Святить всегда, святить везде?

Христианский мир отпраздновал Светлую седмицу. Однако праздничная телетрансляция из храма Христа Спасителя навеяла известному писателю Виктору Ерофееву совсем не пасхальные мысли. Что ищет наша власть в православии? Что ищет церковь в коридорах власти? Отыщется ли в храме местечко для отдельно взятого человека?
Святая пасхальная ночь… Прямая телетрансляция… Высшие госчиновники возжигают свечи, чинно осеняют себя крестным знамением, запросто христосуются со Святейшим. Все благолепно, с размахом, по-государственному… настолько, что возникает естественная мысль: а не слишком ли по-государственному? И вслед за ней вопрос: а готова ли власть слиться с православием?

Признаться, я не вижу ничего дурного в том, что наши чиновники крестятся, святят куличи и стоят со cвечками. Что плохого в том, что иконописный лик хоть разок пристально посмотрит в глаза человеку, наделенному высшей властью? Кто знает, может, от этого даже в отчаянных бюрократах и круглых дураках пробудится что-то светлое? Ненадолго, может, на минуту… Так что в отличие от многих наших агностиков, либералов и атеистов я совершенно не считаю, что показушное, парадное и в то же время несколько испуганное отношение верховной власти к церкви является самым большим ее пороком. Если через эти свечки, эти куличи и эти яйца она достигнет душевной гармонии, согласия с собой, то зачем отбирать у нее этот путь?

Глядя на то, как священники христосуются с государственными чиновниками, как-то не верится, что православная церковь ставит перед собой задачу взять власть в свои руки и организовать теократию. На мой взгляд, на данном этапе развития цивилизации это недостижимо. Да и власть, несколько притянутая за уши к Богу, меня мало беспокоит. У нее встречается сегодня куда больше проявлений дикости, нежели ее отношения с православием.

Точно так же меня мало беспокоит обрядоверие народа, по сути являющееся продолжением обрядоверия власти. Именно обрядоверие — самое несложное религиозное усилие — демонстрирует сегодня власть во храме. Что касается народа, то он, плохо разбираясь в смысле всех этих церковных обрядов, по крайней мере испытывает священный ужас перед самим фактом смерти. И этот ужас в высшей степени позитивен: он подобен той самой луковке, о которой писал Федор Михайлович Достоевский, — за нее человек может ухватиться и спастись. Вся Россия, к сожалению, никогда не спасется — ни православием, ни верой и уж тем более обрядоверием. А вот конкретный человек, не исключаю, спастись сможет.

И все же, какой глобальный посыл вкладывает власть в свои заигрывания с православной церковью? С какой целью думская фракция «Родина» вознамерилась освятить Государственную думу? Ответ, как мне думается, прост: власть вновь пытается научиться быть Властью. От Бога. Ход, может, и вполне прагматичный, вот только на старте XXI века это — непозволительная трата времени.

Россия не может ждать, пока «верхи» научатся искренне верить, думать, работать, понимать себя и страну. Поезд современной цивилизации уходит так быстро, что мы оказались даже не в последнем вагоне, а далеко на запасных путях. Да еще со всеми нашими куличами и свечками.

Тем не менее на глобальном уровне у меня особых претензий к нашему православию нет. А вот дальше — на личностном — сплошные претензии.

Уверен, что те замечательные святые люди, которые были в истории православия, в сущности исключение из общего правила. И на них совершенно незачем ссылаться тем деятелям, которые сейчас определяют основы православной жизни. То были личности, сделанные совсем из другого теста. В России такие встречаются не только в церкви. Их можно найти в обществе, иногда во власти и, конечно же, в культуре. То, что эти замечательные люди находились внутри церкви, совершенно не означает, что именно церковь их вырастила. Они выросли сами по себе, потому что, на мой взгляд, современное православие инстинктивно противится индивидуальному познанию Бога со стороны отдельного православного человека.

Это православие не развивает никаких мистических наклонностей у отдельного человека на том уровне, на котором эти наклонности следует развивать в каждом из нас. Это православие довольно пренебрежительно относится к теологии, да и богословием почти не занимается. Это православие считает себя сегодня истиной в последней инстанции, что в XXI веке выглядит более чем анахронизмом. Потому что в соседнем татарском доме молятся Аллаху, какой-нибудь молодой москвич искренне верит в Будду, а его сосед отстаивает мессу в костеле на Малой Грузинской.

Да, есть хорошие, умные православные священники — я их хорошо знаю, люблю, и ценю, — но, увы, не они делают сегодня погоду в нашей церкви. Конечно, если очень усердно поработать, может, что-то и изменится. По крайней мере я в это верю. Более того, все сказанное вовсе не является призывом не ходить в церковь, не верить в Бога, не крестить детей, не венчаться, не отпевать усопших. Коль скоро нам приоткрыли эти двери в вечную жизнь, каковыми, в числе прочих, является и православие, значит, мы именно таких дверей заслужили. Хамить своей собственной религии — дело как минимум бескультурное. У каждой церкви свои изъяны, а если у нашей их побольше, чем у других, то стоит присмотреться к себе — у нас самих изъянов ровно столько же. Ибо здесь зеркало в зеркало смотрит…