«В одиночку с шахидами не справиться..»

После недавних чудовищных терактов в Испании, а также на фоне бесконечных угроз о готовящихся взрывах во Франции и других европейских странах мир снова заговорил об «исламской угрозе». «XXI век станет эпохой противостояния двух цивилизаций: христианства и ислама», — предсказывают западные политологи. Свою точку зрения «об угрозе ислама» и причинах появления экстремизма в России в интервью «Новым Известиям» высказал глава Совета муфтиев России Равиль ГАЙНУТДИН.

— Равиль-Хазрат, несколько лет назад россияне узнали о «шахидах», подрывающих в людных местах себя и абсолютно невинных граждан. Считается, что на массовое преступление их толкает религиозный фанатизм.

— Вернее сказать, что этот фактор используется ими в своих целях. Те, кто совершает террористические акты — будь это недавние взрывы в Испании, «Норд-Ост», теракт в московском метро или истребление шиитов в Ираке, — это люди, совершенно далекие от религии, вставшие на путь заблуждения. Они не являются богословами, не учились в духовных учебных заведениях, не знают своего вероучения. Ведь те учителя, которые толкают их на путь преступления, сами почему-то не идут на «самопожертвование»..

— Действительно, ни один из лидеров сепаратистов еще ни разу не взорвал себя.

— Поэтому нужно объяснять, что Всевышнему не нужны такие жертвы. Аллах говорит, если кто-то убивает хотя бы одного невинного человека, то это воспринимается так, будто он убил все человечество. Самоубийцы не знают этих истин. Они зомбированы, подавлены психологически и верят, что, совершив зло, непременно попадут в рай. Поэтому, не моргнув глазом, идут на преступление.

— Молодые девушки, взрывающие себя в толпе, считают, что этими действиями совершают добро, резервируя при этом место «в раю» для себя и своих близких.

— Да, в исламе есть такое понятие. Шахид — человек, погибающий за священную веру. Но им не может считаться тот, кто идет на самоубийство, убивая при этом массу других людей. Средства массовой информации слишком тиражируют действия самоубийц, придавая им некий ореол. А если называть вещи своими именами, объяснять, что человек, идущий в толпу со взрывчаткой на поясе, — обыкновенный террорист и душегуб, то он, возможно, еще задумается, прежде чем нажать на кнопку. Самоубийство и уничтожение мирных граждан, это зло, запрещенное в исламе. Всевышний требует от нас сохранять жизнь людей, а не убивать их. Знающий эти истины никогда не пойдет на совершение теракта. Нужно быть крайне осторожным в употреблении терминов, глубокого смысла которых не знаешь. На самом деле шахид — это тот, кто убит на поле сражения во время защиты своей священной религии.

— Если нет религиозных войн, значит, нет и шахидов?

— Совершенно верно. Главное, нужно иметь в виду вот что. Есть ли сегодня угроза уничтожения твоей веры? Этой угрозы нет. Наше государство дает возможность на конституционной основе свободно развиваться, исповедовать и распространять свою религию. Пожалуйста — стройте мечети, создавайте учебные заведения, готовьте кадры священнослужителей, издавайте религиозную литературу. И нет никакой угрозы для ислама. Значит, те, кто совершает массовое народоубийство, — это обыкновенные преступники.

— Что, на ваш взгляд, следует предпринять, чтобы оградить молодежь от религиозных крайностей? Ведь одними проповедями делу не поможешь.

— Согласен. И потом, проповеди не всем доступны. Почему появились восточные миссионеры на территории Северного Кавказа? Это произошло буквально за последние 10 лет. Всем известно, что здесь не было в достаточном количестве священнослужителей, не хватало мечетей, религиозной литературы. Дети, которые, повзрослев и взяв в руки оружие, бегают сейчас по вершинам Кавказа, это воспитанники тех школ, где ничего не говорили о религии. Наша молодежь не знает своей веры. Не знает о высоких нравственных ценностях священной религии. Когда приехали миссионеры и начали их призывать на войну, они пошли за ними, так как не было образованных имамов, способных объяснить ситуацию и остановить их.

— Получается, что причина конфликта — в невежестве?

— Да, так получается. А для того чтобы у нас были свои проповедники, нужно создавать учебные заведения, поддерживать существующие, предоставлять священнослужителям широкую аудиторию, чтобы они имели возможность выступать по радио, телевидению, говорить о религии, о ее духовных ценностях. В школах нужно ввести основы нравственности, основы мировых культур. Если этого не будет, отыщутся те, которые начнут распространять чужую идеологию и, поверьте, найдут себе приверженцев. Их община будет постепенно увеличиваться и представлять угрозу не только для мусульман, но и для всей страны. Чтобы остановить влияние подобных миссионеров, нужно создавать свои школы, учебные заведения, готовить кадры, чтобы мы, российские имамы, могли вести проповеди, вести просвещение и противостоять экстремистам.

— Представим гипотетически, что те люди, которые называют себя ваххабитами, победили. Светская власть ушла, духовенство ушло, а они остались. Какую модель управления мы получили бы в таком случае?

— Это был бы режим хуже сталинского. В первую очередь нетерпимый к чужому мнению, к другой культуре и, конечно, другим религиям. Такая модель непременно привела бы не только к противостоянию, но и гражданской войне. Но я могу с уверенностью сказать, что те люди, которые призывают к следованию ортодоксальным правилам, уместным на определенном историческом этапе, в современном мире восприняты не будут. Мы наблюдаем сегодня развитие ислама не только в Саудовской Аравии, Египте, Турции, Индонезии, Малайзии и других странах Востока, но и на территории европейских стран. Там тоже идет обновление исламской мысли и вероучения. Это не касается незыблемых принципов религии, основных культовых обрядов, а социальной, межконфессиональной стороны и гуманистических воззрений. Они необходимы сегодня в новом осмыслении. Следует напомнить, что ислам всегда являлся религией середины. И не нужно призывать людей к крайностям. Если мы встанем на этот путь, то не только нанесем вред исламу, но и потеряем самих мусульман. Правда, правоверные — люди прагматичные и желают адаптироваться в современном обществе, сосуществовать в различной среде. И в европейской, и в американской, оставаясь мусульманами и находя свое место в другом обществе, в другой культуре. Те, кто живет сегодня в Европе, Америке, Азии, в Африке, здесь, в России, это те люди, которые нашли эту самую середину.

— В одной из сур Корана говорится: «Учиться, учиться и учиться»! Почему этого не происходит в жизни? Почему не развивается исламская наука, а мусульманские проповедники ревностно отстаивают внешнюю атрибутику веры — черные платки, паранджу и многое другое?

— Во время саммита в Малайзии экс-премьер-министр этой страны Мухаммед Махатхир с болью в сердце говорил о том, что многие мусульманские страны сами являются тормозом просвещения. Ведь исламская культура в средние века являлась авангардом развития не только на Востоке, но и в Европе, преподнося европейцам пример глубокой образованности. По канонам восточной науки обучали в Европе медиков, труды арабских ученых преподавали в лучших ее университетах. Вот это был прогресс. Почему потом мы остановили свою науку — об этом говорил Махатхир, признавая существующее положение. В священном Коране сказано: «только те, которые обладают знанием, преуспевают». Первый аят (глава), который был ниспослан нашему пророку Мухаммеду, гласит — «читай..» Мы должны быть обладателями знаний, идти в ногу со временем. Ведь изначально ислам был религией просвещения и прогресса. Наш пророк требовал от каждого мусульманина, чтобы он получал знания. Таким человеком трудно манипулировать. А те, кто хочет сохранить человеческий ум в рамках средневековья, не идут на диалог, на диспуты с образованными мусульманами. Они находят тех, кто еще не организовался, как личность, кто не знает своего учения, и навязывают им идеи крайностей и экстремизма, вводя молодежь в заблуждение. А когда те уже встали на путь заблуждения, ими легко управлять.

Саид Бицоев