Арабо-израильский конфликт переместился в московские кинотеатры
Ближневосточную «Берлинскую стену» кинематографисты достроят в Москве. Сегодня в Центральном Доме кинематографистов открывается Первая неделя палестинского кино. Следом за ней с 1 по 6 декабря в кинотеатре «Мир кинотавра» в третий раз пройдет неделя кино израильского. Москвичам представится возможность судить об арабо-израильском конфликте не по сводкам новостей, а по киномифам. Организаторы фестиваля палестинского кино утверждают, что именно кинематограф, а не средства массовой информации, объективно отражает происходящее в Палестине. Похожих убеждений придерживаются и израильтяне. Несмотря на заверения обеих сторон в том, что программы фестивалей формировались не по политическому, а по художественному принципу, в аннотациях на каждый фильм есть слова «израильский солдат», «оккупация», «уничтоженные дома», «сопротивление и героизм», «арабо-израильский конфликт» и проч. Ни палестинскому, не израильскому кино не уйти от исторического фона и политического контекста. Фестиваль израильского кино — уже третий по счету и уже обзавелся немалым количеством поклонников — кинозалы всегда набиты до отказа, что дает повод зрителям с чувством юмора едко подмечать: «смотрите, сколько у нас евреев». Панораму палестинского кино в Москве покажут впервые. В программе — 14 игровых и документальных фильмов. Причем половина из них сделаны англичанами, французами, голландцами, ливанцами и россиянами (на закрытии покажут картину Нины Суболовой 1982 года «Ливан в огне»). В самой Палестине с кинематографом не густо, и даже коренные жители узнали о существовании национального кино лишь после того, как их соотечественник Элия Сулейман получил две награды в Канне-2002 и был выдвинут на «Оскар» за свое «Божественное вмешательство». Этим фильмом и откроется фестиваль. Правда, режиссер в Москву вряд ли приедет — он лежит в парижской больнице. «Божественное вмешательство» — пронзительная драма о любви двух людей. Он живет в Иерусалиме, она — в Рамалле, они вынуждены встречаться на блокпосту и молча сидеть в машине, потому что когда говорят пушки, молчат не только музы, но и чувства. Противостояние фильмов палестинца Элия Сулеймана и израильтянина Амоса Гитая («Кедма») было едва ли не самым заметным конфликтом прошлогоднего Каннского фестиваля. И если Гитай свободно разгуливал по Канну и с удовольствием общался со всеми подряд, то Сулеймана с пресс-конференции уводили под охраной, а на его пресс-брифинги был приглашен очень ограниченный круг журналистов. Наградив «Божественное вмешательство», каннское жюри полностью проигнорировало «Кедму». На палестинском фестивале будет показан и дебютный фильм Сулеймана «Хроника исчезновения» — размышление режиссера о том, что значит быть палестинцем в конце двадцатого столетия. Картина получила приз «За лучший дебют» на Кинофестивале в Венеции в 1996 году. Есть в программе даже совместный израильско-палестинский фильм «Местная экскурсия» режиссера Раанана Александровича, рассказывающий о том, как палестинские беженцы, которые мечтают посетить свои дома, вынуждены добираться до них, купив экскурсионный автобусный тур по Израилю. Есть даже комедийный сюжет — фильм Лайлы Сансоур «Джереми Харди против израильской армии», рассказывает о том, как британский комик присоединился к кампании защиты палестинских фермеров, но оказался невольным участником военных столкновений. Обе страны-антагонисты хотят наладить культурный диалог с Россией. Конечно, Израилю это сделать куда проще, ведь в большинстве израильских фильмов прошлых двух фестивалей звучала русская речь. И едва ли не половина фамилий в титрах — русские. Палестинцы же заранее опасаются, что ни один их фильм не попадет на российский телевизионный экран «из-за личных пристрастий телевизионных начальников». Эти обиды и подозрения напрасны, поскольку и израильских фильмов на нашем телеэкране не так уж много — разве что хиты международных фестивалей вроде фильмов Гитая, или израильский хит «Друзья Яны», снятый русским эмигрантом с русскими же эмигрантами в главных ролях. Несмотря на то что и палестинцы, и израильтяне утверждают, что культурная связь между ними не прерывается, они уважают культуру и традиции друг друга, все равно невольно напоминают друг другу о степени вины каждого. Судя по кино, на земле, где мир от войны отделяют считанные километры, война становится просто работой, которой по мере сил отдает себя любой человек, без лозунгов, пафоса и громких заявлений. Это просто труд во спасение тяжело завоеванной свободы. У каждого их них своя правда и своя ложь. И общая, одинаково тяжелая жизнь. Об этом они и снимают свои фильмы. Ни в Палестине, ни в Израиле сегодня просто немыслимо появление какой-нибудь «Матрицы» или «Блондинки за 30 копеек». Каждый фильм этих стран пропитан неистребимым национальным колоритом. Причем не только пейсами и чадрами, но и размышлениями, анализом причин длительного конфликта, во-первых, и собственной мизантропии, во-вторых. Самый распространенный жанр в палестино-израильской кинематографии — социальная драма, хотя, как в каждой несчастной стране, режиссеры и Израиля, и Палестины не чужды юмора и самоиронии. Конечно, в области кино и Палестина, и Израиль — глубокая провинция, которая не угонится за мировыми столицами. Но оба этих народа не только бойцы, но и творцы — в этом предстоит убедиться москвичам уже в ближайшие дни.
