Пепел Манежа

Складывается ощущение, что стремительно молодеющей Москве начинает мешать ее многовековая история

Зеваки реагировали на пылающий Манеж по-разному. Одни — как на красочное шоу. Другие крестились: мол, дурной знак для президента. А кто-то просто грустил, понимая, что гибнет частичка истории. Но никто не верил, что Манеж сгорел от окурка. Это подтвердили «Итогам» и специалисты Испытательной пожарной лаборатории: Манеж горел по аномальному сценарию, не прописанному в типовых планах пожаротушения. Пламя такой мощности не может возникнуть за несколько минут без детонатора — горючих жидкостей или спецсредств. Между началом возгорания и присвоением пожару высшего, пятого номера прошло полчаса — случай беспрецедентный. Изучив динамику горения, специалисты задались вопросом: почему рухнул лишь один проем стены, под которым погибли двое пожарных, а не вся конструкция? Ответ напрашивается один: именно тут и находился очаг пожара, а потому проем так быстро и прогорел. Варианта два: либо в очаге имелось легковоспламеняющееся покрытие, либо его просто облили бензином. Эксперты практически отбросили версии короткого замыкания и непогашенного окурка: все они предполагают точечный очаг возгорания с фазой тления и задымления. И это при том, что деревянные балки конструкции были пропитаны огнеупорным составом. Такие спичкой не подожжешь. На чердаке не было ни пыли, ни мусора, ни оголенных проводов. Что могло произойти, чтобы через 15 минут пламя охватило 300 квадратных метров? Был ли это поджог? Кому он был выгоден?

Самоуничтожение

В столице было лишь три памятника, напоминавших о войне 1812 года: усадьба Студенец, Триумфальная арка и Манеж. От усадьбы мало что сохранилось, арка перенесена с Тверской и почти полностью переделана. Оставался Манеж, который сгорел. Впрочем, не до конца. Манеж — трижды памятник федерального значения. Предметом охраны являются архитектура Осипа Бове, историческое прошлое здания и уникальное инженерное решение Бетанкура, придумавшего особую конструкцию перекрытий. Стропила перекрывали пространство в 44,86 метра без всяких промежуточных опор. Пожаром уничтожен лишь один предмет охраны: Манеж перестал быть памятником инженерного искусства. Но вот что любопытно. В эпопее с его реставрацией и реконструкцией (а она тянется лет семь) камнем преткновения были именно перекрытия. Никак не могли решить, что делать с подлинниками деревянных балок, которые за два века провисли кое-где на метр: привинтить их к металлическим дублерам или заменить на новые? Предлагали даже переделать крышу, заменив медную кровлю на стеклянную. При этом оригинальные стропила остались бы, но уже поддерживаемые хитроумной вязью из металла. Ничего оригинального, кстати, в этих проектах нет: еще в 1967 году деревянные конструкции Бетанкура хотели «прошить» металлом, но отказались, поняв, что любое вмешательство в конструкцию приведет лишь к разрушению кровли. В общем, перекрытия стали занозой, которую не знали, как извлечь. Теперь проблема «самоуничтожилась» и согласовать новый вариант кровли и перекрытий проще простого: надо только повторить рисунок стропил… Так уже был повторен облик храма Христа Спасителя и будет повторен внешний вид гостиницы «Москва». Мы далеки от утверждения, что Манеж был кем-то сожжен для того, чтобы его реконструировать. Но то, что пожар на Моховой был воспринят кое-кем с определенным облегчением, факт.

Впрочем, есть еще одна проблема, которая возникает в любом новом проекте в центре города, — подземное пространство. Инвестора не интересуют объекты, в которых нет паркинга и дополнительных площадей. И под гостиницей «Москва», и под отелем на месте «Интуриста», и под новым Военторгом, и под Средними торговыми рядами подземные этажи предусмотрены. Естественно, что, как только столичные власти получили Манеж в собственность, появилось предложение не просто реставрировать, но и реконструировать его, построив два подземных этажа — паркинг и технический уровень. Возмутилось Минкультуры, заявившее, что не допустит вмешательства в хорошо сохранившийся памятник. Ведь рыть «подвал» в ненадежных, водонасыщенных грунтах — значит подвергнуть опасности весь объект. Теперь опасности нет, проект прошел все инстанции и был одобрен. Для Манежа долго не могли найти инвесторов. Говорят, они не спешили ввязываться в проект с огромным числом обременительных условий. Последний из тендеров выиграла некая австрийская фирма, но и она отказалась от Манежа. Вот-вот состоится новый конкурс, и можно не сомневаться, что на сей раз победитель реализует проект, который был одобрен 19 марта на Общественном совете при мэре. Официальная цена вопроса якобы около 50 миллионов долларов.

Проект реконструкции Манежа: апсиды со стороны Александровского сада не будет, но появятся два подземных этажа с паркингом на 188 машин, внутри — двухуровневые платформы и раздвижной пол

Как новенький

Вариант совету был представлен лишь один — уже прошедший все согласования. Выбирать оставалось только материал перекрытий — металл или клеенное дерево. В первом случае речь шла о полном демонтаже шедевра Бетанкура, во втором — скрупулезное повторение. В результате приняли решение в пользу деревянно-клеенных конструкций. Еще один вопрос, который вызвал дискуссию: стоит ли конструктивно отделять верх здания от низа? До пожара между проветриваемым чердаком и теплым низом был потолок, закрывавший «исторические» фермы Бетанкура. Павел Андреев, один из авторов проекта, предложил сделать натяжку из сетки, которая может казаться за счет угла освещения как прозрачной, так и создающей впечатление потолка. Но от этого варианта отказались: теперь шедевр гениального инженера (точнее, его копия) будет открыт взглядам посетителей.

Внешне Манеж планируют оставить «допожарным». Правда, предлагали достроить со стороны Александровского сада апсиду, которая была воздвигнута здесь в пятидесятых годах XIX века в память об утраченной церкви Святого Николая. Апсида была сломана, когда между Александровским садом и Манежем пустили трамвай. У идеи было много противников, и в результате дискуссий решили, что апсиды не будет.

«Подвал» планируется двухуровневым, глубиной около семи метров. Проектировщики говорят, что ровно на столько заглублены фундаменты самого Манежа, а поэтому это не нарушит гидрологию почв. Кстати, фундаменты в отличном состоянии: их ширина — 3,2 метра, толщина стен в цоколе такая же, выше — более двух метров. При реконструкции фундаменты усилят, затем на расстоянии трех метров от внутреннего периметра стен в грунте возведут каркас, внутри которого и будут рыть. Въезды-выезды на парковку сделают со стороны Моховой.

В итоге полезную площадь Манежа увеличат с 9,5 тысячи квадратных метров до 23,48 тысячи. Еще возведут двухуровневые платформы со стороны Манежной площади, где расположится ресторан с банкетным залом и буфетом, а со стороны улицы Воздвиженки — администрация, буфет для сотрудников и экспозиционные залы. Все уровни свяжут открытыми лестницами и панорамными лифтами. В торцах разместят входные вестибюли, а всю центральную часть будут использовать для экспозиций.

Через полтора-два года эта «сказка» станет былью. Только у кого повернется язык сказать, что это «тот самый» Манеж?

До основанья?..

В Москве всегда хотят как лучше, а получается «как всегда»: почти все, чего касаются «реконструкторы», на оригинал не похоже. Иногда создается ощущение, что городу попросту мешает его многовековая история, требующая огромных «консервативных» инвестиций, без реальной коммерческой отдачи. Да, отлично реконструирован Гостиный Двор: просторный, коммерчески привлекательный. Но от своего прошлого он сохранил только место и название. И старинная усадьба, на месте которой появился популярный ресторан, исчезла почти незаметно. И все забыли про домик пушкинских времен, снесенный, дабы освободить место под галерею известного живописца. На флигель усадьбы начала XIX века, что в районе Ордынки, «уселось» пятиэтажное здание. Дома, помнящие еще екатерининские времена, вдруг «украшаются» мансардами с видом на Кремль. И это происходит в центре города, где все новое строительство регламентировано жесткими правилами, где черным по белому написано, что «строительство на территории памятника запрещено», а термина «реконструкция памятника» нет, есть только «приспособление для использования». Только не работают все эти законы. Директор Института искусствознания Алексей Комеч комментирует это без обиняков: руководит всем не закон, а коррупция, и нарушается все потому, что согласование в инстанциях продается и покупается. А там, где главным аргументом выступают инвестиции, где маячат гигантские прибыли от эксплуатации объектов, пусть даже в исторической части Москвы, закон буксует. Тем временем с инвестиционно-привлекательным памятником рано или поздно происходят неприятности. Либо он так эксплуатируется, что приходит в полную негодность и «восстановлению не подлежит». Либо, как в случае с Манежем, там почему-то забывают установить современную систему автоматического пожаротушения. Любопытно и то, что никогда и никто не наказывается за халатность. Руины ведь…

Увы, Манеж может стать козырем для тех, кто ратует за снос исторических зданий и строительство муляжей. Аргумент прост: новые технологии строительства обходятся без деревянных перекрытий, а потому для людей они безопасны. «Если мы снесем весь старый город, оставив только несколько исторических построек, определенных нами как шедевры, если мы заменим его более комфортным, экономически выгодным по нашему суждению новоделом, то в общественном сознании утвердится мысль: мы вправе сделать историческое прошлое таким, как захотим», — говорит Алексей Комеч. Что ж, нам не впервой переписывать историю…