Лики на продажу

СОЛОВЕЦКИЙ ИКОНОСТАС МОГ БЫ ВЕРНУТЬСЯ НА РОДИНУ

В бронированном хранилище одного из амстердамских банков почти два года лежит за тяжелой стальной дверью древний русский иконостас. Еще в XVI веке, во времена Ивана Грозного, он украшал южный придел Соловецкого Преображенского монастыря. Заброшенный по воле судьбы на самый запад Европы, иконостас ожидал здесь переезда в Россию.

Однако древняя русская реликвия, видимо, на Родину уже не вернется. Ее владелец, бывший гражданин СССР, а ныне — одной из стран Балтии, после полутора лет бесплодных переговоров с представителями российского бизнеса ищет покупателей на Западе.

— Вообще-то я всегда с глубоким уважением относился к России и русскому искусству, поэтому искренне хотел бы, чтобы святыня вернулась именно туда, где и должна быть — в Соловецкий монастырь, — говорит он мне. — Однако мои надежды, что в России найдутся люди, готовые пожертвовать на это деньги, развеялись. Я отдам иконостас ответственному покупателю, который выплатит оговоренную сумму.

ИСТОРИЯ

450 лет назад этот трехрядный иконостас новгородского письма с изображениями святых основателей обители отцов Зосимы и Савватия находился в одной из церквей Соловецкого Преображенского монастыря. Во время раскольничьего мятежа 1668 — 1676 годов, когда Соловецкая обитель была осаждена стрельцами царя Алексея Михайловича и затем захвачена, часть монахов-«сидельцев» смогла тайно покинуть монастырь и унести с собой святыню.

Потом иконы хранились в старообрядческих скитах на Урале и в Зауралье. В Центральную Россию старообрядцы смогли вернуться лишь в XIX веке, вместе с ними переехали и иконы. До середины ХХ века они украшали один из молельных домов общины старообрядцев-беспоповцев «старо-поморского согласия». В 1945 году тот был разорен властями в ходе атеистической кампании, но прихожане вновь ухитрились спрятать святыню — на чердаке в доме одного из членов общины. Ни тогда, в 1945 году, ни позже старообрядцы не отдали реликвию музейным экспедициям, потому она не попала в государственные собрания.

После смерти последнего хозяина едва не погиб окончательно и иконостас, случайно оказавшийся в руках нашедшего его на чердаке полуграмотного человека. Тот додумался использовать часть древних досок для сооружения полок, просто сострогав рубанком лики святых.

Последние семь досок с 22 иконами были выкуплены у него нынешним владельцем, спасшим шедевр от полного уничтожения и даже отреставрировавшим впоследствии некоторые доски в мастерских академика Грабаря… А через какое-то время дом тот вообще сгорел — вместе со всем, что хозяин еще не успел пропить.

ВЛАДЕЛЕЦ

Он избегает общения с журналистами, даже его настоящее имя мало кому известно. В 60-е годы служил в Советской армии, летал стрелком-радистом на тяжелых транспортниках. Во время президентства в Конго Патриса Лумумбы его «АН-8» возил в эту страну какие-то гуманитарные грузы, в сути которых он так и не разобрался. Тогда впервые увидел настоящие африканские маски. Первобытное искусство заинтересовало и захватило его, позже сам стал делать похожие, но с «балтийским акцентом».

С соловецким иконостасом встретился тридцать с лишним лет назад. Совершенно случайно: ждал поезда на глухой станции, свободного времени много. Рядом — старое кладбище, пошел гулять по дорожкам, читая надписи на надгробиях. Тут и познакомился с местным жителем, который предложил что-нибудь купить «из старины». Пошли смотреть. На чердаке у нового знакомого, как выяснилось, горького пьяницы, неожиданно обнаружилось огромное количество икон, старинных церковных книг.

Беседовали за столом, на котором лежали какие-то старые сухие доски. Перевернув одну, увидел коричневые от времени лики. Что это, он знать не мог, скорее, почувствовал, что вещь незаурядная. Хозяин сказал, что еще не успел до конца обстрогать и прибить их на стену в виде полок.

Он купил последние семь досок, жалеет, что опоздал.

— Я ведь был технарь и лишь немного интересовался иконами. Настоящий знаток сразу бы понял, что у него в руках, а мне понадобилось 20 лет. Тогда было очень мало литературы по русской иконографии. Ходил в Троице-Сергиеву лавру, две зимы провел на Соловецких островах. Там жили иноки в полуземлянках, все вокруг замерзшее было, а они писали иконы. Где-то к началу 90-х понял, что владею иконостасом из Соловков.

Потом распался Советский Союз, его республика вышла из состава СССР. И в конце концов он выставил иконостас на продажу в Голландии. Зачем? Отвечает уклончиво:

— Я немолодой человек, перенес серьезную операцию, у меня был рак. Лечение требует средств, а иконостас — вещь дорогая. Сами знаете, содержать призового арабского скакуна сложнее, чем пони. Постоянно встают вопросы страховок, безопасности, все это накладно. А мне хочется еще съездить в музей Трокадеро в Париже и посмотреть маски, которые некогда сразили Пикассо, а не умирать на слитке золота…

Нашелся покупатель — крупный южнокорейский бизнесмен. Почти договорились, но тут живущий в Голландии русский бизнесмен Константин Макаренко предложил найти покупателей-меценатов в России. Согласился подождать, хотя с его здоровьем это было рискованно.

ТОРГ

В печати появились сенсационные статьи: в Нидерландах хранится уникальная реликвия Соловецкого монастыря. Константин Макаренко организовал несколько экспертиз, подтвердивших, что иконы подлинные.

В Голландии был образован фонд «Возвращение иконостаса», информировавший через посольство России президента Путина, Патриарха Алексия II и министра культуры Швыдкого, что в Голландии находится ценнейший памятник русской культуры, который следует вернуть на Родину. Несколько голландских компаний внесли в фонд первые тысячи евро. Газовый концерн «Газюни» организовал экспозицию иконостаса в музее города Гронинген, где за два месяца его увидели тысячи людей.

Но одновременно происходили непонятные вещи. Из России один за другим прилетали представители крупных компаний и банков, заявлявшие о желании купить древнюю реликвию и подарить ее Российскому государству. Они сыпали цифрами сделок в десятки миллионов долларов, цену 1,7 миллиона евро называя «смешной». Но ничего не платили, а, наоборот, хотели за участие в возвращении иконостаса получить от государства лицензии и льготы, очевидно, забывая, что предмет торга — древнерусский шедевр. Понятие меценатства им было явно не знакомо.

Дальше разговоров и прогулок по Амстердаму дело не шло. Константин Макаренко разослал 500 факсов российским компаниям и банкам с предложением принять участие в возвращении реликвии на Родину. Ответы в основном были отписками.

При этом члены фонда «Возвращение иконостаса», время от времени продолжавшие получать от голландцев пожертвования, с удивлением читали в газетах, как русские нувориши выбрасывают десятки миллионов фунтов на покупку вилл, гостиниц, футбольных клубов. Терпение владельца иссякло. Осенью 2003 года он решил продать иконостас иностранцам.

— У меня сейчас по крайней мере три покупателя из Европы и Америки, которые высказывают интерес к приобретению, — говорит владелец. — Я веду с ними переговоры, уже передал документы, подтверждающие его подлинность. Все партнеры — достаточно серьезные и обеспеченные люди, моя цена им вполне по силам. Хотя я действительно хотел, чтобы он вернулся в Россию, и честно ждал полтора года…

Соловецкий монастырь не так давно выпустил книгу об истории обители. Там есть строки и об иконостасе: «К сожалению, эта святыня в настоящее время находится за пределами не только Соловецкого острова, но и государства Российского. Но все — в Державной деснице Всевышнего. Уповая на милость Его и призывая в молитвах угодников Соловецких, мы, может быть, обретем это дорогое сокровище, служащее напоминанием о событиях августа 1566 года, когда были впервые явлены молящимся чудотворные мощи святых угодников Соловецких».

…Скорее всего, сокровище древнерусской культуры через несколько месяцев окажется не в Соловецком монастыре, а в Лондоне, Вашингтоне или Берлине, в зависимости от того, откуда поступит необходимая сумма.
Гаага.