«Этот подлый Санта»

Под самое Рождество Би-би-си сообщило о предрождественских «постовых искушениях», приключившихся с Санта Клаусом в самой свободной стране мира — США. Правозащитники из American Civil Liberties Union подали в суд иск на «подлого Санту» («sneaky Santa»), приглашенного в одну из школ, за то, что он спрашивал детей, что значит слово «Рождество». И при этом нашлась-таки пара подростков, не до конца вбитых в почву американской версией пролеткульта, которые неуверенно предположили, что это название «может быть связано с рождением Иисуса». Дети, известное дело. Еще не знают, когда надо говорить, а когда — время собирать камни. Правозащитники, услышав детское исповедание веры, разодрали на себе одежды и, посыпав главы пеплом, накатали на Санту телегу. «Он поступил подло. Он использовал общение с детьми для проповеди, и это просто не может быть позволено», заявил некто Куртенбах из канзасского отделения союза этих самых «сивил либертиз».
А в штате Индиана даже и проповедовать не пришлось — там просто попытались к Рождеству украсить юридический колледж местного университета елочкой. Профессор Ройзман потребовала заменить ненавистное Christmas tree изображением «зимней сцены» (снег и санки) — «мы должны подтвердить статус университета как общедоступного места (inclusive area), в котором никто не почувствует себя оскорбленным или отверженным». Ну, правильно — никто. Кроме Христа — Ему вход в «инклюзивный ареал заказан». А правозащитное сообщество еще и грозит вдогонку пальчиком — «любая школа, университет, публичная библиотека или государственное учреждение, в это время года нарушающие конституционный принцип отделения церкви от государства — хотя бы пением „Тихой ночи“ (рождественский гимн) или выставлением рождественского вертепа — рискуют быть подвергнутыми судебному преследованию».

Леденящее душу повествование британской телерадиокомпании о гримасах американской веротерпимости может создать впечатление, что на британских-то островах с религиозной свободой все в порядке. Это правда. До такой степени правда, что, как сообщает «Независимая», в этом году английское министерство культуры, рассылая рождественские поздравления, не рискнуло упомянуть в них Рождество. Даже и на «зимнюю сцену» не решились корректные британцы — на рождественских открытках оказались изображенными «велосипедные гонки и танцоры из Индии». Так оно спокойнее. Хлопот с этим Christmas/ом. И непонятно, зачем Аль Кайеде понадобилось угрожать терактом «против одного из крупных христианских символов». Подождали бы пару лет — и христианские символы бывшие христианские страны сами начнут уничтожать. Распятие из окна итальянской больницы вот ведь уже выбросили.

Вообще, приходится признать, что именно мы живем в самой свободной стране мира, а вовсе не американцы или англичане. У нас и столичный градоначальник может ханукальный светильник зажигать (хотя это и у них можно — це ж не Christmas) и президент в кремлевской столовой постное меню безнаказанно заводит, вместо того, чтобы политкорректно каким-нибудь прасадом питаться. И эти эксцессы религиозной свободы некоторых приводят в умоисступление. Директор сахаровского центра Самодуров в начале этого года организовал в подведомственном музее имени великого правозащитника выставку «Осторожно, религия», на которой были, среди прочих экспонатов, представлены водочные бутылки с луковками, символизирующие церковные купола; распятие с обнаженной девицей; плакат кока-колы с ликом Спасителя и надписью «Сие есть кровь моя», репродукция «Тайной вечери» с зеркалом вместо головы Христа (любой посетитель выставки мог представить себя в роли Спасителя), икона во весь рост с прорезью на месте лика (туда желающие могли вставить свое лицо) и пр. «Идея выставки», объяснял потом устроитель, «в том, что, с одной стороны, нельзя позволить религиозным институтам вести себя агрессивно и превращать божье имя в брэнд, а с другой — что надо внимательно и осторожно относиться к вере людей». А ответственный за культуру в Москве депутат Бунимович поддакивал, что современное искусство, оно, понимаете ли, провокативно. Люди, к вере которых самодуры отнеслись столь внимательно и осторожно, в полном соответствии с культурфилософией Бунимовича принесли баллончики с краской и замазали кощунства. Теперь московская прокуратура влечет устроителей выставки в судилище. А оттуда, может быть, и в узилище повлекут — узилища по нынешним временам становятся истинно «инклюзивным ареалом», от которого никто не отвержен, даже Ходорковский. Так что гражданин Самодуров, упорно настаивающий на своем («Я буду доказывать и защищать право художников создавать произведения, в которых используются совершенно в другом контексте и в другом смысле значимые для верующих людей религиозные символы. Так устроено искусство») сможет в камере изложить «смотрящему» просвещенное мнение о провокативности. А вот в каком контексте его используют — отдельный вопрос. Так уж она устроена — провокативность.

Еще кое-что о провокативности и умоисступлении. «Комсомольская правда», под заголовком «„Комсомолка“ никого не провоцировала», сообщила о решении московского арбитражного суда, который признал правомерным иск ЗАО «Издательский дом «Комсомольская правда» к ООО «Издательский дом «Жизнь» «О защите деловой репутации». «Газета «Жизнь» обвинила нас во лжи и провокации против русской православной церкви», возмущается «Комсомолка». Что же, лжи в материале «Комсомолки» о «венчании» гомосексуалистов из Нижнего действительно не было, писали со знанием дела — сотрудница газеты ведь и была одним из организаторов этого кощунства. А вот вопрос о провокации суд, видимо, просто не рассматривал — раз нашелся сумасшедший поп, готовый за деньги и «жабу обвенчать», так на него все и списать. На комиссию по журналистской этике тоже мало надежды, хотя действия комсомольской журналистки — за пределами всяких этических норм. Остается, видимо, ждать, когда газетные комсомольцы ввяжутся в какую-нибудь уголовщину, а тогда и они смогут изложить свои воззрения на провокативность подходящей аудитории.

Того и другого — провокативности и умоисступления — в избытке было в прошедших выборах. Иначе как умоисступлением, видимо, под действием постоянных напоминаний оппонентов о грядущем «всеинклюзивном» узилище, нельзя объяснить отсутствие внятных аргументов у так называемых «правых». Как только они слышали прилагательное «социальный», тут же (правая) рука начинала скрести по отсутствующей кобуре, а уста издавали вопль: «а, вы опять про все отнять и поделить!». Реакция явно болезненная, чувствовалось, что затронуто самое главное. Видимо, это не оказалось главным для избирателей. Зато теперь в Думе не будет по крайней мере некоторых персонажей прошедшего десятилетия, то обещавших наладить преподавание религий народов Океании (только бы не «православная культура»!), то агитировавших за права в основном таких вот именно меньшинств и т. п. Президент, правда, после выборов, утешая политических погорельцев, что-то говорил о значимости идей «правых» для общества. Но, может быть, он имел в виду не эти идеи? Или не этих «правых»? Будем все же надеяться на лучшее.

Конец года ознаменовался неожиданными подвижками в деле восстановления единства разделенных частей Русской Церкви. И здесь инициатором также стал президент, доставивший зарубежным иерархам письмо Святейшего Патриарха. А в последние дни Его Святейшество направил послание Архиерейскому Собору РПЦЗ, в котором сказал: «Живя в мире, разделенном «железным занавесом», по обе стороны его мы были — каждый по-своему — подвержены своекорыстному воздействию противостоящих политических систем. И ни одна из них не была христианской и православной, ни одна не заботилась о воссоединении нашего народа и не отводила подобающего места Церкви в народной жизни». Между тем, напомнил Патриарх, «Церковь может и призвана дать возрождающейся России пример единения и преодоления разногласий». Разногласия не могут быть преодолены мгновенно, и единение, которое, как мы все уповаем, будет достигнуто, не явится в одночасье. Предстоит долгий и непростой путь. То, что толчок движению по этому пути дал высший представитель нынешней российской власти, все-таки вселяет надежду, на то, что может быть сформировано и новое, подобающее, отношение власти к месту Церкви в народной жизни. Но для этого всем нам потребуется не становящееся нормой современной жизни умоисступленное своекорыстие, а столь несовременные, но очень христианские терпение и смирение.