Интервью с председателем Папского совета по содействию христианскому единству кардиналом Вальтером Каспером

— Что нового внесла во взаимоотношения между Католической и Православной Церквами встреча, которая состоялась между Вашим Преосвященством и его Святейшеством, Патриархом Московским и Всея Руси?

— Новое — в самом факте этих переговоров, этой встречи. Потому что после долгого периода появилась возможность встретиться со Святейшим Патриархом, с митрополитом Кириллом и обменяться мнениями, изложить свои позиции о взаимоотношении Церквей. Я думаю, что здесь самое главное — прежде всего в самом факте встречи. И я надеюсь, что сама по себе эта встреча сможет продвинуть вперед взаимоотношения между двумя Церквями.

— Какие вопросы стали главными и наиболее острыми во время ваших переговоров?

— Прежде всего мы беседовали о тех упреках, которые выдвигает РПЦ по отношению к Церкви Католической: это прозелитизм, это проблема униатов. Мы заверили РПЦ в том, что прозелитизм ни в коем случае не является политикой Католической Церкви, это ни в коем случае не цель Католической Церкви. Могут быть отдельные случаи, которые вовсе не встраиваются в структуру взаимоотношения наших Церквей, мы воспринимаем РПЦ как Церковь-сестру, и если есть отдельные случаи — это может быть инициатива отдельных лиц, а вовсе не всей Католической Церкви. И мы заверили, что эти соображения РПЦ могут быть рассеяны с помощью совместной комиссии, которая будет образована после наших встреч. Что же касается положения униатов на Западной Украине — здесь, конечно, был нанесен большой ущерб экуменическому диалогу, он был прерван в этом отношении, нам этого вовсе не хочется. Я думаю, что дальнейшая деятельность и конкретное разбирательство ситуации сможет помочь нам в том, чтобы установить новый диалог нового уровня. Но повторяю и подчеркиваю — в обоих случаях речь идет о конкретных проявлениях конкретной деятельности, которая должна быть рассмотрена в ходе заседаний комиссии, и это должен быть взаимный процесс, вполне открытый обмен мнениями по всем тяжелым вопросам. И сотрудничество в Европе — еще, конечно, наше поле совместной деятельности. Я думаю, что здесь и в теоретическом, и в академическом плане нас ждут большие дела — обмен преподавателями, обмен теоретиками, теологический диалог сможет помочь нам преодолеть очень многие недопонимания, которые существуют в наших взаимоотношениях, сможет преодолеть споры, относящиеся в основном к прошедшим эпохам, и поставить нас на уровень серьезного сотрудничества и взаимоотношений, которые должны быть в экуменическом диалоге и создать атмосферу, которая поможет нам наладить как диалог, так и взаимодействие по всем важнейшим вопросам, которые ставит перед нами современность. Я думаю, что сближение Церквей будет успешным, если мы преодолеем недопонимание и наладим соответствующий диалог между Церквями.

— Обострение ситуации вызвало 3 года назад изменение административного деления России с точки зрения Католической Церкви. Сейчас ситуация стала менее острой или остаются большие проблемы?

— Да, действительно ситуация сложилась тогда очень тяжелая, когда была упразднена апостолическая администратура и когда Россия была разделена на епархии и архиепархии. Для Католической Церкви это была, конечно, формальная процедура, она по сути ничего не меняла и вовсе не означала того, в чем нас упрекали — т. е. желания экспансии, завоевания российской территории. Это изменение названий, это изменений формального деления, а вовсе не изменение политики по отношению к России, которая остается неизменной. Политика эта заключается в плодотворном взаимодействии с РПЦ и другими Церквами и конфессиями, которые существуют на территории России. И я думаю, что мы сможем это преодолеть, несмотря на те претензии, который выдвигала РПЦ и эти претензии не совсем понятны.

— Вы сейчас говорили о тех претензиях, которые предъявляет к Католической Церкви Православная Церковь. Но мы знаем, что за последние 2−3 года участились случаи преследования католических священников, которых не пускали на территорию России, не давали им отправлять свою службу. Сейчас как характеризовалась эта ситуация на ваших переговорах?

— РПЦ заверила нас, что она не принимала участия в этих случаях, в этих фактах преследования и что это была инициатива светских властей. РПЦ настоятельно заверила нас, что она не была вовлечена в эти скандалы.

— Как Вы рассматриваете реальность визита Папы Римского в Россию?

— Я надеюсь, что нынешняя встреча продвинула нас на пути возможного визита Святого Отца в Россию. Но необходимо прежде всего, чтобы были решены все проблемы, которые возникают между нашими двумя Церквями. Это позиция РПЦ и мы должны ее уважать. У нас была большая дискуссия, большая беседа с нашими католическими епископами здесь накануне встречи с Патриархом, и мы как раз говорили, что необходимо, чтобы процесс был взаимным, чтобы мы нашли возможность найти баланс между евангелизацией, проповедничеством и экуменической деятельностью, чтобы мы образовали комиссии, чтобы мы образовали систему, которая помогла бы нашему диалогу, решению проблем, и тогда мы посмотрим, будет ли успешной эта деятельность, и тогда мы сможем посмотреть в будущее и сделать новые шаги к возможному визиту Папы Римского в Россию. И я еще раз хочу подчеркнуть, что необходимо расследовать те конкретные случаи, по которым существуют взаимные претензии.

— Многие в России, будь они католики или православные, или вовсе не христиане, беспокоятся о здоровье Святого Отца и следят за тем, как он себя чувствует. Что Вы можете сказать по этому поводу?

— Все могут видеть, насколько слаб телом Святой Отец, но он очень силен духом. И мы можем смотреть и видеть, что Папа Иоанн Павел II представляет собой олицетворение победы духовных сил над силами физическими. И он работает над очень многими проблемами, и проблема экуменизма, проблема диалога между Церквями, в частности между Католической Церковью и РПЦ — это представляет центр его интересов сейчас.

— В последнее время участились статьи, телевизионные передачи, радио передачи о скорой кончине Иоанна Павла II. Как сам Папа относится к этим новостям, рассуждениями и порой спекуляциям?

— Папа — высокодуховный человек, и он не обращает внимания на то, что пишут и говорят. Он иногда отшучивается, но самое главное — он ощущает свою миссию. И сколько Господь даст для исполнения этой миссии на земле — столько Папа и будет проводить в молитвах о человечестве, в размышлениях о будущем человечества, и он занимается, конечно. Не только политикой, не только земными вещами, и поэтому, конечно, те спекуляции, которые появляются и в печати, и в анализе нынешней ситуации — Папа не совсем обращает на них внимание. И все видят, насколько харизматичная фигура Иоанн Павел II, даже те, кто не разделяет его взглядов. Видят, что это человек от Бога, человек близкий Богу, человек, который молится и размышляет постоянно.

— Многие говорят, что в современном мире христианство — это устаревшая религия, устаревшая идеология. С другой стороны, некоторые говорят о новом крестовом походе против исламского мира в связи с участившимися террористическими актами. Каково ваше отношение к положению Церкви, Католической Церкви между этими двумя идеологическими полюсами?

— Ну вот смотрите. Если вы приедете в Латинскую Америку, если вы приедете в Африку — вы увидите не постаревшую Церковь, а помолодевшую. Многие молодые люди приходят в Церковь, многие приходят к вере в Бога и не считают это устаревшим — считают это для себя самым современным видением мира. И если рассмотреть альтернативу, о которой вы говорите, другой полюс, крестовый поход против ислама — Католическая Церковь категорически против такого столкновения цивилизаций, привнесения во вражду религиозного мотива. Католическая Церковь против конфронтации, она за диалог не только экуменический внутри христианства, но и межрелигиозный диалог. Мы считаем, что, конечно, есть экстремисты, есть исламские фундаменталисты, но есть множество и большинство мусульман — это те, кто стремятся к диалогу, к взаимопониманию, к взаимоуважению во всем нашем мире, и Святой Отец с тревогой смотрит на конфронтацию в мире и стремится к диалогу, который ведет и будет вести Католическая Церковь во всем мире. И узнавание другой цивилизации приведет к пониманию и может быть — к диалогу и к дружбе, в данном случае с мусульманами. Есть, конечно, фанатики — повторю — но мы ориентируемся на основную массу верующих людей, которые близки по духовным своим устремлениям, с которыми возможен диалог, с которыми возможно взаимопонимание и установление справедливости в мире вместе с ними.

— В упрек Католической Церкви ставится очень часто ее современность, ее излишнее «осовременивание». Что Вы можете сказать по этому поводу?

— Да, это то, что говорит и Папа. Нужно быть открытым, открытым ко всем проблемам современного мира, к его вызовам. Но самое главное — оставаться самими собой. Не нужно быть слишком современным. Этот излишний модернизм может повредить и вере, и Церкви. Потому что если раствориться в том, что представляет собой современный мир, исчезнет духовная цель, исчезнет цель духовного совершенствования. Ведь в конце концов, не прелаты, не священники говорят от себя и ведут куда-то человечество. Они только свидетели того, что было сказано Христом, того, что говорится в Евангелии. Они свидетели, которые помогают лучше понять Божие слово, лучше понять то, что было духовного накоплено человечеством, было накоплено христианством. И только так, с помощью Евангелия можно быть убедительным и можно помогать духовному становлению современного мира.

— Как реагирует Католическая Церковь, когда в связи с последними делами, например, в США, наносится большой ущерб ее образу и ухудшается отношение к Католической Церкви?

— Да, конечно, Церковь всегда стремилась и стремится сделать все возможное, чтобы такое не происходило, чтобы эти случаи вообще не имели места. Но когда такое происходит, Церковь обязана… наверное, «устранять» — не совсем правильное слово… - делать так, чтобы эти священники, эти прелаты, которые наносили оскорбления семинаристам, молодым людям, больше не были священниками, как это происходило в США. Это абсолютно ясная и твердая позиция Церкви.

— И напоследок хотелось бы услышать несколько слов, обращенных к нашим слушателям, среди которых есть и православные, и католики, и другие христиане, есть и представители других религий, есть и вовсе неверующие люди.

— Я хотел бы сказать, что если человеческое существо не останется только существом земным, а будет хоть в малой степени проникнуто и духовным содержанием, стремлением к возвышенному, когда не будет замыкаться в своем эгоизме, когда не будет замыкаться на себе, а будет открыто и Богу, и другим людям — тогда мы сможем добиться того, чтобы все мы жили в мире. А мир достигается только установлением справедливости, справедливости как высшей ценности и справедливости Господней. И если человек будет открыт таким образом, то мы в молитвах своих сможем достичь мира и внутри нас. И между нами.