— Со времени Вашего ареста прошло уже более пяти лет. Будучи изолированным от внешнего мира, ощущаете ли Вы, как изменились наш город, страна?
— Прежде всего хотелось бы отметить, что так называемый «имидж» вашей газеты вряд ли позволит опубликовать на ее страницах правдивые ответы. На это может отважиться лишь «Новый Петербургъ» — пожалуй, единственный и последний рупор Правды в нашем городе. Все остальные СМИ, к сожалению, уже полностью «холуинизированы» и насквозь «пропиарены» ложью, которой усердно дурманят горожан на манер сбившихся в платную стайку, донельзя заголенных смоковниц. Что же касается заданного вопроса, то, действительно, пять лет, вырванные из жизни любого, — потеря невосполнимо-огромная. За это время родившийся ребенок успевает преодолеть путь от люльки до школы, а после нее той же пятилетки вполне хватит на получение любого высшего образования. Меня же все эти годы продержали в тюрьме, наглухо замуровав в информационной тьме камерного склепа, а взгляд из потемок обычно бывает суперконтрастен. Для ясности напрашивается пример: представьте, что два приятеля видятся почти ежедневно. При этом оба вряд ли замечают свое неудержимое старение. А вот ежели им встретиться через пять лет, то тут они вообще могут не узнать друг друга: настолько их вид будет не схож с былым, и тогда каждый сможет воистину отчетливо узреть, как сурово и беспощадно расправились с ними прошедшие годы. Так и со мной…
Относительно внешних городских преобразований судить-рядить не берусь, поскольку я уже пять лет наш город вблизи не видел, а картинки да чьи-то рассказы, разумеется, не в счет. А вот что касается изменений в масштабах страны — то из глубины своего казематного далека мне, пожалуй, их видно более подробно и контрастно, чем даже самим участникам этих «свершений», потому как все произошедшее невольно сопоставляется с тем, что было в начале 1999 года, когда меня арестовали сразу же после избрания депутатом Заксобрания и серии моих нелицеприятных публикаций в СМИ о членах высокопоставленной шайки Ельцина да о нем самом, окончательно бросившем на произвол грабителей и так донельзя разворованную им страну, на территории коей он утратил контроль даже над собственными домочадцами, по уши увязшими в сомнительных связях с разными ворами, которых почему-то стали звать «олигархами». Вспомните, ведь тогдашней хронической политновостью слыла завсегда бодренькая весть из ЦКБ, где Ельцин почти безвылазно гостил, не приходя в себя, что ему явно не мешало изредка вдруг да приступать там к исполнению своих президентских обязанностей. В общем, этот столь стремительно отощавший политический тяжеловес, очарованный, казалось бы, совсем безобидно-травоядными «демократами», уверенно и с запредельным «жизнеутверждающим» пафосом пёрся прямой наводкой на собственные поминки. Кстати, отведенную ему роль умирающего Ельцин исполнил, как всегда, очень высокохудожественно. А вот его многочисленная, так сказать, «семья» лишь чудом избежала расправы и выжила, заплатив при этом, разумеется, за счет всего народа, баснословно чудовищную цену да впопыхах всучив страну в руки наспех изготовленного преемника, восходившего по карьерной лестнице со скоростью декоративного вьюна, случайно по весне запутавшего свисавшую с крыши гнилую веревку.
За время, минувшее со столь нелепой «новогодней весны», стряслась явная интеграция сибирского ежика с калифорнийским питоном, в результате чего:
— окончательно загнана в прошлое советская цивилизация, некогда гордо поднявшая победное Красное Знамя господства Человека над стихиями бытия, но подло и трусливо преданная верховной камарильей в угоду своих личных корыстных интересов;
— завершена ликвидация высокоэрудированного кадрового и промышленного потенциала нашей, еще совсем недавно могучей Родины;
— полностью доразвалены некогда победоносные армия, авиация и флот СССР;
— все подготовлено к завершающему разделу России между мировыми центрами силы, но сперва пройдет розничная распродажа полей, озер и рек, а затем уж и территории в целом;
— у народа ампутирована духовность, что привело к массовому нравственному одичанию. Теперь уже чуть ли не официально считаются явно позорными такие, казалось бы, свойственные человеку качества, как бескорыстие, честь, совесть, преданность Родине, доброта, искренность и даже ум. Ну, а за доблесть ныне велено почитать всеобъемлющую корысть, воровство, предательство да измену вкупе с абсолютным бесчестием и маниакальной склонностью к любой наживе, схожей по исполнению разве что с «заботливым» людоедством. При этом потребно, как и раньше, беспрерывно воспевать героизм, но только теперь уж не трудовой, а потребительский. Поэтому Швыдкой всей мощью министерства своей собственной культуры непрерывно крушил остатки общественного сознания, настойчиво ориентируя народ равняться исключительно на тех, кто хорошо платит и призывает славить не сталеваров с хлеборобами, а воров и грабителей, да неугомонно поклоняться всяким лупоглазым гомосексуалистам, напрочь оккупировавшим телерадиоэфир своими скабрезно-похотливыми песнями с плясками;
— навязан культ сиюминутных денег, причем любой ценой, вопреки здравому смыслу и даже в залог будущего;
— жизнь населения превращена в трагическое выживание, лишенное воистину героического прошлого, уважаемого настоящего, ну и, конечно же, достойного будущего;
— безвозвратно канула в Лету благословенная пора либеральных поветрий;
— власть зловеще нагло отказалась не только от защиты свободы слова, но и вообще от краеугольных принципов законности. Полагаю, не очень сложно «замочить всех в сортирах». Но вот только как согласовать это с законом, и главное — ради чего? Ежели во имя личных целей, то тогда такая «мочиловка» должна квалифицироваться не иначе, как обычный бандитизм, но только в государственном масштабе;
— общество доведено до состояния глубочайшего морального отупения и разложения. Уличный стриптиз возведен в ранг эталона ширинкопотребной морали, а злобный оскал детоубийцы теперь считается почти что «добрым лицом». Мутация общественного сознания тоже явно зашла в необратимую стадию, именно поэтому неуловимый дух истинного демократизма, т. е. власти народа, равнодушно подменен эфемерным кремлевским чудовищем;
— ничего путного нет и впредь не предвидится. Кругом как была госрастащиловка, так и осталась, только еще более окрепла и осатанела. Поэтому провозглашенный подопечному народу лозунг о наступлении «эры стабильности да благодати» экономики нашей страны — так то не более чем блудливая подмена терминологических понятий, ибо современные «экономические успехи», как и в прошлые годы «измен да перемен», по-прежнему болтаются лишь только на тонюсеньком волоске капризнейшей конъюнктуры мировых цен природных углеводородов, то бишь нефти, с коей, оказывается, теперь уже напрочь скрутили судьбы всех русских людей — от дворника со свистком и черным фартуком до губернатора в изящной белой шубке.
Общенародная беда усугубляется еще и тем, что, в отличие от незабвенного советского строя, когда каждая проданная за рубеж тонна русской нефти пополняла госказну обычно не менее, чем на 190 долларов США, ныне страна, а значит и народ, «богатеют» от продажи шести баррелей (около 1 тонны) нефти всего-то лишь на 30 современных рубликов, т. е. аж на целый американский доллар, эквивалентный цене всего лишь одной пачки неважнецких сигарет. А все остальное исправно уплывает в бездонные карманы абрамовичей и прочих «олигархических благодетелей». Именно такое «перераспределение» госдоходов и являлось наиглавнейшей целью «демократов», ради этого свергнувших советскую власть, после чего махонькая кучка грабителей уже свыше десятка лет жирует и празднует сорванный куш, всю зиму катаясь на лыжах в Давосе, летом плавая по Средиземноморью, а в межсезонье скупая оптом и в розницу самых дорогих футболистов планеты. В то же самое время якобы приобщенный к «ценностям демократии» народ попросту голодает да вымирает под неусыпным контролем пропрезидентской администрации. Ну, а для тех, кто не желает безропотно подыхать, а посему не одобряет торжество смерти при нынешнем режиме, теперь у власть имущих завсегда наготове «фирменное» средство — это упрятывание надолго в тюрьму, где я и нахожусь уже больше пяти лет. Все хоть чуточку сведущие прекрасно понимают, в чем истинная моя вина: Господь Бог наделил меня честью и совестью, дабы узреть общегубительное зло, а также мужеством, чтобы, пренебрегая страхом, схватиться с ним. К примеру, не мне одному доподлинно известен секрет живучести любого государства как такового, дни коего, безусловно, будут сочтены, ежели в нем не господствует всенародная искренняя вера в Идею, единящую людей в жизни и устремляющую всех в будущее. Без торжества человеческого идеального единоверия государство просто-таки обречено превратиться в чье-то пастбище для обитания живущих, жующих и никем не защищенных, по сути, животных или же рабских скотов. Именно такая участь и уготована нашему народу, с чем смириться я не мог и не смогу, как и все те, для кого в жизни нет ничего дороже Родины-матери. Вот поэтому-то мы сегодня и «не ко двору», а меня за это уже много лет держат в тюрьме, дабы не мешал расхищать, грабить, уничтожать и разрушать остатки нашего государства, для чего даже…
— закончено перепрофилирование прокуратуры, суда, ФСБ и МВД. Теперь эти организации называть «правоохранительными» можно лишь машинально, по старой советской привычке или в силу некоего эффекта прочного якорения слов. Наяву же данные «конторы» никакого отношения к охране конституционных норм и прав уже давно не имеют. Вся их нынешняя мощь нацелена на заказное преследование разных противников режима, в т. ч. инакомыслящих и прочих, особенно тех, кто не молчит и кому это силой нужно объяснять в воспитательно-карательных целях;
— воссоздана якобы однопартийная система власти с несколькими фальшивыми фракциями и сонмищем мыльных политпузырей;
— возрожден государственный феодализм раннего типа, существовавший на заре человеческой эволюции за счет примитивного «крышевания» любого источника реального дохода;
— население методично истребляется и лишается жизненных перспектив в широком смысле этого слова. Сознательно проводится стремительное сокращение доли детей и трудоспособного населения (согласно указаниям всемирных центров силы). Ну, а прежде чем ликвидировать, как говаривал легендарный демократ Собчак, «пенсионный балласт», то бишь наших стариков, затевается их ограбить дотла. Путинцы вскоре отберут у них последние крохи в виде различных льгот, без коих не в меру доверчивым ветеранам будет совсем невмоготу, ибо в поисках пропитания подешевле они пока еще могут бороздить на трамваях в глубины городских окраин, а завтра и эту последнюю возможность отнимут, тихонько сменив льготы выплатой наличной компенсации, коя, конечно же, будет во много крат меньше потребляемых государственных даров;
— под видом абстрактных целей спешно заканчивается ликвидация общедоступных систем здравоохранения и народного образования, дабы и дальше Россия могла в строгом чужом фарватере беспрепятственно вилять своим лакейским сопроводительным курсом, враждебным интересам нашего народа, против которого развязан оголтелый и жесточайший террор «демократической» власти ради продления своего существования. Тут следует заметить: «сталинизм», даже безобразно раздутый современными «реформаторами», — детские шалости по сравнению с тем, что всех ожидает после 14 марта. И ежели Ельцина все же удалось «россиянам» пережить, то после Путина страну с названием Россия планируется стереть с географических карт;
— заготовлена конституционная поправка для увеличения срока полномочий нынешнего президента, дабы успеть окончательно распродать да разбазарить Россию по кускам, следуя почину Горбачева-Шеварднадзе.
Вот так вкратце выглядят основные «великие преобразования и достижения», действительно произошедшие в стране за пять моих тюремных лет, причем без всяких прикрас в «страхе от трусости», свойственных большинству политпопулистов.
— Как долго, по-Вашему, будет продолжаться противостояние между Вами и судом? Может, для ускорения дела лучше выйти в процесс? Ходатайствовать о суде присяжных?
— На самом деле, никакого противостояния нет и быть не может, ибо нельзя противостоять тому, чего в реальности не существует. Я имею в виду «правосудие», означающее суд, но только исключительно по Закону. Вот именно такой суд уже давно ликвидирован, а ежели быть совсем уж точным — то это произошло 16 ноября 1999 года. Сия дата вписана в скрижали отечественной судебной власти как разгром правосудия, то бишь суда в нашем городе. С той поры больше не существует праведного судопроизводства, как и прокурорского надзора. Мне бы не хотелось повторяться, но сегодня эти организации лишь сходны по названиям, ибо их первородные задачи и цели претерпели невероятные изменения.
Народ в прошлом осознанно приучили безоговорочно доверять самой что ни на есть правоохранительной из всех ветвей власти — судебной, всегда и повсюду являвшейся фундаментом любой государственности, поскольку только суд бессменно стоял на страже законности и правопорядка, к чему нынешнее жалкое подобие суда вообще не приспособлено. Современные судьи сами сплошь и рядом рутинно преступают Закон, Конституцию и элементарные правовые начала. Поэтому теперь людям негде сыскать реальную правовую защиту. Следовательно, разгром правосудия стал всеобщей бедой. Ведь Закон обязан быть незыблемым. Ну, а ежели его вручную видоизменяют, коверкают да искажают в угоду сиюминутной целесообразности, заказа или же приказа, тогда это уже не суд, а судилище посредством исполнительного сотрудника суда, что, собственно, в реальности и представляет из себя тот самый А. Иванов, по-прежнему зовущийся как бы «судьей», который уже свыше трех лет мусолит мое, сугубо и заведомо ложное, обвинение. Правды ради все же надо признать: он, бесспорно, грамотный юрист, поэтому, безусловно, видит и понимает всю нелепость и беспочвенность моего обвинения. Но ничего поделать не может, ибо просто-таки подавлен приказом, лишившим его полномочий судить по Закону. Ему поручили лишь переписать обвинительное заключение в приговор, и баста! А посему любым доводам, доказательствам либо аргументам защиты означенный слуга б. правосудия внимать вообще не в состоянии, т.к. это ему запрещено. Дабы прочувствовать возникшую безысходность, попробуйте, к примеру, объяснить слепому от рождения, что такое радуга, или же втолкуйте «заповедь блаженства» обезьяне.
Полагаю непозволительным распространяться в СМИ, кто конкретно командует этим «судьей» и почему он столь безропотно подчиняется. Надеюсь, что это и так должно быть ясно. Моя личная беда заключается в давнишнем знакомстве с Путиным. Мы знаем друг друга как… ну… в общем, достаточно хорошо, однако власть теперь находится у него в руках… А за мной — лишь непокорные принародные выступления да написанные книги (трилогия «Ворье») о Собчаке и других негодяях, разграбивших нашу страну, которые вошли в сериал «Как закалялась шваль». Поэтому-то и было велено придумать любое, но потяжелее, обвинение да сгноить меня в тюрьме, что пять лет назад, полагаю, напрямую поручили тогдашнему городскому прокурору Сыдоруку с его подручными винниченко-салмаксовыми, схожими меж собой, как однопометные крольчата. Сами по себе они совершенно не опасны, и даже были бы абсолютно безвредны, если б торжествовал Закон, действие которого приказали на меня не распространять. Иначе эта прокурорская «пацанва» никогда бы не осмелилась совершить столь дерзкий вооруженный налет на Калининский райсуд, когда судья Н.П. Петренко, посмев ослушаться высочайшего повеления и руководствуясь лишь только Законом, освободила меня из-под стражи. Весь мир облетел телерепортаж о том, как и кем в нашем городе 16 ноября 1999 года было разгромлено правосудие. Земляне видели, как прямо в зале суда вооруженные до зубов бандиты в масках избивали прикладами своих автоматов пожилых людей, заслонивших собой избранного ими депутата Законодательного органа власти, которому сломали руку, повредили позвоночник и без сознания уволокли, на ночь глядя, неизвестно куда. Раньше за такой воистину террористический акт, не имеющий «срока давности», его организаторы и исполнители не увернулись бы от виселицы. А в истории со мной — все наоборот.
Так, явно в награду за убийство правосудия прокурорский налетчик Дудкин (это фамилия) сам теперь возведен в ранг судьи Невского райсуда, а знакомый горожанам Винниченко одарен прокурорским местом, сильно нагретым предыдущей задницей. Мне же даже в лечении позвоночника и сломанного локтя отказали. В итоге за прошедшие с погрома казематные годы я уже утратил способность самостоятельно передвигаться. «Судья» Иванов прекрасно знает о моей тяжелой болезни, но он уполномочен лишь продлевать срок бессудебного заключения да неизменно обещать вот-вот начать предписанное врачами лечение, которого я уже три года жду — не дождусь, отчего мне все хуже, хуже и хуже. Из парашютиста и горнолыжника меня превратили в инвалида, калеку. И главное — что так сильно покалечили, конечно же, не за выдумки фабрикаторов ложного обвинения. Они тут явно ни при чем. Ведь в их почти 100-томной «уголовной версии» обо мне и речи-то, по сути, нет. Лишь одни сплетни, и не более того. Кстати, т.н. «подельники», то есть те, кого пять лет назад похватали, дабы использовать как поленья для моего сожжения, тоже, вроде бы, ни при чем. Я, например, твердо уверен: вина этих абсолютно незнакомых мне парней, возможно, только в том, что «прокурорцам» вдруг «потребовалось их скушать». Порукой сему служит недавно проведенная судом демобилизация «банды писателя-депутата Шутова», нескольких «бандитов» из которой уже пришлось оправдать и отпустить из тюрьмы восвояси, причем даже с денежной компенсацией за годы незаконной отсидки. И дело тут вовсе не в праведности возникшего из ниоткуда суда, а просто внезапно вдруг выяснилось, что хорошо натренированные прокуратурой и, к тому же, единственные свидетели тяжкого обвинения в убийстве наяву же оказались лжесвидетелями, ибо никак не могли лицезреть того, о чем прежде уверенно свидетельствовали, поскольку в самый «ответственный» момент оба смирнехонько посиживали в тюрьме, о чем на первом же судебном заседании красочно и поведали, вдобавок похвастав, что «прокурорцы» за ложные показания щедро угощали их водкой, чаем, папиросами, героином и даже колбасой. Вот именно этих-то любителей колбасы с героином бандиты из горпрокуратуры (после погрома суда у меня появилось право впредь их так именовать) и сподобили подписать впрок заготовленные фальшивки о том, что будто б они догадывались об исключительно «криминальном характере» незнакомого им депутата Шутова.
Именно этой «тяжкой» официальной версией меня уже шестой год «гвоздят» в застенках безо всякого суда, вероятно, полагая, что ежели больному долго не оказывать помощь, то время должно само меня доконать. На сей счет «судья» Иванов отменно проинструктирован, поэтому-то и ждет не дождется, когда же я наконец сдохну. Он уже три года тянет-потянет с теми же присяжными, о которых ходатайствовали все обвиняемые еще задолго до поступления уголовного дела в суд.
Задача вовсе не судить меня, а просто держать и держать в тюрьме сколь можно долго. Для чего так называемый судья Иванов безнаказанно, а посему безбоязненно и смело идет на любой подлог. Так, прошлым мартом, явно в сговоре с «прокурорцами», он сам себе подбросил фальшивое письмецо на бланке ГУИН, подписанное якобы неким Грабарем, который лично обещал судье лечить меня в неволе до самой смерти. Как выяснилось, сей подлог совершил юный гуиновец Дима Руксин, пояснивший, что на это преступление его подтолкнул самолично начальник Главка Заборовский, якобы тоже выполнявший чей-то приказ. Очевидность данного подлога судью не смутила. Он тут же согласился продлить неоказание мне медпомощи еще на квартал. И так — каждый раз.
Честно говоря, мне этого Иванова просто жаль. Я вообще к нему расположен, потому как, во имя некой «политцелесообразности», а фактически-то из-за меня, его, бедолагу, вынудили уже навсегда дискредитировать себя как судью. Вряд ли он этим доволен, однако был вынужден подчиниться приказу совершать преступления. Да, да! Именно преступления. Ныне на его счету почти что три десятка уголовных правонарушений. Ну, а ежели я умру, то, глядишь, и в убийстве обвинение подоспеет. Хотя, конечно же, умирать мне не хочется, и вовсе не из-за Иванова. Просто жить бы еще, но чую — все! Больше и дальше без лечения уже не потянуть. Ну, на то и Воля Божья!
Кстати, намедни, видимо, исполняя очередное повеление развеять общественное сомнение относительно моей непорочности, Иванов выдал «Вашему тайному советнику» заведомо ложную информацию, что будто б получил из первопрестольного СИОНа (следственного изолятора особого назначения) сообщение от 14 ноября 2003 года, в котором якобы указывалось об «удовлетворительном» состоянии моего здоровья и отсутствии нужды в госпитализации. Очень бы хотелось, чтоб так оно в действительности и было, но, к моему глубочайшему сожалению, это всего лишь обычная ложь «судьи» Иванова, которую газета взяла да и опубликовала. В подтверждение сказанного предлагаю редакции документ из того самого СИОНа, в котором русским по белому написано о том, что именно 14 ноября я «в состоянии средней тяжести» валялся без сознания в медсанчасти соседней тюрьмы, потому как в СИОНе, куда спровадил меня «судья» Иванов якобы «лечиться», даже медсанчасти нет. Вот на этом махоньком, но многозначительном фактике, пожалуй, пока и все с судом и «судьей».
— Говорят, в местах, подобных тому, где Вы сейчас находитесь, многое переосмысливается. С Вами произошло что-либо подобное? Что именно было переосмыслено?
— Конечно же, за пять долгих лет у меня было много времени для такого «переосмысления». Ну, во-первых, просмотрел, как в кино, всю свою жизнь с момента включения младой памяти. Оказалось, много чего натворил за полвека и не менее чего не сумел добиться. Однако преступления, в которых меня ныне тужатся во что бы то ни стало признать виновным, я не совершал, поскольку вообще к ним даже отношения не имею, в смысле какого-либо интереса или же иного умысла. А без умысла, как известно, преступления совершают лишь только умалишенные, каковым меня, слава Богу, еще никто и никогда не считал.
Во-вторых, конечно же, было приятно убедиться в верности друзей и даже просто знакомых и горько узнать про гадости тех, кого считал хорошими приятелями. Ну да Бог с ними.
В-третьих, все эти годы мысленно терзался от беспомощности громко опровергнуть ложное обвинение, дабы те же родственники кем-то убитых не грешили на невиновного, а требовали найти истинных преступников. Довольно тяжело переживается, зная, что невиновен, и понимая всю невозможность выпутаться из умело сфабрикованной лжи. Плюс к тому — отрицательное общественное мнение, к которому я всегда относился с почтением, поэтому, особенно первое время, очень болезненно переносил безудержную публичную клевету прокуроров в свой адрес. В их лице пришлось столкнуться просто-таки с хорошо организованной и вооруженной шайкой, которую от обычных бандитов отличала разве что официальная возможность совершенно безнаказанно творить все то же самое.
Кстати, бывший завсегдатай газеты «Ваш тайный советник» Руслан Коляк встретился со мной в тюрьме накануне своего финального вояжа в Ялту. Как оказалось, он предчувствовал скорую погибель и пришел, дабы повиниться за ту долю гнусной лжи, которую когда-то влил в мое ложное обвинение. Непривычно грустный и необычно тихий, Коляк поведал мне, как в 1999 году тоже сидел в тюрьме за какие-то свои очередные вымогательно-мошеннические делишки, где вступил в бессовестную сделку с бывшей начальницей отдела горпрокуратуры, а ныне зам. Председателя Контрольно-счетной палаты Санкт-Петербурга Литвиновой, которая постоянно носила несвежую блузку с несмываемой кляксой от пьяной кильки из томата. Так вот, эта самая, заляпанная килечным томатом Литвинова предложила «Пучеку» выгодную сделку: он-де подписывает пустые по сути показания, будто б знает, что я «бандит», и все. Просто так: «знает», и ничего более. Но за это она тут же выпускает его из фээсбэшной каталажки. На том они и порешили. Действительно, у меня есть эти коляковские «показания», уж очень удивившие своей пустотой…
В общем, извинялся Руслан пренастырно и, верный своим рыночным «понятиям», даже деньги предложил для как бы компенсации вины, от чего я, разумеется, отказался, однако спросил, о чем же он раньше думал и почему не пришел сразу же по выходе из тюрьмы. На это Коляк еще более серьезно молвил, что и сейчас прийти ко мне его заставила вовсе не вина как таковая, а щемяще-тревожное чувство, что вот-вот он погибнет, поэтому-то, мол, и хочет снять грех с души, для чего и денег не жалко, которыми обычно не сорит. Видя совершенно неестественную для городского «Болтуна» искренность, я, конечно же, поинтересовался, кто же пытается его дострелить после уже 9-ти или 10-ти попыток. И тут Руслан, не знаю почему, очень уж подробно поведал мне о своих криминально-коммерческих делах с парой убоповцев, которым он долго-долго регулярно платил «зарплату», а сейчас они, мол, сами влезли прямо в бизнес и хотят подмять его весь под себя. В общем, теперь он им сильно мешает, а деньги там немалые, никак не меньше сотни тысяч долларов ежемесячно, поэтому-то они обязательно и решительно затеяли его убить. Ну, а ежели им повезет и не сегодня-завтра он будет пристрелен, то пусть хоть у меня останутся данные тех, кто это сделал. Тут Коляк отчетливо и громко назвал две знакомые мне фамилии оперативников УБОП и рассказал, как можно будет доказать, что именно они убийцы.
Вскорости Руслана убили, причем тютелька в тютельку с описанным им сценарием. А посему похоже, что, несмотря на свое ставшее легендарным «трепачество», на сей раз «Пучек» ничего не соврал, да и предчувствие его тоже вроде бы не обмануло. Видимо, деньги для убоповцев действительно превыше всего. Я не хочу сейчас называть имена убийц лишь только потому, что их преступления ныне расследовать некому, ибо вампиры оборотням не помеха… Но все равно уверен: кончится их бандитское время, и тогда… В общем, доказательства, о коих поведал мне Коляк, не сгниют: ведь они — не лживые веревки…
— Если бы сегодня суд признал Вас невиновным, чем бы Вы занялись в первую очередь?
— Вопрос не совсем уместен, ибо, пока Путин у власти, мне суждено гнить в застенках, а это значит — там и умереть, к чему я давно готов.
— Те, кто были с Вами несколько лет назад (до ареста), по-прежнему преданы Вам?
— Ежели б я остался один, то меня уже давно бы не было в живых. В прошлом сентябре, так и не дождавшись возврата из тюрьмы своего единственного сына, умерла моя мама. В ее смерти, безусловно, повинен т.н. «судья» Иванов, который, все же хоть чуть оставаясь человеком, конечно же, винится. Вероятно, поэтому-то и шастает по православным церквам, словно разжалованный черт, где неистово молится на износ, видимо, чуя неотвратимость Божьей кары. Только вот пусть на Страшном Суде ему зачтется моя благодарность за то, что смилостивился разрешить проводить маму в последний путь. Мама была самым близким и дорогим мне человеком, и после ее погибели больше терять нечего, а посему я буду насмерть и до самой своей смерти продолжать биться с разной швалью, поработившей мою Родину…
Юрий ШУТОВ, Депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, арестованный пять лет назад по заведомо ложному обвинению
