Страна семнадцати религий

Ливан балансирует на грани войны между общинами

В XX веке Ливан, небольшое государство на Ближнем Востоке, долгое время был в фокусе мирового внимания как регион затяжного и кровавого конфликта на межрелигиозной почве. В последние годы ситуация там несколько поутихла. Сегодня можно проанализировать состояние и перспективы религиозно-политической ситуации в стране.

На территории этого маленького государства (200 км с севера на юг и около 50 — с запада на восток) с населением более 4 млн. человек проживают последователи приблизительно 17 различных религий и вероисповеданий. При этом в этническом отношении Ливан раздроблен не до такой степени. Арабы составляют 93%, армяне 6%, прочие, преимущественно греки и проживающие в стране иностранцы — 1%. Исторически сложилось так, что лесистые горы Ливана становились прибежищем для религиозных диссидентов. Во время Византийской империи здесь от преследований императорской власти Константинополя скрывались монофизиты и монофелиты, исповедующие веру в одну природу или волю во Христе.

В период мусульманского владычества ситуация повторилась. В Ливане нашли убежище близкие к правоверным суннитам шииты-имамиты, а также возникшие в недрах шиитского ислама, но впоследствии довольно далеко ушедшие от исламского учения секты исмаилитов, друзов, алавитов. С даты провозглашения независимости в ноябре 1943 г. вплоть до наших дней Ливан балансирует на грани войны между общинами. Согласно Конституции страны пост президента занимает христианин-маронит, премьер-министр — мусульманин-суннит, а спикер парламента — мусульманин-шиит.

До гражданской войны христиан и мусульман было приблизительно поровну, но они, в свою очередь, подразделялись еще на множество общин, что затрудняло для представителей каждой из двух религий возможность занять господствующее положение в стране. Самая большая христианская конфессия — марониты. Их Церковь, близкая к сирийской традиции, с 1736 г. окончательно признала верховенство Римского Папы. Марониты до недавнего времени играли определяющую роль в экономике (пользуясь льготами, которыми наделяло их государство) и политике страны. Далее по численности следовали православные, принадлежащие к автокефальной Антиохийской Православной Церкви. Затем — отколовшиеся от нее и перешедшие в унию с Римом так называемые мелькиты — представители Католической Церкви восточного обряда, а также Церкви несториан и яковитов. Среди армян есть последователи Григорианской Церкви, а также армяно-католики. Кроме того, в Ливане существуют значительные по численности общины протестантских Церквей и деноминаций. Среди мусульманского населения существует приблизительное равенство между суннитами, проживающими на севере страны и в Бейруте, и шиитами, жителями юга страны и долины реки Бекаа на востоке страны.

Особняком стоит община друзов, насчитывающая приблизительно 150−200 тыс. человек. Эта секта возникла в X—XI вв.еках как ответвление от гностического течения в исламе — исмаилизма. Сами друзы предпочитают именовать себя «мувахиддун», что значит единобожники, монотеисты. Они верят в Единого Бога и отмечают такие мусульманские праздники, как Ид-аль-Адха (Курбан-байрам) и «ашура». Но это, пожалуй, и все, что связывает друзов с традиционным исламом, частью которого они уже давно себя не считают. Коран для них — лишь одно из многих священных писаний, его они используют наряду с текстами из других монотеистических религий. Собственно же священные тексты друзов заключены в «Китаб-аль-хикма» (Книга мудрости), доступной только посвященным.

Друзы никого не принимают в общину со стороны, не соблюдают мусульманские религиозные и бытовые предписания, проводят богослужения по четвергам, причем большинству членов общины, которые считаются непросвещенными, эти посещения не обязательны. Для друзов характерно почитание пророков, в число которых входят не только известные персонажи из Ветхого и Нового Завета, но и античные мудрецы, например Платон. От аврамических религий эту секту отличает вера в переселение душ. Учение секты не должно быть известно посторонним людям. В этом угадывается феномен синкретической религиозности, характерный для тех регионов мира, где пересекаются различные духовные и культурные традиции.

Характерен этот феномен в определенной степени и для Ливана в целом. Ливанцы всех вероисповеданий часто обращаются с молитвами к огромной статуе Пресвятой Девы Марии гор Ливанских или отправляются на поклонение в маронитский монастырь, где похоронен святой Шарбель. Этот монах, канонизированный в 1977 г., прославился чудесами исцеления, и ныне его гробница — место паломничества недужных.

Столица страны Бейрут — типичный космополитический город без специфического национального или конфессионального облика. Но это только Бейрут. Проезжая по христианскому северу и северо-востоку и глядя на достаточно ухоженные пейзажи, придорожные кресты и часовенки, ощущаешь себя где-то на Апеннинах или Пиренеях. А юг Ливана с неуемной базарной живостью древних финикийских городов Тира и Сайды, а также портретами лидеров Ирана и движения «Хезболлах», висящими вдоль дороги, производит совершенно другое впечатление.

После гражданской войны демографическая ситуация маленькой страны с ее 4-миллионным населением сильно изменилась. Сегодня по разным оценкам от 60 до 70% жителей Ливана составляют мусульмане. А параллельно идет активный процесс эмиграции, который на нынешнем этапе захватывает христиан, в первую очередь маронитов. Впрочем, большой поток эмиграции всегда был характерен для маленького Ливана с его крайне скудными природными и промышленными возможностями. Но в последние годы, по признанию самих представителей маронитской общины, к причинам эмиграции добавился еще и религиозный, точнее исламский, фактор.

В Ливане существуют несколько десятков исламских политических организаций, часто враждующих друг с другом. Наиболее влиятельную силу представляют сегодня ливанские шииты. Интересно, что «политический шиизм» имеет свои истоки не в Иране, как многие полагают, а в Ираке. Он начался с «обществ познания» (хаузат-аль уламийя), организованных покойным харизматическим шиитским аятоллой Мохаммадом Бакиром ас-Садром в священном городе Наджафе.

В новейшей истории шиитов Ливана знаковой фигурой стал также аятолла иранского происхождения Муса ас-Садр, прибывший в страну в 1959 году и заслуживший неподдельную любовь своих ливанских единоверцев. Он стал в середине 1970-х годов вдохновителем и организатором первого ливанского общественно-политического движения «Амаль», насчитывающего около 15 тыс. членов и имеющего около десятка мест в национальном парламенте. «Амаль» стремится к созданию шариатского государства политическими средствами в союзе со всеми мусульманами, как суннитами, так и шиитами. Нынешний лидер «Амаль» Набих Берри является председателем парламента страны.

Но в сегодняшнем Ливане по-настоящему влиятельной является не «Амаль», а открыто проиранская «Хезболлах» (партия Аллаха), насчитывающая около 15 тыс. членов и более 5 тыс. вооруженных бойцов. Именно к «Хезболлах» перешел после вывода отсюда израильских войск в 2000 году полный контроль над югом Ливана, бейрутское правительство здесь не властно.

После 1984 года Иран на 90% финансировал социальные и хозяйственные проекты «Хезболлах», а представители корпуса стражей исламской революции и иранских спецслужб на месте курируют силовые структуры «партии Аллаха». Помимо военных и политических структур, «Хезболлах» обладает тремя больницами, семнадцатью медицинскими центрами, а также сетью коммерческих структур, включающей супермаркеты, бензозаправочные станции и строительные компании. «Хезболлах» пытается представить себя общенациональной организацией и призывает в свои ряды мусульман-суннитов и даже христиан, однако пока подобные призывы остаются без ответа.

Более того, в 1985—1989 гг. на юге Ливана произошли вооруженные столкновения между представителями «Амаль» и «Хезболлах». А ныне «амалевцы» утверждают, что подлинной целью «Хезболлах» является вовсе не охрана приграничных с Израилем территорий, а укрепление собственного политического влияния. Кстати, в последние пять лет финансирование этой организации из Тегерана сильно сократилось. И «Хезболлах» все более пытается адаптироваться к ливанским реалиям. Представители партии уже не акцентируют внимание на необходимости единоличного политического правления по хомейнистскому образцу.

Сегодня суннитские религиозно-политические организации не оказывают столь серьезное влияние на события, как шиитские. Из них наиболее заметной можно назвать «Исламское общество» (аль-Джамаат аль-Исламийя), возникшее в 1960-х годах и насчитывающее около 5 тыс. членов. По идеологии оно близко к небезызвестным «Братьям-мусульманам».

Сегодня уже менее вероятным представляется жестокий и затяжной конфликт между общинами внутри страны. Но существует другая, может быть, даже и более серьезная опасность: страна может оказаться втянутой в водоворот арабо-израильского конфликта, который в случае его эскалации, очевидно, приобретет межрелигиозную окраску.

Бейрут-Москва