«Мало кто ожидал такой быстроты от нашего епископата»

В Москве начинаются переговоры о воссоединении Московского Патриархата с Русской Православной Церковью за границей

Сегодня впервые после 75-летнего раскола в Россию прибывает официальная делегация Русской Православной Церкви за границей (РПЦЗ) для переговоров о воссоединении с Московским Патриархатом. Приглашение от имени Патриарха Алексия II президент Путин передал лично главе РПЦЗ митрополиту Лавру во время своего визита в США. На первом этапе переговоров в Москву приезжает делегация во главе с митрополитом Берлинским и Германским Марком, сам же первоиерарх РПЦЗ прибудет в Москву в январе. Накануне визита самый известный в России зарубежный священник РПЦЗ Виктор Потапов (Вашингтон), много лет проработавший на радиостанции «Голос Америки» и читавший курс лекций о православии в ЦРУ и Пентагоне, поделился со специальным корреспондентом ГАЗЕТЫ Надеждой Кеворковой ожиданиями и опасениями зарубежной паствы по поводу грядущего объединения Церквей.

— Чего можно ожидать от переговоров в Москве? У вас есть ощущение, что они реально могут привести к воссоединению?

— События осуществляются молниеносно — мало кто ожидал такой быстроты от нашего епископата. Это, с одной стороны, вселяет тревогу — народ не совсем подготовлен к такой стремительности развития событий. Но и надежду тоже — многим кажется, что мы должны восстановить молитвенное общение с Московской Патриархией. Надеюсь, что наши епископы заключат поэтапные договоры: сперва — молитвенное общение, а дальше уже можно говорить и об административном объединении. Но не все сразу — постепенное сближение лучше всего.
— Вы не опасаетесь расколов в зарубежной пастве?
— Думаю, что не все согласны с тем, что объединяться надо непременно. Но многим русским людям за рубежом надоело состояние изоляции. 70% наших новых прихожан — это выходцы из России последних 20 лет. У них семьи в России, родственники. Они имеют на нас известное влияние. К тому же в России произошли громадные изменения — и в политическом, и в духовном плане. Мы не можем их игнорировать. Сейчас благоприятные условия для начала диалога.
— Какой вам видится в данном случае роль президента Путина?

— Его роль, безусловно, не последняя в сближении. Потребовалась его инициатива для того, чтобы подтолкнуть архиереев к активному диалогу. Думаю, что как всякому политическому деятелю, тем более президенту огромной страны, Путину важно, как о нем будут писать историки. Ореол объединителя Русской Церкви ему, безусловно, импонирует.

— Можно ли связывать примирение с надеждами на то, что будущий Патриарх будет происходить из числа заграничных иерархов?

— Я сильно в этом сомневаюсь, поскольку ментальность людей и церковных деятелей в России и за рубежом коренным образом отличаются. Человек, который возглавит Русскую Церковь после Патриарха Алексия, должен быть оттуда, из России. Мы просто не справимся с таким масштабом.

— Каковы отношения между митрополитом Марком, возглавляющим зарубежную делегацию, и митрополитом Кириллом, который сейчас находится с визитом в США?

— Непростые. Не могу говорить со всей точностью, но у меня складывается впечатление, что наш митрополит Марк убежден, что именно митрополит Кирилл стоит за всеми захватами наших храмов.

— Намечена ли их встреча в рамках переговоров?

— Насколько я знаю, нет. Думаю, что у митрополита Марка будет встреча с Патриархом, а также с митрополитом Солнечногорским Сергием.

— Получается, что зарубежные иерархи опасаются митрополита Кирилла из-за его, как они считают, 'имущественных инициатив', однако идут на объединение с Московской Патриархией. Но ведь рано или поздно административные и имущественные вопросы решать придется.

— Нас это беспокоит. Я хорошо помню, как Патриарх предлагал объединение по принципу «две администрации — одна чаша». Я надеюсь, что наши владыки очень осторожно подойдут к административной части переговоров, что нам оставят во всех приходах диаспоры нашу администрацию, что приходы сохранятся в нашем ведении. Вопрос перемещения священников тоже должен остаться за нашими владыками. Вопрос об имуществе в Святой земле более сложный, так как гораздо больше паломников приезжает в святые места из России, нежели русских паломников из стран Запада. С этим нужно считаться и давать людям возможность молиться и служить в тех местах, которые остаются в нашем ведении.

Надеюсь, что со временем мы преодолеем психологические барьеры между людьми в отечестве и в диаспоре и все это станет русским наследием. В то же время неясно, как быть с храмами, которые Московский Патриархат строил последние 10−15 лет за границей? Останутся ли они в административном управлении Московской Патриархии? Да и как в будущем будет называться Русская Зарубежная Церковь? Мы станем патриархатом, епархией, митрополией? Частные вопросы не решишь сразу. Надеюсь, это будет сделано поэтапно.

— Сколько лет дадите на поэтапное сближение?

— Сложно делать прогноз. В январе митрополит Лавр поедет в Россию встречаться с Патриархом — тогда будет принят какой-то акт.

— У вас ведь сохранилась традиция выборности священников, епископата — надеетесь, что и в Россию эта традиция вернется?

— К этому надо стремиться. Эта норма была продиктована на Всероссийском поместном соборе 1917−18 годов. О ней не надо забывать. Самый лучший способ бороться с коррупцией, в том числе и епископата, — вернуться к этой норме.

История раскола
Начало расколу положила московская декларация 1927 года митрополита Сергия, в которой он признал власть большевиков. Оставшиеся в эмиграции православные иерархи, организовавшие синод в изгнании в Карловцах (Сербия), обвинили его в 'соглашательстве' с безбожной властью. РПЦ же считала, что это был вынужденный акт ради спасения Церкви (к этому моменту в СССР было 4 действующих храма, остальные принадлежали созданной чекистами так называемой обновленческой Церкви).
РПЦЗ, переехавшая после войны в США, настаивала на соблюдении принципа выборности епископата и Патриарха.
Отчасти разногласия между Церквами смягчились после причисления к лику святых Романовых, новомучеников XX века, блаженной Ксении Петербуржской и соловецких мучеников. Сейчас у двух Церквей есть и много общего: обе они не признают подлинности останков последнего императора и его семьи, захороненных в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга, обе убеждены в экспансионистских планах католиков и настроены против реформ богослужебного языка и календаря.
Собственность двух Церквей
РПЦ имеет около 20 тысяч приходов (в России, Украине, Белоруссии и странах СНГ), 33 прихода в США и более 200 — в других странах. Кроме того РПЦ принадлежат 4 монастыря в Святой земле, 2 прихода и Русская духовная миссия в Иерусалиме.
РПЦЗ имеет 22 монастыря и более 250 приходов во всем мире, из них 4 монастыря и 10 приходов в Нью-Йорке, 1 монастырь и 10 приходов в Калифорнии, 3 монастыря, Духовная миссия и 3 прихода на Святой земле, по 10 приходов — в России, Украине, Франции, Германии, Аргентине, Австралии и Канаде, по 8 приходов — в Бразилии и Англии, 7 в Швейцарии, 5 в Австрии. Главная святыня — Чудотворная икона Курская Коренная, вывезенная из России Врангелем в 1920 году, именуется Одигитрией русского рассеяния. РПЦЗ не признается ни одной из 15 православных Церквей.