 |
| The New York Times | 05.01.2004 |
Колокола — семнадцать штук в Лоуэлл Хаусе (общежитие Гарвардского университета) и один в Гарвардской школе бизнеса — достались университету от американского дипломата и бизнесмена Чарльза Р. Крейна, который выкупил их у советского правительства, не дав им повторить судьбу тысяч других колоколов, которые были расплавлены.
Пока в России царили суровые десятилетия государственного атеизма, колокола продолжали звонить, хотя скорее по светским, нежели по религиозным поводам. Они звонили на церемониях вручения дипломов, на Новый год или, например, когда команда Гарварда одерживала победу над командой Йельского университета.
Никто не оспаривает, что Гарвард владеет колоколами законно. Однако монахи Даниловского монастыря, где сейчас расположена отреставрированная штаб-квартира возрожденной Русской православной церкви, рассматривают университет скорее как временное пристанище для колоколов, которые сейчас следует возвратить обратно.
При поддержке российского правительства монастырь стал интенсивнее добиваться возвращение колоколов. Кампания по возвращению началась, как только советская власть смягчилась достаточно для того, чтобы позволить вновь открыть монастырь в 1983 году. В начале декабря делегация, в которую входили отец Роман и архимандрит Алексий, настоятель монастыря, приезжала в Кембридж (штат Массачусетс) и на протяжение четырех дней вела переговоры с представителями Гарварда.
После нескольких лет вежливых отказов университет наконец согласился изучить возможность снятия колоколов и передачи их обратно монастырю, который был основан в XIII веке князем Даниилом Александровичем.
Университет оплачивает исследовательские работы, но его руководство заявляет, что российская сторона должна оплатить отправку колоколов в Москву и замену их на новые. Соглашение вызвало ликование в России. Кампания по сбору средств на новые колокола уже началась.
Однако, быть может, радоваться преждевременно.
Алан Дж. Стоун, вице-президент Гарварда, принимавший участие в переговорах, в телефонном интервью заявил, что университет еще окончательно не дал добро на возврат колоколов, поскольку еще нужно рассмотреть многие вопросы.
Во-первых, их сложно снять. Башня Лоуэлл Хауса была сооружена в 1930 году специально под эти колокола, самый большой из которых имеет девять футов в поперечнике и весит почти 13 тонн. Для их снятия потребуется разобрать по крайней мере часть башни.
Во-вторых, у Гарварда есть свои традиции. Колокола стали неизменным атрибутом общежития и его символом. Обитатели Лоуэлла на протяжении лет создавали общество звонарей, так называемых клаппермейстеров, которые овладевают колокольным звоном и предлагают попробовать себя в этом деле посетителям.
Уильям Боссерт, профессор и бывший руководитель общежития, полагает, что в Гарвардском университете колокола хранились так, как, быть может, они не смогут храниться в монастыре в современной России: «Колокола видели тысячи людей, не только студенты, но и люди, которые приезжают со всего мира посмотреть на них и позвонит в них. Колокола хранятся очень открыто; если их вернуть, то такой открытости не будет».
«Я думаю, придет время, когда колокола вернутся в Россию, — добавил он. — Просто я не думаю, что это время уже настало».
Но обитатели Даниловского монастыря, который многое перенес за свою историю, не теряют надежды. С тех пор как при советской власти его превратили в лагерь для детей «врагов народа», затем в детдом, затем в культурный центр, монастырь восполнил утерянное. Сейчас это официальная резиденция патриарха Алексия II.
Надвратный храм Симеона Столпника XVIII века, снесенный в советское время, был восстановлен в 1985 году, и в нем были размещены 15 колоколов, которые удалось спасти от уничтожения в других частях России. Даниловский монастырь сейчас далеко не молчалив, но без оригиналов колоколов, говорит архимандрит Алексий, реставрация будет неполной.
Колокола (самый древний отлит в 1682 году) считаются одним из пяти наборов колоколов, которым удалось пережить советские чистки.
Говорят, каждый колокол обладает не только собственным отличительным звоном, но и собственной душой. Звонить в них — это действо, требующее религиозной преданности (монахи молятся под звон колоколов) и физической координации. Монахи стоят на деревянном помосте с педалями, прикрепленным к языкам больших колоколов. Они держат веревки от маленьких колоколов в правой руке, а веревки остальных — в левой.
В обычные дни колокола просто бьют. Но на религиозные праздники колокола начинают звонить — играть веселым звучным ритмом.
Член делегации, приехавшей в Гарвард, 28-летний отец Роман, стал первым монахом из Даниловского монастыря, звонившим в эти колокола с 1930 года, когда они покинули Россию. Он назвал это ощущение глубоко трогательным, и сладостным и горьким одновременно. Он опечален, что на протяжении семи десятилетий студенты Гарварда били в колокола не с божественной целью. Но одновременно он испытывает и благодарность.
«На самом деле очень хорошо, что эти колокола не умерли и не молчат, — говорит он. — Лучше играть на них так, чем не играть вообще».
Стивен Ли Майерс
Опубликовано на сайте www.inopressa.ru
