«Дело» Юрия Шутова

«Преследование Юрия Шутова за гранью дозволенного законом»

Продолжается беспрецедентное по наглости и циничности удаление депутата ЗакСа Юрия Шутова из Петербурга, обусловленное якобы судебным решением судьи СПб горсуда г-на А.Иванова. О том, к чему привело и может привести в ближайшем будущем это решение, о том, в каком положении оказался вследствие этого Юрий Шутов, и как мужественный писатель, депутат и автор нашей газеты продолжает свою борьбу, рассказал в редакции адвокат Ю. Шутова Владимир Захаров, посетивший своего подзащитного накануне последних выходных.

— Владимир Генрихович, так где находится Юрий Титович Шутов?

В.Г.: Я посетил Юрия Шутова 5 ноября. Учреждение, в которое он беззаконно этапирован, имеет название в виде аббревиатуры ИЗ 99/1. Но теперь стало окончательно ясно, что за ней скрывается. Встреча с моим подзащитным стала для меня просто путешествием в машине времени. Даже я не предполагал, что сегодня может иметь место что-нибудь подобное.

Учреждение, в котором абсолютно незаконно содержится на сегодня депутат ЗакСа Юрий Шутов, официально именуется специальный следственный изолятор. И «специальность» его по сравнению с другими подобными учреждениями заключается, как выяснилось, в совершенно особой глубине изоляции заключенных, в абсолютном ограничении любой возможности общаться с людьми из внешнего мира, в том числе и с адвокатом.

То, что при входе меня попросили оставить в специальной ячейке кейс, позволив захватить с собой только бумаги, относящиеся к делу, как говорится, в порядке вещей. Но вот дальше… Нас с общественным защитником П. Закревским завели в отдельную комнату, где некий прапорщик просмотрел все документы, которые я с собой принес. Я ему посоветовал их просмотреть, но не читать. Юмор, что называется, не дошел: прапорщик сделал вид, что читает, но не нашел там инструкции по захвату заложников. Было очевидно, что ставить вопрос о нарушении адвокатской тайны в этот момент было неуместно. Иначе мы бы рисковали не увидеться с подзащитным. А увидеть его было моей главной задачей.

По завершении названного тщательного просмотра нам было указано, что «писать руками» (?!) ничего нельзя, а если что-то надо будет передать от клиента, то делать это следует на словах. И только после такой увертюры мы наконец-то очутились в следственном кабинете, где и увиделись с Юрием Шутовым. Кабинет сей, несомненно, прослушивается, просматривается, кроме всего прочего, в дверях есть «глазок». При этом согласно действующему законодательству адвокат имеет право на свидание с подзащитным наедине. А тут… Когда один из нас встал со стула, точнее, привинченной к полу табуретки, дверь немедленно открылась, вошел сотрудник и сказал: «Займите место, пожалуйста».

Еще одна деталь. В процессе свидания общественный защитник отправился делать передачу, чтобы обеспечить Ю. Шутова элементарными вещами типа зубной пасты. Передачи принимаются только до 16 часов. Вернувшись, он рассказал следующую поучительную историю. Зубная паста «Кедровый бальзам» была, во-первых, обследована на предмет наличия в ней металла (?!). В результате длительной дискуссии, сопутствовавшей этому беспрецедентному научному опыту, стороны пришли к закономерному выводу, что, видимо, «звенеть» там нечему кроме фольги, которой покрыт тюбик пасты изнутри. По завершении дискуссии служащая, которая принимает передачи, довела до сведения общественного защитника, что принятую ею зубную пасту Ю. Шутову все равно не передадут. Она будет использоваться по-другому. Каждое утро к Ю. Шутову будет приходить сотрудник, и выдавливать на его зубную щетку одну дозу пасты, которой достаточно, с точки зрения администрации, чтобы почистить зубы. Разумеется, за рамками дискуссии остался вопрос, а не станет ли что-то «звенеть» в той «дозе»

Когда система разлаживается, последствия становятся неконтролируемыми: если поступки перестают соответствовать здравому смыслу, то насколько они далеки от здравого смысла, уже неважно и это невозможно определить. Но только лишь эти несколько фактов из огромного их множества говорят о том, какое массированное психологическое давление испытывает Юрий Шутов.

— Как он себя чувствует?

В.Г.: Юрий Шутов чувствует себя плохо. Одна нога у него почти не функционирует. Он явным образом похудел, потому что практически ничего не ест, опасаясь принимать пищу, которую можно купить там в тюремном ларьке. А что касается передач с воли, то он рассказал, что колбаса, овощи, да и туалетное мыло тоже, измельчаются на предварительном досмотре так тщательно на предмет обнаружения в них недозволенных предметов, что есть это потом практически невозможно.

Он сидит в камере на 4-х человек. Все, кроме него, курящие. Площадь камеры порядка 14 кв.м. Разумеется, она почти никак не проветривается. При цифрах его давления быть окруженным тремя людьми, которые практически непрерывно курят, — это в буквальном смысле слова убийство. На его просьбы посадить его хотя бы с некурящими начальство до последнего времени никак не реагировало, мотивируя это тем, что у них все якобы курящие. При этом понадобились все чудеса смекалки Юрия Титовича и помощников, его посетивших, чтобы достоверно выяснить те 17 фамилий прочих заключенных, которые действительно не курят. Впрочем, вопрос так и остался не решен.

Разумеется, никто его там не обследует по медицинским поводам и не лечит. Каждое утро ему приносят пакетик немаркированных таблеток, которые он, разумеется, не принимает внутрь, а отправляет по назначению. Со слов Юрия Шутова я теперь знаю, что в ИЗ 99/1 есть некий врач и 3 фельдшера. Такое присутствие медицинского персонала значительно уступает тому, что есть даже в крошечной медсанчасти следственного изолятора N4 на ул. Лебедева, где Шутов провел последние несколько лет. Но в ИЗ 99/1, собственно, никто и не ставит задачи лечить его.

И это стало дополнительно ясно из реплики заместителя начальника изолятора по режиму, который пришел к нам в кабинет, чтобы предъявить некоторые претензии Шутову, что случилась в конце нашей беседы, которая продолжалась примерно 5 часов. Когда речь зашла о том, что Шутов тяжело болен и нуждается в лечении, заместитель начальника совершенно искренне воскликнул: «Нет, мы здесь не лечим. Наша задача: довести вас до суда (?!) живым и здоровым (!!!)». При этом Юрий Шутов жалуется на то, что непонятно под воздействием каких причин ему с каждым днем все труднее писать, а ведь он очень легко всегда писал, и все труднее собраться с мыслями, поймать мысль, а он отличался всегда невероятной скоростью мышления и очень хорошей памятью. Эти факты защиту серьезно тревожат.

Его пока еще поддерживает только его стальная воля, которую вынуждены за ним признать и его враги.

— Знает ли руководство этого специального изолятора о том, что им доставлен тяжело больной человек и депутат регионального парламента?

В.Г.: По поводу первого: несомненно, с самого начала. Весь пакет медицинских документов был им представлен. После того, как за 2 недели до меня там побывал общественный защитник П. Закревский, они уже знают, что Ю. Шутов — депутат Законодательного собрания Петербурга, поскольку общественный защитник привез на подпись документы по бюджету города, которые Шутов должен был подписать как депутат. То, что для них явление Юрия Шутова — это совершенно непредвиденный и малоприятный сюрприз, несомненно. Они не втянуты в этот заговор. Хотя само помещение тяжело больного человека именно в этот «стационар» можно и должно рассматривать как пытку. Ведь вроде бы там не стремятся издеваться названным образом конкретно над Ю.Шутовым. Там просто режим такой. Их учреждение официально именуется специальным следственным изолятором ГУИН Министерства юстиции РФ, и непосредственно находится в ведении Минюста России. Значит, это ни в коей мере не лечебное учреждение.

Судья А. Иванов в своем Постановлении от 7 октября 2003 г. написал: «этапировать… в ИЗ 99/1 для проведения лечения». Эта формулировка и дала мне возможность говорить с руководством изолятора 5 ноября о том, что в т. ч. и они втянуты в недоразумение, грозящее обернуться трагедией, и обратил еще раз их внимание на текст Постановления, только на основании которого Шутов здесь и находится. Я оставил начальнику запрос, на который он, конечно, ответит. Но вопрос, конечно же, в том, когда его начальство разрешит ему отвечать на этот запрос.

Окончательно понимая, что же на самом деле происходит, я поставил в этом запросе один-единственный вопрос: проводится ли моему подзащитному предписанное ему высококомпетентными специалистами лечение в специализированном нейрососудистом стационаре, в котором имеется возможность для электро-нейрофизиологического магнитно-резонансного мониторирования в процессе лечения?! Потому что только на таком лечении уже 2,5 года настаивают для Юрия Шутова ведущие медики Петербурга, постоянно говоря о возрастающей угрозе самой его жизни в случае промедления.

— Несут ли они какую-либо ответственность за то, что может произойти с Юрием Титовичем, не исключая самый худший вариант

В.Г.: За это несет ответственность судья А.Иванов. И вот тут нужно опять кое-что вспомнить. 24 сентября с.г. судья А. Иванов в судебном заседании постановил продлить Ю. Шутову срок содержания под стражей еще на 3 месяца, до 31 декабря с.г. В обоснование этого решения он опять, в который раз, положил письмо, подписанное все тем же начальником ГУИН А. Заборовским, где содержалась не раз опровергнутая другими официальными документами информация о том, что в МОБ им. Гааза всё надлежащее оборудование и условия для излечения Ю. Шутова ЕСТЬ. И поэтому последнего можно и дальше лечить в условиях содержания под стражей. При этом все названные документы в распоряжении судьи А. Иванова, конечно же, имеются.

А потом вдруг 7 октября с.г. А. Иванов принимает свое, подчеркиваю, секретное постановление об этапировании Ю. Шутова в Москву. Получив текст этого Постановления от третьих лиц пост-фактум, я обнаружил, что, оказывается, в письме из того же самого Гуина, но уже от августа 2003 г., сказано, что в МОБ им. Гааза нет надлежащего оборудования и условий для излечения Ю.Шутова. Стало быть, в свое постановление от 24 сентября с.г. судья А. Иванов внес… не те сведения.

А когда в каких-то неизвестных мне инстанциях родилась идея о переводе Ю. Шутова в Москву, А. Иванову пришлось воспользоваться как раз августовским письмом как предлогом.

— Знал ли судья А. Иванов 24 сентября о том, что впереди будет 7 октября

В.Г.: Практически уверен, что нет. Совершенно очевидно, что по способу исполнения этого как бы процессуального действия идея об этапировании родилась в других структурах. Правда, согласно Конституции РФ, судья не должен исполнять чьи бы то ни было указания — он независим. То, что вопрос был решен так, как я предполагаю, подтверждается ТАЙНЫМ характером Постановления от 7 октября, родившегося по мановению ока и вследствие ходатайства прокурора Ю.Сапруновой. Ни в ходатайстве Ю. Сапруновой, ни в постановлении А. Иванова не сказано ни единого слова о том, что где-то в Москве обнаружено то самое крайне нужное лечебное учреждение для Ю. Шутова, оснащенное заявленным оборудованием. И их невероятно грубо и поспешно сработанная акция объясняется обстоятельствами абсолютной безнаказанности, вседозволенности и я бы сказал разнузданности, созданными в данном случае для этих конкретных «блюстителей» «правопорядка». Что подтверждается и нижеследующими фактами. Смысл моей кассационной жалобы на постановление от 7-го октября сводился к тому, что оно было принято тайно, вне судебного разбирательства, и к тому же со ссылкой на совершенно никчемную статью УПК — 253-ю, которая называется… отложение и приостановление судебного разбирательства. И как это связано с этапированием, понять невозможно. Поэтому постановление абсолютно незаконно, и подлежит отмене. При этом в УПК есть норма, согласно которой все решения суда подлежат кассационному обжалованию. За одним маленьким исключением: решений, принятых на основе ходатайства одной из сторон заявленного в ходе судебного разбирательства. Такое внутреннее техническое решение обжаловать нельзя, потому что тогда получалось бы, что судебный процесс должен все время прерываться. Мне вернули мою жалобу с письмом, подписанным все тем же А. Ивановым, в котором значилось: мол, возвращаем Вам вашу жалобу, потому что в силу статьи такой-то, а именно: как раз той, о которой я только что сказал, постановления, вынесенные в ходе судебного разбирательства (!), обжалованию не подлежат. Точка. Здесь комментировать уже нечего.

Тогда, по зрелом размышлении, я решил написать дополнительную кассационную жалобу на постановление от 24 сентября о продлении сроков. Оно уже обжаловано мною, и по закону я вправе подавать сколько угодно дополнительных кассационных жалоб. Уже в этой жалобе я ссылался на то, что суд принимал постановление на ложных основаниях, ссылаясь на июньское письмо ГУИНа, между тем, как видно из постановления от 7 октября, имел в своем распоряжении августовское письмо. Следовательно, это еще одна причина, по которой постановление от 24 сентября должно быть отменено. И далее я написал, что 7 октября произошла такая вот несуразность, что суд вынес постановление об этапировании, причем вне судебного заседания. Моя кассационная жалоба мне возвращена на незаконных, конечно, основаниях. Тем самым, и Ю. Шутов, и защита лишены какой-либо возможности противодействовать судейскому произволу. И я попросил Верховный Суд, разумеется, приложив все необходимые документы, в одном судебном заседании рассмотреть обоснованность и законность обоих названных постановлений, и оба их отменить, поскольку они оба одинаково противозаконны. И что? Сразу же вернувшись от Ю. Шутова из Москвы, я нашел в своей почте… пакет. И сразу же догадался, что в нем содержится. Ведь по правилам жалобы в Верховный Суд должны проходить через городской суд.

Так вот: судья А. Иванов вернул мне и эту дополнительную кассационную жалобу, написав, что по содержанию она является не дополнительной кассационной жалобой, а жалобой на постановление от 7 октября. А постановление от 7 октября, по мнению судьи А. Иванова, не может быть обжаловано. И то упорство, с которым А. Иванов стремится скрыть от Верховного Суда свои действия, наводит на очень серьезные размышления. Надо, в конце концов, отдать себе отчет в дикости сложившейся ситуации. Вынесено решение вне судебного процесса об этапировании тяжело больного туда, где ему заведомо не может быть оказана никакая медицинская помощь. Адвокат жалуется — его жалоба не попадает по адресу. Иными словами, судье создан такой режим, когда он может предпринять любые действия. По сути прокурор Ю. Сапрунова могла бы написать в ходатайстве, например, что, по имеющимся у нее сведениям, для излечения Шутова нужен холод, и поэтому она просит этапировать его в зону особого режима за Полярным кругом. И суд согласился бы. Ужас в том, что эта заведомо абсурдная фантазия по сути своей ничем не отличается от того, что случилось на деле! И последний «штрих». Накануне поездки 5 ноября я посетил судью А. Иванова, чтобы получить у него разрешение на свидание с Ю. Шутовым, спросив при этом, какие новости, ведь с момента этапирования прошел практически месяц. На что судья А. Иванов бодро ответил мне, что… на днях (?!) он получил подтверждение, что Юрий Шутов благополучно доставлен в «Матросскую Тишину"… То, что творится, — это даже не склоняемый на все лады 1937-й год. Юрия Шутова бросили в иногороднюю супертюрьму так же, как некогда упрятывали неугодных в Бастилию либо Петропавловскую крепость. Юрий Шутов выведен за пределы гарантий, которые даны законом подсудимому, невиновному, между прочим, до приговора суда. Он сведен с полосы законности. У него нет процессуального положения!

— Все-таки, Верховный Суд — не в курсе того, что творит А. Иванов с Ю. Шутовым

В.Г.: Что касается событий вокруг 7 октября с.г., то с формальной точки зрения, Верховный Суд просто не может знать об этом. И судья А. Иванов делает все возможное, чтобы вплоть до 5 декабря — официально назначенной кассации на мою первую жалобу по поводу постановления от 24 сентября — там так ничего и не узнали. А до этого может произойти то, на что, видимо, НЕКТО очень рассчитывает.

— Надеясь все же на лучшее, как может развиваться ситуация дальше, как долго продлится московское заключение Юрия Титовича Шутова

В.Г.: Надеяться на лучшее с каждой минутой становится все затруднительнее. На пресс-конференции 14 октября с.г. я уже говорил о том, что «отъезд» Ю. Шутова в Москву рискует превратиться в бессрочную ссылку с высоковероятным трагическим исходом.

— Несмотря на сложившуюся безысходность ситуации, какие следующие шаги намерена предпринять защита Ю. Шутова? Или теперь вообще уже непонятно, что можно предпринимать

В.Г.: Европейский суд по правам человека уже поставлен в известность о том, что происходит вследствие 7 октября. Жалоба Ю. Шутова на лишение его права на защиту, направленная туда еще в январе 2003 г., принята к производству. В рамках этого производства я отправил туда названную свежую информацию, которой оказывается драматически много.

Разумеется, и Верховный Суд РФ так или иначе будет поставлен в известность о творимом беззаконии, потому что, в конце-то концов, законность в России пока не отменена как таковая.

Юрию Шутову абсолютно прегражден доступ к правосудию. Ему отказано в конституционном праве на охрану здоровья.

На сегодня он в полном смысле слова — политический заключенный. Потому что в отношении него уже не раз совершены действия, выходящие за рамки даже и нашего родного Уголовно-процессуального кодекса, не говоря уже о международных законах.

Нынешнее положение и состояние Юрия Шутова полностью характеризуется определением «пытка» так, как оно толкуется в «Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания» (часть I, статья 1), а именно: «… „пытка“ означает любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия…». Россия является участником названной Конвенции.

— Что бы Вы порекомендовали делать в сложившейся ситуации депутатам ЗАКСа, а, возможно, и Госдумы, если бы они все-таки обладали определенным наличием гражданской смелости?

В.Г.: Они должны понять, что теперь их коллега уже не просто удерживается под стражей, а поставлен вне закона. И это факт, на который нужно реагировать, проводя в жизнь, если так можно выразиться, активную политику запросов и обращений, в том числе и в Конституционный Суд РФ, возможно, и в международные правовые организации. Следует, прежде всего, вспомнить о том, что в случае с Юрием Шутовым создан небывалый даже для российской действительности прецедент уже 5-летнего содержания под стражей человека, виновность которого не доказана. Кроме того, сегодня Юрий Шутов, несмотря на старания всех его «друзей», все-таки зарегистрирован кандидатом в депутаты Государственной Думы РФ. И по закону, как ему, так и его избирателям должен быть обеспечен равный с другими кандидатами режим. И он, по крайней мере, должен находиться в Петербурге. Его нынешним положением нарушено сразу несколько законов: об основных гарантиях избирательных прав, о статусе депутата, не говоря уже о множественных нарушениях Конституции.

Депутатам нужно обращаться и к руководству городского суда, потому что в этой ситуации ссылка на независимость суда не работает. Судья А. Иванов вынес постановление 7 октября вне судебного разбирательства. Стало быть, он действовал не как судья, а как должностное лицо, злоупотребившее своими полномочиями. Строго говоря, постановление от 7 октября решением суда не является. И нарушения принципа независимости суда не будет, если начальство А. Иванова укажет ему, что, в частности, постановление от 7 октября он должен в срочном порядке отменить.

— Этот вопрос звучит в какой-то мере кощунственно, но есть ли на сегодня у Юрия Титовича хоть минимальные возможности исполнять депутатские обязанности?

В.Г.: Практически нет, поскольку он помещен, как мы выяснили, в тюрьму внутри тюрьмы. Но, насколько возможно, он стремится это все-таки делать. Как это было, например, в случае с бумагами бюджета. Но для этого потребовалось отряжать человека, что не всегда можно сделать срочно. Для этого потребовалось специальное разрешение судьи А. Иванова на внос внутрь этого здания этих документов, и т. п.

— Владимир Генрихович, что же действительно на самом деле происходит, для чего всё это делается? Ведь из всего рассказанного Вами очевидно, что преследование Юрия Шутова уже не только за гранью дозволенного законом, но и просто здравого смысла, и объяснимых человеческих побуждений, пусть даже и мести…

В.Г.: Как он, так и я изначально считали, что нынешний «этап» связан с выборами в Думу. Эта цель несомненно достигнута, так как кандидат полностью отлучен от избирателей.

Но теперь мне все-таки кажется, что последние деяния направлены именно на то, чтобы сломить его, неподдающегося, в психологическом и физическом смысле.

— Возможно, Юрий Титович просил что-то передать читателям газеты и его избирателям

В.Г.: Он просил передать, что пока он жив, он будет всеми силами защищать интересы своих избирателей и делать то, что делал всегда.

Записала Д. Шторм