 |
| Московский комсомолец | 25.02.2004 |
В этот день вспоминают одного из великих российских святых — митрополита Московского Алексия, друга и сподвижника преподобного Сергия Радонежского…
Отец будущего патриарха уже в зрелые годы выбрал путь священника, а сам он с детства прислуживал в храме и также мечтал стать священнослужителем. Подросток Алеша Ридигер был, конечно, не чужд и «светских» увлечений — играл в шахматы, занимался греблей и мотогонками. Но на его детство и юность выпало столько испытаний, сколько с лихвой хватило бы и взрослому.
Его дед по матери, полковник Осип Писарев, офицер белой армии, был расстрелян большевиками в Терриоках, под Питером. Второй дед — правовед, потомственный дворянин Александр Ридигер — успел вывезти семью из Петрограда в последний момент, в конце лета 1917 года. Семейство обосновалось в буржуазной Эстонии.
Отцу после окончания гимназии пришлось рыть канавы, чтобы заработать на жизнь. Позже повезло — он устроился бухгалтером на фанерную фабрику в Таллине, где познакомился с будущей женой Еленой Писаревой.
Эти годы в Эстонии называли «религиозной весной русской эмиграции». Собирались съезды христианской молодежи, в Эстонию приезжали профессора Свято-Сергиевского богословского института из Парижа…
Казалось, что советская власть вот-вот рухнет, и тогда России будут нужны молодые специалисты. И эмигрантская молодежь деятельно готовилась вернуться на родину, чтобы способствовать ее возрождению.
Однако шли годы — и советский строй лишь укреплялся. Семью Ридигер должны были арестовать еще в 1939-м, когда Красная Армия вошла в Таллин и большевики «чистили» Эстонию от чуждых элементов. Спасло чудо — в ту ночь, когда за ними пришли, они ночевали в сарае.
Сам патриарх пережил немало страданий в годы советской власти. Вот еще одно воспоминание, 1939 года: «Мы жили в пригороде Таллина, родственники переехали к нам, так как шла война. Родители уступили им наш дом, а сами поселились в комнатушке при сарае. В ту ночь мы тоже ночевали там. Две наши собаки крепко спали, хотя энкавэдэшники искали всюду. До сарая они так и не дошли. После этого мы уже не ночевали дома. Конец спокойной жизни пришел с установлением советских военных баз на территории Эстонии. Потом последовала оккупация Эстонии и массовая высылка в Сибирь. Вывозили в основном по ночам — на запасных путях стояли товарные вагоны, в которые загоняли людей. Моя судьба могла бы сложиться совершенно иначе, если бы нас вывезли в Сибирь вместе с десятками тысяч высланных русских и эстонцев».
В 1940 году отец будущего патриарха Михаил Ридигер стал священником. В те годы этот шаг был равносилен самоубийству…
А вскоре в Эстонию вошли немцы. Во время войны был разбомблен дом, в котором жили Ридигеры. Женщина, присматривавшая за домом, погибла. А семья, по счастью, на этот раз опять ночевала в другом месте.
Юношей будущий патриарх помогал отцу, который служил в лагерях для советских военнопленных. Выезжали на оккупированную территорию, чтобы крестить детей и взрослых, венчать и отпевать.
Но Господь готовил Алексея Ридигера к грядущему служению: «Все время фашистской оккупации мы прожили в Эстонии. В конце войны отец работал с советскими заключенными — их немцы свозили из разных областей России. Лагеря были в Балтийском порту, в Клоога. Там были тысячи русских. Каждое воскресенье священники таллинских церквей приезжали к ним совершать богослужения. В этих пересыльных лагерях я впервые начал читать „шестопсалмие“, помогая отцу. Эстония стала перевалочным пунктом — русских отправляли в Германию. Многие считали, что их там ожидает неминуемая смерть. Поэтому обращение к вере и поддержка священников была им просто необходима. Именно тогда лицом к лицу я впервые встретился с человеческим горем и страданием».
За годы советской власти люди забыли, как выглядит священник. Приходилось работать не покладая рук — священнослужителей в миссии было не так много. Позже патриарх вспоминал о концлагерях, где томились советские военнопленные: «Я никогда в своей жизни не видел столько горя, страданий и трагедий, сосредоточенных на малом пятачке земли. Заключенных содержали в нечеловеческих условиях. Обращение к вере, духовная поддержка священников им была необходима. Мы собирали продукты, одежду, лекарства для забитых, голодных людей. В бараке нам выделяли комнату или отгораживали закуток. Особенно жаль было детей. Нам удалось спасти 15-летнего Васю Ермакова и его сестренку. Пришлось подделать документы и приписать их к семье священника. Отец сумел выхлопотать освобождение священника и его семьи из лагеря. С Васей после войны мы поступали в Ленинградскую семинарию».
Органы МГБ расценивали миссионерское служение как пособничество нацистам. И тем не менее после войны будущего патриарха и его отца чудом миновали и тюрьма, и лагерь. Алексей Ридигер поступил в Ленинградскую семинарию. Затем служил в шахтерском городке в Эстонии. В 1961 году решил избрать монашеский путь и принял постриг в Троице-Сергиевой лавре. В этом же году стал епископом — и в течение 22 лет исполнял обязанности управляющего делами Московского патриархата. За тяжелые годы атеистического владычества нес многие послушания. В 1985 году стал митрополитом Ленинградским и Новгородским.
Лишь в июне 1990-го выборы нового, 15-го патриарха были по-настоящему свободными, без вмешательства властей. Они проходили в два тура. На патриарший престол претендовали три кандидата — митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Ридигер), митрополит Киевский и Галицкий Филарет (Денисенко) и митрополит Ростовский и Новочеркасский Владимир (Сабодан). Считалось, что больше всего шансов было у митрополита Филарета, поскольку именно он после смерти патриарха Пимена стал патриаршим местоблюстителем. Однако второй тур тайного голосования, проходивший в Троице-Сергиевой лавре, показал, что епископат отдал предпочтение митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Алексию. Напомним, что спустя два года митрополит Филарет ушел в раскол, создав параллельную церковную структуру, и увлек за собой многих епископов и духовенство…
Узнав об избрании, новый патриарх сказал: «Я сознаю трудность и подвиг моего служения. Много вопросов встает сегодня перед Церковью, перед обществом и перед каждым из нас. И в их решении нужен соборный разум, нужно совместное решение и обсуждение на соборах. Соборный принцип должен распространяться на епархиальную и на приходскую жизнь — только тогда мы решим те вопросы, которые стоят сегодня перед Церковью и обществом».
Четырнадцатый год он несет тяжелое бремя патриаршества. Многое сделано за эти непростые годы. Патриарха упрекают в том, что он недостаточно решителен, порой слишком снисходителен. Но он — первосвятитель Русской церкви и смотрит на жизнь не с сельской колокольни, а как всероссийский пастырь. Самое главное — своей жизнью он стремится зажечь епископат и священников на духовное служение.
Михаил МЕНЬ, заместитель мэра Москвы:
— За время руководства Русской православной церковью на плечи Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II легло бремя самых тяжелых перемен в стране. В период, когда в России распадались многие общественные и государственные структуры, патриарху удалось силой своего характера, своей мудростью, благодаря богатому жизненному опыту остановить разрушительные процессы в Русской церкви. Сегодня патриарх является человеком, который реально консолидирует наше общество. Он объединяет вокруг себя людей разных политических взглядов и разных убеждений. Желаю ему здоровья и успехов в ответственном деле служения Русской церкви и Отчизне.
Леонид ТЯГАЧЕВ, президент Олимпийского комитета России:
— Я счастлив, что мне приходится встречаться со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II — уже стало доброй традицией, что накануне Олимпийских игр патриарх приглашает к себе сборную и благословляет нас на новые победы. Во многом мы единомышленники. Благодаря его заботе мы восстанавливаем величественный Спасо-Влахернский монастырь в Деденево, на моей малой родине, под Дмитровом.
