 |
| НГ-Религии | Сергей Иваненко | 12.05.2004 |
Несомненна связь между нарастанием национальной и религиозной нетерпимости. Один из недавних примеров — погром на рынке в Волгограде, начавшийся, по свидетельству сопредседателя Совета муфтиев России Исмаила Шангареева, с антимусульманских лозунгов. Шангареев сообщил, что мусульманская община расценивает события в Волгограде как сигнал к началу массовых мусульманских погромов в России («НГР», # 7 от 21.04. 2004).
Рост межнациональной напряженности начался уже давно и, видимо, будет продолжаться дальше. В такой ситуации религиозные лидеры должны более активно участвовать в умиротворении страстей, чтобы предотвратить межнациональные столкновения. Казалось бы, в нашей стране есть авторитетная организация, которая должна призывать к межнациональному и межрелигиозному миру и, в частности, остановить антимусульманскую истерию. Это Межрелигиозный совет России (МСР), учредителями которого являются Русская Православная Церковь, ведущие мусульманские организации, Конгресс еврейских религиозных организаций и объединений в России, а также буддийская община.
Как утверждается на официальном сайте этой организации (http://www.m-s-r.ru), целью МСР является координация совместной деятельности этих религиозных организаций «в деле укрепления и развития их диалога, обеспечения и поддержания межрелигиозного и межнационального мира, достижения согласия и стабильности в обществе, предотвращения возможных конфликтов на этноконфессиональной почве и уврачевания уже существующих…»
Как же проявил себя МСР в деле «уврачевания» межрелигиозных и межнациональных конфликтов? К несчастью, вместо выполнения своих непосредственных функций МСР втянулся в борьбу с так называемыми «тоталитарными сектами». В последнее время главную страницу сайта МСР «украшают» заголовки материалов, обличающих Общество сознания Кришны в качестве «тоталитарной секты», они же предлагают построить кришнаитский храм не в Москве, а на Чукотке. Мусульмане на сайте МСР выступают с критикой деятельности кришнаитов с такой страстностью, как будто бы именно от кришнаитов исходит угроза антимусульманских погромов в России и для российских мусульман нет задачи важнее, чем предотвратить строительство индуистского храма в Москве.
Подобная пропагандистская кампания, внушающая россиянам, что якобы среди религиозных организаций есть особая категория пресловутых «тоталитарных сект», которые должны быть запрещены или ограничены в правах, наносит серьезный вред межрелигиозным отношениям и угрожает религиозному миру.
В стране не будет прочного межрелигиозного мира до тех пор, пока в отношении зарегистрированных религиозных организаций не будет соблюдаться своего рода «презумпция невиновности». Если в судебном порядке не доказано, что та или иная религиозная организация нарушает закон, никто не имеет права навешивать на нее оскорбительные ярлыки. Государство, зарегистрировавшее религиозную организацию и тем самым засвидетельствовавшее соответствие ее вероучения и деятельности требованиям российских законов, обязано оградить ее от огульных обвинений.
В последнее время нарастают нападки на кришнаитов, протестантов, католиков со стороны ряда депутатов Государственной Думы (в основном от фракции «Родина»), Союза православных граждан, Совета православных молодежных организаций и других фундаменталистских организаций, выступающих от имени православия. Складывается впечатление, что формируется и набирает силу политизированный православный фундаментализм, имеющий союзников в Государственной Думе, собственную телевизионную программу «Русский взгляд», свою радиостанцию «Радонеж» и немало периодических изданий, а в ряде случаев даже поддержку священноначалия РПЦ.
Так, например, в одном из интервью Патриарха Алексия II утверждалось, что навязчивое миссионерство Общества сознания Кришны создает серьезную угрозу для межрелигиозного мира. Аналогичные суждения звучали и из уст митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла. На самом же деле кришнаиты не ведут навязчивой миссионерской работы среди последователей мировых религий, в том числе и православных христиан.
Вероятно, церковное руководство опасается роста фундаменталистских настроений среди значительной части верующих и духовенства, а для того чтобы эти фундаменталисты не дестабилизировали ситуацию внутри Церкви, стремится направить их энергию на конфронтацию с последователями других религий и конфессий. Так возникают акции «молитвенного стояния» у католических храмов, пикетирование протестантских молитвенных домов и конгрессов, антикришнаитские митинги. Оправдается ли этот расчет, покажет будущее. Может случиться и так, что православные фундаменталисты вполне смогут стать заметным явлением в политической жизни страны. А тогда они, без сомнения, способны будут отравить толерантную атмосферу межрелигиозных отношений.
В России нет пока достаточно эффективных структур, которые обеспечили бы надежный межрелигиозный мир. В уже упоминавшемся МСР нет ни протестантов, ни католиков, ни старообрядцев.
В Совете по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте Российской Федерации до последнего времени были представлены основные религии и конфессии. Однако Совет не собирался уже давно, нарушая тем самым распоряжение Владимира Путина от 17 марта 2001 года # 133-рп, где говорится, что заседания должны проводиться по мере необходимости, но не реже одного раза в полугодие (п. 8). К сожалению, в составе Совета, утвержденного президентом России 7 февраля 2004 года, не оказалось ни представителей старообрядцев (имеющих в общей сложности 267 зарегистрированных приходов), ни руководителей двух крупнейших протестантских деноминаций: Российского Союза евангельских христиан-баптистов (более 100 тыс. членов, 922 зарегистрированных общины) и Союза христиан веры евангельской пятидесятников (более 300 тыс. членов, 1398 зарегистрированных общин). При этом в составе Совета пять иерархов, представляющих Русскую Православную Церковь.
Совет прежде всего призван содействовать укреплению общественного согласия, терпимости и взаимного уважения в вопросах свободы совести и свободы вероисповедания. Он имеет достаточно широкие полномочия, поэтому чрезвычайно существенно, чтобы его состав отражал религиозную ситуацию в стране и представлял лидеров всех ведущих религиозных объединений.
Уже не первый год идет дискуссия о том, что традиционные религиозные организации должны обладать большими правами, чем другие, и их особый статус следует закрепить законодательно (соответствующие законопроекты, в частности, Сергей Глазьев разрабатывал еще в первой Государственной Думе). Дискуссия о традиционности и нетрадиционности тех или иных религиозных организаций вносила свою лепту в обострение межрелигиозных противоречий. При этом часто забывали, что действующая Конституция России предполагает равенство всех религиозных организаций перед законом. И пока она остается действующей, невозможен закон, наделяющий традиционные религиозные организации особыми правами и привилегиями.
Большой ажиотаж вызвало сообщение о том, что Путин будто бы поддержал идею принятия закона о поддержке традиционных религиозных организаций. При этом имелось в виду выступление президента России с заключительным словом на общественном форуме народов Кавказа и Юга России (Сочи, 26 марта 2004 года).
Оставим в стороне вопрос о том, что именно дословно говорил президент в своей речи. Обратимся к его официальному сайту www.kremlin.ru. Из помещенного там текста не следует, что президент поддерживает идею специального закона о поддержке традиционных конфессий. «Теперь об отношениях религии и государства, поддержки традиционных конфессий, поддержки духовенства. Не будем забывать, — сказал Путин, — что у нас государство отделено от Церкви, отделено от религии… Государство должно найти формы поддержки духовных деятелей, особенно традиционных конфессий. Надо их поддержать, потому что их в Советском Союзе преследовали… И перед государством, конечно, я считаю, такая обязанность есть… И сделать это тоже в рамках закона. Я имею в виду в том числе решение в области собственности. Надо подумать, как это аккуратно сделать так, чтобы не навредить, естественно. Правительству дано соответствующее поручение, которое сейчас прорабатывается. Я думаю, что такие решения будут приняты».
Внимательное прочтение этого текста позволяет предположить, что президент России говорит не о специальном законе о поддержке традиционных конфессий, а о том, что в рамках существующих законодательных норм следует «аккуратно» поддержать религиозных деятелей прежде всего традиционных конфессий (сам оборот «прежде всего» показывает, что президент подразумевал поддержку не только традиционных религий).
Было бы разумно исходить из того, что религиозные организации «обречены» по-прежнему оставаться равными перед законом, нравится это кому-то или нет. И только осознание этого непреложного факта поможет по-настоящему активизировать диалог по спорным вопросам, в том числе о допустимых формах миссионерской деятельности, а также межрелигиозной полемики в светских СМИ и т. д. Религиозный мир от этого стал бы только крепче.
