 |
| Завтра | 19.04.2004 |
Отец Дмитрий. Для меня Пасха — это выход из моего положения. Это выход для всего Человечества. Что такое Пасха — это прохождение мимо смерти. Мимо всего временного, мимо развалин и болезней, мимо всего дурного. Поэтому Пасха — это основной христианский праздник. Важнейший для всех людей. Для меня, нынешнего — тем более. Через все мои злоключения, страдания и болезни меня ведет моя Пасха.
В.Б. В Пасхе заложена идея божественного бессмертия, преображения, возрождения стран и народов, возрождения культуры и науки, всего земного и сущего?
Отец Дмитрий. Пасха — это и есть бессмертие. Это воскресение из мертвых.
В.Б. Были в вашей личной уже долгой, за восемьдесят лет, жизни свои пасхальные события, когда, то из окопов войны, то из болезней смертельных, то из лагерей, из разрушительного мертвящего состояния выводила ваша Пасха на свет, в жизнь, в будущее?
Отец Дмитрий. Я всю жизнь был верующим. Но была одно время некая индифферентность к вере. Отец мой читал вслух Евангелие, я слышал, но не обращал никакого внимания. Помню, оставался один я дома, и вдруг ощущаю некое внушение, возникает внутренняя потребность взять Евангелие и прочитать самому. Я взял Евангелие — и закрыть уже с тех пор никогда больше не мог. Оно для меня всегда открыто. Не мог себе простить, как я мимо Евангелия проходил раньше… В нём вся правда. Я не был и раньше неверующим. Но какое-то безразличие присутствовало. И вдруг всё переменилось. Мне было тогда лет пятнадцать. Моя вера меня и выручает всегда. Как-то достал я в деревне у нас Иоанна Златоуста, читаю внимательно, и будто кто-то мне внушает: Бога нет. И какая-то тяжесть на душе. Стал молиться Иоанну Златоусту, на третий день эта тяжесть прошла, завеса какая-то спала. Такая легкость появилась, такая радость в душе. Вот что значит — вера в Бога.
А насчет моей личной Пасхи, моего собственного воскрешения из тьмы, из мрака, из пагубы житейской — у меня были годы тюремного заключения, судимости, война, болезни… Я как бы проходил мимо всего, мимо смерти. На меня никакие события личные угнетающего впечатления не производили, спасался Верою своей. Конечно, я проходил через трудности, страдания, но уныния какого-то никогда не было. Лагерь закончился. Фронт меня тоже не задел, хотя я был на самой передовой, в пехоте целый год. Столько смертей было рядом, а я уцелел, думаю, не иначе как рука Божия спасала. Поэтому у меня никогда не было тоски, отчаяния, всегда жил надеждой. Я не сомневался в том, что есть загробная жизнь, что есть вечная жизнь, никогда не сомневался. Сейчас тем более.
В.Б. Можно ли понимать Пасху расширительно, как воскрешение всего человечества, воскрешение России, возрождение русского народа? Может быть новая Пасха для России?
Отец Дмитрий. Обязательно может. Россия сегодня распята так же, как был распят Иисус Христос. Но, как вы знаете, распятие Христа было не к смерти. Распятие было к будущему воскрешению, к будущей победе всего христианства. Так и в нашей стране, наиболее христианской стране в мире, наши общие страдания и муки, разорение великой Державы, мучение народов, это новое распятие России не ведет к её гибели, к смерти. Русская душа всегда была истинно верующая, в любые годы, и в наивной вере своей всегда вела к будущей победе, к новому воскрешению. Это воскрешение и после великой войны было, будет и ныне, если народ укрепится в вере своей. Помню, говорил я с генералом Григоренко, и он тогда сказал: я вас, батюшка, уважаю, но в Бога не верю. А я ему говорю, что не верю в его неверие. И спустя какое-то время, как пелена с него спала, говорит мне: такой опоры нас хотели лишить. Думаю, любой русский человек, в глубине своей, в истинности своей — верующий человек, потому мы до сих пор и живы, и страна наша жива. Отчаиваться никогда не надо. И в советское время, и в годы войны русский человек шел на подвиги свои с открытой душой, открытой к вере своей, даже если он не всегда и понимал это свое стремление к вере. И потому и Александр Матросов, и панфиловцы, и летчик Гастелло — это наши русские святые люди, с их помощью Россия обрела свою великую Победу, свою Пасху, свое воскрешение. Прошли годы, и по вине, может быть, нашей общей, нас опять распяли, всю страну кинули в разор и нищету, и вот опять от распятия мы идем к новой вечности, к новому воскрешению. В этом я не сомневаюсь. Не сомневаюсь, что Россия еще скажет новое слово всему миру. У нас большой опыт страданий, опыт поисков, опыт надежды. Кстати, и опыт разрушений, безверия, уныния у России тоже очень большой. И он нам поможет. Мы умеем переживать, переносить всё, на что иные и не очень способны. Может, и в терпении тоже залог нашей будущей победы.
В.Б. Может быть, эти последние страдания, наше общее разорение, наши муки в конце ХХ века тоже даны были не случайно. Пройдя сквозь них, мы и придем к воскрешению.
Отец Дмитрий. Я думаю, что так всегда и бывает в жизни. Как сказано в Священном Писании: кого люблю, того и наказываю. А на Руси еще поговорка бытовала: ненаказанные дети, словно незаконные дети. Да, нас, русских, Бог очень много наказывает, но Он же ведет нас к воскресению. Как нигде в мире, в России Пасха должна чувствоваться.
В.Б. Все в мире вроде бы смертно. Недаром часто и в культуре господствуют смерть, тема смерти. Умирают люди, умирают животные, умирают деревья, есть свой конец у всего живого и даже всего неживого, рушатся здания, ломается любая техника, уходят в небытие народы и целые цивилизации. Умирают целые планеты, гаснут звезды. Но есть и Божественное стремление преодолеть смерть, воссоздать, возродить рухнувшее. Загораются новые звезды, рождаются новые народы, новые города. А в них, в этих новых творениях, заложено нечто вечное — от старых, от умерших. Так культура византийская переходит в русскую, так сын и жестами, и говором похож на отца, может, им никогда и не виданного, так старые народы перетекают своими генными знаниями в народы нарождающиеся. Это тоже есть Пасха?
Отец Дмитрий. Понимаете, в чём дело. Господь создал человека и поселил в Раю, у человека было всё. Человек обладал свободой, он мог в Раю делать всё, что хочешь, его не принуждали ни к чему. К понятию Добра человек как бы пришел сам, сделал свой выбор. Ибо Господь создал человека не случайно по образу и подобию своему, как спутника своего, как друга своего. Но человек пришел к своим грехам, отказался от помощи Бога, и смертью он очищается от грехов, смертью очищается всякая жизнь, и уже в чистоте зарождается новая, воскресает в своей непобедимости.
В.Б. Получается, что смерть дана человеку для очищения?
Отец Дмитрий. В Священном Писании сказано: если не умрешь — не воскреснешь. Надо умереть для греховного мира, чтобы воскреснуть для светлого мира.
В.Б. На ваш взгляд, что такое новое небо и новая земля после Второго Пришествия?
Отец Дмитрий. Это совершенно другой образ жизни. Это Царство Небесное. И больше ничего нету. Всё остальное было временное. Новое небо и новая земля. Почему ещё оно новое: даже Рай не сравнится с Царствием Небесным. Многие умудренные жизненным опытом люди, даже верующие люди, не верят в Царствие Небесное. Им не хватает наивности веры. Не случайно в Священном Писании сказано: если не будете верить, как дети, не войдете в Царствие Небесное. Только доверчивое и чистое сердце открыто вере во всей полноте её. Вроде бы смерть торжествует на земле, но что умирает? Умирает материальная часть наша. Умирает греховная часть. А дух он всегда бессмертен.
Вы спите, а дух бодрствует. Человек умирает, а душа отлетает.
В.Б. Как вы думаете, может ли быть Пасха вне христианства, шире христианства? Возьмем советское время, возрождались наша промышленность, мощь державная, креп сам народ, и после войны, и после разорений, набирала силы даже русская деревня. Это ведь тоже было воскрешение, это тоже была Пасха, так бывало и у других народов, в другие времена, в той же Римской Империи, в античной Греции, в Египте. Еще не было понимания христианства, или оно было отставлено, как в Советской России, но была же своя Пасха?
Отец Дмитрий. Философ Николай Бердяев говорил, что русский атеизм — это вера с черного хода. Мы с парадного идем с верой в Бога, а атеисты идут с черного хода. Возьмите коммунистическую веру. Тут же и Пасха была, только в другом виде, тут же и бессмертие, только в другом виде. Они никуда не могли уйти от основных понятий веры. Для того, чтобы совершить подвиг, надо иметь добро, а если царит добро, то, следовательно, и Пасха есть. Люди могут даже не догадываться о вере своей. Человек в силу своей природы не может жить без веры. Атеизма в чистом виде не существует. Атеист ведь только верит в свой атеизм, и не более того. Он не может его ничем доказать. Мы живем в своем земном существовании и не видим Царствия Небесного, можем только верить в Него. Мы спасаемся прежде всего верой своей. Я помню, на фронте командир стал со мной спорить о Боге, я прямо ему стал говорить о своей вере в Бога, стал убеждать его. И он меня после этого приблизил к себе, оказывается, он так искал людей, на кого бы он мог положиться. Я захожу в избу к командиру, там, как и положено, в красном углу икона, я снимаю шапку, крещусь, а потом уже отдаю ему честь. Сначала Богу, потом командиру. И ничего не сказал. Чувствовалось, что ему хотелось говорить о Боге. Я уверен, что в советское время жажда веры в Бога была сильнее, чем сейчас. Так что не надо называть то время — безбожным временем. И дела великие делались с верой в Бога в душе, пусть и не показывали это на виду. Без Бога ничего путного не сделаешь. Ни в литературе, ни в науке, ни на войне.
Почему я считаю, что сейчас время хуже? Смешали все понятия — о морали, о нравственности, о добре и зле, о высоком и низком, даже о Боге. Стали предлагать любые, самые мерзкие версии Бога, и в кино, и по телевидению. Это самое страшное. У человека потерян ориентир в жизни.
В.Б. Как вы относитесь к русскому философу Федорову и его идее о воскрешении человечества? Есть в его космической теории что-то пасхальное, это его вариант всечеловеческой Пасхи?
Отец Дмитрий. Я очень хорошо к нему отношусь. Федоров был мечтатель, и как все русские мечтатели, он был полон поисками вечности. От его идей о космическом воскрешении человечества дальше уже родилась космическая теория Константина Циолковского, а далее, как вы знаете, в космос полетел русский парень Юрий Гагарин. Но, конечно, Фёдоров много фантазировал. В отличие от христианской Пасхи, он предлагал воскрешение из мертвых каким-то конкретным биологическим путем. Такое невозможно. Смерть победить может только что-то выше материи, только через Бога, через дух. Тем не менее, я высоко ценю его, Федоров не удовлетворялся просто бытовой земной жизнью, он искал путь в вечность. А это путь к Богу.
В.Б. Что бы вы, отец Дмитрий, духовник нашей газеты, пожелали на Пасху нашим читателям, своим духовным чадам.
Отец Дмитрий. Прежде всего не отчаиваться. Верить в любых условиях. Знать, что мы — самый счастливый народ. Достойно несите свои страдания — и вы преодолеете их. Я помню, мне врачи предсказывали смерть в семнадцать лет, меня грозились столько раз уничтожить, я прошел и войну и лагеря, и многие болезни, и вот живу до сих пор, в свои 83 года служу Богу, служу людям. До сих пор веду свои беседы с людьми, а по воскресеньям служу в своей домашней церкви. Когда я беседую с народом, я как-то духом оживаю. Прибавляются силы. Народ и сейчас идет ко мне, вот получил новую квартиру, просторнее стало, больше людей вмещается в домашнюю церковь. И Александру Проханову желаю не унывать и продолжать делать дело, какая бы клевета и ложь ни окружали вас.
Счастливее русского человека нет и быть не может. На его долю выпало всё. А случайно таких испытаний не бывает. После болезни любой организм обновляется, что-то отмирает, что-то крепнет. Силы таятся внутри нас, внутри русского народа. И болезнь преодолевается. А вот когда конкретно наступит русская Пасха, сказать не могу, всё в руках Божьих. Надо ждать и делать всё для её прихода. Она придет, вне всякого сомнения! Давайте с вами сравним. Возьмем Запад, живут они благополучно. Но Бога в душах у многих из них заменил мамона. Они молятся на деньги, на золотого тельца, на наживу. Это тоже какая-то вера, но вера в мамону. А русский человек не удовлетворится одними деньгами никогда. Даже самый богатый из нас вечно будет куда-то еще стремиться, чем-то не удовлетворяться. Он или в пьянство уйдет, или в поиски какие-нибудь. Бунтует всегда, ищет чего-то высшего. Все люди в мире заслуживают счастья и покоя, все люди, все народы созданы для чего-то, но только у русского народа, на мой взгляд, вечное стремление к высшему, к справедливости, к достижению своего Рая, своей Пасхи.
В.Б. Поздравляю и вас, и с Пасхой, и с вашим новосельем, дай Бог вам сил на дальнейшее служение…
N16(543) 13−04−2004
