Радуга над Сольбой

Воссоздается женская обитель, еще недавно служившая пристанищем для психбольных, бомжей и бывших зэков

Архиепископ Ярославский и Ростовский Кирилл заметил во время нашей беседы: — То, что совершается сегодня в женских монастырях на Ярославщине, можно назвать видимым знаком благоволения Божьего — обители расцветают на глазах. Одна из них — Николо-Сольбинская — недавно отметила 100-летие со дня основания. Чудом можно назвать возвращение — практически из небытия! — благолепного Успенского храма с дивным резным иконостасом, а также восстановление сестринского корпуса, строительство странноприимного дома с домовой Петропавловской церковью…

Все это — 2003 год. А если обратиться ко временам не столь давним? Зимой 1995-го приехали на берег Сольбы монахиня Еротиида, назначенная настоятельницей возобновленной обители, и три молоденькие сестры. Не только разруху и мерзость запустения они здесь увидели — новоселы обнаружили, что в полуразваленном здании келейного корпуса нашли себе пристанище бомжи и бывшие заключенные.

Представляете, соседство: юные сестры, молящиеся, читающие акафисты, духовную литературу, благоустраивающие монастырскую территорию — и заматеревшие мужики, прошедшие жестокую «школу» тюрем и колоний. Впрочем, до поры до времени «старожилы» держались сносно: носили из леса дрова, чистили коровник, даже хлеб выпекали вместе с насельницами. Однако спокойствие продолжалось недолго. Матушка Еротиида рассказывает:

— Мы вынуждены были избавиться от «соседей» после того, как те решили по-своему разумению отметить праздник Пасхи. Они все, что еще не было растащено, обменяли на два ящика водки и стали буйно веселиться. Чуть ли не всю Светлую седмицу продолжалась гулянка — это ли не кощунство! Я твердо требовала, чтобы гуляки убрались из монастыря. Послушались. Правда, потом время от времени наезжали их дружки — на день, на два, на три. Тяжело было. Но с наступлением лета жизнь стала налаживаться. «Гости» перестали беспокоить. Мы занялись огородничеством…

После истории с бомжами произошла не менее запомнившаяся первым насельницам «кабачковая эпопея». Везде, где только был подходящий клочок земли, матушки посадили кабачки. Урожай получился сказочный. Хотя потом и пришлось с ним намаяться.

К счастью, одна верующая москвичка, заведующая магазином, посочувствовала сестрам и взяла часть кабачков на реализацию. Получив от нее три тысячи рублей, настоятельница какое-то время глазам своим не верила: смотрела на деньги, как на диво дивное…

Сегодня благодетели, встреченные матушкой Еротиидой в городах и селах, вкладывают серьезные средства в восстановление святой обители — и потому засияли золотом купола и кресты над Успенским и Петропавловским храмами, над взметнувшейся в небо звонницей. Но тот «стартовый капитал» настоятельница до сих пор вспоминает с умилением.

О многих местах, где есть или когда-то были монастыри и храмы, люди говорят: они намоленные. И это глухое место на реке Сольба в 40 километрах от Переславля, намоленное, потому что корни истории обители уходят в XV век. В XVII веке монастырь (мужской тогда) подвергся разорению от поляков и разбойников. В 1903 году по указу Синода Сольбинская обитель была обращена в женскую. Начался период ее расцвета. 115 монахинь молились здесь и трудились во славу Божию. В начале первой мировой войны обитель стала жертвовать деньги на епархиальный госпиталь и Красный Крест. Сестры регулярно отправляли на фронт посылки с полушубками, сапогами, одеждой для воинов, сшитой своими руками. А в революцию, после корниловского мятежа в Ярославле, они укрыли в стенах обители спасавшихся от преследования юнкеров. И после обнаружения беглецов почти все сестры были рассеяны, а монастырь закрыт. Да, намоленное это место! Однако у тех, кто помнит Сольбу в конце XX века, самые тяжелые о ней воспоминания. «Слышишь — Сольба! — и мурашки по коже», — говорят люди. Почему?

Здесь советские чиновники разместили пансионат для психически больных людей. «Такой антисанитарии я больше нигде не видела, — рассказывала потом сестрам главный санитарный врач Переславльского района. — Я первая стала настаивать на закрытии жуткого лечебного учреждения!»

С этой женщиной, возглавляющей серьезную службу районного масштаба, отношения у настоятельницы обители вначале были, мягко говоря, напряженные. Получая от коровок молоко, в монастыре решили взяться за производство сыра. Но главный санитарный врач эту идею встретила в штыки. Во время первого визита монахинь она заявила: «На Сольбе ничего хорошего быть не может. Я это знаю наверняка».

Спустя время она, приехав в обитель уже по своей доброй воле, поведала настоятельнице и сестрам, как Господь открыл ей глаза на их благие дела. Проезжала она однажды мимо монастыря — принимала школы, еще какие-то объекты — и увидела обновленным и красивым то место, что угнездилось в ее памяти как «кошмарное». Чиновницу стала мучить совесть: «Почему не выслушала тогда сестер? Надо исправлять ошибку».

Главного санитарного врача многое в монастыре поразило, но особенно — чистота на кухне. «Сколько лет работаю в санэпидстанции, — сказала она сестрам, — однако впервые вижу, чтобы так строго соблюдались правила санитарии». И спросила у настоятельницы: «Интересно, откуда вы знаете разные тонкости? Например, про ноль-ноль двухпроцентный раствор хлора?» Матушка Еротиида улыбнулась: «Так ведь я бывший технолог общепита!»

По словам настоятельницы, переворот произошел не только в их отношениях — он произошел в душе женщины, которая потянулась к вере, стала приезжать в монастырь.

Монастырь на Сольбе крепнет. Согласно генплану тут будет возведен храм в честь святителя Николая (от прежнего Никольского ничего не осталось). В обители задумали также построить небольшой больничный корпус для оказания медпомощи сестрам, паломникам и окрестным жителям.

Не только о строительстве, финансовых проблемах говорили мы с настоятельницей, а и об атмосфере в монастыре, где сейчас 13 насельниц. Разные характеры, разная степень духовной подготовки. «Монастырь — это семья, — говорит настоятельница. — А в семье должны быть доверительные отношения». Сама она, пришедшая сюда из Свято-Введенской Толгской обители, так прикипела душой к Сольбе, что куда бы ни уезжала по делам или по приглашениям в другие женские обители, нигде на ночь не останавливается — всегда торопится домой.

Огромной радостью для насельниц стало то, что именно в день 100-летнего юбилея женского монастыря по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II владыка Кирилл возвел монахиню Еротииду в сан игумении. Когда я вышла из храма, увидела, что десятки людей, стоявших вокруг кольцом, смотрят в небо. Подняла голову: над собором и звонницей сияет радуга. Обычно она появляется после дождя. Но дождя не было вот уже несколько суток. Эту радугу видели гости, паломники.

В тот день для настоятельницы Николо-Сольбинской обители еще одной большой радостью стало то, что после праздничной литургии, совершенной архиепископом Ярославским и Ростовским Кириллом, был заложен камень в основание будущего храма в честь святителя Николая. Ведь монастырь в глухом месте возник не случайно. По преданию, когда-то в этих лесах была явлена чудотворная икона святителя Николая. И первым построенным здесь храмом был Никольский.
Ярославская область.