 |
| Парламентская газета | Сергей Попов | 29.05.2004 |
— Сергей Александрович, вопросов много и они разные, но первым задам тот, который пришел к нам из далекой Бразилии. Азияйш Антонель спрашивает: «Россия — многоконфессиональное государство. Каково в вашей стране соотношение между христианами и приверженцами других религий? Есть ли в России религиозный экстремизм?»
— Вопрос достаточно объемный, Россия исторически многонациональное и многоконфессиональное государство. И так уж повелось испокон века, что на ее территории традиционные религии — православие, ислам, иудаизм, буддизм. При этом могу сказать, и это подтверждают последние исследования, что число верующих в целом в России растет. Причин тому много и объективных, и субъективных. Что же касается экстремистских религиозных проявлений, то я здесь категоричен: их на сегодняшний день практически нет. Это принципиальный момент. Конфессии находят общий язык, живут в согласии. Россия, наверное, единственная страна в мире, где мир среди конфессий достигается путем нормальных человеческих отношений. И для проявления экстремизма, особенно религиозного, у нас сегодня не существует объективных предпосылок. Хотя проблемы есть.
— Спасибо. Я попрошу вас ответить на вопрос, который пришел к нам на автоответчик из Германии от Герберта Шнайдера: ему хотелось бы знать, что принципиально изменилось в отношениях между церковью и государством после падения Советского Союза?
— Уважаемый господин Шнайдер, изменения большие. Мне бы хотелось сказать о трех главных. Первое состоит в том, что сегодня Россия как государство не декларирует монополию на веру, на идеологию. Россия — светское государство. Это положение Конституцией закреплено и Законом «О свободе совести и религиозных организациях». Второе, не менее принципиальное различие — государство не вмешивается в дела религиозных организаций, а религиозные организации не вмешиваются в политическую жизнь страны. И третий момент: все конфессии вовлечены в решение социальных проблем в той степени, в которой они финансово или с учетом их материально-технических возможностей могут обеспечить свое участие.
И еще один важный момент. Сегодня достигнута определенная стабильность в сфере религиозного развития. Растет количество верующих в различных конфессиях, строятся православные церкви, мечети, синагоги, буддийские храмы. И соответственно все меньше и меньше остается места для всяких псевдорелигиозных культов, которые в свое время, в конце 80-х, достаточно активно хлынули на территорию России, пытаясь завоевать умы и сердца россиян.
— Кстати, Сергей Александрович, сказать, что вообще в России нет никакого религиозного экстремизма, наверное, нельзя, потому что как раз те новообразования на грани тоталитарных сект все-таки несут в себе определенные заряды экстремизма. Другое дело, что государство не дает этим зарядам реализоваться.
— Проблемы есть, но всегда ли нужно их гиперболизировать и поднимать до уровня общефедеральных и общероссийских, поскольку они, как правило, носят локальный характер. Вот вы назвали проблему, связанную с ситуацией вокруг определенных культовых организаций. Как правило, это псевдорелигиозные организации. И мы в этом убеждаемся как только начинается процесс их регистрации.
— Скажите, как государство относится к ваххабизму? Это региональная проблема для России или всеобщая?
— Буквально на днях я встречался с председателем Совета муфтий в России, и мы достаточно подробно обсуждали эту тему. С его точки зрения, ваххабизм сам по себе — это определенная идеология, определенное учение, но никак не радикальные действия отдельных политизированных групп населения, которые под этим флагом выступают за отсоединение части территории страны.
— То есть они как бы присвоили это право…
— Поэтому надо очень четко разделять политические устремления отдельных деятелей, в том числе религиозных, и религиозное учение.
— Вопрос из Чехии. Радим Абславич задает вопрос, у какой религии в России быстрее всего растет число приверженцев? Не потеряет ли со временем православная церковь свое доминирующее положение в России?
— Больше всего и быстрее всего растет количество православных. По последним социологическим исследованиям, они составляют более 57 процентов населения. На втором месте стоит ислам, в пределах трех-пяти процентов. Все остальные в пределах двух-трех процентов.
— Не могу не напомнить о попытке введения в школе факультативных уроков православной культуры, вызвавшей острые дискуссии. Как можно протестовать против факультативного, добровольного обучения базовой системообразующей культуры?
— Когда я встречался с представителями разных конфессий, я спрашивал их об отношении к образованию. В принципе никто не возражал, чтобы такие уроки были. Другое дело: а мы как? Я спрашиваю: а кто мешает вам организовать такое же обучение в регионе факультативно? Они говорят: мы уже организовали. Тогда против чего вы выступаете на самом деле? Они говорят: было бы неплохо, если был бы единый учебник, допустим, основы религиозной культуры.
— Это уже теософия, против этого восстанут очень многие.
— Я про это и говорю. С моей точки зрения, как светское государство мы не можем ни запретить получать определенные знания в области религии, ни настаивать на их введении. Единственное — в школе такие уроки должны быть как факультатив.
— Скажите, пожалуйста, а вот если процент населения, исповедующий ту или иную религию, небольшой, но у этой группы есть деньги, община богатая и она может тратить свои деньги на строительство культовых сооружений. Развертывается масштабное строительство, которое вовсе не отражает количество верующих. Скажите, как вообще следует относиться к подобной ситуации?
— В соответствии с законом, если религиозная организация официально зарегистрирована и насчитывает историю больше 15 лет, то она выступает как нормальное юридическое лицо со всеми вытекающими последствиями. И очень сложно ввести какие-то искусственные ограничители.
— Уважаемый Сергей Александрович, это Евгений Степанович Дайфин из Москвы. Я прочитал, что верующие рязанской епархии обратились к Алексию Второму с призывом против паспортной реформы и введения так называемых ИНН — идентификационных номеров. Чем, на ваш взгляд, вызвано это обращение и какой ответ они получили от высших кругов?
— Да, это вопрос актуальный. Я получаю большое количество писем на эту тему. Мы в Государственной Думе обсуждаем эту проблему достаточно активно. Есть профильные комитеты, которые специализируются на данной проблематике, и мы такие письма направляем туда. Наше мнение по данному вопросу: присвоение ИНН должно быть делом добровольным.
— Спасибо, вот еще один вопрос. Мне приходилось слышать жалобы от настоятелей церквей, от просто верующих: законодательство рассматривает сегодня приход как, по сути дела, коммерческую, хозяйствующую единицу. Был даже смешной случай в одном из подмосковных приходов, когда налоговые органы потребовали рассчитывать стоимость пожертвований на трапезы, знаете, когда поминовения идут, люди приносят хлеб, яблоки, если это лето, — на помин называется. Так вот, значит, священник должен вычислить стоимость всех даров и заплатить налог.
— Проблемы есть, они достаточно объемные, мы обсуждаем их. Наше российское молодое законодательство не могло учесть всех возникающих аспектов. Еще 12 лет назад мы до этого уровня проблем не поднялись, у нас не была так как сегодня развита религиозная община, не строились так активно храмы, монастыри всех конфессий. Сегодня, когда этот процесс стал уже необратимым, часто возникают проблемы именно правового свойства. Значит, общество должно, увидев эти проблемы, найти им правовое решение. Нормальный ход жизни.
— Еще вопрос слушателя: это Дмитрий Аленушкин, газета «Москоу таймс», аналитик. Вы не находите странным название вашего комитета? Что может объединять общественные объединения и религиозные организации?
— Дело в том, что в нашем комитете предметом рассмотрения являются проблемы, которые отвечают или связаны с формированием социального гражданского общества. Вы же не будете отрицать, что и общественные организации, и партии, и религиозные организации являются фундаментальными институтами гражданского общества? И законодательное решение проблем, связанное с их гармонизацией, регламентацией, развитием, должно быть сведено в одном месте. Было бы, наоборот, очень странно, если бы эти проблемы были рассыпаны, размазаны по разным комитетам.
— Я думаю, что этот вопрос особенно заинтересует наших слушателей не только в дальнем зарубежье, но и в странах СНГ. Вопрос из Болгарии. Галина Станева: «Я хотела бы знать, сохранились ли православные храмы на территории бывших советских республик, где основное население — мусульмане? Не притесняют ли там христиан?»
— Этот вопрос для меня сейчас очень важен, поскольку решением руководства Государственной Думы я определен как руководитель российской делегации Межпарламентской ассамблеи православия и буду общаться со своими коллегами парламентариями многих стран, в том числе и бывших стран СНГ. Если в целом говорить, в разных странах СНГ ситуация разная. Есть государства, где храмы сохраняются. Есть и такие, где немало проблем. Но ситуация меняется. Я приведу только один пример из Восточной Европы. Была, допустим, напряженность, связанная с Эстонией по отношению к православию. И после определенных международных усилий, дипломатической работы, деятельности парламентариев, ситуация там изменилась, прежде всего на уровне властей. Я хочу сказать, что лично президент Рюйтель очень активно включился в решение проблемы. Как вы знаете, недавно состоялся визит его Святейшества в Эстонию и была достигнута договоренность о возвращении, о передаче православных храмов Русской православной церкви, то есть этот процесс с двусторонним движением. Думаю, что эти проблемы всегда могут быть решены.
— Вы возглавляете Комитет по делам общественных объединений, религиозных организаций, но означает ли, что такой пост должен занимать человек индифферентный к религии?
— Не может такого быть.
— Такого требования к вам нет?
— Первый вопрос, который мне задали при назначении на должность на заседании палаты, верующий ли я человек? Вот перед вами и перед радиослушателями могу еще раз сказать, что я действительно верующий, что я православный, крещен шести месяцев от роду и ношу крест. Был период, когда не носил. Но вот уже 15 лет я его не снимаю, крест освящен в Иерусалиме. Я побывал вместе с паломниками в Иерусалиме, присутствовал при нисхождении благодатного огня и привез его в Россию.
— Поздравляю. Спасибо. Мы всем желаем мира, согласия, добра.
— И любви к ближним.
Всего доброго.
18.05.2004, с. 1−3
