 |
| Православие.Ru | Елена Лебедева | 07.05.2004 |
Св. Стефан Пермский, «просветитель Перми и апостол зырян», был одним из самых прославленных в древности русских святых. Он родился около 1340 года в Устюге, в благочестивой семье причетника местной церкви и очень рано проявил желание к знаниям. Всего за год способный мальчик выучился читать Священные книги и стал помогать отцу чтецом на Богослужениях. Там, в церкви, он и познакомился впервые с зырянами, — местным, тогда еще языческим населением далекой пермской области.
Уже в молодости св. Стефан принял иноческий постриг в ростовском монастыре св. Григория Богослова, где он провел долгих тринадцать лет. Там он полностью посвятил себя учению, и, желая читать творения Святых отцов в подлиннике, изучал греческий язык — благо монастырь славился своей богатейшей библиотекой. Мечтой св. Стефана стало обратить зырян, запомнившихся с детства, в христианство, и он окончательно избрал для себя путь миссионерства. За благословением св. Стефан в 1379 году пришел в Москву. «Я решился или привести их ко Христу, или сложить у них за Христа голову», — молвил он епископу Коломенскому Григорию, управлявшего тогда делами митрополии. Епископ с радостью благословил его на проповеднический подвиг и дал ему в путь святое миро, Богослужебные книги и антиминсы, а великий князь св. Дмитрий Донской пожаловал святителю охранные грамоты.
К зырянам св. Стефан спустился из Устюга по Северной Двине и поставил свою келью близ самого почитаемого у них идола — «прокудливой березы», которой они приносили жертвы. Здесь собиралось великое множество народу, и было легче всего проповедовать истинную веру. И однажды св. Стефан просто срубил эту священную березу и сжег ее на глазах язычников: «Судите сами, сильны ли боги ваши, когда они не могут защитить себя от огня?» Зыряне не тронули проповедника, многие даже крестились у него в православие, а на том месте, где росла их «прокудливая береза», святитель построил христианский храм во имя Святого Архангела Михаила, Низложителя духов тьмы. Все это вызвало ожесточение у оставшихся в язычестве соплеменников, и особенно у главного жреца по имени Пама. Он вышел на спор со св. Стефаном, доказывая превосходство многобожия: «У вас, христиан, один Бог, а у нас много помощников и на суше, и на воде». И предложил святителю вместе с ним пройти языческое испытание сквозь огонь и воду. «Христианский Бог велик: иду с тобой», — ответил св. Стефан, и жрец, вдруг страшно испугавшись, стал просить избавить его от неминуемой смерти в огне. Потрясенные зыряне изгнали Паму, и в благодарность Богу за победу и спасение св. Стефан устроил там, на Вишере, еще один православный храм во имя св. Николая Чудотворца.
Бог спас своего верного святителя — его жизнь прошла и кончилась мирно. Зыряне любили его, почитали и слушали. В 1383 году св. Стефан был поставлен епископом Малой Перми. Он создал зырянам письменность, азбуку, переводил на местный язык Евангелия, Апостол, псалтирь, часослов, Божественную Литургию, устраивал местные монастыри и храмы с училищами, где обучал читать и писать, защищал от чиновнических поборов, и часто ездил в Москву ходатайствовать о своей пастве.
Во время одной такой поездки святителя в Москву в 1390 году, он оказался в десяти верстах от обители преподобного Сергия Радонежского. Св. Стефан очень чтил русского святого, но не имел возможности повидаться с ним лично. И тогда он поклонился в сторону Лавры со словами: «Мир тебе, духовный брате!». В это время преподобный Сергий трапезничал с братией: он встал и тоже поклонился в ту сторону, где проезжал св. Стефан, отвечая ему: «Радуйся и ты, пастырю стада Христова, и мир Божий да пребывает с тобой!»
А в 1395 году святитель, вновь приехав в Москву, тихо и мирно отдал в ней душу Богу. Его святые мощи упокоили в кремлевском соборе Спаса на Бору, как ни просили зыряне отдать им тело своего проповедника. В XV веке св. Стефан был причислен к лику святых. И до самой Октябрьской революции посетители Кремля могли поклоняться мощам святого и видеть его посох у гробницы. Горельеф святителя Стефана был помещен на восточном фасаде храма Христа Спасителя, где он изображен со свитком (хартией) созданного им пермского письма. Ныне этот горельеф восстановлен.
Посвящение домового гимназического храма святому просветителю Стефану Пермскому в середине XIX века было связано с историей этой гимназии и с исторической традицией русского образования. Директор гимназии И. Шпеер считал, что вверенное ему учебное заведение произошло непосредственно от академической гимназии Московского университета, открытой и освященной вместе с ним 26 апреля 1755 года, в праздник св. Стефана Пермского. И хотя это мнение было неверным, посвящение храма чудесным образом не оказалось ошибкой.
Действительно, самая первая отечественная гимназия открылась при Московском университете в апреле 1755 года и просуществовала до 1830 года. 1-я мужская гимназия, возникшая самостоятельно от нее в начале XIX века, тоже считалась лучшей в Москве по уровню образования и престижности. Так что посвящение домового храма при главной московской гимназии продолжало славную традицию русской высшей и средней школы. Кроме того, целью 1-й гимназии было подготовить своих воспитанников в Московский университет, который, в свою очередь, возвращал ей прекрасных педагогов, но история возникновения этой гимназии имела к нему лишь косвенное отношение.
Считается, что самой первой предшественницей московской классической гимназии была знаменитая гимназия пастора Эрнста Глюка, плененного под Мариенбургом вместе со своей кухаркой, Мартой Скавронской, (будущей супругой Петра I, ставшей русской императрицей Екатериной I). Небольшая гимназия разместилась в палатах боярина В. Нарышкина на Покровке, где юношей фактически готовили к петровской службе, обучая их философии, риторики, иностранным языкам, этикету и конной езде. Она распалась через десять лет после смерти своего основателя, в 1715 году. Академическая гимназия Московского университета с дворянским и разночинским отделениями просуществовала до 1812 года, а в 1830 г. была преобразована в Дворянскую гимназию. В 1770-х годах открылся университетский пансион, и многие историки считали, что именно на его базе было создано московское Главное народное училище, потом преобразованное в 1-ю мужскую гимназию. На самом же деле это училище появилось не из университетской гимназии или пансиона, а на основе Высочайшего указа 1786 года. В духе просветительской политики государыни Екатерины II и пресловутой идеи создания «третьего сословия» свободных трудящихся граждан Российской Империи, указ предписывал открыть по всей России народные училища в целях массового образования населения.
Говорят, что царицу навел на эту мысль успех австрийской реформы просвещения, о которой ей рассказал сам император Иосиф II. Однако утвержденный проект, разработанный неуемным И. Бецким, (создателем Смольного института в Петербурге и Воспитательного дома в Москве), не имел ничего общего с австрийским опытом. В России были приняты малые, средние и Главные народные училища в каждой губернии, с разными сроками обучения и количеством дисциплин, где «неимущие могли учиться без платежа, а имущие за умеренную плату». Интересно, что в Главных народных училищах по замыслу учредителей следовало преподавать кроме латинского, «соседственные» иностранные языки, то есть языки стран, граничащих с окрестными областями России: на востоке — арабский и китайский, на юге — греческий, однако эта идея не осуществилась. Трудностью оказалось набрать как учителей, так и учеников. Первые поставлялись в основном из семинаристов, а всесословность учебного заведения вызвала у дворянства неприятие. Купечество же находилось в стадии становления, и многим еще было не до учения.
22 сентября 1786 г., в празднование коронации Императрицы, были открыты Главные народные училища в 25 губерниях, в том числе и в Москве. Тогда для него предоставили владение князя Волконского у Пречистенских ворот на Волхонке (от фамилии этого рода, как известно, произошло название улицы). В 1802 году Главное народное училище преобразовали в Московскую губернскую гимназию, и потом — в 1-ю мужскую гимназию, для которой в начале XIX века и был куплен старинный дом на Волхонке, 16, тоже волею судьбы связанный с императрицей Екатериной Великой.
Ранее этот участок принадлежал княгине А.Г.Волконской, которая продала его другому домовладельцу, П. Ладыженскому, и впоследствии дом перешел к роду Долгоруковых. Когда в 1775 году Екатерина II приехала в Москву на празднование Кучук-Кайнарджийского мира с Турцией и остановилась в Пречистенском дворце, выстроенном для нее из усадьбы Голицыных на Волхонке, 14 (см. 21 сентября), то все близлежащие владения были выкуплены казной для размещения в них императорского двора, приехавшего за государыней из Петербурга. И соседний дом, где потом открылась гимназия, был предоставлен для наследника цесаревича Павла. А покидая Москву, императрица подарила его генерал-фельдмаршалу П. А. Румянцеву-Задунайскому. Дом еще не раз менял своих владельцев, предназначаясь то под казармы, то для дипломатического приема «азиатских посланников», пока не был куплен для 1-й мужской гимназии, и тогда его перестраивал лично Матвей Казаков. Однако вскоре дом сгорел и принял в свои стены гимназию только в мае 1819 года.
1-я мужская гимназия Москвы считалась одной из лучших по качеству образования: гимназистов напрямую готовили как в Московский университет, так и для поступления на государственную службу. До 1828 года четырехлетний учебный курс включал латинский, иностранные языки, историю, начала философии и искусствоведения («изящные науки»), грамматику, и даже политэкономию. Затем срок увеличили до 8 лет и включили закон Божий, логику, словесность и законоведение. Фундаментальная библиотека гимназии насчитывала около 12 тысяч томов. Обучение было платным, и довольно дорогим, но разночинцы платили менее «благородных», и получали от гимназии казенное платье. К тому же половина собранных средств назначалась к премиям лучшим учителям, а из второй платили пособия бедным ученикам. Кстати, гимназистов держали в строгой дисциплине. Им воспрещалось прогуливаться на Кузнецком Мосту и Тверскому бульвару, появляться в трактирах и кофейнях, носить летние «вольной формы» фуражки и цветные или полосатые воротнички рубашек…
Первым директором гимназии стал историк П.М. Дружинин, учительствовал здесь и знаменитый литературный критик Аполлон Григорьев. Но в основном гимназия прославилась именами своих питомцев: историки П. Погодин, С. М. Соловьёв, П. Н. Милюков, писатели А.Н.Островский, Илья Эренбург, поэт Вячеслав Иванов, филолог А.И.Соболевский, философ Владимир Соловьев и князь-анархист П.А.Кропоткин, которому, кстати, не понравилось здесь учиться, Н. И. Бухарин, математик Н.Я.Бугаев, отец Андрея Белого — почти все они отправились отсюда в Московский университет.
В 1831 году для разраставшейся гимназии купили соседний дом на Волхонке, 18, принадлежавший князьям Волконским и перешедший к Ермоловым. (Одно время его снимал отец Александра Герцена, И. А. Яковлев.) В нем разместилась часть гимназических классов, канцелярия и квартира директора. Так гимназия оказалась связана и с именем Пушкина, когда ее директором был Окулов, женатый на сестре ближайшего друга поэта, Павла Нащокина. В свой последний приезд в Москву Пушкин нанес визиты обоим, и посетил Окулова на его казенной квартире 7 мая 1836 года. С 1852 года часть этого дома занимало управление Московского учебного округа.
А уже в октябре 1854 года святитель Филарет, митрополит Московский, освятил домовую церковь гимназии. Интересно, что указ св. Синода об устроении гимназического храма был подписан с Высочайшего соизволения. До 1887 года здесь служили заштатные священники, а в 1889 году учредили собственные штатные должности духовенства. В начале ХХ века староста храма Иван Григорьев благоукрасил его серебряными, с позолотой и эмалью, ризами на образа иконостаса, соорудил красивые Царские Врата, дорогую бронзовую решетку солеи, серебряный позолоченный крест в дубовой оправе и даже провел в храм и в актовый зал гимназии электрический свет. Именно здесь, в актовом зале 1-й гимназии была выставлена картина А. Иванова «Явление Христа народу».
Разумеется, эта гимназия была не единственной в Москве: в середине XIX столетия уже существовали и 2-я гимназия в Елохове, в усадьбе Мусина-Пушкина, и 3-я на Малой Лубянке, и 4-я в доме Пашкова, а потом переехавшая в знаменитую усадьбу Апраксиных на Покровке. В пореформенную эпоху появились и частные мужские гимназии, как Поливанова на Пречистенке и Крейсмана на Петровке. Однако громкая слава все равно оставалась за 1-й на Волхонке, так, что в 1864 году ее, переполненную, пришлось разделить на две и сформировать из ее параллельных классов новую, 5-ю мужскую гимназию с тем же адресом. И тогда ученик Владимир Соловьев, принятый сразу в третий класс 1-ой мужской гимназии, оказался учеником 5-ой гимназии, которую и закончил с золотой медалью, получив безупречный аттестат с правом поступления без экзаменов в любое высшее учебное заведение России, в том числе в Московский университет.
Еще один вклад исторического дома на Волхонке в русское просвещение состоялся в ноябре 1872 года, когда в здании гимназии торжественно открылись Московские Высшие женские курсы проф. Герье — первое в Москве высшее учебное заведение для женщин. (В советское время преобразованы в Педагогический институт им. Ленина, ныне — Московский Государственный педагогический университет.)
Тема женского образования, больная для дореволюционной России, в пореформенную эпоху требовала немедленного разрешения. Государственные женские гимназии создавались с 1862 года Ведомством учреждений императрицы Марии, но с сильными отличиями от мужских. Женщин полагалось учить лишь педагогическим дисциплинам, греческий язык не преподавался. Только одна московская гимназия Фишер работала по программам мужских классических гимназий, с преподаванием древних языков и математики. Поступать же в высшие учебные заведения и главное, в университет женщинам по-прежнему запрещалось даже пореформенным уставом 1863 года. Правительству все же пришлось пойти на уступки в связи с волнениями студентов и нестабильной политической обстановкой. В 1869 году министр народного просвещения граф Д.А.Толстой разрешил открыть в Петербурге и в Москве женские учебные курсы, — в основном педагогические и врачебные. Однако они все не являлись высшими учебными заведениями, давая слушательницам лишь знания в размере мужских гимназий и готовя учительниц начальных классов. Требовался умелый, влиятельный организатор, которым и стал профессор В.И.Герье.
Власти дали согласие на создание в Москве высшего учебного заведения для женщин, но только как частного, а не государственного учебного заведения. И 1 ноября 1872 года на Волхонке состоялось торжественное открытие Московских Высших Женских Курсов, с которых и началось высшее женское образование в России. На открытии выступал с речью сам ректор Московского университета, историк С.М.Соловьев, зачисленный в штат преподавателей наряду с В.И. Ключевским, А.Н.Веселовским и другими университетскими профессорами. Поступить на курсы могла любая женщина, имевшая аттестат о среднем образовании или же выдержавшая вступительные экзамены по истории и литературе. Однако по тем временам блестящее образование мало значило для дальнейшей деятельности выпускниц, так как в университет они не принимались, и не имели диплома, а получали лишь свидетельство о «прослушании» лекций, без специализации.
Тем не менее, авторитет курсов был признан по всей России, программа их впоследствии приблизилась к университетской. Летом революционного 1905 года Герье уволили с должности директора курсов и пригласили В.И.Вернадского, который отказался в связи с избранием его помощником ректора Московского университета. И новым директором курсов стал известный ученый С.А. Чаплыгин, чье имя до сих пор носит скромная улочка на Покровке, ведущая к Большому Харитоньевскому переулку. А спустя два года для курсов стали возводить собственное здание на Малой Царицынской, ныне М. Пироговской улице, где педагогический университет работает и ныне.
24 февраля 1918 года вышел ленинский декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви. Все домовые храмы в учебных заведениях подлежали ликвидации. В том же скорбном году были закрыты все московские гимназии, и в историческом здании на Волхонке разместился «Китайский университет» (Университет трудящихся Востока). По устным воспоминаниям местного старожила, студенты оного врывались на богослужения в храм Христа Спасителя и заталкивали в подсвечники скатанные бумажные шарики, чтобы верующие не могли поставить свечку. Затем здание сменило еще несколько важных «постояльцев»: в их числе были и Московский лесной институт, и Министерство лесной и деревообрабатывающей промышленности, и редакция научного издания «Литературное наследство», и Академический институт русского языка". Дом не состоял на государственной охране вплоть до недавнего времени, когда был предложен для нее правительством Москвы к празднованию пушкинского юбилея.
