 |
| День (Киев) | Клара Гудзик | 06.02.2004 |
— Что, собственно, является содержанием конфликта, получившего такую огласку? Кто его действующие лица? Почему именно тогда, когда правительство Украины интенсифицировало процесс возврата религиозным организациям их бывшей собственности, экспроприированной предыдущей властью, разгорелись такие страсти вокруг Свято-Успенской Почаевской лавры (далее — Почаевская лавра)?
— Суть нынешнего конфликта заключается в следующем. Вы, вероятно, знаете, что в соответствии с политической линией, существующей с самого начала образования Украинского государства, одним из важных аспектов государственно- церковных отношений была и есть реституция церковной собственности. Наше государство стоит за то, чтобы вернуть религиозным организациям имущество, которое в свое время противоправно и насильственно было у них изъято.
— Позвольте уточнить — речь идет о возврате именно в собственность, а не о передаче в пользование?
— Закон предусматривает две формы возврата собственности религиозным организациям — либо в долговременное неоплачиваемое пользование, либо в собственность. Реституция началась в соответствии с указом президента 1992 года и распоряжением 1994 года, подписанных г-ном Леонидом Кравчуком. Она осуществлялась и в последующие годы — уже по инициативе Президента Кучмы. В целом, была проведена огромная работа — возвращено более 3700 культовых сооружений.
Но осталось немало сложных случаев, когда возврат невозможно было реализовать по причинам сложной социально-экономической ситуации. Это те случаи, когда в бывших культовых помещениях или комплексах находились социально важные объекты. Однако и они понемногу передаются верующим. А в марте 2002 года был подписан указ Президента Украины, предусматривающий возврат религиозным организациям не только культовых помещений, которые использовались не по назначению, но и бывшего церковного имущества. Иными словами, реституция стала значительно шире. Во исполнение этого указа Кабинетом Министров была создана соответствующая межведомственная комиссия, которую возглавляет вице-премьер-министр по гуманитарным вопросам.
СВЯТО-УСПЕНСКАЯ ПОЧАЕВСКАЯ ЛАВРА СТАЛА ПРИЧИНОЙ КОНФЛИКТА МЕЖДУ ОРГАНАМИ ВЛАСТИ И МОНАХАМИ
Каковы приметные особенности реституции церковного имущества этого последнего указа? Если раньше списки тех культовых помещений и церковного имущества, которые возвращались церквям, составлялись местными органами власти — областными госадминистрациями, то последний указ Президента обязывает делать это вместе с религиозными организациями. Для того, чтобы как можно полнее определить все возможности реституции. Межведомственная комиссия решает эти вопросы, обязывая областные, Киевскую и Севастопольскую городские государственные администрации принимать соответствующей меры по возврату.
Именно в русле упомянутого президентского указа Кабинетом Министров было издано распоряжение о возврате Почаевской лавре нескольких помещений, входящие в ее комплекс, что и было выполнено (кстати, это не первый решительный шаг со стороны государства. Лет пять назад с территории Почаевской лавры были «выселены» «Сельхозхимия», «Сельхозтехника» и некоторые другие организации).
Последняя по времени передача Почаевской лавре помещений вызвала разную реакцию как общественности, так и церковных деятелей, и стала, собственно, причиной конфликта. Предстоятель Украинской православной церкви Киевского патриархата (УПЦ КП) патриарх Филарет, находясь с пастырским визитом в западных областях Украины, высказался против возврата упомянутых помещений Почаевской лавре и за их передачу Кременецкому государственному заповеднику. Его точка зрения была поддержана рядом депутатов и религиозных деятелей Тернопольщины, а также вызвала соответствующую — противоположную — реакцию священноначалия монастыря.
Наместник Лавры епископ Владимир разослал письма многим православным епископам Украины, России и других стран. Обращение епископа Владимира основывалось на опасении, что монастырь может быть снова превращен в заповедник и тому подобное. С его стороны это была неадекватная оценка ситуации, неадекватная реакция на заявление патриарха Филарета, потому что со стороны государства не было никаких намерений возвращать Почаевскую лавру заповеднику.
На этом противостояние не закончилось. Вскоре было распространено совместное заявление глав трех церквей — УПЦ КП, Украинской автокефальной и Украинской греко-католической. В заявлении говорилось о том, что вокруг Почаевской лавры происходят действия, несовместимые с целью украинского государства в сфере церковно-государственных отношений. Решения, принятые в то же время Тернопольским городским и областным советами, также были проникнуты тревогой по поводу того, что идет процесс возврата имущества Почаевской лавре, насельники которой занимают специфическую позицию в отношении украинства и украинских ценностей.
В связи с этими событиями мы получили два потока писем. Один поток в той или другой мере отражает взгляды, изложенные в вышеупомянутом обращении глав трех церквей, а также городского и областного Тернопольского советов. Второй поток, значительно более многочисленный (более 200 тысяч подписей), шел в поддержку мнения, изложенного настоятелем Почаевской лавры в своем письме к епископам УПЦ и РПЦ.
По этому поводу мы провели соответствующую разъяснительную работу с епископатом и верующими УПЦ, в частности, обратили особое внимание на необходимость соблюдения законодательства в области охраны памятников в процессе реставрации переданных Почаевской лавре корпусов. Межведомственная комиссия, заседание которой состоялось в начале этого года, приняла решение о создании специальной рабочей группы, которая будет заниматься изучением этой проблемы с выездом на место. В состав группы, которую я возглавляю, рекомендовано включить специалистов из Госкомрелигий, Госстроя, Министерства культуры. По просьбе Тернопольского областного совета, в комиссию будут включены также те специалисты, которые уже изучали эту проблему. Вскоре рабочая группа начнет свою деятельность на территории Лавры.
— Некоторые источники характеризуют Свято-Успенскую Почаевскую лавру как «московскую крепость в самом сердце Украины» и утверждают, что все насельники Лавры — это российские монахи, присланные для ее «обороны». Согласен ли господин председатель Госкомитета Украины по делам религий с такой оценкой?
— Действительно, бытует мнение о жесткой промосковской ориентации монашества Свято- Успенской Почаевской лавры. В частности, в вышеупомянутом совместном заявлении глав трех украинских церквей говорится о некоторых проявлениях поведения в духовной жизни Лавры, которые свидетельствуют о такой ориентации. Хотел бы, впрочем, напомнить, что наместник Почаевской лавры епископ Владимир входит в состав епископата УПЦ и потому его личная позиция основана на довольно тесных и разнообразных связях УПЦ с православными России. Почаевская лавра, как составная часть УПЦ, действует в том же русле.
Действительно, время от времени приходят к нам письма, свидетельствующие о том, что монахи часто спрашивают паломников, к какой они принадлежат церкви. И что от ответа на этот вопрос зависит отношение к человеку, который пришел помолиться. Очевидно, что в ситуации противостояния или борьбы между тремя православными церквями такая позиция в определенной степени оправданна; не исключаю и того, что это связано с канонами, с каноническим подчинением. Хотя здесь есть и довольно выраженный нравственный аспект: с точки зрения христианского единства, доброго отношения к единоверцам та жесткость, которая кое-где демонстрируется насельниками Почаевской лавры в отношении верующих, принадлежащих к другим православным церквям, недостаточно оправданна.
Что касается происхождения или национальности монахов-насельников Почаевской лавры, то монашеская жизнь и комплектация монастырей предусматривают много таких механизмов, которые для светского человека непривычны. Думаю, что состав Почаевской лавры комплектуется так же, как и других монастырей. Возможно также, что особая «пророссийская позиция» Почаевской лавры выглядит так рельефно именно на фоне общих общественных настроений на Западе Украины — она очень контрастирует со всем тем, что ее окружает. Отсюда и такая бурная реакция на поведение монахов со стороны общественности Тернопольщины и соседних областей.
— Как получилось, что в 1992 году, несмотря на украинское, активно настроенное на независимость Украины, общественное окружение, Почаевская лавра остались в подчинении Московского патриархата?
— Если анализировать время, когда образовывался Киевский патриархат и восстанавливалась Автокефальная православная церковь, то мы должны учитывать, что тогда абсолютное большинство монастырей подчеркнуто не восприняло тех изменений и религиозных новообразований и стояло на принципах канонического подчинения церковному священноначалию. Так же действовали и монахи Почаевской лавры. Поэтому когда наместник — сегодня Волынский митрополит Яков Пинчук — заявил о поддержке Киевского патриархата, возник конфликт между ним и братией монастыря — наместник вынужден был покинуть монастырь.
— Имели ли место во время конфликта вокруг Почаевской лавры какие-то «наезды» на монастырь протестующих против его деятельности граждан? Может происходили какие-то события, которые бы мешали отправлению богослужений и нормальной жизни насельников? Или другие подобные действия?
— Мне неизвестны события или ситуации, которые бы так или иначе угрожали монастырю. Он сегодня функционирует, как функционировал всегда. Однако на сложившуюся сегодня ситуацию существует два противоположных взгляда, и упомянутая мной рабочая группа должна внести в дело ясность и представить рекомендации межведомственной комиссии Кабинета Министров. И вместе с тем — обеспечить выполнение законодательства по охране памятников при использовании монастырем переданных ему корпусов. В любом случае, мы не можем отходить от государственной общеполитической линии в этом вопросе, не можем остановить процесс реституции церковного имущества по вышеупомянутым причинам. Однако здесь есть проблемы, на которые, безусловно, следовало бы обратить внимание.
— Есть ли у государства — которое в данном случае представляете вы, председатель Госкомрелигий — уверенность в том, что переданные в собственность религиозных организаций (в частности Почаевской лавре) творческие и архитектурные ценности будут должным образом сохранены? Понимает ли церковь их внесакральную ценность? Достаточно ли она лояльна для настоящего сотрудничества с соответствующими памятникоохранными научными организациями?
— Я думаю, что общей задачей как государства, так и религиозных организаций сегодня является превращение религиозных организаций в равноправных участников правоотношений, существующих в государстве. Религиозные организации — это юридические лица, и они a priory берут на себя то обязательство, о котором идет речь. Им не требуется каких-то особых документов для того, чтобы они это обязательство взяли на себя, потому что юридические лица должны действовать в рамках действующего законодательства страны. И потому, беря в свое пользование памятники культуры или архитектуры, они должны знать законы, действующие в этой сфере, и подчиняться им.
Нельзя, впрочем, не признать и то, что знание религиозными организациями этих законов, а также их готовность жестко подчиняться этим законам, недостаточны. То же самое можно сказать и о контрольных функциях со стороны государства. Есть случаи отклонения от законов, есть факты нанесения прямого ущерба памятникам культуры.
Поэтому уже упомянутая рабочая группа должна решать и эти проблемы. Группа не является постоянно действующей, но она представит соответствующие рекомендации межведомственной комиссии для того, чтобы опыт Почаевской лавры потом распространить на другие подобные случаи. Священноначалие должно понимать, что церковные ценности, передаваемые церкви, являются достоянием также и всего народа. И к ним должно быть особое отношение.
Думаю, что здесь нужно идти по пути специальных соглашений и контроля за их выполнением. Каждый случай передачи церкви памятников культуры или архитектуры должен сопровождаться детальным договором об их использовании. А далее — обоюдным соблюдением этого договора со стороны как религиозной организации, так и государства.
— В обществе существуют опасения, что предоставление статуса юридического лица таким религиозным организациям, как Почаевская лавра, означает чуть ли не прямую передачу драгоценного исторического памятника в собственность Московского патриархата, которому фактически подчинена Лавра. Это действительно так?
— Это в определенной мере спекулятивный тезис. Ведь если бы сегодня церкви получили статус юридического лица (как предлагает наш проект нового закона о свободе совести), то произошло бы следующее. Имущество, которое передавалось бы религиозным организациям, принадлежало бы юридическим лицам, которые зарегистрированы и действуют в пределах Украины. В данном случае это имущество передавалось бы Украинской православной церкви (Московского патриархата), как юридическому лицу, которое зарегистрировано и действует в Украине. В случае изменения подчинения мы имели бы дело с другим юридическим лицом, и тогда нужно было бы корректировать права собственности.
— Что вы имели в виду, господин Бондаренко, когда на недавней пресс-конференции отнесли современное украинское духовенство к общественной прослойке интеллигенции?
— Я думаю именно так. Мы можем иметь многочисленные претензии к духовенству, но должны помнить, что львиная доля духовенства получает сегодня серьезное духовное образование. Духовные учебные заведения православных или других церквей имеют хорошую репутацию не только в Украине. Мне, например, приходилось слышать такое мнение, что уровень подготовки кадров высшей квалификации в Духовной академии УПЦ насколько высок, а подход к защите диссертаций так серьезен, что часть желающих получить ученые степени ищет для защиты другие академии где-то за рубежом.
Я считаю также, что сегодня духовенство активно включено в процесс общественной жизни и что большинство духовных лиц — весьма авторитетные люди в обществе. Хотя возможно, что духовенство Украины по тем или иным причинам недостаточно привлечено к каким-то широким общественно важным акциям. Таких, которые практикуются в других странах; например к разъяснению трансформационных процессов, происходящих в обществе. Ведь многие люди прислушиваются к мнению священников, и если бы последние были привлечены, скажем, к пропаганде земельной или образовательной реформы, то их слово много значило бы для верующих.
И самое главное. Формирование нравственности и духовности общества нельзя, безусловно, свести только к религиозным влияниям, связать исключительно с повышением роли религии в жизни общества. Но бесспорно и то, что религиозные организации положительно влияют на формирование нравственности в стране. Поэтому я и отношу духовенство к интеллигенции. Я уверен в важности роли религии в этом плане. Как бы мы ни поворачивали этот вопрос, но общественная мораль нашего народа базируется на ценностях декалога, который лежит в основе всего. Следовательно, пропаганда и утверждение этих ценностей, борьба с негативными явлениями в обществе, в частности в СМИ, — это роль церкви. Духовная и светская интеллигенция ставят этот вопрос каждый по-своему и каждый выполняет свое предназначение.
N 20 06.02.2004 «День»
