 |
| Завтра | Тит | 06.04.2004 |
Двигаясь по сумеречному Комсомольскому проспекту в сторону кинотеатра «Горизонт», где должен был состояться закрытый показ «Страстей», я фиксировал свое внутреннее смущение. Тяжелые предчувствия не обманули. Покидая зрительный зал, я, впрочем, как и большинство зрителей, стыдился самого себя, и, опустив глаза долу, стремился быстрей раствориться в весенней московской ночи. На следующий день меня стали спрашивать: «Ну как, хороший фильм? Понравилось?»
На эти простодушные вопросы до поры до времени легкомысленных моих друзей ответить было мне нечего. Безусловно, такой фильм оценивается в абсолютно других категориях, что само по себе является предметом для разговора…
Когда-то давно, еще в детстве, помнится, фантазировал на тему перемещения во времени. Самой странной, чудесной и заманчивой представлялась мне возможность оказаться в начале I века на территории одной отдаленной маленькой провинции великой Римской империи. Не прикоснуться, но хотя бы издали взглянуть… Это детское желание, этот отдаленный образ жили в душе на протяжении многих лет, пока не были зримо, ярко, страшно загорожены действием самой мощной, совершенной и эффективной «машины времени» современности, имя которой — Голливуд. Да, это тяжелая, как броневик, то и дело дающая сбои и осечки махина, является, тем не менее, потрясающим инструментом для искусства.
Но имеем ли мы дело с искусством, когда говорим о фильме «Страсти Христовы»? Ведь картина стремится досконально точно передать в кино Евангельский сюжет, сделать своего рода «документальный» фильм о последних часах Христа перед казнью. Все зримо, подробно, натуралистично… Минимум «художественного вымысла» и «авторского замысла». Это первый и единственный в своем роде канонический фильм о Христе.
«Страсти» сняты на основе библейских текстов, и диалоги звучат на латыни, древнееврейском и арамейском языках…
Быть может, это дерзновенная, страстная попытка нынешнего западного человека прорваться к Богу при помощи разного рода «технологий»? Но оправдан ли такой шаг? Может ли изощренная магия современного кинематографа служить христианским ценностям?
Известно: в Средние века Западной церкви была присуща практика так называемого литургического действа. Небольшой спектакль разыгрывался клириками прямо в стенах храма. Для изображений жизни Христа использовались реквизит, костюмы, декоративные установки, музыка, декламация…
Самая древняя, дошедшая до наших дней, инсценировка Страстей Христовых относится к ХIII веку. Но отрывки документов говорят о том, что и в раннем средневековье были попытки сценически отразить этот центральный момент Священной истории.
Сам Мел Гибсон — католик-традиционалист, последователь французского архиепископа Марселя Лефевра, не признавшего модернистские постановления Второго Ватиканского Собора, заменившего латинскую мессу службами на национальных языках.
Гибсон задолго до съемок фильма имел стойкую репутацию консерватора: он неоднократно выступал против легализации абортов и слыл адептом римской церкви.
Можно заметить, что изобразительная традиция мастеров старой Европы во многом определяет строй и дух фильма Гибсона. Некоторые ракурсы, пластика тел, колорит, кажется, взяты буквально с картин Караваджо, Дюрера, Ван Эйка или Брейгеля Младшего.
Именно католицизму фильм обязан своей рельефностью, детальностью и натурализмом.
Поэтому обвинения Гибсона в садизме и «излишнем» акцентировании сцен истязаний Христа представляются инсинуациями. Евангелисты, как и отцы Восточной церкви, не делают акцента на бичевании Господа, однако и в православном акафисте недвусмысленно говорится о Христе: «От ног до главы не имевый целости». Исследование экспертами Туринской плащаницы дает представление о перенесенных Христом ужасных страданиях еще до распятия. Святыня свидетельствует о характере и длительности пыток и даже примерном росте экзекуторов. Все это в полной мере отобразил в своем фильме Гибсон, сказавший так: «Евангелие рассказывает, что произошло, в общих чертах. А я хочу показать, как все это было на самом деле».
Упреки в некоторой вульгарности, указание на «родимые пятна Голливуда» (ворон, выклевывающий глаз нераскаянному разбойнику, маленькие монстры, занятые преследованием Иуды) есть дань кинематографическому языку, воспитавшему Гибсона: «Я попытался сделать евангельский сюжет более понятным для современной аудитории…».
Слабым местом в фильме являются пространные ретроспекции, возникающие в памяти у Христа во время крестного пути. С одной стороны, это слишком простой ход, с другой же — здесь как раз киноповествование теряет достоверность. Христос, страдающий, истязаемый в фильме Гибсона, правдив. Образ проповедующего Христа напоминает умильную и недостоверную картинку с сектантских календарей…
«Страсти» повествуют нам не только об Иисусе Христе, но рассказывают и самом Меле Гибсоне, о том, что представляет собой нынешняя Америка, какие энергии и смыслы влияют на вектор развития самой мощной на сегодняшней день державы мира.
Говорят, фильм снят не ради коммерческой выгоды, но по обету. Актер страдал недугом пьянства, мучился депрессией, был склонен к самоубийству. Исцелившись, он отдал личные сбережения на постановку этого, ставшего уже знаковым, фильма. Это исповедание автора, его кредо. Фактически Гибсон стал новым христианским проповедником: «Христос умер за всех нас. Пора вернуться к этому откровению, пока мир окончательно не сошел с ума».
Известно, что во время съемок месса служилась каждый день. Многие из киногруппы в процессе создания ленты обратились в католичество. Игравший Христа актер Джим Кавизел, прежде чем начать съемки, по настоянию Гибсона принял Святое причастие. Таким образом, работа над картиной стала духовной школой для всех ее создателей.
К сожалению, выход в прокат этого фильма привел к массовому повсеместному нарушению заповеданного Христом принципа: «Не поминай имя Господа всуе"…
Скандалы, споры, домыслы и басни стали преследовать детище Мела Гибсона. Как только фильм привезли в Россию, по «Мосфильму» поползли слухи о кощунственном 25-м кадре, вклеенном «врагами Христа» в сцену распятия… Этому предшествовала буря в мировой прессе, которая еще до выхода фильма провозгласила ленту антисемитской.
Ряд агентств со ссылкой на источники в Ватикане сообщили, что понтифик посмотрел фильм вместе со своим секретарем, архиепископом Дзивишем. Согласно этим источникам, Папа Римский сказал Дзивишу, что «всё показано, как было». Вслед за этим пресс-служба Ватикана опровергла это сообщение.
Характерные заголовки сообщений в мировой прессе: «После просмотра «Страстей Христовых» техасец признался в убийстве беременной подружки», «Католический архиепископ Парижа назвал содержание фильма Гибсона «коллективным садизмом», «Ясир Арафат не увидел в фильме Мела Гибсона антисемитизма», «Французский кинопрокатчик Марин Кармиц назвал фильм о Христе «фашистской пропагандой», «Американец, три года назад ограбивший банк, сдался полиции, посмотрев фильм «Страсти Христовы», «Во время работы над фильмом сотрудники Гибсона чувствовали нападки дьявола», «Американские пасторы целыми залами скупают в кинотеатрах билеты на фильм о Христе», «Режиссер вырезал из картины сцену с участием иудейских жрецов», «Мел Гибсон пострадал за правду о Христе"…
Что тут правда, а что вымысел, — разобраться сложно. Однако неоспоримым фактом остается следующее: точное воспроизведение Евангельского сюжета Гибсоном послужило поводом обвинить последнего в человеконенавистничестве и фашизме. Гибсону даже припомнили слова его 82-летнего отца, который в свое время поставил под сомнение реальность Холокоста.
Антидиффамационная лига США в связи с появлением фильма сделала заявление, в котором, в частности, говорится: «В течение многих веков христианская трактовка распятия Христа способствовала росту антисемитизма и насилия в отношении евреев».
В заявлении, опубликованном на вебсайте Лиги, содержатся следующие вопросы к Мелу Гибсону: «Внесет ли фильм поправки в одиозный образ евреев как народа, несущего ответственность за страдания и распятие Иисуса? Покажет ли он власть Римской империи, в том числе тот факт, что римляне применяли распятие в Палестине в I веке нашей эры? Откажутся ли создатели фильма от практики тенденциозного использования отрывков из Нового Завета для того, чтобы сочинить историю, извращающую евангелие, упрощающую реальные события и являющуюся враждебной по отношению к евреям и иудаизму?»
Еврейскими организациями Гибсону было предложено изменить концовку фильма, снабдив ленту весьма своеобразным послесловием: «Во время римской оккупации погибло 2 500 000 евреев, но один из них воскрес». Последнее смехотворно, но в итоге Гибсону «страха ради иудейского» пришлось вырезать канонический евангельский сюжет, содержащий «антисемитизм». (ВИДЕВ ЖЕ ПИЛАТ, ЯКО НИЧТОЖЕ УСПЕВАЕТ, НО ПАЧЕ МОЛВА БЫВАЕТ, ПРИЕМ ВОДУ, УМЫ РУЦЕ ПЕРЕД НАРОДОМ, ГЛАГОЛЯ: НЕПОВИНЕН ЕСМЬ ОТ КРОВЕ ПРАВЕДНОГО СЕГО: ВЫ УЗРИТЕ. И ОТВЕЩАВШЕ ВСИ ЛЮДИЕ РЕША: КРОВЬ ЕГО НА НАС И НА ЧАДЕХ НАШИХ.)
Занятно, что в 1977 году получивший благословение от Папы итальянский режиссер Франко Дзеффирелли выпустил сериал «Иисус из Назарета». Согласно данной трактовке предания, иудеи умоляют Пилата не казнить Иисуса, но грозный римский сановник неумолим… В этом фильме также не обозначен момент Воскрешения, зато содержится намек на похищение тела Христа учениками. Фильм Дзеффирелли не вызвал никаких нареканий со стороны еврейских организаций, и понятно почему. В нем изложена антихристианская, иудейская версия событий тех дней.
Вообще, в западном кинематографе Иисус Христос, истинный Бог, в основном представлен как «свободный гуманитарий». Фильм Гибсона в этом смысле представляет собой драгоценное исключение…
Столь агрессивная реакция на его фильм показала: мировая цензура уже готова начать вымарывать целые главы из Святого Евангелия.
Ряд моментов и деталей позволяют увидеть в фильме «Страсти Христовы» не только изложение центрального эпизода Священной истории, но и более широкую метафору, связанную с современностью. Явление в иные моменты дьявола, который представлен в виде некоего андрогинного существа, является исключительно изобретением режиссера. В какой-то момент сатана появляется с ужасным младенцем на руках… Появление в фильме антихриста заставляет несколько по-иному взглянуть на кровавые сцены с Христом. Господь, истекающий кровью, — есть символ и знамение Последних времен, предупреждение о грядущем звере.
В России фильм ожидали с нетерпением. Возможно, Россия побьет рекорд, вслед за США, по числу зрителей. Вместо предполагавшихся пяти копий на сегодняшний день напечатано в десять раз больше.
Любопытно, что именно сейчас, 11 апреля, праздновать Пасху католики и православные будут в один день, что происходит крайне редко. Но этот факт, как и возможный успех в России латинского по духу фильма, не отменяет глубокого различия между канонами и традициями обеих церквей. Чуждая реализма и натурализма православная икона дарит максимально возможное для человека приближение к непостижимой тайне Бога…
Но пока зрители покидают залы, ошеломленные и сокрушенные. Фильм «Страсти Христовы» — в напоминание нам о Господе и страданиях…
N15(542) 06−04−2004
