Начало конца России

100-летний юбилей войны, с которой все началось

Русско-японская война 1904−1905 гг. воспринимается в народе сейчас почти так же, как, скажем, Куликовская битва — как нечто полумифическое. Хотя прошло с тех пор всего 100 лет, и именно с этой войны началась великая русская катастрофа, не закончившаяся до сих пор.

Среднестатистический россиянин знает «геройскую гибель «Варяга», с которой война началась, слышал о Цусимском разгроме, коим война закончилась, полтора года, прошедшие между этими сражениями практически выпали из памяти народной. Хотя именно в эти полтора года и происходили все основные события. Бой «Варяга» и «Корейца» с 14 японскими кораблями — проявление героизма в безнадёжной ситуации, однако сколько-нибудь принципиального военного значения он не имел. А Цусима поставила точку в войне, которую все в России уже считали проигранной. Превосходство японского флота (особенно качественное) в этом сражении было настолько велико, что никак иначе оно закончиться и не могло.

Выйдя в начале ХХ века из многовековой самоизоляции, Япония решила силой войти в число ведущих мировых держав, закрепившись на евразийском континенте. Китай 100 лет назад, как это ни удивительно представить сегодня, являлся суверенным государством чисто формально, на его территории свободно действовали войска европейских государств (включая даже Италию и Австро-Венгрию), деливших сферы влияния. Россия естественным образом «влияла» на севере Поднебесной. Через Маньчжурию проходила знаменитая Китайско-Восточная железная дорога, связывавшая европейскую Россию с Владивостоком и с военно-морской базой Порт-Артур на Ляодунском полуострове, которую мы у Китая формально арендовали, а фактически аннексировали. Дорога шла по китайской территории, но находилась в исключительной собственности нашей страны. При этом российские воинские контингенты на востоке были невелики (менее 100 тысяч человек, то есть менее 10% регулярной армии), причем разбросаны по огромной территории от Байкала до Тихого океана. Мы традиционно готовились к войне в Европе, а полузабытый Дальний Восток считали «задним двором», где у нас просто нет достойных противников. Китай, как уже было сказано, существовал скорее как географическое понятие, а японцев в России считали «желтыми макаками». «Макаки», однако, решили самоутвердиться именно за наш счёт, вторгшись в нашу сферу влияния — Корею и Маньчжурию. Им так было удобнее — географически и стратегически.

Перед нами внезапно оказался противник, сочетающий европейскую дисциплину, боевую и техническую подготовку с азиатским коварством (война началась вероломным нападением японских миноносцев на корабли в Порт-Артуре) и фанатичным упорством. Русские оказались не готовы к этому чисто психологически. Война складывалась для нас очень тяжело. Ни на суше, ни на море русские ни разу не были разгромлены (за исключением Цусимы), но они и не одержали ни одной победы, что было чрезвычайно непривычно и действовало на солдат и офицеров крайне угнетающе. Более того, иногда казалось, что русских преследует какое-то дьявольское наваждение. Достаточно вспомнить трагическую гибель адмирала Макарова на борту броненосца «Петропавловск», подорвавшегося на мине у Порт-Артура 31 марта 1904 г. Были и другие подобные моменты.

28 июля 1904 г. 1-я Тихоокеанская эскадра, которой командовал адмирал Витгефт, пошла на прорыв из Порт-Артура во Владивосток. В случае успеха осада японцами с суши и блокада с моря пустой базы в значительной степени утрачивала смысл, да и господство на море они теряли, скорее всего, безвозвратно. И прорыв практически удался, знаменитый адмирал Того, будущий цусимский триумфатор, уже собирался отдать своим кораблям приказ отступить. В этот момент шальной снаряд попал в боевую рубку флагманского русского броненосца «Цесаревич», убив Витгефта и весь его штаб. Лишенная командующего эскадра вернулась в Порт-Артур, чтобы через 5 месяцев погибнуть от огня наземной артиллерии японцев, захвативших господствующие высоты вокруг базы. Это обрекло на гибель 2-ю Тихоокеанскую эскадру, шедшую с Балтики, поскольку она была направлена на Дальний Восток на помощь, а не на замену 1-й эскадре.

В августе 1904 г. русская и японская армии сошлись у маньчжурского города Ляоян. На десятый день сражения командующий японской армией маршал Ояма принял решение отступить и готовился отдать соответствующий приказ. Только командовавший русской армией генерал Куропаткин отдал аналогичный приказ на два часа раньше. Русские, потерявшие в этом сражении в полтора раза меньше людей, чем противник, отошли на север, лишив себя шансов на прорыв к Порт-Артуру и на победу вообще. При этом японцы даже не имели сил на преследование.

К весне 1905 г. в Японии наступил полномасштабный экономический кризис, внешний долг страны за год вырос в 4 раза. Россия постепенно перебрасывала по Транссибу из Европы многочисленные и боеспособные войска. Однако Цусима привела к тому, что японцы полностью захватили море, что позволило им занять Сахалин. В России, деморализованной поражениями, разворачивалась революция, воевать дальше было невозможно по внутриполитическим соображениям. В августе стороны подписали Портсмутский мир. Япония, потерявшая в сражениях вдвое больше людей, чем Россия, настолько не хотела продолжать войну, что легко вернула нам северную половину Сахалина и согласилась на обоюдный вывод войск из Маньчжурии. Победитель ограничился Кореей, Южным Сахалином, Порт-Артуром и ведущей к нему южной веткой КВЖД. Мир можно было считать успехом России, глава русской делегации Витте за столом переговоров отыграл многое из того, что проиграли армия и флот в боях, но в стране осталось ощущение унизительного, полного поражения. Армия и нация в целом были морально надломлены, и через 10 лет все повторилось во время Первой мировой в гораздо больших масштабах и с несравненно более тяжкими последствиями. Снова была тяжелая, кровавая бойня без сокрушительных поражений (кроме гибели армии Самсонова в Восточной Пруссии), но и почти без побед. Стойкость и героизм солдат и офицеров почему-то раз за разом приводили к отступлениям, причем теперь уже на своей территории, рядом с главными городами страны. Людей на фронте и в тылу охватывало чувство отчаяния и безнадежности. И когда у противника экономический кризис достиг апогея, а русская армия стала получать все больше вооружений и резервов — снова в Питере революция, и на этот раз полная катастрофа и крах государства, последствия которого мы расхлебываем и сегодня.

Сегодня Россия с ее гигантским ядерным потенциалом и Япония с гигантской экономикой являются членами Большой Восьмерки. Однако на обеих лежит клеймо некоторой неполноценности, поскольку они обе проиграли в мировых войнах. Япония — во Второй, Россия — в Третьей, которую у нас принято называть «холодной». Мы вяло переругиваемся из-за Южных Курил, а на Дальнем Востоке всё большую роль играют те страны, которые в первой половине ХХ века были просто театром военных действий для России, Японии, а потом и США. Две Кореи пока ещё «замкнуты» друг на друга, но если им удастся объединиться мирным путем (сегодня именно такой вариант представляется наиболее вероятным), возникнет ядерная держава с гигантским экономическим потенциалом и 70-миллионным населением. А с сопок Маньчжурии на добровольно освобождаемый русскими Дальний Восток с его огромными территориями и природными ресурсами нескончаемым потоком текут наши китайские «стратегические партнеры». Теперь на нашей территории их сфера влияния, простирающаяся чуть ли не до Урала. Интересно, назовут ли они Транссиб Русско-Западной железной дорогой?