Величайшая русская святыня возвращается на родину. Осуществляется историческая справедливость, и, одновременно происходит событие огромной духовной важности для судеб русского народа. Возвращается наша «бодрая Хранительница», которая как и в прежние времена встанет на границе России с ее духовными врагами.
В сказании об осаде Тихвинского монастыря в XVII веке говорится, что «когда православные призывали Божью Матерь на помощь себе, внезапно объял врагов страх. Они пришли в смятение и, никем не гонимые бежали из обители». Неоднократно Божия Матерь являла чудесное видение — враги видели многочисленное вооруженное воинство, устремлявшееся на них. Так не посрамляла себя вера православных в то, что «не силе Бог, а в правде».
Тихвинская Владычица совершает еще одно важное дело — соединяет Церковь и Государство. Потому что эта икона является всенародной святыней. Ее возвращение значимо не только для самой Церкви, но и для всего народа в целом, для верующих и для неверующих людей. По желанию хранителей иконы возвратится она на родину по тому же пути, который прошла, покидая её.
Знаменательно, что обсуждение вопроса собственности в данном случае не ведется. Возвращение Тихвинской иконы не имеет никакого отношения к реституции — закону о возвращения Церкви ее имущества, и потому не станет очередным «яблоком раздора» между церковными и государственными структурами. Еще многие святыни Русской Православной Церкви остаются недоступными или мало доступными для церковной молитвы. Церковь молится Богу о возвращении святынь, .но получает просимое только тогда, когда сам факт возвращение уже перестает рождать острые непримиримые конфликты. Небо благословляет мир на страждущей русской земле и ждет от нас миро-творения.
С другой стороны, Россия традиционно была и остается страной не законнической. У нас все держится на личных отношениях, а не на строгом следовании букве закона. Не счесть русских поговорок о законе, который «что дышло». Опыт последних десятилетий говорит, что мало что в нас изменилось, не уживается на Руси правовое государство. И гораздо скорее дело движется, когда между людьми появляется доверие и согласие. Так нашелся компромисс по Владимирской иконе Божьей Матери, так вернулась в Церковь Толгская икона Божьей Матери, так возвращаются другие, менее известные святыни, храмы и обители. Если вникнуть в то, как происходили эти возвращения, то всякий раз наблюдается одна и та же закономерность, — добрые отношения между представителями Церкви и Государства значили больше, чем следование закону.
Вот и возвращение Тихвинской иконы следует той же закономерности: пока договоренности велись исключительно на юридическом, официальном уровне, дело продвигалось очень медленно, проходили годы, которые не приносили никаких перемен. Но, только после того, как игумен Тихвинского монастыря отец Евмений съездил в Чикаго к хранителю иконы протоиерею Сергию Гарклавсу, дело стронулось с мертвой точки. Сразу же были установлены твердые сроки и программа возвращения иконы из Америки в Россию. Знаменательно, что при личной встрече уже не выдвигались те требования, которые звучали на официальных переговорах, — о том, что икона будет возвращена только при условии полного восстановления Свято-Успенского Тихвинского монастыря. Условий о. Сергий никаких не ставил, а между тем, это условие стало выполняться как бы само собой, — государство выделило немалые средства Тихвинскому монастырю, — и ускоренными темпами началась подготовка к достойной встрече Тихвинской Владычицы в ее родном доме.
9 июля в день праздника икона должна вернуться на свое прежнее место и опять потекут народные потоки за утешением к Царице Небесной.
Людмила Ильюнина,
Русская линия
