Почему люди так любят паломничать. На этот вопрос уже неоднократно отвечали те, кто описывал свое соприкосновение со святыней. Многолетнее и регулярное паломничество в одно и тоже святое место — в монастырь прп. Александра Свирского — заставляет еще раз попытаться ответить на этот вопрос.
Начну с воспоминания о разговоре с одним знаменитым православным миссионером, который жаловался на свою страшную загруженность, — за неделю ему приходится перелетать из города в город иногда по нескольку раз. Я спросила его: «А нельзя ли остановиться, и поехать, например, на один день в монастырь» Просто помолиться Богу". И назвала всенародно почитаемую обитель. На что он удивленно ответил, что «опасается невежества».
Можно путешествовать по городам и весям с вполне благочестивой целью и, даже посещать святые места в ходе путешествия, но, все-таки это странствие не превратится в паломничество.
Что же делает человека паломником «Возможно — это умение отказаться от дурного индивидуализма. Хотя относится это определение, прежде всего к православному паломничеству. У католиков есть яркий пример описания паломничества К. Льюисом, когда наоборот, целью паломничества становится «обретение себя», самопознание. Конечно же, и православный человек, паломничая по святым местам, едет туда со своими личными проблемами и исповедует свои грехи, но все-таки совершает он эту «работу совести» не в одиночку, а вместе с «народом Божьим». Помнится, как однажды моя подруга, которая не раз возила нас на своей машине в монастырь, с удивлением рассказывала: «Ты представляешь, он поехал в обитель и никого с собой не взял! Ехал один в машине — а ведь еще четыре человека могли бы поехать!»
Именно в паломничестве остро переживается то церковное состояние, которое называется высоким словом «Соборность»
Соборность, в данном случае — это и ни с чем не сравнимая радость единства в вере и единодушия с окружающими тебя людьми, но и мука расставания с мечтательными образами. Потому что именно в путешествии и в жизни «бок о бок» на святом месте (где обычно минимальной бывает возможность для уединения) люди проявляют себя такими, какие они есть. Паломничество — и вероятно этого-то и испугался ученый миссионер — лишает человека регалий, званий и чинов. В монастырь люди едут не на презентации или лекции читать и кино снимать, а Богу помолиться — тут все равны — и знаменитый миссионер и простая деревенская баба. В этом и проявляется соборность, и дает ее ощутить не только общая молитва, но общее путешествие, как правило не без искушений проходящее, и общая трапеза, и общий, чаще всего далеко некомфортный, ночной отдых.
Кого-то удивляет, что такие пожилые, почитаемые священники нашего города, как протоиерей Иоанн Миронов и протоиерей Василий Ермаков каждый год со своей паствой (да еще не на легковом автомобиле, а на автобусе) совершают паломничества по святым местам, а на самом-то деле это очень понятно: оба они — настоящие пастыри и не могут жить без народа, а общее паломничество дает возможность наиболее тесного общения с духовными чадами.
Итак, мы паломничаем не только ради святыни самой по себе, а ради преодоления одиночества. Ради того, чтобы учиться «единым сердцем и едиными устами исповедовать Отца и Сына и Святого Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную».
И теперь самое время помянуть место, где особо звучит это исповедание, — Свято-Троицкий Александра Свирского монастырь стоит на той земле, где очам человеческим открылся Бог-Троица. И сюда вот уже пять лет — с той поры, как в обитель вернулись нетленные мощи ее основателя — преподобного Александра Свирского непрерывным потоком устремляются многочисленные паломники.
Родители с обезноженными детьми (ДЦП, ноги висят, как тряпки, и мать таскает такого ребенка, пока хватит сил, на руках); странствующие монахи и монахини; неистребимые романтики, ищущие «неземных переживаний»; простые люди из маленьких городов и деревень; школьники, которых привезли на культурно-ознакомительную экскурсию; киношники, журналисты; высшие государственные чиновники; бритоголовые молодые люди на «джипах»; солдатики, привезенные по приказу сверху; психбольные из местной больницы; дружные приходы во главе с батюшками из разных концов России, Белоруссии, Украины, Прибалтики; православные финны, которые почитают преподобного Александра как своего национального святого и, даже старообрядцы. Последние, кстати, особо почитают Преподобного, как своего, «дониконианского» святого, потому часто паломничают в Александро-Свирский монастырь.
Паломничества складываются по-разному: кто-то заезжает буквально на несколько часов, потому что в плане паломничества еще много «точек посещения». Кто-то для того, чтобы два-три дня подготовиться к «генеральной исповеди» и причаститься.
Но, конечно, для того, чтобы по-настоящему приобщиться к святости места, где явился Сам Господь — Бог Троица, важно пожить в обители подольше. А в идеале — непросто пожить, но и потрудиться. За пять лет приходилось видеть в монастыре самых разных трудников. От тех, кому «негде главу преклонить», до тех, кто в миру занимает высокое положение и приезжает Богу поработать в отпускное время. Часто видишь одни и те же лица — это те, кто в любую свободную минутку вырывается в монастырь, подышать благодатным воздухом и потрудиться.
Именно «трудническая жизнь» позволяет вполне пережить то чувство соборности, за которым, кроме всего прочего и стоит ехать в монастырь.
Ведь первоначальный смысл слова «общежитие» — это жизнь в комнате с двухэтажными нарами на 20−30 человек с общим распорядком дня, общей трапезой и работой. В такой обстановке проявляются человеческие характеры — особенно ярко выпирает эгоизм и саможаление или, наоборот, самоотвержение. Но, одновременно в такой обстановке шлифуются личности, складывается настоящее братство.
В завершение нельзя не сказать благодарственное слово нашим святым обителям и братьям и сестрам, их населяющим.
Здесь мы -мирские люди, паломники можем приобщиться к реальной, полноценной, наполненной духовным смыслом жизни Церкви. Обычно в миру это мало кому, да и редко когда удается. Там наша жизнь раздроблена на части: дом, работа, транспорт, деловые встречи с людьми, постоянные телефонные переговоры, даже модная одежда и прическа — все это неизбежно отвлекает от главного. А в монастыре, когда не надо разрываться между множеством забот, и каждое утро можно встречать с храмовой молитвой у мощей преподобного Александра, вместе со всеми исполнять послушания, вместе со всеми трапезничать, вместе со всеми и отдыхать — жизнь становится цельной. Она становится церковной, благодаря ритму храмовых богослужений и благословленному отцом настоятелем ясному распорядку дня. Вообще в монастыре время течет иначе, оно именно течет, а не мчится. Прожив в монастыре неделю или хотя бы несколько дней, ощущаешь, что прошел уже месяц или более. Рассказы о настоящих чудесах с «библейской остановкой времени» можно прочитать в различных повествованиях «опытного странника». Но, если даже не говорить о чудесах, то можно все объяснить простой причиной — нет суеты, поэтому много событий, встречи и беседы с людьми переживаются в полноте.
«Приди и виждь», — хочется сказать современным искателям смысла жизни и тем, кто пытается понять жизнь Церкви. Приезжайте в монастырь, в любой монастырь, попросите, чтобы вам разрешили потрудиться в обители, и вы приобщитесь к жизни Церкви, и к «смыслу жизни» быстрее, чем за годы жизни в миру.
