 |
| Страна.Ru | Андрей Пилипчук | 12.05.2004 |
В Центорой с раннего утра стали пребывать люди из разных селений Чечни. Из Грозного туда направилась большая делегация представителей политической элиты республики. Ожидается, что проститься с погибшим президентом сюда также приедут представители Кремля, ЮФО и соседних регионов. В связи с этим, как сообщили корреспонденту Стран.Ru в правительстве Чечни, на участках дорог от Грозного до селения Центорой, предприняты усиленные меры безопасности. Буквально на каждом перекрестке несут службу работники местного ГИБДД. В Центорое уже сейчас собрались несколько тысяч человек. Узкие улицы этого селения буквально забиты легковыми машинами, автобусами и маршрутными такси.
По словам муфтия Чечни Ахмада Шамаева, в соответствии с исламскими нормами, церемония похорон продлится три дня. Однако уже сегодня тело чеченского президента будет предано земле, после исполнения всех религиозных ритуалов и надгробного коллективного намаза.
Последнее покушение на главу Чечни Ахмата Кадырова стало роковым. До этого, по словам людей из его ближайшего окружения, на него покушались более 10 раз. Наиболее крупные теракты, имеющие цель убить Ахмата Кадырова, были совершены 3 сентября 2001 года в Грозном в Доме правительства. Там смертница взорвала взрывное устройство в туалетной комнате, над которой как раз находились Кадыров и тогдашний председатель правительства республики Станислав Ильясов. Они проводили заседание правительства. Однако по счастливой случайности руководство республики не пострадало. Ранения получили несколько человек, погибла и сама террористка.
27 декабря 2002 года террористы-смертники взорвали Дом правительства Чечни. Два автомобиля, начиненные примерно одной тонной взрывчатки, протаранили ворота и взорвались рядом со зданием. Тогда погибли 72 человека, более 200 получили ранения. Но Кадырова в тот момент там не было. Накануне он в срочном порядке убыл в Москву.
14 мая 2003 года у села Иласхан-Юрт во время многолюдного религиозного праздника женщина-камикадзе попыталась убить Кадырова, приблизившись к нему на опасное расстояние под видом журналистки. Тогда погибло 18 человек и 43 получили ранения. Кадыров вновь оказался невредим.
В интервью, данном корреспонденту Страны.Ru в родовом селении Центорой, Ахмат Кадыров как раз поделился своим мнением о ситуации в республике и рассказал о первом покушении на него, совершенном в Чечне. Вот фрагмент из этого разговора.
— Народ Чечни выразил свою волю и, если можно так сказать, на четыре года предал вам бразды правления. У вас очевидно множество планов впереди. Какую для себя задачу вы поставили на первое место?
— Народ мне действительно доверил свою судьбу, отдав более 80% голосов. Что я буду делать? Самое главное и важное сегодня — это обеспечить безопасность нашего населения, народа проживающего на территории Чеченской Республики. Если мне удастся обеспечить безопасность, то и экономика начнет подниматься. В республику тогда придут инвесторы. Люди начнут возвращаться домой. Хотя, могу отметить, что уже сегодня ситуация изменилась в лучшую сторону. Если сравнить обстановку с прошлым годом, то уже чувствуется большая разница.
Сейчас работа налаживается. Нам тяжело. Потому что у нас ведь до этого в течение последних 10−11 лет не было ничего. Не было и правового поля. Тут мы жили как волки. Кто сильнее, тот и правил балом. У каждого генерала Ичкерии была своя банда. Я как-то уже говорил, что и у меня тогда тоже была своя, скажем мягко, группа. Надо было выживать.
— Войны, прошедшие в Чечне, разделили братьев, отцов, детей по разные стороны, если так можно выразиться, баррикад. Какова ваша политика насчет примирения этих сторон?
— Значит так. Я скажу немного по-другому. Я знаю эту проблему. Не войны разделили семьи, а идея, которая была сюда завезена. На почве религии семьи действительно были разделены. В Чечне были факты, когда сын убивал отца, брат убивал брата. Виной этому так называемое учение — ваххабизм. У них ведь как, если ты не делаешь то, что тебе предлагают, то тогда они готовы убить даже родного отца и брата. И такое у нас случалось. Об этом все здесь знают.
Вот на почве этой, так сказать, религии действительно люди разделились. И я уверен, что эти люди, которые зомбированы идеологией ваххабизма, уже никогда на правильный путь не вернутся. Я считаю, что их нельзя даже сажать в тюрьму. Ваххабиты и там эту заразу распространят. И потом, пусть через 10 лет, через 15, они все равно выйдут на свободу и опять возьмутся за свое, сея зло и горе людям. Поэтому их надо вообще изолировать от общества.
Что будет с ваххабизмом? Это вообще не обсуждается, что будет с ваххабизмом. Я в своем выступлении на инаугурации сказал, если президент России (после чего его критиковали) заявил, что «террористов надо мочить в сортире», то я говорю, их надо давить в зародыше. У нас и сегодня против них неправильно ведется работа. Я имею ввиду, на территории России. Я не понаслышке знаю, что такое ваххабизм.
В Чечне ни одна религия не должна использоваться против человечества. Я не запрещаю свободу вероисповедания. Хочешь быть буддистом, будь им. Хочешь быть христианином — пожалуйста. Но прикрываться религией и творить зло, убивать людей, причинять слезы и горе. Мы не можем этого допустить. Тем более, что террористы только лишь прикрываются исламом. Поэтому не будет в Чечне ваххабизма. И в первую очередь в том проявлении, в котором он сегодня здесь существует. За эти четыре года, на срок который мне доверил народ управлять республикой, наведу порядок в этом вопросе. По крайней мере, пока буду жив.
Что мы делаем для объединения наших людей? Я стараюсь подтягивать к себе чеченцев, которые воевали на той стороне. Стараюсь сделать так, чтобы не было противостояния, обид, и оппозиционных настроений. Нам надо доказать народу, что на самом деле эта война велась против развала государственности России и навязали ее те, кто хотел взять контроль над Чечней и отсюда диктовать всему миру свои условия.
Но, к сожалению, пока не все это понимают. Не понимают того, что войну не дают закончить враги России, которые являются и врагами чеченского народа. И страдает от всего этого в первую очередь наш народ. Ни один народ в России не пережил того, что выпало на долю наших людей за эти 10−11 лет. Чечня была избрана полигоном. Почему Чечня? Потому что чеченцы по своей натуре хорошие воины. И враги на этом сыграли. А мы теперь должны расхлебывать. Сегодня страдают и те, кто служит в группировке на Ханкале, и наш народ, которому приходится все это на себе испытывать.
— У вас есть предположения, кто они, эти враги?
— Да, есть, но пока об этом говорить рано. Об этом знают некоторые и умалчивают. Я уже и так много на себя взял. Я в 1998 году был в Ливии. Встречался с одним известным человеком. И он мне рассказал о семье бен Ладена. У него оказывается 44 брата и все они миллионеры. А у меня один брат. Но, тем не менее, я в открытую пошел против него. Против всего этого террористического движения. И никогда у меня не было сомнения, что я проиграю. У меня, может и нет таких миллионов, как у бен Ладена, но зато есть идея спасения своего народа. Я могу помочь и нашим людям, и России в целом.
Я, конечно, понимаю, чем рискую. Прежде всего своей семьей, которую я не вывез отсюда, как это сделали многие наши руководители. Я по большому счету подставил свою семью. Знаю, что мы бандитами уже приговорены. Улыбнется мне удача первой — я их уберу. Им улыбнется — значит, они расправятся с нами. На карту мной поставлено все, в том числе и самое ценное — моя жизнь и жизнь моей семьи. Но я не сомневаюсь в победе. Ведь зло может торжествовать только временно.
— Какие у вас складываются отношения с Объединенной группировкой войск, с российскими войсками и силовыми структурами, которые находятся на территории республики?
— В последний год у нас есть полное понимание. Да, действительно, они долго не верили, не могли поверить, что Кадыров — это их сторонник в борьбе с терроризмом. Что он действительно против Масхадова, Басаева и им подобным. Раньше, я знаю, руководители всех структур, которые были в Чечне, не ленились писать докладные руководству вплоть до президента, что Кадыров промасхадовски настроен, что Кадыров замаскированный бандит, что кадыровцы только убивают людей, воруют нефть. Словом, обвиняли во всем, в чем только можно было обвинить. Но я знаю, что все эти обвинения не были подтверждены фактами. А может быть еще из-за того, что этим жалобам никто не поверил в Москве.
Сейчас наконец-то они все убедились в обратном. Сейчас я чувствую полное взаимопонимание и поддержку. Нам по другому нельзя. Группировка отдельно, Кадыров отдельно. Не может этого быть. Мы на одной территории и делаем общее дело. Тем более, что сейчас у меня появились полномочия, которые на этой территории мне дал народ. С командующим ОГВ и руководителем РОШ у меня сейчас полное взаимопонимание. И у меня есть к ним доверие.
— Вы все эти доносы не считаете определенным давление, которое стоило бы принимать во внимание?
— Нет. Как бы они не старались я абсолютно спокоен и уверен, что истина восторжествует.
— Скажите, а вы не боитесь? Ведь на вас уже не раз покушались.
— Мне и моим соратникам через многое пришлось пройти, многое пережить. И запугать нас сейчас никому не удастся. Мы не боимся. И ребятам своим я сказал, не бойтесь, народ нас поддерживает.
Террористы на меня действительно неоднократно покушались. В начале 1999 года взорвали мою машину. Я как муфтий республики и сопровождавший меня Сулим Ямадаев тогда поехали в Шали, чтобы выразить соболезнование родственникам убитого днем раньше ичкерийского генерала Шерипова, который при жизни ненавидел ваххабитов и боролся с ними. Они его взорвали. Он несколько часов пролежал в больнице и умер.
Так вот. Едем и тут взрыв. Пыль. Ничего не видно. Я ощупал себя. Понял, что не ранен. Не могу глаза открыть. Слышу, стреляют. Бой идет. Кричат. Меня зовут. Я с трудом отозвался, что все, мол, нормально. Смотрю, кто-то открывает дверь. Я выбрался с машины. Весь в пыли. На машину, «Мерседес» 600-й модели, страшно было смотреть. Все стекла высыпались. Кузов в гармошку. Салон искорежен. Видимо подрывник удачно нас подловил и нажал на кнопку. Вокруг у пяти домов снесло крыши, а один домишко вообще развалился. Но у меня не было ни одной царапины.
Чуть позже я собрал журналистов и через них выступил с заявлением. Я открыто, публично высказался против ваххабитов. Я сказал, обращаясь к ним, что как бы вы не старались, а меня убить вы не сможете. Меня может лишить жизни только Всевышний. А потом я узнал, что уже ближе к вечеру на место, где было совершено на меня покушение, приезжал Басаев. Измерил воронку от взрыва. Говорил, что заряд маловат. Видимо, сожалел, что бомба оказалась не той мощности.
— За сына Рамзана вы переживаете?
— Да, волнуюсь. И как за сына, и как за помощника. Я ему уже сколько раз говорил не идти ты впереди постоянно. У тебя есть люди, подчиненные. А он делает по-своему. Считает, что во всех операциях должен сам участвовать.
А я ему говорю, что, во-первых, я могу потерять сына, во-вторых, я потеряю свою силовую структуру. И тогда физического прикрытия у меня не будет. У меня не будет тех возможностей, которые сегодня у меня есть. Я знаю, что никакая милиция не будет работать, так как работает сейчас он. Все ребята, которые сейчас с ним — он их контролирует круглые сутки. Поэтому, конечно, я переживаю. Он мне сказал, вернее мы договорились, что пока в Чечне мы не добьем бандитов-ваххабитов, он мне не сын, а я ему не отец. На это время он для меня только помощник и соратник. Так оно и есть. Я его бывает сутками не вижу.
Как-то президент Путин мне говорил, видя как я беспокоюсь за сына, может отправим его куда-нибудь. Пусть учится. Я тогда ответил, что он не просто сын, он помощник мой. Причем самый главный. Если с ним что-то случиться все эти ребята из его отряда будут бесконтрольные. И я уже не смогу так уверенно за них говорить генералам, что я этих ребят контролирую. А сейчас я это могу сказать любому. Я уверен в них на сто процентов. Рамзан молодой. Физически сильный. От природы одарен спортивными задатками. Многие сегодня в Чечне физически с ним не могут тягаться. Но при этом, он очень сердобольный. Жалеет всех подряд. И жаль, конечно, если я его, не дай бог, потеряю. Для меня это будет двойной удар — не станет сына и помощника.
Вот такой вот разговор получился.
Между тем, как уже сообщалось ранее, в связи с гибелью чеченского президента в ближайшее время Госсоветом республики будет объявлен трехдневный траур. А досрочные выборы президента Чечни состоятся не позднее 9 сентября.
10 мая 2004 г.
