Итоги выборов: общество консолидируется в предчувствии грядущих испытаний

Беседа главного редактора «Русской линии» Сергея Григорьева с политическим обозревателем РЛ Анатолием Степановым об итогах выборов в Государственную Думу

Григорьев: Прошла неделя после завершения большого политического спектакля под названием «Выборы в Государственную Думу». В последнее время много говорят о том, что сейчас Дума перестала играть заметную роль в политической жизни страны, выполняя скорее вспомогательную функцию в системе государственной власти России. Поэтому и выборы в Госдуму не так уж и важны для реальной жизни страны. Тем не менее, выборы имеют большое значение для политической жизни, поскольку они являются своеобразным генеральным опросом общественного мнения. Так что показал этот опрос?

Степанов: Выборы, к тому же, — самый точный опрос общественного мнения. Нынешний опрос оказался во многих отношениях сенсационным. Достаточно сказать, что результаты голосования не смогла убедительно спрогнозировать практически ни одна социологическая служба. И тут дело, я думаю, не столько в непрофессионализме социологов, сколько в происходящих буквально на наших глазах подвижках в общественном сознании.

Некоторые эксперты всерьез обсуждали вопрос кто победит «Единая Россия» или КПРФ, считая это одной из интриг выборов. Большинство предсказывали победу «Единой России», но в такой результат — 37,4 процента, думаю, не верили даже лидеры единороссов. Соответственно, такого сокрушительного поражения КПРФ не ожидали ни сами коммунисты, ни их противники. Жириновскому накануне прочили третье место, но с более скромным результатом. Многие аналитики считали, что блок «Родина» в Думу попадет, но с результатом пять-шесть процентов (хотя были и такие, кто пророчил «Родине» три процента). А команда Глазьева и Рогозина получила поддержку девяти процентов избирателей. Откровенный провал либеральных партий тоже стал неожиданностью выборов. Накануне только самые смелые аналитики осторожно предсказывали возможность непрохождения в Думу одной из либеральных партий СПС или «Яблока», но избиратели отказали в доверии и тем и другим. Все это требует серьезного осмысления и анализа.

Если говорить о результатах выборов в цифрах, то они таковы. Явка избирателей на выборах в Госдуму, по данным Центризбиркома, составила 55,45 процента. Против всех проголосовали 4, 72 процента, меньше нежели четыре года назад. В Государственную Думу прошли, преодолев пятипроцентный барьер, три партии: «Единая Россия», КПРФ и ЛДПР, а также блок «Родина». Они и разделили между собой 225 депутатских мандатов (общее число депутатов в Государственной Думе РФ 450), распределяемых по партийным спискам.

В выборах, напомню, участвовали 23 партии и блока. Большинство из них не получили существенной поддержки избирателей. 15 партий и объединений набрали меньше двух процентов голосов, 12 из них не сумели преодолеть даже барьер в один процент.

По количеству набранных голосов участники кампании расположились следующим образом:

1) «Единая Россия» 37.4%; 2) КПРФ 12.65%; 3) ЛДПР 11.49%; 4) «Родина (народно-патриотический союз)» 9.04%; 5) Кандидат «Против всех» 4.72%; 6) «Яблоко» 4.32%; 7) «Союз правых сил» 3.97%; 8) «Аграрная партия России» 3.65%; 9) «Российская партия пенсионеров и партия социальной справедливости» 3.1%; 10) «Партия Возрождения России — Российская партия Жизни» 1.89%; 11) «Единение» 1.18%; 12) Народная партия Российской Федерации 1.17%; 13) «Новый курс — Автомобильная Россия» 0.84%; 14) «За Русь Святую» 0.49%; 15) «Российская экологическая партия «Зеленые» 0.42%; 16) «Развитие предпринимательства» 0.35%; 17) «Великая Россия — Евразийский Союз» 0.28%; 18) «Истинные патриоты России» 0.25%; 19) «Партия Мира и Единства (ПМЕ)» 0.25%; 20) Объединенная Российская партия «Русь» 0.24%; 21) Демократическая партия России 0.23%; 22) Российская Конституционно-демократическая партия 0.19%; 23) Партия «СЛОН» 0.18%; 24) Народно-республиканская партия России 0.13%.

Напомню, что вторая половина депутатского корпуса избирается по одномандатным округам. Там из 225 депутатов только 65 шли как независимые, а остальные поддерживались различными партиями. В результате, в составе Думы теперь, по предварительным подсчетам, будет: 222 представителя «Единой России», 53 — КПРФ, 38 — ЛДПР, 37 — «Родины», а также 19 — Народной партии, 4 — Яблока, 3 — СПС, 2 — Аграрной партии, 3 — от разных других партий. Четыре депутатских мандата пока вакантны, поскольку в 4-х округах кандидат «против всех» занял первое место, и выборы там признаны недействительными. Эти цифры, разумеется, могут измениться после того, как независимые депутаты определятся с выбором фракций или будут созданы какие-то депутатские группы.

Россия становится более единой

Григорьев: Словом, результаты генерального опроса общественного мнения не совпали с представлением политических аналитиков о предпочтениях в обществе. Особенно впечатляет победа «Единой России». Если я правильно понимаю ее смысл, Россия, действительно, становится более единой?

Степанов: Столь убедительная победа партии власти опечалила многих политологов и политтехнологов, откровенно иронизировавших над «совковыми» способами агитации и пропаганды, которые использовала «Единая Россия». Но оказалось, что партийные политтехнологи единороссов лучше понимали настроения в обществе.

Главная причина успеха партии власти очевидна — огромная популярность Президента страны Владимира Путина. Именно на увязывание своей партии с именем Путина была ориентирована вся выборная кампания «Единой России». Напомню, главный слоган их кампании — «Вместе с Президентом». Незамысловато, но зато в точку. Народ Президенту доверяет, выразил доверие и той партии, которую поддержал Владимир Путин. Несомненно, без Путина «Единая Россия» не получила бы такой поддержки избирателей. Грызлов, Шойгу, Лужков и Шаймиев самостоятельно не привели бы партию к такой убедительной победе, даже если бы они из кожи вон вылезли. Поэтому, победа «Единой России» — это, прежде всего, победа Президента Путина. И в этом смысле выражение: победа «Единой России» на выборах демонстрирует, что Россия становится все более единой, может претендовать на то, чтобы стать политическим афоризмом дня.

Григорьев: Народ стал больше доверять государству или его лидеру?

Степанов: Скорее лидеру… Но ведь это и традиционно для России — объединиться вокруг вождя. Страна, действительно, объединяется вокруг своего лидера. И нас этот факт может только радовать, потому что он является предвестником конца демократии в России. Ведь конец демократии в России наступит не тогда, когда произойдет «национальная революция», о чем пишут некоторые недалекие патриотические теоретики. Не дай нам Бог, еще одной революции. Тем, кто грезит «национальной революцией», хочется напомнить слова великого поэта и мыслителя Федора Тютчева, который однажды сказал, что в мире есть только две силы Россия и революция. А значит, там, где есть революция, не станет России, а там, где есть Россия, нет места революции. Скорее концом демократии в России станет ситуация, когда народ придет на выборы и проголосует за ту партию, на которую укажет глава государства. В этом смысле 37 процентов «Единой России» обнадеживают.

Крах идеи «левого патриотизма»

Григорьев: Конец демократии и начало монархии?

Однако вряд ли с этим согласятся коммунисты. Правда, с ними теперь и считаться, наверное, никто не станет. Долгие левопатриотические споры о том, КПРФ должна представлять союз патриотов (НПСР) или этот союз — коммунистов, закончились откровенным провалом КПРФ на прошедших выборах. Такой результат говорит о крахе коммунистической идеи и КПРФ, или левопатриотической и НПСР?

Степанов: Действительно, КПРФ разместилась в итоговом бюллетене на, казалось бы почетном, втором месте. Но второе место компартии никого не вводит в заблуждение. 12% - это, на самом деле, катастрофическое поражение коммунистов. Однако, такой результат вполне закономерен. Просто за коммунистов проголосовал чисто коммунистический электорат, а все те, кто прежде голосовал за КПРФ, как за партию сопротивления так сказать антинациональному курсу «реформ», за партию «левых патриотов», отказали ей в доверии. Говорят, что коммунистов погубило заигрывание с олигархами. Напомню, что о контактах некоторых лидеров КПРФ с Борисом Березовским, много писала пресса, как и о том, что в головной части выборного списка оказались два выдвиженца Ходорковского. Это правильно. Действительно, такой цинизм избиратель простил бы Жириновскому, но не коммунистам.

Однако дело не только в олигархах. Я полагаю, что поражение КПРФ — это, по сути, поражение курса председателя партии Геннадия Зюганова на соединение идей социализма и патриотизма. Я в свое время принимал некоторое участие в этом процессе, питая определенные иллюзии, что КПРФ можно преобразовать, к примеру, в Консервативную партию Российской Федерации. Я неоднократно встречался с Геннадием Зюгановым. Он сам по себе нормальный русский человек, душой болеющий за страну, патриот по своему мироощущению. Однако, партия, которую он возглавляет, оказалась в принципе не способной к превращению в нормальную патриотическую партию.

Симбиоз социализма и патриотизма не удался. Серьезным ударом по патриотическому имиджу КПРФ стало избрание президентом Владимира Путина. Коммунисты вступили в борьбу с Путиным, и в этой борьбе, что называется, пустились во все тяжкие. Неразборчивость в средствах привела к тому, что у КПРФ появились сомнительные союзники. Особенно возмутительной была защита лидерами компартии Ходорковского… совместно с Чубайсом. Дальше ехать было некуда. Поэтому провал на выборах был вполне закономерным.

Сейчас много говорят о близкой отставке Геннадия Зюганова с поста лидера партии. Такой вариант, конечно, не исключен. Теперь все внутрипартийные враги Зюганова, а их немало, активизируются. Правда, пока не просматривается кандидатура преемника на пост лидера КПРФ. Но даже если Зюганову удастся усидеть в кресле генсека, очевидно, курс партии будет иным. Теперь КПРФ будет становиться все более и более коммунистической, вернется к марксизму-ленинизму, классовой борьбе, пролетарскому интернационализму и, возможно, воинствующему атеизму. О «левом патриотизме», НПСР можно забыть. Да и не бывает «левого патриотизма». Патриотизм или есть или нет.

Успех патриотов настоящих и придуманных

Григорьев: Для меня главной сенсацией выборов оказалось едва ли двойное увеличение рейтинга ЛДПР. Нам долго твердили, за Жириновского голосуют исключительно люмпены. Очевидно, что их количество в Российской Федерации за прошедшие четыре года не возросло. Откуда тогда такой явный успех у этого политического клоуна?

Степанов: Действительно, удвоение электората Жириновского многих озадачило, хотя увеличение числа сторонников ЛДПР в сравнении с прошлыми выборами, когда Жириновский получил менее 6%, социологи предсказывали. Секрет успеха ЛДПР в личности ее вождя. Жириновский политик до мозга костей, изменение настроения избирателей он чует, как говорится, спинным мозгом. В этом ему не откажешь, также как и в умении устроить эффектный скандал, на что часто падок обыватель.

Однако, на мой взгляд, успех Жириновского объясняется некоторыми вполне простыми факторами. Я думаю, никакого «секрета Жириновского» нет, просто он отобрал потенциальный электорат у «Родины». Глазьев и Рогозин создали блок только в сентябре, а Жириновский уже летом провозгласил, что он — «за бедных и за русских». О создании блока Глазьева летом только шла речь, причем, о создании лево-патриотического блока и возможно даже совместно с коммунистами. Только после того, как в состав блока вошла «Народная воля» Сергея Бабурина и он стал называться «Родина» (первоначально планировалось назвать его «Товарищ»), блок Глазьева и Рогозина стал восприниматься как блок патриотический и начал набирать очки. Когда Жириновский это понял, он закатил истерику в прямом эфире на НТВ, опустившись до подлого оскорбления генерала Георгия Шпака, которого обвинил в гибели собственного сына в Чечне.

По моим расчетам (см. статью «Выбор русских патриотов»), на всех предыдущих думских выборах, начиная с 1993 года, партии, которые выступали под национально-патриотическими лозунгами, получали поддержку 20−30 процентов избирателей. Поэтому, думаю, Жириновский отобрал у «Родины» процентов 6−7. Если бы Глазьев и Рогозин создали блок весной или летом, если бы они поездили по стране столько, сколько ездил Жириновский (это тоже нужно учитывать), если бы, наконец, Глазьев летом не дал повода для разговоров о своем сотрудничестве с одиозным политтехнологом Маратом Гельманом, уверен, такого результата у Жириновского не было бы. За него, в самом деле, проголосовали бы только люмпены.

Григорьев: И все же за блок Глазьева отдал свой голос почти каждый десятый из проголосовавших. В чем причина такого успеха «классических» патриотов? Как этот успех понимать? То ли раньше лидеры хуже были, то ли помог кто-то, то ли народ что-то почувствовал?

Степанов: Думаю, в таком результате «Родины» сыграли свою роль все перечисленные тобою факторы. Впервые во главе патриотического объединения стал грамотный экономист, которого нельзя было запросто обвинить в экономической безграмотности и сделать объектом насмешек. К тому же Сергей Глазьев имел уже устойчивую патриотическую репутацию и пользовался доверием избирателей благодаря своей незапятнанной биографии. Несомненно, сыграл свою роль тот факт, что Администрация Президента не мешала блоку, хотя, судя по всему, в Администрации у «Родины» были и влиятельные противники. Однако блок не лишали телеэфира, в результате Глазьев и его команда смогли донести до избирателя свои идеи. Но самое главное — произошли серьезные изменения в общественном сознании. Сегодня в обществе есть запрос на идеи патриотизма и державности. Поэтому, результат «Родины» закономерен. Единственное, о чем можно сокрушаться, что блок «Родина» набрал 9 процентов, а не 15 или 20. Если бы не было летних непонятных для патриотической общественности маневров, то результат «Родины» был бы значительно выше.

Но, я боюсь, что в ближайшее время блок «Родина» ожидает немало проблем. Нельзя даже исключать распад блока. Ведь он создавался на скорую руку, фактически в авральном режиме. У «Родины» нет внятной идеологии. Прав Сергей Бабурин, который заявил в интервью аналитической программе «Постскриптум», что у «Родины» два пути: стать социал-демократической партией или преобразоваться в нормальную право-консервативную партию, отстаивающую традиционные идеалы и ценности русского общежития. Я бы только добавил, что это два разных пути, и в «Родине» присутствуют как сторонники одного, так и поборники другого. Так что не исключено, что «Родина» может расколоться, либо некоторые представители блока перейдут в другие думские объединения.

Сейчас блок «Родина» образуют три партии «Партия российских регионов», «Социалистическая единая партия России — Духовное наследие» и Партия национального возрождения «Народная воля», а также целый ряд мелких общественных объединений. Две первые партии абсолютно виртуальные, они не имеют ни внятной идеологии, ни серьезной региональной структуры. Если Сергею Глазьеву удастся создать на базе блока дееспособную патриотическую партию, то «Родина» уцелеет, если не удастся, неизбежен процесс деления и размежевания.

Либерализм с лицом Чубайса на свалку истории

Григорьев: Я не удивлюсь, если патриоты из «Родины» разделятся и расколются хотя бы потому, что всякий русский консерватор неизбежно в конце концов становится монархистом, а значит противником демократической выборной системы в целом и каких бы то ни было партий вообще. И единственная возможная в таком случае партия — это партия власти. Это тонко подметил современный классик политического афоризма Виктор Черномырдин, в свое время заявивший, что с таким народом какие партии не создавай, все равно КПСС (т.е. партия власти) получится.

А что же наши противники, СПС и «Яблоко»? Политологи в один голос говорят о сокрушительном поражении либералов. Однако четыре года назад эти две партии получили 14,5 процентов (8,52 процента у СПС и 5,93 процента у «Яблока»), а сейчас — 8,3 процента. Конечно меньше, но не в два раза, как у КПРФ. Лидеры «правых» Чубайс и Явлинский не смогли договориться, поливали друг друга грязью и, в результате, либералы, разделившиеся сами в себе, не преодолели пятипроцентный барьер. В Думу либеральные партии не прошли, но, думаю, приверженцев либеральной идеи в обществе не стало заметно меньше.

Степанов: В том-то и дело, что люди с либеральным мировоззрением не сочли нужным голосовать за так называемых «правых», т. е. Чубайс и Явлинский потеряли доверие даже либерального электората. Я думаю, что причина не только в том, что СПС и «Яблоко» не сумели договориться об объединении. Совсем не очевидно, что в политике применимы правила арифметики, в результате сложения результат мог получиться и меньший, чем получили СПС и «Яблоко» порознь. Главная причина провала либералов, на мой взгляд, в их позиции по Ходорковскому. Думаю, что большинство представителей среднего и малого бизнеса, которые являются главной социальной опорой СПС, в конфликте Путина с Ходорковским стали на сторону Путина, отдавая себе отчет, что Ходорковский борется не за права предпринимателей, а за привилегии олигархов, борется не только против Путина, но и против государства.

А в целом, провал либеральных партий — событие не менее знаковое, нежели провал коммунистов. Таким образом, подводится черта под ельцинской эпохой. Уходят в политическое небытие деятели этой эпохи, терпят поражение политические силы, созданные в то время, в тех условиях.

Григорьев: Не все уходят, некоторые остаются, к примеру, «патриот» Жириновский.

Степанов: Жириновский органичен для любой политической ситуации…

Православные патриоты опять в хвосте

Григорьев: А что патриотические партии, открыто исповедующие православный патриотизм? Почему они от выборов к выборам все время остаются в конце списка? И в этот раз результаты снова плачевны. Почему народ не доверяет православным патриотам?

Степанов: Я думаю, дело не в том, что народ не доверяет православным патриотам. Ведь в списке «Родины» есть целая группа общественных деятелей, имеющих репутацию православных патриотов: Сергей Бабурин, Наталья Нарочницкая, Александр Крутов, Николай Леонов, да и Сергея Глазьева можно включить в этот список.

На мой взгляд, причины плачевных результатов некоторых партий, позиционировавших себя как православно-патриотические (партия «За Русь Святую», партия «Русь» и отчасти Народная партия РФ) связаны с ошибками, допущенными лидерами этих партий.

Что касается партии «Русь», то это был своего рода политтехнологический эксперимент: можно ли, создав совершенно виртуальную структуру, без узнаваемых патриотических лидеров, но потратив очень большие средства на рекламу, получить поддержку избирателей. Избиратели на эту морковку не прельстились. А ведь кажется, все правильно делали маститые политтехнологи из партии «Русь». Скажу больше, они наверняка добились бы успеха, если бы действовали на ином — не патриотическом — поприще. Тут все-таки нужен взгляд изнутри, нужно самому быть патриотом. Пример провала «Руси» (при миллионных тратах 0,24 процента поддержки) свидетельствует, что патриотического избирателя обмануть непросто.

Весьма затратной была и рекламная кампания Народной партии, но она тоже завершилась провалом, — только 1,17 процента голосов в свою поддержку получили народники. В первую тройку партии входил референт Святейшего Патриарха Николай Державин, в чем можно было увидеть намек на благосклонное отношение к партии и самого Патриарха. Народников поддержал Союз православных граждан (СПГ), а лидер Союза Валентин Лебедев возглавил подмосковный региональный список партии, конкурируя, кстати, с редактором «Русского дома» Александром Крутовым. Как оказалось, избиратели плохо понимают язык намеков, а авторитет СПГ среди православных, мягко говоря, не очень высок.

Среди главных причин провала народников называют отрицательную харизму лидера партии Геннадия Райкова. Личность лидера, конечно, играет очень важную роль, особенно у нас в России, но, думаю в данном случае, не это главное. Просто, Народная партия изначально создавалась как претендент на роль партии власти. Утвердить себя на национально-патриотическом поле народники даже и не пытались, они играли на том же поле, что и «Единая Россия». Но двух партий власти быть не может.

В полном смысле слова православно-патриотической партией можно назвать только партию «За Русь Святую». Я лично принимал участие на начальном этапе в подготовке партии к выборам и ситуацию знаю изнутри. После того как съезд партии принял решение (на мой взгляд, ошибочное) принять самостоятельное участие в выборах, трезвомыслящие представители партии говорили о задаче набрать 1,5−2 процента голосов избирателей. Задачей максимум было достойное участие в выборах. Были, правда, и шапкозакидательские настроения, к примеру, председатель партии Сергей Попов разослал письмо, в котором заявлял о задаче получить 20 процентов голосов, а некоторые активисты искренне считали, что 5 процентов у них уже в кармане. К сожалению, на заключительном этапе г-н Попов начал осуществлять собственный план рекламной кампании, многие видели по телевизору, как это выглядело. По некоторым оценкам, «рекламная» деятельность Попова привела не к росту, а наоборот, к сокращению вдвое числа сторонников партии среди избирателей.

А в это время Бонапарт переходил границу…

Григорьев: Неочевидные результаты прошедших выборов вызвали большой поток аналитических материалов в СМИ. И хотя уже практически все политологи высказались, у меня остался осадок недоумения. Наше общество явно консолидируется, но в чем причина такой консолидации? Это что дело рук Путина? Конечно, это его программа, но в нем ли только дело?

Принято считать, что в конце 30-х годов Сталин взял, да и консолидировал общество на патриотических началах, убрав из политической элиты революционно-демократические (большевицкие) элементы. Думаю, Сталину ничего бы не удалось сделать, если бы народ нутром не почуял, что впереди ожидается не социальная коммунистическо-капиталистическо-оппортунистическая борьба, в которой можно делиться на множество политических оттенков, а тотальная война совсем по другому фронту — Германии против России. Вот и готовился подспудно русский народ к этой борьбе не на жизнь, а на смерть, поэтому и согласился на Сталина, как своего консолидирующего лидера в грядущей схватке.

Такое предчувствие у целого народа вполне возможно. Ведь даже стада диких животных умеют предчувствовать нападение хищников и сбиваются в кучу вокруг своего вожака для защиты. Мне представляется, что внутренней причиной нынешней консолидации нашего общества является как раз чувство опасности, созревшее в тайниках народной души.

Степанов: Может быть и так. Однако тут возникает закономерный вопрос: а откуда сейчас нам ждать беды?

Григорьев: Современные православно-патриотические идеологи привычно называют нашим главным врагом США и Запад, а главным фронтом грядущих сражений рубеж Россия — Запад. Я не уверен, что это так на самом деле, а прошедшие выборы только усилили мои подозрения. Ведь фактически прозападные СПС и Яблоко оказались в одной упряжке с антизападной КПРФ, а по другую сторону баррикад — партия власти, патриоты-националисты из «Родины» и люмпены из ЛДПР. Может быть, православно-патриотические идеологи ошибаются? Как в свое время ошиблась белая эмиграция. Вспомним те же 30-е годы. Русская эмиграция, в значительной части осевшая в Западной Европе, как мы теперь знаем, весьма близоруко продолжала смотреть на противоречия в мире, как на борьбу тоталитарного советского большевизма и свободного западного парламентаризма. Тогда как на самом деле мир был на пороге совсем другой войны. И в этой войне совершилось немыслимое для русских белоэмигрантов — по одну сторону баррикад оказались Великобритания, Франция и Россия.

Может быть, и мы сейчас находимся в таком же состоянии. Наши теоретики продолжают талдычить о борьбе с либерализмом, о благодетельности консерватизма, а нас в скором времени ожидает совсем другой фронт борьбы — борьба не на жизнь, а на смерть с «Империей третьего храма»?! Вот и начало сдвигаться «общественное мнение» в сторону патриотизма.