 |
| Национальная Информационная Группа | 11.11.2003 |
— Вы думаете, ваш призыв будет услышан?
— А я не знаю. Это их дело. Имеющие уши, да услышат, но я надеюсь, что задумаются многие деятели театра, потому что мы им напомним, то, что говорится в Евангелии. Простая фраза, я ее часто повторяю, чтобы и мне не забыть, и другим напомнить. Она гласит: «Невозможно не прийти в этот мир соблазнам, они должны прийти. Но горе тому человеку, через которого соблазн приходит». От себя добавлю: «Горе тем чиновникам от культуры, тем главным режиссерам театра, которые опускают весь зал в преисподнюю и в грех и помогают этому падению.
— А вам хоть как-то, хоть частично, наши чиновники помогают?
— Именно частично: министерство культуры является нашим соучредителем. Но меня удивил тот факт, что их участие проявилось в такой ничтожной сумме, на которую нельзя принять и один театр, а мы примем 32 театра! Наверное то, что делает «Золотой витязь» по гармонизации общества, по поднятию духовного потенциала, возрождению духа нации, не нужно чиновникам, раз они участвуют в такой мизерной мере. Более того, цель «Золотого витязя» стать форумом всех искусств. Есть кино, есть театр, а в декабре, даст Бог, будет первый Международный музыкальный форум «Золотой витязь». Мы подали просьбу в Минкульт, чтобы они поддержали нас, и получили отказ. Чиновник мне ответил, что вы подали документ на 5 дней позже, чем нужно. Но мы все равно пробьемся. С их помощью или без их помощи. А, может быть, и поменяют, наконец, этого министра культуры, который уже поражает Россию своим отношением к культуре. Он отдает все в частные руки: издан указ об акционировании, приватизации кинематографа и в тайне от нас отдаются киностудии в частные руки. Также и музеи. Он и о Пушкине говорит, что тот безвозвратно устарел.
— Ваша недавно вышедшая книжка называется «Одолевая радостью страдания». Знаю, что вам пришлось немало страдать. Кому вы в этой жизни дорогу перешли?
— Да все это нормально, кому было легко на Руси. Кому перешел?! Думаю, лукавому, который не хочет, чтобы Русь жила гармонично, чтоб она выживала, чтобы мы жили на наших традициях и не оглядывались на Запад, так бездумно подражая, тем, кто идет в другом духовном потоке.
— Вы в 1975 году закончили режиссерский факультет ВГИКа и поставили всего три фильма. Это потому что вы отдали всего себя этому движению, или сыграли роль какие-то другие факторы?
— Последний фильм я поставил как режиссер в 1990 году. Фильм по роману Василя Белова «Все впереди». До того был «Лермонтов», мой авторский фильм, а перед этим — «Ванька Каин» — дипломная работа, удостоенная в 1975 году, когда я оканчивал ВГИК, главной награды на международном кинофестивале в Оберхаузене в ФРГ. И немцы мне предложили участвовать на будущий год в их конкурсе мини-фильмов. Я сделал еще 2 мини-фильма для них, идущих 3 и 6 минут. И оказалось, что эти мини-фильмы стали основоположниками такого жанра, как клип. Я бы ставил и после 1990 года, но мне не давали. Я уже 10 лет готов делать фильм о Пушкине. Но ни Госкино, ни нынешнее министерство культуры не дает мне денег на этот фильм.
— Часто патриоты, коим вы являетесь, ассоциируются с националистами. Вы не считаете, что инородцы могут подавить русских?
— Нет. Русь — это такая часть планеты, которая становится родной для любого народа. Нет более русского поэта, чем эфиоп Пушкин, или шотландец Лермонтов, или немец Блок. Но пора дать русскому народу жить по его традициям. Чтобы в руководстве было побольше русских людей, болеющих за Россию. Мы дома, мы должны жить по нашим законам. Мне, кстати, было очень приятно мнение одной старой женщины, это было на кладбище, где я хоронил мать. Рядом оказались две старые женщины-еврейки. Одна из них долго приглядывалась ко мне, потом тронула за рукав и спросила, Бурляев ли я. Думал, что будет какая-то критика за то, что я занимаюсь форумом всеславянским, что поднимаю русское достоинство. И вдруг она мне говорит: «Спасибо вам за все, что вы делаете! Ведь пока есть Россия, есть все мы». Вот вам и ответ.
— Какова судьба вашего кинопроекта из 20 серий о житии русских святых?
— Я его предлагал РТР, и они мне даже заказывали это. Я собрал 20 режиссеров православных, 20 авторов, начали работать, но проект лопнул, потому что какой-то молодой человек из РТР по фамилии Корчагин, «сидящий на деньгах», поставил заслон на пути этой потрясающей темы. Может быть, она когда-нибудь и будет исполнена.
— Давайте не будем о грустном. Я знаю, что вы всегда любили петь, и даже в свое время гастролировали с ансамблем «Самоцветы». И теперь поете, причем на музыку собственного сына.
— Это просто единичный момент, я пою пока только одну эту вещь. А было это так: мой сын Иван однажды прокручивал музыку в машине, не говоря, что это такое. Мощная русская музыка. Я послушал и спрашиваю, это Рахманинов? Он говорит, нет, это я. Он написал музыку для фильма о Пушкине, сейчас пишет для фильма о Тютчеве, где я играю главную роль. А его романс на стихи Пушкина я спел случайно, поскольку на концерт однажды не приехал артист Александр Михайлов. Я пел в юности и собственные песни, и Высоцкого Володю, и Шпаликова Геннадия. Они все были мои друзья, но вдруг, когда они запели, запел и я. Я помню Володю Высоцкого до того, как он начал петь. В 1961 году мы с ним пробовались на «Иваново детство», он тогда не пел при мне. И вдруг запел! И я думал, что надо попробовать. И тоже сделал 3 песни, написал музыку и пел с оркестром.
— Теперь об одной из ваших ролей, которую никто не видел — Иешуа из «Мастера и Маргариты» Юрия Кары. Как вы себя чувствовали снимаясь в этой роли и какова дальнейшая судьба этого фильма?
— Я не хочу на эту тему говорить, потому что это дело моей души и совести, что я взялся за этот образ. Сейчас бы уже не взялся. Но тогда, на том отрезке бытия я счел, что попробую дать бой Воланду на его территории. Сейчас я не стал бы этого делать. Фильм никто не видел, но у меня есть маленький отрывочек из этого фильма. Я его проверял на очень многих православных, духовных людях, показывал монахам, чтобы попытаться понять, имел ли я на это право. Мой покойный духовник отец Иннокентий при всей его любви ко мне, сказал: «Коленька, не надо было этого делать». А некоторые монахи и в России, и в Сербии принимают это.
— Посмотрев вашу фотографию в этой роли, я вашего Иешуа сразу принял, потому что в нем есть какая-то удивительная глубина.
— Все равно, грешный артист не должен касаться таких тем.
— Я знаю, что вы вели курс православной режиссуры. Хотелось бы узнать, что такое православная режиссура, отличается ли она от обычной?
— Да, у меня был такой опыт: 5 лет тому назад я выпустил первый курс православной режиссуры при Госкино России. Мне дали право сделать такую программу, которую я хочу. Моим ребятам читали лекции лучшие профессура духовной академии из Сергеева-Посада, им читали лекции лучшие профессора ВГИКа и других университетов. То есть, мы пытались заложить в них понимание того, что режиссура, это очень узкий путь к тесным вратам спасения и твоего личного как режиссера, и тех, людей, на которых ты будешь влиять с экрана. Режиссура — это аскетизм, аскетами были все великие режиссеры. И те, с кем я общался: и Бондарчук, и Тарковский, и Тео Ангелопулос. Я думаю за этим будущее, но это сейчас не популярно, не модно. Но я рад, что и во ВГИКе делают фильмы для «Золотого витязя». И ректор ВГИКа говорит мне: «Как важен «Золотой витязь»! Наши ребята работают для вас».
— И последний вопрос, который касается вашей важнейшей жизненной функции. Как вам в наше время удается воспитывать пятерых детей?
— Да, у меня их пятеро, и я считаю, что даже если ребенок видит отца раз в месяц или раз в год (такое тоже бывает в иных семьях), то сам облик отца, его поведение, его отношение к жизни, к ребенку, к матери и так далее уже делает ребенка таким, как отец. Потому что мальчик всегда идет по модели отца. Как отец относится к жизни, так и он будет, как он относится к матери, так и сын будет к будущей жене относиться. А для девочки образец — мать, это известный фактор психологии. Я пытаюсь максимально уделять им внимание и по первому зову пытаюсь им помочь.
— Вы ими довольны?
— Я ими доволен всеми. Они все у меня очень хорошие.
Беседу вел Павел Подкладов
