя на некоторое незначительное время в архиерейские сапоги. Что бы он тогда сказал?».
В числе известных людей, представителей интеллигенции, озабоченных положением Церкви и верующих в нашей стране, в те годы был и соратник Солженицына, академик, математик Игорь Ростиславович Шафаревич. Сегодня он — гость нашей студии.
Сюжет: И.Р. Шафаревич
Игорь Ростиславович Шафаревич, известный математик, академик, президент Московского математического общества, лауреат Ленинской премии. Родился 3 июня 1923 года. После окончания школы поступил сразу на последний курс Московского Университета, в 18 лет защитил кандидатскую диссертацию, в 23 — докторскую. Игорь Шафаревич известен также как публицист, философ и общественный деятель. С 60-х годов активно выступает в защиту Православной Церкви. В 1974 году вместе с Александром Солженицыным издал сборник «Из-под глыб», собрание статей по вопросам духовной и общественной жизни того времени. В 1975 году без объяснения причин его уволили из Московского Университета, в котором он преподавал с 1943 года. В 2001 году академик Шафаревич прочитал в Сретенском высшем духовном училище спецкурс «Духовные основы российского кризиса XX века».
Священник Алексий Уминский: — Здравствуйте, Игорь Ростиславович!
Шафаревич И.Р.: — Здравствуйте, благословите.
Священник Алексий Уминский: — Бог благословит нашу беседу. Сейчас в некоторых кругах считается хорошим тоном пнуть Церковь и обвинить её в том, что в 60−70-е годы Церковь молчала, шла на поводу у власти и фактически вступила с ней в соглашение. Вы разделяли тогда мнение Солженицына? Что Вы думаете об этом сейчас?
Шафаревич И.Р.: — И сейчас, и тогда мне казалось, что обвинения против Церкви неправомочны. Церковь состоит из людей, и она такова, каков церковный народ. Обвинять надо себя. Действительно, Церковь была страшно подавлена. Не было сил противостоять этому давлению, ему поддавались все.
Священник Алексий Уминский: — Вы занимались с детства наукой, почему Вы стали правозащитником?
Шафаревич И.Р.: — Собственно «правозащитником» я никогда не был, и сам этот термин мне чужд. У меня с подросткового возраста и до глубокой старости сохранялось чувство, что мой народ находится в смертельной опасности. Стремление мое — защитить свой народ, а не какие-то абстрактные ценности, которые кажутся мне малопонятными.
Священник Алексий Уминский: — А почему именно положение Церкви столь Вас заинтересовало, ведь свободы и права нарушались повсеместно.
Шафаревич И.Р.: — Не только положение Церкви. Я тогда написал книгу «Социализм как явление мировой истории». Мне хотелось понять, что же такое с нами происходит, ведь единственный инструмент, который у меня есть — выработанный в математике механизм понимания. Книга разошлась в самиздате, потом была издана заграницей. Мне казалось, что стержнем народа всегда является религия и ее проявление в миру — Церковь. Так мы выстояли татарское иго, только этим способом мы можем выстоять под тем игом, что легло на нас и продолжает давить и сейчас.
Священник Алексий Уминский: — Ваши родители пережили тридцатые годы. Как они относилась к Церкви, к вере? Как Ваше детство проходило в этот период?
Шафаревич И.Р.: — Это очень интересный вопрос. Не только у моих родителей, но и почти у всех представителей старшего поколения, на тридцать, двадцать, даже десять лет старше меня, я всегда встречал одно и то же: они потеряли веру в Бога, хотя были очень религиозными в молодости. Например, мой отец даже собирался идти в монастырь и выбрал себе монашеское имя. Они пережили гражданскую войну, голод, крах всех форм жизни, тиф, расстрелы. Отца дважды водили на расстрел, и лишь по случайности не расстреляли — он был в штиблетах, а ценились сапоги. После этого постепенно они потеряли веру в Бога. Я думаю, причина заключается в том, что дореволюционная Церковь не дала им заряда, который позволил бы им перенести испытания.
Священник Алексий Уминский: — После гонений, наверное, у многих людей возникла надежда на то, что возврата к этому не будет, и что для Церкви наступает новый период. Давайте посмотрим кадры из фильма «Российские Патриархи», где Святейший Патриарх Алексий II вспоминает об этом периоде.
Святейший Патриарх: С приходом к власти Хрущева начинаются новые административные гонения, которые, я могу свидетельствовать как очевидец, переживал Святейший Патриарх Алексий I, потому что каждую закрытую семинарию, каждый закрытый монастырь, каждый закрытый храм он пропускал через свое сердце. Я уже был Управляющим делами Московской Патриархии, к нам обращалось несчетное количество людей с просьбой об открытии храмов. По каждому вопросу, а иногда и списками мы обращались в Совет по делам религий. Особенно много прошений поступало из Нижнего Новгорода, где было три кладбищенских храма, которые не могли вместить всех верующих, но все попытки открыть новый храм или расширить церковь, пристроив один придел к Карповскому храму, были тщетны. Не удавалось улучшить положение верующих в тяжелые годы хрущевских гонений.
Священник Алексий Уминский: — Игорь Ростиславович, а к Вам тогда верующие обращались за помощью?
Шафаревич И.Р.: — Да, из-за моего сочинения «Законодательство о религии в СССР», которое тогда распространилось в самиздате, у людей сложилось ложное, горькое для меня впечатление, что я могу чем-то помочь. Ко мне много раз приходил один из инициаторов передачи храма в городе Горький, о котором вспоминал сейчас Святейший Патриарх, Леонид Федорович Казурин, по профессии настройщик роялей. Он рассказывал, как его травили, показывал письма, которые писали в его защиту — трогательные письма, написанные простыми людьми, непривыкшими складно писать.
Священник Алексий Уминский: — А как вообще складывалась судьба тех людей, которые пытались бороться за веру?
Шафаревич И.Р.: — Тяжело. Например, тогда по рукам ходило письмо верующих города Кирова (Вятки). Они были одними из немногих, кто протестовал против закрытия церквей, инициатором протеста был такой Талантов. Его начали травить в газетах, жена его умерла от инфаркта, его самого отправили в лагерь, и через полгода он там умер. Таких случаев я знаю довольно много.
Священник Алексий Уминский: — Игорь Ростиславович, Вы сейчас показали нам свою знаменитую книгу «Законодательство о религии в СССР». Для кого Вы ее писали и почему?
Шафаревич И.Р.: — В основном для себя, чтобы установить для себя истину. Я слышал много рассказов, но травмированные люди иногда склонны преувеличивать. Объективный факт — это законы, а законы были совершенно невероятными, даже конституция содержала такой пункт: у нас разрешается свобода отправления любого культа и свобода пропаганды атеизма. Но закон запрещал, например, причащение тяжелобольного или умирающего, если только в больнице нет «специально изолированного помещения». А такого помещения естественно не было.
Священник Алексий Уминский: — Слава Богу, что времена изменились, по-другому складываются отношения Церкви и государства, теперь у нас есть возможности причащать и в больницах, и в тюрьмах. Я очень благодарен Вам, Игорь Ростиславович, что Вы пришли к нам в студию, и желаю Вам помощи Божией и крепкого здоровья.
Протопресвитер Матфей Стаднюк, настоятель Елоховского собора:
— Нам задают вопрос, почему Церковь выжила и как она могла выжить? Естественно, выжила, потому что у народа была вера, вера в непобедимость Церкви. У всех тех, кто старался как бы умалить Церковь, наоборот, получалось, что Церковь, хотя и скромно, но свято сохраняла свои древние традиции. Церковь всеми силами старалась защищать свои права. Пройдет время и история скажет о тех трудах, которые понесли наши Патриархи, митрополиты, архипастыри и пастыри, о том, как народ православный защищал Церковь. Нельзя обвинить народ в том, что он весь был атеистическим. Народ был верный. Но Господь, видно, послал такое испытание, чтобы наш народ показал всему миру, что он и Церковь Божия — непобедимы.
Священник Алексий Уминский: — Настало время подвести итоги викторины. Какой же Афонский монах стал известным писателем на Руси в XVI веке? Имя этого монаха, писателя, философа и переводчика — Максим Грек. Первым правильно ответил на вопрос Павел. Мы поздравляем Вас. Вы получите приз — том «Православной энциклопедии». А теперь — о том, кто же такой был преподобный Максим Грек.
Сюжет: Кто из монахов Ватопедского монастыря на Афоне стал знаменитым переводчиком, писателем и философом на Руси в 16 веке?
Максим Грек, в миру Михаил Триволис, получил блестящее образование. Он учился светским наукам в Венеции и Флоренции, в Падуанском университете и Германии. Дружил с итальянскими гуманистами и был последователем Савонаролы. Но, разочаровавшись в «еллинской премудрости», в 1504 году Михаил покинул Италию, вернулся в Православие и стал монахом Афонского монастыря. Спустя 13 лет Великий князь Московский Василий III обратился к властям Афона с просьбой прислать ему ученого монаха для перевода на русский язык греческих и латинских книги из богатой великокняжеской библиотеки. Выбор пал на Максима. В России его прозвали Греком и Философом. Живя в Чудовом монастыре, он перевел на русский язык Толковую Псалтирь и житие Пресвятой Богородицы Симеона Метафраста, сочинения Василия Великого и Иоанна Златоуста. Обнаружил и исправил некоторые ошибки в русских богослужебных книгах, сделанные либо переписчиками, либо неумелыми переводчиками. Но нашлись люди, которые обвинили чужестранца в «порче книг». В 1525 году он был необоснованно обвинен в ереси, шпионаже в пользу Турции и даже в колдовстве. Его заточили в Иосифо-Волоцкий монастырь, в темницу, без права читать и сочинять. Потом приговор смягчили, и он смог снова заняться творчеством. Последние годы жизни он провел в Троице-Сергиевой Лавре. Кроме переводов, Максим Грек создал более 350 собственных сочинений на самые разные темы. Благодаря ему, кругозор русского читателя значительно расширился. В 1988 году преподобный Максим Грек причислен к лику святых.
Священник Алексий Уминский: — Наша программа подошла к концу. Её электронную версию читайте на нашем сайте: «Седмица.ру». Всего Вам доброго. Храни Вас Господь.
