 |
| Совершенно секретно | Сергей Строкань | 03.06.2004 |
Израильские летчики не имели права на промах. Ведь в обоих случаях план отсечения «головы» группировки «Хамас» от ее «туловища» разрабатывался и утверждался при личном участии самого опытного израильского генерала, премьер-министра страны Ариэля Шарона. Посвященный в мельчайшие детали операции, он сидел не одну ночь напролет, продумывая все до мелочей, чтобы не произошло осечки. И хотя экипажи вертолетов «Апачи» справились с задачей блестяще, главным героем событий был он, Шарон. Ведь именно он принимал труднейшее политическое решение и брал на себя всю ответственность за действия военных и их последствия перед своим народом и всем миром.
Когда был убит Ясин, Ариэль Шарон сделал все, чтобы придать этому убийству символический, если не ритуальный смысл. «Сегодня утром государство Израиль уничтожило главного инициатора палестинского террора. Идеологической концепцией этого человека было убийство евреев и уничтожение государства Израиль», — торжественно заявил премьер-министр. Он поздравил силовые структуры с победой и пообещал, что Израиль «продолжит войну с терроризмом там, где это будет необходимо».
«Вы не опасаетесь, что вас уберут так же, как Ахмеда Ясина?» — спросил журналист одного из арабских телеканалов у нового лидера «Хамаса», Абделя Азиза Эль-Рантисси на следующий день после того, как тот был объявлен преемником шейха. «Всем нам суждено умереть. Одним от сердечного приступа, другим от ракеты, выпущенной израильским „Апачи“. Я бы предпочел от ракеты», — не без бравады ответил новый глава «Хамаса», не предполагая, что такая смерть настигнет его очень скоро. На посту руководителя палестинской группировки он пробыл меньше месяца, до вечера субботы 17 апреля, когда поездка по городу Газа стала для него последней. И снова Шарон заявил то же самое, что и после ликвидации Ясина: «Уничтожение лидеров террористов будет продолжено».
Новый, третий по счету лидер «Хамаса» был избран через считанные часы после спецоперации в Газе. Однако на сей раз политбюро группировки предпочло сохранить его имя в тайне. Так что кто сегодня возглавляет «Хамас», широкой публике доподлинно не известно. Об этом можно лишь догадываться, вспоминая, кто из видных «хамасовцев» остался в живых. Пока остался. Трудно поверить, что имя нового главы «Хамаса» — секрет для израильских спецслужб, которые за десятилетия борьбы с террористами научились узнавать о них буквально все. В израильской и арабской прессе уже появились со ссылкой на «информированные источники» сообщения о том, что Ариэль Шарон утвердил «черный список» из еще 12 руководителей «Хамаса», подлежащих физическому уничтожению. В частности, в нем фигурируют нынешний председатель политбюро «Хамаса» Халид Машаль (весьма вероятно, что именно он и возглавляет группировку) и лидер военного крыла «Хамаса» в Газе Мухаммед Дейф.
Однако пока израильский Терминатор начинает большую охоту за палестинскими террористами, те, в свою очередь, открывают сезон охоты на него самого. После убийства шейха Ясина и Абделя Рантисси боевое крыло «Хамаса» объявило Ариэля Шарона «мишенью номер один». Поразительно, что смертельная игра в стрелков и мишени для 76-летнего Шарона продолжается уже более полувека.
Красавчик из мошава
Его родители, носившие фамилию Шнайдерман (что в переводе с идиш означает «красавчик»), были выходцами из Российской империи. Отец, Шмуэль, родом из Бреста, а мать, Вера, — из-под Могилева. Они встретились и поженились в Тифлисе, а в 1922 году перебрались на землю обетованную.
В ту пору никакого «Хамаса», с которым сегодня воюет Шарон, еще не было. Палестина была подмандатной территорией Великобритании. Желая заставить англичан поскорее убраться из этих мест и начать строительство собственного государства, к чему призывал идеолог сионизма Теодор Герцль, еврейские поселенцы сами устраивали теракты и создавали военизированные отряды. После того как 14 мая 1948 года Лондон заявил о своем отказе от мандата на управление Палестиной, еврейский Национальный конгресс провозгласил независимое государство. А уже на следующий день, 15 мая, семь арабских государств объявили новому государству войну.
Когда началась первая арабо-израильская война, Ариэлю Шарону было 20 лет. Выросший в мошаве Кфар-Малуль (мошавы, как и кибуцы, — еврейские сельскохозяйственные коммуны), он видел, как родители от зари до зари работают в поле, и мечтал пойти по стопам отца и выучиться на агронома. Однако когда правительство объявило всеобщую мобилизацию в наспех формирующуюся израильскую армию, у него не осталось выбора. Голубую мечту детства — выращивать роскошные помидоры и клубнику — в библейской пустыне пришлось забыть.
Он сразу оказался на передовой, и боевое крещение произошло быстро. В одном из самых тяжелых сражений той войны — разразившихся на подступах к Иерусалиму боях под Латруном — Ариэль Шарон был тяжело ранен и отправлен домой.
Между тем длившаяся полтора года война окончилась полным разгромом арабов. Молодое еврейское государство значительно расширило свою территорию. Конфликт вызвал массовое бегство палестинцев с захваченных территорий — число беженцев составило более 650 тысяч человек.
Залечив раны, Ариэль хотел было продолжить учебу, но по просьбе командования вернулся в армию. С тех пор его жизнь раз и навсегда стала одним большим сражением.
Бей первым, Арик!
Военная доктрина еврейского государства писалась с чистого листа, и молодой офицер горел желанием стать одним из ее авторов. Вскоре он доказал, что его амбиции отнюдь не беспочвенны. Сформированная им 101-я бригада применила новую тактику борьбы с бандами федаинов — палестинских экстремистов, — которые после войны совершали нападения на Израиль с территории соседней Иордании. В основе военной доктрины Шарона лежал принцип уличной драки: чтобы победить, нужно ударить первым. Второй ее составляющей стал принцип неотвратимого возмездия, словно взятый из ветхозаветного «око за око». На любой теракт обязательно должен быть ответ. 101-я бригада стала регулярно переходить израильско-иорданскую границу и атаковать лагеря палестинских боевиков, не дожидаясь, когда нападут они сами. То есть, говоря современным языком, стала прибегать к тактике «превентивных ударов».
Постепенно он снискал себе славу грозы террористов. Гонялся за ними, как питбуль за стаей бродячих собак, и, настигая жертву, перегрызал ей горло. Так, в 1971-м, уже дослужившись до генерала, он получил задание провести антитеррористическую спецоперацию в секторе Газа, оккупированном Израилем в 1967 году. В течение девяти месяцев он колесил по Газе на армейском джипе со списком ста наиболее опасных боевиков в кармане. И вернулся домой только после того, как все террористы были уничтожены.
Спустя еще 11 лет, в 1982 году, израильские войска вторгаются на территорию Ливана для проведения карательной операции против боевиков Организации освобождения Палестины. Операция получает кодовое название «Мир для Галилеи». Руководит ею все тот же Шарон, к тому времени достигший вершины военной карьеры: он стал министром обороны. Совершив дерзкий бросок, израильская армия доходит до самого Бейрута и изгоняет из Ливана палестинские отряды во главе с Ясиром Арафатом. Правда, та впечатляющая с точки зрения военной стратегии победа на десятилетия вперед была омрачена трагедией. В лагеря палестинских беженцев в Сабре и Шатиле ночью проникают вооруженные отряды союзников израильской армии, ливанских христиан, и устраивают кровавую резню. Ее жертвами становятся несколько тысяч человек. Палестинцы обвиняют во всем Шарона, утверждая, что он знал о готовящейся расправе, но не стал ее предотвращать. Мало того: фактически благословил бойню — дескать, что для еврея может быть лучше, чем когда одни арабы режут других. Сегодня трудно сказать, в какой степени Шарон был виновен в событиях в Сабре и Шатиле. Наверное, ответ на это мог бы дать только международный суд, проведения которого многие годы добиваются палестинцы. Но как бы то ни было, после Сабры и Шатилы в арабском мире за нынешним израильским премьером закрепилось прозвище Мясник. Ближневосточные карикатуристы стали изображать его в облике вурдалака, пьющего кровь палестинских жертв. Израильского Терминатора стал ненавидеть весь огромный арабский мир.
Один в поле воин
Во время своих антитеррористических рейдов Ариэль Шарон решал локальные задачи по «уничтожению», «наказанию» или «изгнанию». Однако ни в 1949-м, ни в 1971-м, ни в 1982-м, ни сегодня подобная тактика не обеспечила безопасность еврейского государства. Он отсекал одну голову гидре палестинского терроризма, а вместо нее вырастали две или три. На смену разгромленным группам боевиков приходили новые, более многочисленные и организованные. Создатели организации «Хамас» были движимы идеей реванша за Сабру и Шатилу и другие преступления «сионистского врага». Еще одна экстремистская организация, «Хезболлах», действующая сегодня на террритории Ливана, возникла вскоре после изгнания оттуда ООП. Военизированные подразделения «Хамаса» и «Хезболлах» в их сегодняшнем виде совсем не походят на федаинов далеких 40-х. Это, по сути, небольшие, хорошо обученные и вооруженные армии. В продолжающейся не одно десятилетие войне с террористами Шарон явно не проиграл. Но и не победил.
Может быть потому, что в Израиле сегодня по-прежнему взрывают кафе и автобусы и нападают на еврейские поселения в Газе и на Западном берегу Иордана, немало людей в стране считают, что фирменные шароновские зачистки и точечные удары способны вызвать лишь эффект бумеранга. Но вот что действительно объединяет изральских «левых» и «правых», «голубей» и «ястребов», так это признание вклада Шарона в победу еврейского оружия в трех войнах с арабами. В 1956-м, 1967-м и 1973-м бойцы под его командованием раз за разом разбивали сильнейшие на Ближнем Востоке армии — египетскую и сирийскую.
В 1956 году его парашютно-десантное соединение обеспечило решающий прорыв израильской армии на Синай. В ходе шестидневной войны 1967 года уже во главе танковой бригады он штурмует главный центр египетской обороны, Абу-Гейла. И, наконец, именно он спасает Израиль от поражения в войне 1973 года, известной как война Судного дня.
Победа в войне Судного дня стала высшим достижением Шарона-военачальника. События той осени, когда под вопрос было поставлено само существование еврейского государства, развивались стремительно. На рассвете 6 октября 1973 года, когда евреи отмечали Йом Киппур и явно не готовились к сражениям, египетские и сирийские войска вторглись на израильскую территорию. Уже в первые часы войны они легко взломали израильские защитные укрепления на берегу Суэцкого канала — так называемую линию Барлева.
В Израиле началась паника — арабы наступали, и, казалось, теперь их ничто не остановит. Один за другим израильские министры заговорили о капитуляции. И в этот момент, когда почти всем казалось, что война проиграна, Ариэль Шарон всего с семью танками из своей 143-й бронетанковой дивизии переправляется через Суэцкий канал и наносит противнику неожиданный контрудар, в результате которого израильские танки подходят к Каиру. Израильтянам удается остановить наступление арабов, а затем и повергнуть их в бегство. Синай и Голанские высоты, которые пытались отбить нападавшие, остаются за Израилем.
Сегодня никто в Израиле не сомневается, что если бы не Шарон и его бравые танкисты, этой победы не было бы. Прорыв Суэца в 73-м году, как и штурм Абу-Гейла на Синае в 67-м, изучают во всех военных академиях мира.
Признавая его дар военачальника, армейское руководство долго терпело его импульсивный, взрывной характер, категоричность, переходившую в безапелляционность. Он же всегда полагал, что советы могут давать многие, но решение должен принимать один человек. И если уж что-то для себя решал, переубедить его было невозможно. К примеру, он был единственным, кто яростно протестовал против строительства на Суэце оборонительной линии Барлева, считая это пустой затеей. Как показали дальнейшие события, Шарон оказался прав. Тем не менее недоброжелатели в армейском руководстве, выбрав удобный момент, отправили его в отставку.
Однако завершение военной карьеры не стало для него трагедией. Оно открыло Шарону путь в большую политику. С этого момента для него началась не менее захватывающая эпоха — эпоха политических битв.
Мастер мимики и жеста
После десятилетий военного строительства Шарон с не меньшим энтузиазмом берется за строительство партийное. Он создает правую партию «Ликуд», которая становится одной из двух наиболее влиятельных сил в израильской политике (второй была левая партия «Авода»), а затем и вовсе вытесняет «Аводу» на обочину политической жизни.
Ястреб на войне, он остается таким же ястребом в политике: выступает против мирных соглашений 1982 года с Египтом, с палестинцами (1993 год) и Иорданией (1994). А сегодня строит Великую еврейскую стену — протянувшийся не на одну сотню километров высокий бетонный забор, отделяющий Израиль от Палестины. Наконец, самая последняя инициатива израильского премьера, план разъединения с Палестиной, вызывает негодование арабов, но получает поддержку президента США Джорджа Буша, который умудрился усмотреть в этом плане шанс на достижение мира между евреями и арабами. «Мир должен сказать ему: «Спасибо тебе, Ариэль», — заявил недавно американский президент, видимо, чувствуя в иерусалимском ястребе родственную душу.
Шарон осваивается в политике так же быстро, как на поле брани, причем в мирной жизни, как и на войне, он любит резкие, эффектные жесты и решения. Так, в сентябре 2000 года в ту пору еще не премьер, а лидер оппозиционного «Ликуда», одним своим жестом он переворачивает ход ближневосточной политики, как некогда — ход арабо-израильской войны. Вместе со своими соратниками Шарон совершает восхождение на иерусалимскую Храмовую гору, на которой, по преданию, стояло святилище, построенное библейским царем Соломоном. У подножия горы находится единственная из сохранившихся стен храма — знаменитая Стена плача.
Походом на Храмовую гору он перечеркивает многолетние попытки американской дипломатии помирить израильтян и палестинцев, которые уже начинали давать плоды, и вызывает палестинское восстание (интифаду), длящуюся и поныне. Однако при этом получает огромную поддержку в самом Израиле. В израильском обществе давно зрело глухое недовольство тем, что мир с арабами покупается слишком высокой ценой, — предшественник Шарона Эхуд Барак шел на уступки палестинцам, которые многие считали неоправданными. По мирному плану Храмовая гора, где находится главная иудейская святыня, должна была отойти Палестине. Тем самым принцип «единого и неделимого Иерусалима», на котором стояло и стоит еврейское государство, прекращал существование.
И вот своим жестом Шарон словно заявил палестинцам: «Руки прочь от Храмовой горы. Забудьте о ней навсегда». После чего победа на выборах была у него в кармане. Израильтяне почувствовали в нем нового лидера военного времени и в 2001 году отдали за него свои голоса. «Арик Мелех Исраэль» («Арик — царь Израиля»), — восторженно вопили подростки на улицах Иерусалима и Тель-Авива.
Броские жесты становятся неотъемлемым атрибутом его имиджа. Один из них — демонстративное нежелание подавать руку Ясиру Арафату (израильский премьер не сделал этого ни разу). Столь явно игнорируя палестинского лидера и не признавая в нем равноправного участника политического диалога, Шарон своего добился — сегодня президент Буш фактически поставил на Арафате крест и не рассматривает его как ответственного лидера. А это для запертого в своей резиденции в Рамалле Арафата равносильно политической смерти. В общем, Шарон доказал, что в политических сражениях он тот же Терминатор, что и на войне.
Шарон скандальный
Казалось, репутация самого знаменитого солдата и самого решительного политика должна была стать для Ариэля Шарона тем бронежилетом, который навсегда сделает его неуязвимым для стрел оппонентов. Увы, известная формула «победителей не судят» в Израиле не работает. Более того, чем дальше, тем чаще Терминатор Шарон ощущает себя живой мишенью. На заре его молодости у него был только один враг — федаины. Сегодня армия его врагов — явных и тайных — велика и многолика. Все больше их становится в самом Израиле. Тема «Шарон скандальный» в последнее время куда популярнее темы «Шарон героический».
Один из скандалов, в котором, помимо самого Шарона, фигурирует его сын Гилад, связан с именем израильского бизнесмена Давида Аппеля. В один из осенних дней прошлого года вся страна была несказанно удивлена, узнав из утренних газет, что накануне в дом к первому лицу государства нагрянула бригада следователей во главе с начальником отдела по борьбе с коррупцией Мири Голаном.
История берет свое начало в 1998 году, когда строительному подрядчику Давиду Аппелю, решившему попробовать силы на ниве туристического бизнеса, приглянулся греческий остров Патрокло в Эгейском море. В декабре 1998-го Давид Аппель начал переговоры с греческим хозяином острова, однако достаточно быстро они зашли в тупик. Как выяснилось, остров имел статус заповедника, охраняемого законом, и любое строительство здесь было запрещено. Аппель понял, что предстоит либо отказаться от заманчивой идеи, либо каким-то образом договариваться с греческими властями.
Вскоре выход был найден. В Израиль приехала греческая правительственная делегация, в состав которой входил высокопоставленный чиновник греческого МИДа Янус Кранидиотис. Давид Аппель, подключившийся к организации визита по линии партии «Авода», обратился к тогдашнему главе МИДа Ариэлю Шарону с просьбой разрешить его партнеру Норману Школьнику участвовать в официальных встречах с греками. Разрешение было получено. Затем Аппель устроил обед в честь представителя греческого МИДа, на который были приглашены Ариэль Шарон и его сын Гилад. А уже на следующее утро в одном из отелей Тель-Авива греческий дипломат был ознакомлен с деталями грандиозного проекта.
Параллельно с этим к обработке греческой стороны подключился давний друг Ариэля Шарона, тогдашний мэр Иерусалима Эхуд Ольмерт, в настоящее время — министр промышленности, торговли и связи. На сей раз лоббистом израильского проекта в Греции должен был стать мэр Афин. По просьбе Аппеля Эхуд Ольмерт пригласил его к себе в гости и посвятил в планы строительства нового курорта.
Грекам идея понравилась, они обещали все уладить. Казалось, дело пошло, и в благодарность Шарону-старшему за содействие Аппель назначил его сына Гилада своим высокооплачиваемым советником. По признанию самого Гилада, его непыльная работа заключалась в поиске информации в интернете, за что он получал 10 тысяч долларов в месяц.
Однако амбициозный проект так и не удалось реализовать. Греческий дипломат погиб в автокатастрофе, и израильская команда утратила незаменимого лоббиста. Не оправдались и расчеты на афинского мэра.
В обвинительном заключении против Давида Аппеля, выдвинутом израильской генпрокуратурой, говорится, что израильский премьер был в курсе того, что его сын хорошо зарабатывает в качестве «менеджера по маркетингу» в компании Аппеля. В общей сложности Шарону-младшему было выплачено свыше 100 тысяч долларов. А если бы проект на греческом острове Патрокло удался, заработок Гилада Шарона превысил бы три миллиона.
Аппель продолжал платить Гиладу Шарону, даже когда тот уже не работал у него. Кроме того, около 600 тысяч долларов было переведено на развитие принадлежащей семейству Шаронов животноводческой фермы «Шикмим».
Следствие пришло к выводу, что сотрудничество Давида Аппеля с Ариэлем Шароном не ограничивалось греческим проектом. Строительный подрядчик превратился в ключевую фигуру избирательного штаба партии «Ликуд» в 1999 году. Он пообещал ее тогдашнему лидеру и будущему израильскому премьеру Шарону создать на свои средства предвыборный штаб из 40 человек для нейтрализации его политических противников. Израильские следователи расценили это предложение как взятку. Однако сложнее доказать, что тот, кто был ее получателем, — нынешний глава израильского кабинета — осознавал, что ему дают взятку.
Помимо «дела Аппеля», Шарона обвиняют в том, что он был лично замешан в незаконном сборе зарубежных пожертвований на свою кампанию в 1999 году. Тогда он получил крупную сумму от неких иностранных нефтяных компаний, после чего главный государственный контролер Израиля потребовал от Шарона вернуть компаниям пожертвованные деньги. В октябре 2001 года часть суммы была возвращена. Чтобы вернуть оставшуюся часть, сыновья Шарона Гилад и Омри обратились за помощью к южноафриканскому миллионеру Сирилу Керну, с которым Шарон дружил еще с войны за независимость Израиля (в 1948 году Керн воевал под началом Шарона).
Давний друг выручил премьера, переправив ему полтора миллиона долларов, о чем стало известно израильским правоохранительным органам. В связи с этим более года назад генпрокурор Израиля Эльяким Рубинштейн направил в министерство юстиции ЮАР запрос об оказании помощи в расследовании этого «пожертвования».
В ходе допросов сыновей Шарона те утверждали, что их отец не имел никакого отношения к механизмам финансирования, не был посвящен в детали и не мог нести никакой ответственности за нарушения, если они и были допущены. Скандал медленно затухал, однако недавно ситуацию взорвали неожиданные откровения бывшего ближайшего друга и советника премьера Давида Спектора. Оказывается, в 1999 году Спектор записал свой разговор с Шароном, где они обсуждают детали перевода пожертвований на шароновскую кампанию из-за рубежа.
За кого проголосует еврейское сердце?
Кольцо вокруг Шарона сжимается. Его противостояние с генпрокуратурой стало едва ли не главным сюжетом израильской политики. И тем не менее сам Шарон внешне сохраняет абсолютное спокойствие и дает понять, что у него есть дела поважнее, чем какое-то дело Давида Аппеля.
Однако и здесь, в «делах поважнее», в последнее время его подстерегают неудачи. Ударом для Шарона стал недавний провал его плана одностороннего размежевания Израиля с Палестинской автономией. По его замыслу, Израиль был должен уйти из сектора Газа, выведя оттуда еврейские поселения, но при этом сохранить свое присутствие в другой части Палестины — на Западном берегу реки Иордан.
На состоявшемся в начале мая референдуме партии «Ликуд» соратники не поддержали Шарона. «Для противников моей программы это тактическая победа, а для государства Израиль — стратегическое поражение», — со свойственной ему категоричностью заявил Шарон однопартийцам. Между тем, принимая решение о проведении референдума, Шарон был уверен в успехе. О том же говорили и все опросы общественного мнения. После того как план был поддержан президентом США и один за другим уничтожены лидеры «Хамаса», казалось, что популярность и политическое влияние Ариэля Шарона достигли пика.
Почему же он проиграл? Решающую роль сыграла беспрецедентная по размаху пропагандистская кампания поселенцев и национально-религиозного лагеря, призывавших любой ценой сорвать эвакуацию поселений из сектора Газа. Противники плана говорили, что уход из Газы будет воспринят палестинцами как победа террора и стимулирует новые теракты. Агитаторы методично обходили квартиры членов «Ликуда», убеждая их не выгонять из домов 8 тысяч еврейских жителей сектора Газа и не предавать идеологию «Ликуда», который на протяжении десятков лет был главной партией поселенческого движения.
Последний удар по плану Шарона был нанесен 2 мая утром, в день голосования. Палестинские боевики обстреляли несколько машин, которые двигались по трассе, ведущей в крупный район еврейских поселений Гуш-Катиф в южной части сектора Газа. Погибли беременная женщина и четверо ее дочерей. Телезрители в тот день увидели изрешеченную пулями машину, залитый кровью салон и валявшуюся на земле детскую книжку с медведем на обложке. 34-летняя Тали Хатуэль была активисткой поселенческого движения, и на ее машине висел лозунг: «Еврейское сердце голосует против».
Поражение на референдуме заметно подорвало позиции премьера. Но, несмотря на то что израильские аналитики все чаще называют его «хромой уткой», сам он себя таковой не считает. «Я действительно хромаю, — ответил премьер в интервью одному из израильских телеканалов, — но только потому, что был тяжело ранен в бою за Латрун».
Один из возможных ходов, к которым может прибегнуть премьер, — всенародный референдум. По последним опросам, план Ариэля Шарона поддерживает большинство населения Израиля. Более того, в стране все громче говорят о том, что прошедший референдум противоречит принципам демократии, так как судьбоносный для всей страны вопрос был решен членами одной партии. Так что у Ариэля Шарона еще есть шанс обратить поражение в победу. Такое уже не раз бывало в его биографии.
Сергей Строкань — корреспондент ИД «Коммерсант»
