 |
| Труд | Леонид Радзиховский, Анатолий Приставкин | 18.11.2003 |
АНАТОЛИЙ ПРИСТАВКИН: НАЗАД В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ?
Мне уже приходилось напоминать знаменитый афоризм польского юмориста Станислава Ежи Леца: «Каждый век имеет свое средневековье». Увы, реликты жестокого прошлого способны повторяться даже в цивилизованном обществе, а у нас — тем более. И каждый всплеск ностальгии по временам инквизиции непременно сопровождается призывами к возвращению смертной казни.
В нашей стране очередная кампания началась с убийства дочери профессора Добренькова и его обращения к президенту с призывом отменить мораторий на смертную казнь. Утверждают, что под письмом поставили подписи более ста человек из числа так называемой интеллигенции.
Я верю в письме только одной подписи: чувства убитого горем отца, взывающего к отмщению, можно понять. Остальные подписанты не столь уж наивны, чтобы не понимать, что возобновившиеся казни ударят, как это было и раньше, не по виноватым, а по социально незащищенным слоям населения, по тем, кто не может откупиться, кто, как и случалось в прошлом, пойдет на плаху за чужую вину… Есть, конечно, и выродки, и маньяки — но не они составляют миллион, заполняющий наши тюрьмы. А пожизненное заключение в наших условиях — это, поверьте мне, та же казнь, но пострашнее, ибо растянута во времени.
На днях я прочитал письмо рабочей с Камчатки. Вот что пишет депутатам Думы Галина Евгеньевна Алексеенко: «Депутаты, перед тем, как делать этот закон (о смертной казни), дайте людям нормальную жизнь и работу. Почему вы не занимаетесь вопросами сельского хозяйства, восстановления заводов? Будет у людей работа, тогда не пойдут убивать… И наведите порядок в армии. Дети депутатов и „крутых“ не подпадут под статью о казни никогда в жизни, так как там есть деньги. Сколько расстреляли невинных людей, об этом депутаты подумали?».
Кстати, доказывать, что Россия была страной, где только и делали, что казнили на площадях, — несправедливо. Попытка запрета казни была предпринята дочерью Петра Первого Елизаветой в начале XVIII века. Впрочем, Борис Годунов установил мораторий на исполнение смертной казни еще в XVI веке, дав обещание при вступлении на трон пять лет не казнить. И не казнил.
Но и в «железном» XIX веке в течение ста лет было казнено около 300 человек. Свод законов 1835 года определял применение смертной казни в трех случаях: при совершении преступлений государственных, военных и карантинных (во время эпидемий). Ни за убийства, ни за разбой наши предки не казнили. С 1891 года смертные приговоры гражданским судом вообще не выносились. Лишь бурные революционные события 1906 года привели к массовым казням по приговорам военно-полевых судов: за шесть лет было казнено около четырех тысяч человек. Просвещенные люди России, в отличие от нынешних, бурно протестовали и добились своего: Первая государственная Дума (а в ней, как известно, председательствовал дед Андрея Дмитриевича Сахарова, который даже написал книгу против смертной казни) одобрила законопроект об отмене смертной казни. Революция 1917 года внесла свои жестокие коррективы и в законы, и в настроения масс, и в их умы, введя новый порядок, отрыжку которого мы ощущаем до сих пор.
Даже великий Солженицын не так давно призвал к смертной казни террористов, будто забылась ему неправедность наших судов, по приговору которых террористом может стать любой, кто не угоден власти. Не его ли самого судили таким судом?! К смертной казни призвал президент Российской академии наук господин Осипов. Да и Русская православная церковь заявила, что однозначной позиции по этому вопросу у Церкви нет. А вот у Римского Папы почему-то есть, и он твердо выступает против смертной казни. Верховный муфтий России и Европейских стран СНГ Талгат Таджуддин назвал отмену смертной казни извращенным пониманием гуманизма. За возвращение расстрелов выступили лауреат Нобелевской премии Жорес Алферов, художник Шилов, писатель Распутин, драматург Розов. Особенно активно за смертную казнь вот уже несколько лет ратует лидер Народной партии Геннадий Райков.
У меня против доводов моих авторитетных коллег есть только один авторитет, но это авторитет великого писателя и мыслителя-гуманиста Льва Николаевича Толстого.
Не все знают, что в молодости Лев Толстой был на суде защитником одного солдата, посмевшего в сердцах ударить офицера и осужденного к расстрелу. Там была своего рода «дедовщина». Лев Толстой не смог тогда защитить обвиняемого и в конце жизни написал «Воспоминания о суде над солдатом». Этот случай, как он сам пишет, имел на всю его жизнь гораздо большее влияние, чем все кажущиеся более важными события жизни: потеря состояния, успехи или неуспехи в литературе, даже потеря близких людей.
Описывая состояние своей души, Лев Николаевич замечает: «…то, чтобы люди спокойно, в полном обладании своих человеческих свойств могли обдуманно признавать необходимость убийства такого же, как они, человека и могли бы заставить совершить это противное человеческой природе дело других людей, — этого я никогда не понимал».
Может, хоть Толстой сумеет переубедить хоть кого-то из наших яростных сторонников хладнокровного убийства по приговору суда?
ЛЕОНИД РАДЗИХОВСКИЙ: СПРАВЕДЛИВОСТЬ И БЕЗОПАСНОСТЬ
Я считаю себя журналистом либерально-демократического направления. Один из обязательных символов веры людей данной породы — борьба за отмену смертной казни, т. е. «за гуманизм» по отношению к убийцам, маньякам и тому подобной публике. Мои уважаемые собратья добились больших успехов — вопреки инстинкту самосохранения, чувству справедливости и здравому смыслу огромного большинства людей смертная казнь действительно запрещена во всем «цивилизованном мире», больше того — сам этот запрет стал одним из главных критериев, отделяющих «цивилизованные» страны от «нецивилизованных». Поскольку Россия очень хочет быть страной цивилизованной, а добиться этой чести нам с нашей коррупцией, экологией, бюрократией и Чечней очень трудно, то мы решили уж хотя бы в вопросе смертной казни не отставать от «больших». И вопреки мнению русского народа смертную казнь запретили в России, как вопреки мнению европейских народов ее запретили в Европе.
Но я, как видно, демократ с изъяном. И хотя мне говорят, что стыдно соглашаться с таким ретроградом, как агитатор за смертную казнь «народник» Райков, — никак не могу себя убедить, что если нечто кажется мне глупостью и несправедливостью, но на этом настаивают просвещенные европейцы, то мое дело — «заткнуться» и молча брать под козырек. Да, бывает, что прогресс противоречит здравому смыслу, но в том, чтобы спасать драгоценные жизни убийц и маньяков, я не вижу ни здравого смысла, ни прогресса.
Рассмотрим обычные аргументы «профессиональных гуманистов».
ПЕРВОЕ. От запрета смертной казни число убийств не уменьшается. Вот статистика: в СССР смертная казнь применялась очень широко (в 1960—1988 годах были расстреляны 24 000 человек) и совершалось порядка 10 — 15 000 убийств в год. Когда в начале 90-х смертную казнь «приостановили», а затем и отменили, число убийств (только в одной РФ, т. е. в половине бывшего СССР) за последние 10 лет составило около 35 000 в год. Конечно, этот рост вызван не только (может, и не столько) запретом смертной казни, но в любом случае статистика впечатляет. Кстати, почти все практики твердо говорят, что смертная казнь пугает убийц, что смертная казнь, хотя бы отчасти, способствует уменьшению числа убийств. Почему я должен не верить следователям и прокурорам, но верить писателю Приставкину?
ВТОРОЕ. Не государство дало жизнь — не ему и отнимать. Отлично. А войны? Убивать заведомо невинных можно — им, как видно, жизнь дало как раз государство! Дальше, будем логичны. А свободу человеку дало государство? Нет, он рождается свободным. Как же государство у преступника свободу отнимает, по какому праву? Это, значит, можно, а то — нельзя? Кто взвешивал, на каких весах? Может быть, следующий шаг гуманизма — и тюрьмы закрыть?
ТРЕТЬЕ. Судебные ошибки, их после казни не поправишь. А врачебные ошибки? Ясно, что от них гибнет куда больше людей. Так что, закрыть по этой причине больницы? А если человек «по ошибке» отсидел в тюрьме лет десять, а потом освободили, то что делать с такой «ошибкой» — извиниться? Едва ли всех утешит это извинение, несправедливо потерявшие лучшие годы жизни в тюрьме тоже сочтут эту ошибку непоправимой…
ЧЕТВЕРТОЕ. Мы — страна христианская, нам смертная казнь не пристала. Ловко! 2000 лет всему христианскому миру смертная казнь (да какая! Расплавленный свинец в рот фальшивомонетчику!) пристала, а сейчас — не пристала! Это насколько же у нас и во всем мире вдруг резко усилилось религиозное чувство! Все знают, что это полнейшая чушь. Как раз в те времена, когда люди были глубоко верующими, смертная казнь процветала. А нынешние борцы со смертной казнью — как правило, люди вполне равнодушные к религии, а то и вообще атеисты.
Я тоже человек не церковный, не считаю аргумент «Церковь одобряет или не одобряет» существенным при решении гражданских вопросов. Но зачем же заниматься демагогией? Оставьте религию — она тут точно ни при чем.
ПЯТОЕ. Казнь — это тоже убийство. Убивая, государство узаконивает в общественном сознании убийство, отказываясь убивать, государство ставит убийство вне закона и тем самым нравственно оздоровляет общество.
Редко встретишь такую жалкую аргументацию. Для 99% обычных людей не нужна санкция государства — они и так знают (и по воспитанию в семье, и просто от рождения, потому что совесть имеют), что убивать нельзя. А тот процент жестоких людей, которые получают удовольствие от насилия и убийства, тоже прекрасно знает, что убивать нехорошо, однако плевали на это знание — наоборот, они часто ловят кайф от того, что смогли переступить через запрет.
Так что воспитательная функция запрета смертной казни равна нулю. Хотите смягчать нравы — запретите войны, ограничьте рекламу насилия на ТВ (почему в самом деле рекламировать табак нельзя, а убийство — можно?)…
Итак, аргументов нет. Ни практических, ни моральных. Есть мода, которой легко поддаются правительства и под которую гнут все общество.
Эта мода жестока и несправедлива по отношению к обычным людям. Она лишает тех, у кого убили родных, последнего утешения — отмщения, удовлетворения хотя бы чувства справедливости.
ОТ РЕДАКЦИИ. Приглашаем читателей газеты оценить аргументы авторов в дискуссии о том, быть или не быть смертной казни в России, высказать свою точку зрения.
