Московская церковь св. Георгия Победоносца на Красной горке

В этом году исполняется 1701 год со дня кончины св. великомученика Георгия Победоносца — одного из самых чтимых на Руси святых, почитающегося покровителем Москвы. В первопрестольной в его честь было построено множество храмов, задолго до появления изображения святого на московском гербе, — одни пережили черные времена и сохранились до наших дней, другие погибли в годы советской власти.

Святой Георгий родился в Ливанском городе Бейруте (Берите) на побережье Восточного Средиземноморья в конце III века н. э. в аристократической, богатой и благочестивой семье — родители воспитали сына в христианской вере. Юноша поступил на военную службу при императоре Диоклетиане, ревнителе римского язычества и яростного противника христианства: именно при нем начались жесточайшие гонения на исповедников Христа. Император Диоклетиан заметил молодого, сильного и храброго воина, и святой Георгий, зачисленный в императорскую стражу, стал его любимцем.

И вскоре св. Георгий стал очевидцем неправедного суда над христианами, вынесшего им смертный приговор за истинную веру. Тогда воин, понимая, что эта участь ждет и его как христианина, завершил дела земные — освободил своих рабов и роздал имущество бедным — и сам явился к императору Диоклетиану. Перед грозным тираном св. Георгий открыто исповедал христианскую веру и обличил его злодеяния, выступив против императорского приказа о преследовании христиан.

Диоклетиан повелел заточить воина в темницу и жесточайше пытать, и, не добившись от него отречения от Христа, приговорил его к смерти через усечение головы мечом. Святой Георгий был казнен в Никомидии в 303 году — он не дожил до 30 лет. Святые мощи его были упокоены в Палестине, в городе Лидди, в посвященном ему храме, а голова была положена в таком же храме в самом Риме.

И уже после смерти великомученика произошло знаменитое Чудо св. Георгия о змие, которое не только усилило прославление святого, но и определило последующую иконографию его образа, а потом и сам московский Герб, — святого изображают на белом коне с копьем в руках, поражающим змия.

По преданию, на родине святого Георгия, в озере близ города Бейрута, действительно появился какой-то гигантский змей — возможно, крокодил или удав. Он представлял огромную опасность для местных жителей, так как они стали постоянно приносить ему человеческие жертвы по жребию, юношу или девушку, чтобы «задобрить» чудовище и утолить его голод, как в древние языческие времена. И однажды жребий пал на дочь самого правителя — опасность была такой, что даже отец не мог ничего для нее сделать. Девушку отвели на берег озера и привязали к дереву. И когда чудище вылезло из воды, вдруг появился «светлый юноша» на белом коне и ударом копья убил гадину. Так он не только спас девушку и местных жителей от беды и прекратил страшные языческие жертвоприношения, но и обратил все окрестное население в христианскую веру.

Святой Георгий считается покровителем воинства, домашнего скота и защитником от хищников. В его весенний праздник на Руси скотину впервые выгоняли в поле после зимовки. А вот осенний, ноябрьский праздник святого вошел в историю России как знаменитый «Юрьев день», празднуемый 26 ноября по старому стилю. В средневековые времена он был последним оплотом свободы русского крестьянства — именно в этот день раз в году им разрешалось самим переходить от одного помещика к другому, когда в конце ноября устанавливался крепкий санный путь, что давало возможность передвижения. И только при Иване Грозном, в 1581 году, это правило перехода было отменено, чем окончательно до самого 1861 года утвердилось жесточайшее крепостное право. Тогда и появилась известная поговорка: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день».

В старой, дореволюционной Москве было несколько храмов, освященных во имя св. Георгия. Часть из них уцелели до нашего времени — на Псковской горке в Китай-городе на Варварке, в Замоскворечье, в Лучниках на Лубянке. Лубянская церковь открылась настолько в обезображенном виде, что в середине 1990-х годов, когда этот храм вернули верующим, не верилось, что эти руины вообще можно восстановить. И тогда же, после падения СССР, была выстроена Георгиевская церковь на Поклонной горе, явив собой новое направление в церковной архитектуре.

В центре старой Москвы существовал и целый монастырь, посвященный святому Георгию, — в одноименном переулке между Тверской и Большой Дмитровкой ныне осталась только красивая стена этой обители, а на месте снесенного большевиками монастыря построили типовое здание школы. Много и разрушенных приходских Георгиевских церквей — на Всполье в районе Бронной и Спиридоновки, в Хамовниках и на Красной горке на Моховой. Эта последняя церковь, стоявшая по соседству с главным зданием МГУ на Моховой, была связана с судьбой Московского университета.

Церковь стояла рядом с гостиницей «Националь», на том месте, где сейчас стоит сталинский дом N6. Название местности — Моховая — произошло, по одной из версий историков, от стоявших тут лавок, в которых торговали сухим мхом для конопачения деревянных московских домов. Или же тут просто было болотце, обильно поросшее мхом.

Георгиевская церковь на Моховой была основана, по преданию, самой инокиней Марфой, матерью первого царя из династии Романовых Михаила Федоровича. Однако в исторической литературе встречается известие о том, что церковь упоминалась еще в духовной грамоте великого князя Василия Темного, и в 1462 году значилась каменной. Возможно, что древняя церковь сгорела дотла, и инокиня Марфа выстроила на ее месте новую, деревянную. И действительно, подтверждение этой версии находим в летописи при описании пожара в Москве в 1493 году: пожар с Арбата перекинулся на «Неглину к каменной церкви к Егорию святому». А вот уже в 1629 году есть упоминание, что церковь «Георгия Страстотерпца на Горке древяна» сгорела — значит, в то время она действительно была уже деревянной. Возможно, что именно ее и основала или возобновила деревянной на месте каменной инокиня Марфа.

Храм был построен на возвышенности, где по всей вероятности, в древности весной справляли народные праздники на Красную Горку — отсюда и произошло название этой местности на берегу Неглинки. Праздновали весело — с хороводами, играми, гуляниями. По народному поверью считалось, что поженившиеся на Красную Горку будут счастливы всю жизнь. А поскольку праздник этот был весенний, в первое воскресение после Пасхи, то по традиции его отмечали там, где было много тепла и солнца.

Деревянная церковь сгорела в 20-х годах XVII столетия, и прихожане своими силами выстроили на том же месте каменный храм — в 1652—1657 гг. г. Затем храм украшали и благоустраивали местные именитые и богатые домовладельцы, жившие в этом привилегированном районе старой Москвы: так, на втором этаже Георгиевского храма князья Барятинские освятили придел во имя св. Архистратига Михаила. В 1817 году именно в нем открылась временно домовая церковь Московского университета, — тогда этот придел был переосвящен во имя св. мученицы Татианы. Московскому университету пришлось перейти под сень святого Георгия, так как его собственная церковь в левом крыле главного здания на Моховой сгорела в пожаре 1812 года.

И именно здесь, в новоосвященном Татианинском приделе Георгиевского храма студенты Московского университета присягали Великому князю Константину Павловичу, а потом его брату Николаю I в декабре 1825 года.

И здесь же, в Татьянин день 1831 года совершилось торжественное богослужение после страшной эпидемии холеры в Москве — когда болезнь уже утихла в городе. Сначала преосвященный Дионисий отслужил в храме Литургию, а потом студенты подняли местные иконы и образ св. мученицы Татианы и перенесли их в большую университетскую аудиторию, где был совершен благодарственный молебен и провозглашено многолетие Государю Императору Николаю Павловичу и Августейшему дому. Затем святой водой окропили комнаты студентов, столовую и лекционные аудитории.

Однако богослужения в обычном приходском Георгиевском храме оказались неудобными для большинства университетских прихожан — наверх вела крутая лестница с большими ступенями, и не все пожилые люди могли ее преодолевать, особенно в плохую погоду, а совершать там отпевание было почти невозможно. К тому же второй этаж не отапливался, и нельзя было проводить богослужения в холодное время года — на которое и приходился главный университетский и престольный январский праздник Татьянин день.

Кроме того, помещение придела второго этажа было очень маленьким для проведения многолюдных университетских торжеств — священник Георгиевской церкви, Захарий Яковлев, который стал исполнять обязанности университетского священника служил в большие праздники и во время Великого Поста прямо в главном корпусе Московского университета.

Только в 1832 году император Николай I купил для университета соседнюю усадьбу Пашковых на Моховой, расположенную между Воздвиженкой и Большой Никитской, и построенную, возможно, самим Василием Баженовым. (Ныне это — Аудиторный корпус МГУ). И в его левом флигеле в 1837 году открылась новая домовая церковь Московского университета, действующая там и ныне. (подробней см. нашу публикацию от 25 января с.г.)

С того времени Георгиевская церковь опять стала обычной приходской. Только в ранние советские годы история вновь связала ее с судьбой Московского университета, когда его домовая церковь была закрыта большевиками почти сразу после революции. В январе 1920 года в Георгиевском храме тайком служили в Татьянин день, празднуя 165-летний юбилей Московского университета. Да и первые университетские богослужения после закрытия его собственной церкви вновь проводились в Георгиевском храме на Моховой.

Однако революция обрекла этот храм на уничтожение. В апреле 1932 года Моссовет просил ВЦИК разрешения снести Георгиевскую церковь и на ее месте построить элитный жилой дом в новом архитектурном стиле. Разрешение было получено, и в 1934 году знаменитый архитектор И.В. Жолтовский построил на Моховой многоэтажный дом, ставший самым первым в Москве образцом архитектуры «сталинского ампира», тихо шедшей на смену революционному конструктивизму. И хотя этот новый стиль так прозвали на метком и остром московском народном языке, действительно, для декоративного оформления здания Жолтовский вновь использовал элементы классической ордерной архитектуры, от которой отказался еще сам теоретик конструктивизма Ле Корбюзье. Иногда вообще писали, что произведение Жолтовского построено в итальянском стиле «Палладио», однако чаще его называли сталинским ампиром и горько иронизировали — «Ам-пир во время чумы».

Не случайным было это выражение — дом явно строился для высокопоставленной партийно-государственной элиты. Известный историк Москвы Сергей Романюк приводит данные о шлифованных деталях, о лепнине на потолке, о паркете без единого сучка, о полированных дверях и о комнате (алькове) для домработницы в каждой квартире этого «высеченного из камня памятника политике партии».

Но так случилось, что и в наше время еще раз судьба Московского университета и его домовой церкви оказалась невидимо связана с памятью старинного Георгиевского храма и самого святого покровителя Москвы. Именно в день праздника святого Георгия, 6 мая 1995 года, на верху Татианинской церкви МГУ на Моховой впервые после Октябрьской революции вновь водрузили большой деревянный крест. Он теперь хорошо виден с Манежной площади.