«Золотой грааль»

Средневековая легенда гласит: «Чаша, из которой пили Иисус Христос и апостолы во время Тайной Вечери и в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь из ран распятого Христа, была вышлифована из чистого изумруда и обладала чудодейственной силой. Сию святую чашу называли грааль. Иосиф принес ее в Британию, там на недоступной горе Монтсальват рыцарь Титурель построил для нее великолепный храм. Каждый год в страстную пятницу с неба спускался ангел, чтобы возобновить чудодейственную силу грааля. Целый сонм рыцарей охраняет чашу в храме Монтсальват».

Вообще-то слово «грааль» означает на старофранцузском языке просто плоский сосуд. И независимо от того, была ли реальная чаша грааль или, что скорее, плод человеческой фантазии, интересен вопрос: кто создал прекрасную чашу «Грааль», которая хранится в Париже как святыня, хоть и сделана она не из изумруда (стоимость его не уступает алмазу), а из простого темно-зеленого стекла? Имя мастера неизвестно, но ясно, что это золотых дел мастер, ювелир. О ювелирах и пойдет сегодня речь.

Мастер Ханс Рюсенберг
Все, кто в течение последнего столетия проходил и проходит ныне по улице Пикк, невольно смотрят на витрину магазина на углу улицы Хобусепеа. Изделия ювелирной мастерской Копфа, затем художественного комбината «Арс», а теперь товарищества «Kuldgraal» — «Золотой грааль» и других таллиннских ювелиров всегда отличались особой изысканностью и мастерством, неповторимостью и чувством стиля. Нет сомнений — истоки такой преемственности и мастерства — в глубине столетий.

Осенью 1472 года через Ревель (Таллинн) проезжала в Москву невеста Великого князя Ивана III Софья Палеолог, племянница последнего византийского императора. Как ее встречали местные бюргеры неизвестно, но, по-видимому, она видела в Ревеле работы местного ювелира Ханса Рюсенберга. Во всяком случае, вскоре из Москвы пришло ему приглашение, подписанное Великим князем Иваном III.

Под влиянием византийской принцессы в Москве появилась придворная пышность, потребовались опытные ювелиры, а работы Рюсенберга были действительно высокого уровня. Мы можем судить об этом по одному из его произведений, находящихся ныне в Петербурге. Только попало оно в Россию не в ХV, а в ХVIII столетии.

Приключения монстранса
Около двадцати лет назад по московскому телевидению показывали многосерийный фильм «Сокровища Эрмитажа» (сейчас его повторяют по Первому каналу). Серия, посвященная коллекции серебра, начиналась и завершалась показом «Монстранса Рюсенберга». Монстранс (дарохранительница) — это довольно большой серебряный ларь на высокой ножке, все стенки которого украшены барельефами на библейские темы. Известно, что Ханс Рюсенберг изготовил его по заказу церкви Нигулисте. Существует предание о том, как он попал в Россию. В 1716 году князь Меньшиков дал приказ очистить для русского гарнизона ревельскую лютеранскую церковь св. Михаила, что на ул. Суур-Клоостри. Приказ был строгий, а возражений князь не терпел, и все же магистрат решил вступить с ним в переговоры. Пытаясь повлиять на решение, преподнесли ему презент (так тогда элегантно называли взятку). Подарок князь принял, но… церковь все равно отобрал. Царь Петр, в свою очередь, забрал у Меньшикова дарохранительницу, и теперь монстранс Рюсенберга — одно из украшений коллекции серебра Эрмитажа. Трудно поручиться за достоверность этой истории, но она весьма похожа на правду.

Ханс Рюсенберг был основателем одной из династий ревельских золотых дел мастеров. Известно, что в ХVI веке его сын Ханс Рюсенберг-младший владел домом № 13 на ул. Дункри. Дом этот, как и другие здания на нечетной стороне улицы, погиб в 1944 году, зато сохранился дом № 25 на углу ул. Ратаскаэву. Начиная с 1408 года в нем жили в разное время шесть ювелиров, а дом № 2 на той же улице в конце ХVII века принадлежал золотых дел мастеру Габриэлю Любкен. Сохранились и другие адреса: домом № 4 на ул. Аптеэги владел в конце ХIV столетия мастер Курдил, в первой половине ХV века Хансу Грузалю принадлежал дом на углу улиц Вене и Аптеэги. Это же строение в конце столетия перешло к другому ювелиру Омунду, а дом и мастерская на Ратушной площади на углу все той же Аптеэги принадлежали с 1421 по 1534 год семейству ювелиров — потомков мастера Хенри Хамеллина.

Старые мастера и их наследники
Сохранились некоторые работы старых ревельских мастеров. Недавно в церкви Нигулисте открылась выставка серебра из коллекции Таллиннского Художественного музея: кубки, чаши, медали, знаки, украшения, принадлежавшие некогда церквам, ремесленным цехам, гильдиям, Братству черноголовых, частным лицам.

Среди других вызывает интерес чаша ремесленного цеха гончаров. Она представляет собой модель гончарного круга с укрепленной на нем античной вазой. Одна из ручек чаши — пустотелая, и, если в нее подуть, начинает вращаться «гончарный круг». А так как на нем нанесен часовой циферблат, то вращение серебряного диска символизирует течение времени. На чаше, из которой пили по кругу на торжественных собраниях цеха, выгравированы имена четырнадцати дарителей, жаль, что нет клейма мастера, создавшего это оригинальное произведение. Известно, однако, что серебряную утварь для ремесленных цехов изготавливали местные ювелиры, так что нет сомнения, чаша — работа одного из ревельских золотых дел мастеров. Еще более оригинален серебряный кубок Братства черноголовых с забавным названием «Ганс в подвале». На первый взгляд — кубок, как кубок, но у него есть секрет: он с двойным дном. Верхнее дно поддерживается внизу давлением налитого вина, но стоит поднести сосуд ко рту и наклонить его, как расположенная под верхним дном серебряная фигурка мальчика выталкивет дно и появляется на свет. Фигурку прозвали Гансом, и когда он с верхним дном поднимается, вино стекало в зазор. Пьющий оставался «с носом». Избежать этого можно было только при помощи… собственного носа — своевременно надавить им на серебряный диск верхнего дна. Этот оригинальный кубок — работа нарвского ювелира ХVII столетия Рудольфа Цандера.

К сожалению, из большой коллекции серебряных бокалов, кубков, чарок, сахарниц и другой утвари Братства черноголовых сохранилось немногое. В ходе Северной войны в 1710 году магистрат потребовал от «черноголовых» пожертвовать на нужды обороны города свое серебро. В ратушу было свезено на переплавку 102 предмета весом в несколько десятков килограммов. Война уничтожала не только людей, но и произведения искусства. Семнадцатое столетие было временем войн, голода, эпидемий, и тем, кто в огне и бедах оставался жив, было не до ювелирных изделий. И только два последующих века, когда на земле царил мир, росло производство украшений и серебряной утвари. В конце ХIХ — начале ХХ века на смену цехам пришли ювелирные предприятия. Наиболее известными были мастерские Копфа, Ланге и Тавасте. Последний в 1930 году преобразовал свою мастерскую в небольшой завод, на базе которого в 1950-м была создана Таллиннская ювелирная фабрика, а в 1964-м — завод.