Обладает ли Украина национальной идеей?

или
Национальное государство как способ национального самоубийства"

Первого декабря 1991 года на референдуме 90% населения Украины проголосовали за создание независимого государства. В предшествующей этому событию агитации, главный упор делался на экономические проблемы, которые была призвана разрешить независимость. Однако позднее, по мере углубления катастрофы в экономике независимого уже государства, пропаганда переключилась на темы антиукраинской политики правительства России и СССР, исторического противостояния русских и украинцев.

Подмена ориентиров, критериев, национальных приоритетов проходит гладко, не вызывая активного противодействия общества. Это представляется тем более удивительным, если вспомнить брожение конца восьмидесятых. Критический запал испарился как по мановению волшебной палочки. Если в горбачевские времена небольшие сбои в снабжении или задержки зарплаты на неделю вызывали бурный протест, то теперь падение жизненного уровня в разы лишь порождает пассивные настроения безысходности. Незадолго до объявления независимости, общим рецептом решения проблем было: «Буде держава — все буде». Эмпирический материал последующих лет опроверг чересчур оптимистические прогнозы, однако качество представлений о мире и обществе от этого не улучшилось. Основная парадигма о форме существования нации лишь в рамках национального государства осталась неизменной. Более того, отчетливо обнаруживается интеллектуальная робость перед вполне естественной постановкой вопроса:"А не был ли выбор 1991 года исторической ошибкой?"

Конечно же, на протяжении последнего десятилетия, впечатляющие результаты референдума уже не могли бы повториться, однако даже сама невозможность повторной постановки того же самого вопроса на всенародное обсуждение, несмотря на объективные предпосылки, свидетельствует о качественном отличии настроений общества до 1991 года и ныне. На мой взгляд, это убедительнее всего свидетельствует о несомненном существовании и активной социальной функции общенациональной идеологии, пусть и выражающейся в пассивной форме системы интеллектуальных табу. Опыт религий, в частности ислама, свидетельствует о том, что идеологические системы, основывающиеся на запретах, значительно более устойчивы и герметичны в отношении внешних влияний, чем позитивные учения, подставляющие под обстрел критики конструктивные программы и логические конструкции, претендующие на объяснение происходящих в обществе процессов.

Наверное уже пора объясниться. Предлагаемые вниманию читателя размышления, не вызваны ностальгией по СССР и не предназначены для пропаганды объединения России и Украины, что я считаю ненужным и несвоевременным. Цель сугубо практическая. Подрастает сын и я должен дать ему отцовский совет относительно будущего. Стоит ли надеяться на благоприятные перспективы на Украине или же ему лучше готовить себя к нелегкой доле эмигранта первого поколения где угодно на западе? Украинская национальная элита не осчастливила нас своими Бальцеровичами и Аденауэрами. Впечатление от заседаний Верховой Рады за последнее десятилетие мало улучшилось. Тема исторической перспективы Украины всеохватна, практически как и вопрос о смысле жизни. Поэтому ограничимся узким вопросом о качестве доминирующих в обществе представлений, определяющих помимо прочего результаты выборов, и, таким образом, будущее государства. Рассмотрим несколько примеров, позволяющих обозначить интеллектуальный горизонт украинской, как сейчас модно говорить, ментальности. Так утверждать позволяет широкая распространенность соответствующих воззрений и, главное, отсутствие доступной человеческому уху критики критики этих представлений. Способна ли наша элита провести нацию по минному полю головоломных проблем к светлому будущему?

Собственное государство считается наиболее ценным достоянием украинского народа, наконец-то достигнутой целью многовековой борьбы, наивысшим приоритетом каждого сознательного гражданина Украины. Если бы это было именно так то и толковать было бы более не о чем — государство со всеми своими атрибутами присутствует на карте Европы, а значит, все прочие обстоятельства по определению имеют лишь второстепенную значимость. Основная масса населения должна была бы быть довольна своим положением, а отдельные недостатки… Как же без них? Однако именно в среде наиболее активных групп граждан недовольство существующим положением звучит наиболее внятно. Значит дело не в атрибутах, а в качестве государства. Даже наиболее ярые украинские натриоты из заморской диаспоры не проявляют вполне естественного и похвального стремления вернуться к земле отцов или, по крайней мере, излить на историческую родину поток инвестиций. Следует признать что, даже в этом случае, национальные переживания остаются не более чем темой хобби части канадских граждан и не имеют серьезных материальных последствий.

Ответ на вопрос:"Нужна ли Вам независимая Украина?" будет скорее всего положительным. Однако прозвучит ли такое же уверенное «Нет» на предложение перебраться на постоянное жительство в Португалию, Германию или… в Нижневартовск? Для большинства эта тема неактуальна. Однако я могу припомнить единственный пример, когда на волне иллюзий начала девяностых шанс переехать в Канаду был отвергнут по идейным соображениям, но и в этом случае наступило запоздалое раскаяние.

Таким образом, по крайней мере для многих, личное благосостояние и существование собственного государства по крайней мере соизмеримы, а пребывание в чуждой этнической и языковой среде не представляется совершенно нестерпимым.

Рискну высказать предположение, что у такой практической нации как украинцы, сакральный смысл государственности отнюдь не доминировал к моменту исторического референдума, но уступал значению государства как средству решения многочисленных житейских проблем. Так в чем же причина удручающего несоответствия надежд и реальности?

Отсутствие собственного государства порождало ощущение исторической неполноценности нации, а само государство воспринималось как некоторая ценная вещь, которая есть у немца или румына, но нет у украинца. Как стиральная машина или красивая икона. Пусть не сразу все заладится, но уж, по крайней мере, вопросы культуры будут решены несравнимо лучше, да и с прочим легче навести порядок в собственном доме, нежели в коммунальной квартире.

В действительности же государство — не крылья, а, скорее, тяжелая ноша и это утверждение для современного демократического государства справедливо в еще большей мере. Внезапно выяснилось, что появилось много новых статей расхода, а рынки и источники энергии и сырья вдруг оказались за государстивенными границами.

В самой постановке вопроса «Чим ми г_рш_ за _нших?» кроется заблуждение. Она подразумевает, что для достижения европейского уровня жизни, достаточно упорно трудиться и проявлять больше законопослушности. Да, возможно даже сейчас отстояв несколько лет продавцами на вещевых рынках, наши рабочие и инженеры еще в состоянии произвести продукт не хуже того, которым они торгуют. Но хватит ли этого для построения современного демократического государства? Продать произведенное удастся лишь назначив достаточно низкие цены. Конкурировать же при этом придется со 100-долларовой зарплатой китайских или индонезийских рабочих. Какое государство при этом вырисовывается?

Общество не может позволить себе иметь дешевую элиту, потому что стоящие задачи требуют высоких профессионалов. Не хуже чем во Франции или Израиле. Если только нация желает сохранить хотя бы призрачную надежду на лучшее будущее. Значит и платить им придется соответственно. Мало того. Член элиты должен быть уверен, что его дети по праву рождения имеют преимущественное право на вхождение в клуб высшей знати, и им не перебежит дорогу какой-то выскочка. «Моим детям пробиваться наверх в конкуренции с сыновьями работников автозаправок и продавцов? Увольте!». Следовательно, государство пытающееся жить на норму прибыли, неизбежно характеризует высокая степень социальной поляризации и почти полное прекращение вертикальной миграции. Мерседесы престижнейших марок и потрепаные автобусы.

Уже сейчас фермер, бывший колхозный агроном, постарается избежать женитьбы своего сына на дочери своей батрачки, бывшей колхозницы, которой он, фермер, за день работы в разгар сезона платит 5−10 гривен. Сколько лет пройдет прежде, чем уйдут из памяти времена, когда сын почтальона мог стать директором школы или командиром батальона?

Для существования современного общества потребления необходимы источники монопольной сверхприбыли. Поэтому, затевая строительство процветающей независимой Украины, следовало бы задаться вопросом: «В чем мы превосходим другие страны и достаточно ли этого для достижения поставленных амбициозных целей?» Сгодится все: крупные запасы нефти, Панамский канал, Microsoft, остатки колониального влияния, транзитные трубопроводы, пирамиды Хеопса, ракеты и т. д. Единственное условие — эти источники должны существовать не только в розовых мечтах национал-радикалов и полученных денег должно хватать на всех. Монополии вдруг с неба не валятся. Просто очень захотеть здесь не получится.

Более того, тем немногим, что имеется вожди, лихо рискуют ради удовольствия щелкнуть по носу клятых москалей. Президент с большим трудом сумел вскочить в вагон уходящего поезда и нажать стоп-кран проекта строительства газопровода в обход Украины, означающего исчезновение крупнейшего источника твердой валюты и энергоресурсов.

Наблюдая, с какой легкостью Украина расстается со своей ролью промышленной метрополии в бывшей советской империи, невольно начинаешь сомневаться, что руководство страны имеет адекватное представление о характере процессов в современном мире. Остается только надеяться, что завтра они возьмутся за ум и изобретут порох, чем всех нас разом осчастливят.

Хочу сделать комплимент левым. Именно их прогнозы начала 90-х оказались наиболее близки к реальности наших дней. Сейчас много желающих отмазаться от авторства в отношении провального внутри- и внешнеполитического курса Украины. Однако и общая тональность и конкретные акции вполне уверенно ассоциируются с вкусами и политическими представлениями правых, национально-ориентированных сил. Да и персоналии отставных министров иностранных дел Удовенко-Тарасюк служат вполне наглядным тому свидетельством.

Напротив, следует напомнить о существовании прочно забытого документа — «Экономической программы национально-демократических сил», опубликованного в «Литературной Украине» в конце восьмидесятых. Под ним стоят подписи всех заметных деятелей правого, национально-ориентированного крыла политического спектра Украины. Последняя программа КПСС, предусматривавшая построение коммунизма к 1980 году выглядит на ее фоне образцом умеренности и реализма.

Значение провала с поставками для военно-транспортной авиации НАТО самолета АН-70 выходит далеко за рамки авиапромышленного комплекса. Единственный высокотехнологический проект, доведенный до коммерческой стадии, в котором Украина обладала бесспорными конкуретными преимуществаими. Редкий случай, когда мы не просили денег, а предлагали взаимовыгодную сделку. Наш самый стратегический партнер в Западной Европе пренебрег возможностью сэкономить для своего напряженного бюджета несколько миллиардов долларов. Почему?

Вряд ли здесь дело лишь в его сомнениях в способности украинской и российской промышленности достойно сопровождать поставленную авиатехнику. Решается задача устранения опасного конкурента и укрепления собственного монопольного положения на европейском рынке.

Осуществление проекта было бы реальным и взаимовыгодным шагом евроинтеграции Украины. Сотня тысяч человек объективно были бы уже вполне евроинтегрированы. Кто-нибудь считает, что Германия предпочла сначала задавить нашу промышленность, а затем уже в рамках ЕС помогать Украине решать социальные проблемы тех же безработных авиастроителей? Ладно уж, не помогаете выбраться, так хоть не топите.

Не знаю, возможен ли еще один такой же технологический прорыв при нынешнем состоянии науки и промышленности Украины. Но стоит ли пытаться, если даже в случае полного успеха стратегический партнер может попросту захлопнуть перед носом дверь своего внутреннего рынка?

Может быть, кто-то полагает, что найдется иностранец готовый рискнуть деньгами и создать на Украине с нуля новую высокотехнологическую отрасль с тем, чтобы показать кузькину мать собственным согражданам?

Похоже, что аналогичная история может случиться и с другим национальным сокровищем — знаменитыми черноземами. Если даже при нынешнем жалком состоянии сельского хозяйства не удается протолкнуть излишки зерна на европейский рынок, то какие же проблемы возникнут при полном использовании потенциала села? Как и в случае с самолетами, для европейских соседей важнее не экономия сегодня, а стратегическая цель — сохранение собственного производства на будущие десятилетия. Вот тебе, бабушка, и свободный рынок!

В свете вышесказанного. А не слишком ли велика роскошь для народа Украины готовить на последние копейки собственных высококласных инженеров и программистов, если их трудом воспользуются другие страны, и не следует ли ограничить массовую школу начальным уровнем образования, соответственно предполагаемому месту Украины и украинцев в мировой семье народов? Зачем разнорабочему на стройке или сиделке информатика и теорема Виетта?

Проблема балансов является камнем преткновения при любой дискуссии на экономические темы на Украине. Всякая аргументация побивается возражением типа «А ты знаешь, сколько продукции отправляет в Россию наш мясокомбинат?!». Кому нужны признания премьера (13.6 млрд долл. не в пользу Украины по мировым ценам в 1990 году) или данные статистики? Для украинского политического мышления глобальные балансы были и остаются непосильной интеллектуальной задачей и кажутся подозрительной метафизикой. Даже после печального опыта перевода расчетов на мировые цены, ничего похожего на прояснение умов не произошло.

Наверное каждому приходилось слышать фразу: — «Вот выкачали газ Шебелинки, а теперь нам давать не хотят!». Так сколько кубометров выкачали и сколько закачали из Сибири еще при Советах? И имеет ли Украина перспективу еще когда-нибудь, с кем-нибудь, провернуть столь же выгодную сделку? Если и здесь не все ясно, то стоит ли затевать обсуждение более тонких вопросов? Поразительная стойкость убеждений, перед которыми пасуют цифры и факты, заслуживает особого изучения как любопытный психологический феномен.

Плохая обучаемость — это из какой оперы?

Привычный мотив — «Москаль ест твое сало!» звучит по-прежнему. Не далее, чем 29−01−03 (радиостанция Свобода) известный политик господин И. Заяц обнаружил, что Украина платит дань России в форме субвенций на содержание Севастополя. 200 млн $ ежегодной арендной платы, идущей в оплату энергоресурсов, господин посчитал не относящимися к делу. Зная уровень нашей национал-демократии, полагаю, что господин Заяц вполне добросовестно изложил свои представления по данному поводу. Если же он в состоянии адекватно воспринимать проблему, то не свидетельствует ли поднятая тема о дефиците фактов для более солидной аргументации в пользу тезиса о кознях Москвы?

Что есть идеология и чем она отличается от науки, интересующейся теми же вопросами? Казалось бы, и там и здесь люди пытаются понять суть происходящего и составить прогноз на будущее. А разница заключена вот в чем. Наука развивает методы и институты, позволяющие шаг за шагом выяснить природу исследуемого явления или объекта, используя для этого полчища узких специалистов и механизмы научного взаимоконтроля и критики, накапливает и постоянно обновляет огромные массивы информации, выдвигает все новые теории. Структура научного знания определяется сложностью решаемой проблемы. Идеология же предлагает компактную, правдоподобно выглядящую, доступную среднему обывателю систему утверждений. Уровень сложности и качество аргументации идеологии определяется познавательными возможностями типичного носителя данной идеологии. Идеология должна целиком поместиться в черепной коробке среднего человека.

Не надо думать, что я хочу кого-то обидеть. Даже у самого отъявленного ученого-социолога сознание, за пределами узкого круга его научных интересов, идеологично. Все мы воспринимает мир через призму некоторой идеологии. Но плюралистическое общество тем и хорошо, что не дает разгуляться ни одной из них. Множество систем взглядов сосуществующих рядом нейтрализуют друг друга так, что равнодействующей остается лишь некоторая относительно безобидная составляющая, вроде правил выбора в парламент. В нормальном состоянии идеология является орудием и объектом манипуляций политики. Настоящие неприятности начинаются когда идеологические импульсы непосредственно преобразуется в политические действия и из побочного продукта науки идеология превращается в контролера научного процесса.

Наука состоит из нерешенных проблем, погружена в сомнения и споры, пользуется сложным понятийным и логическим аппаратом. Идеология имеет по всем вопросам устоявшееся и четко сформулированное мнение. Так кто же окажется в выигрыше если дискуссию на экономические, например, темы перенести из научной среды в кабинеты ЦК, на митинги, в студию телевидения или даже в парламент?

Несомненно, украинская национальная идеология, как некоторая логическая конструкция, существует. Вырисовывается нечто похожее на украиноцентрическую модель вселенной, начиная с древнейшей трипольской культуры и заканчивая самым значительным событием истории Европы двадцатого века — созданием независимого государства. В настоящее время считается полезным, в качестве основного конфликта последних столетий, рассматривать борьбу свободолюбивого украинского народа с поползновениями Москвы. Любой вурдалак с легкостью зачисляется в национальный пантеон, если на его руках обнаруживаются следы крови москалей.

Вполне уверенно чувствуя себя на историческом поприще, украинская национальная идеология испытывает значительно большие затруднения со своей позитивной программой. Очень неудобно ходить с обращенной назад головой постоянно подыскивая ответы на животрепещущие вопросы в опыте Мазепы или Петлюры.

«Студия Перше Грудня», основная ежевечерняя телевизионная программа последних месяцев перед историческим референдумом, приковывала зрителей к голубым экранам сильнее любых сериалов. К сожалению, по-видимому не сохранились записи этого интереснейшего зрелища, в котором выплеснулись исторические обиды, воспоминания о легендарном прошлом и, полные ярчайших иллюзий, грезы о будущем. Выступающие старались перещеголять друг друга в изображении картин грядущего процветания. Если кто-то приводил пример Швейцарии, то тут же удостаивался упрека за недостаток оптимизма «А черноземы? Про черноземы-то Вы батенька и позабыли!». И все присутствующие со сладкой истомой соглашались, что нам, при наших природных богатствах уровень благосостояния Швейцарии следует признать слишком скромным.

План действий был прост: оставить на Украине те 90% произведенного, которые забирает центр, и торговать отныне только по мировым ценам. Чуть позже, введение Россией мировых цен на энергоносители, было названо имперской политикой экономического удушения Украины. Здесь проявляется еще одна черта украинской ментальности — неспособность хотя бы мысленно поменяться местами со своим оппонентом и попытаться применить свои же аргументы в зеркальной ситуации.

Может быть, упомянутая телепередача и не заслуживала бы особого внимания и осталась бы в памяти как собрание не очень проницательных людей, если бы не роль последних в один из переломных моментов украинской истории. Через студию прошли сотни, если не тысячи, наиболее активных деятелей создаваемой политической системы новой Украины. Мало кто из них вернулся к станку или в школьный класс. Под светом юпитеров на глазах телезрителей совершалось таинство превращения инженеров, журналистов и экономистов в больших и маленьких госчиновников, партийных активистов. Это был зримый процесс того, как идеология отбирает кадры для своего осуществления. Оценивая уровень аргументации и самокритики не так уж сложно было предсказать результат реализации их начинаний.

Происшедшее с Украиной за последние двенадцать лет — заслуга людей, прошедших «Студию Перше Грудня», и их единомышленников.

В конце восьмидесятых «ДойчеБанк» составил прогноз развития республик СССР после выхода из состава союза. Украина оказалась на первом месте. Последние сомневающиеся были посрамлены. Через несколько лет аналитики немецкого банка признали свою ошибку. То ли программа сбоила, то ли в заложенных статистических материалах, предоставленных Рухом вкрались неточности, кто сейчас разберет? Интереснее другое, в это же время, по этому же поводу, в московских «Известиях» была напечатана статья академика Петракова, содержащего совершенно другие выводы. И незадачливый академик, еще вчера срывавший аплодисменты украинской интеллигенции, был признан тайным шовинистом и носителем русского имперского мышления.

Работа Петракова была прочно забыта, а украинская национальная копилка пополнилась еще одним мифом о необыкновенно удачных стартовых возможностях Украины накануне независимости, упущенных из-за … Кто слышал о признании экспертов из «ДойчеБанк»?

Ученые имеют право на ошибку. Но именно национальная идея выступила цензором начного процесса, проигнорировала неподходящую информацию и стала основой политического курса. Так что говорить о недостаточной активности национальной идеологии на Украине не приходится. Даже где-то хотелось бы чтобы ее, этой самой активности, было поменьше.

Всякий желающий может убедиться, что если любое число 270 раз умножать на 1.04 (увеличивать на 4%), то результат будет в 40 000 раз больше исходного числа. Если на исходе первой четверти ХVIII века гетьман Полуботок поместил в британский банк боченок, содержащий 50 кг золота (почему-то верится, что это было именно три пуда благородного металла), из расчета 4% годовых, то сегодня британское казначейство должно независимосй Украине две тысячи тонн золота или, по рыночным ценам, примерно 20 млрд. долларов. Вначале кажется, что где-то в вычисления вкралась ошибка. Однако перекрестная проверка с привлечением знакомых учителей математики и студентов-отличников подтвердила корректность полученного, потрясающего воображение, результата.

Все, Украина спасена, надо срочно писать в Лондон. Пока москали не перехватили.

Слишком утрировано? А как же обращение первого парламента к правительству Великобритании по этому вопросу, не имея на руках ни одного заслуживающего упоминания документа?

Но нельзя же сидеть сложа руки?! Кто же возражает! Можно было бы, как это было проделано еще в молотовские времена, прозондировать вопрос по дипломатическим каналам и тихо закрыть тему. Можно было просто подумать и немного остыть. В самом деле, если бы эта бочка просто дожидалась своего законного владельца в подвале лондонского казначейства, то ничего кроме убыли на плату за хранение за многие десятки лет не случилось бы. Может быть, что-то на дне и осталось бы за почти три века. Чтобы деньги росли, они должны работать. Их надо превратить в пушки и корабли, надо набрать команду головорезов и отправить ее за семь морей. А, значит, богатство будет таять при штормах и кораблекрушениях, его будут подтачивать войны и революции, восстания в колониях. Кризисы и инфляция неизбежно делают свое черное дело. А повернулся ли бы у кого-то язык осудить Черчилля за приказ конфисковать остающийся бесхозным более двух веков вклад и превратить его в партию снарядов и винтовок, когда судьба Британии висела на волоске и правительство готовилось к эвакуации в Канаду?

В общем получился конфуз. Вся Европа слышала. И с джентльменами вышло неловко. А ведь обязательно найдутся злые языки, злорадно прошипят тем вслед: «Вот, строит из себя порядочного, а сам у сиротки последнее заныкал!». Да и вообще, Англии можно посочувствовать. Представьте себе — звонок в дверь: — «Здравствуйте, я Ваш новый сосед, Вы мне должны две тысячи долларов. Можно в рассрочку, года на три.». Даже если Вы зарабатываете штуку баксов в месяц, все равно расстроитесь.

Или другой эпизод первых месяцев независимого государства. Парламент направляет делегацию на Ближний Восток на поиски, альтернативных российским, источников нефти. Через несколько недель в телевизионной студии звучит победный отчет посланцев, уверенных, что они хорошо справились с поставленной задачей — «Нефтяная проблема для Украины решена."Нефти есть сколько душе угодно. Лучших сортов. Хоть самовывозом, хоть как хотите. Платите и забирайте.» Я думаю, ребята не сразу поняли, почему плевался премьер.

Вы как хотите, а я предпочитаю, чтобы меня все-таки обманывали. Политикам и так никто не верит, а все же остается надежда, что за всем происходящим есть какой-то план. Детская наивность у людей, которым доверены наши судьбы, пугает меня гораздо больше, чем корыстная расчетливость.

Может быть, правда, не все так скверно. Во всем, что связано с Российскими делами ничего похожего на излишнюю доверчитвость не наблюдается. Наоборот, мне кажется, что у политиков и журналистов идет своеобразная игра под названием «Разоблачи происки!». За любым действием внутри и вне России требуется раскрыть коварный план, направленный на погубу Украины и украинцев. Будь это поддержка отечественного книгопечатания или год Украины в России…

Напряженную подозрительность (мания преследования?) кто-то может посчитать необходимой в политике осторожностью, мне же она кажется проявлением комплекса неполноценности, уверенности, что в дипломатическом поединке или совместном бизнесе, партнер непременно переиграет. Т. е. попросту окажется умнее. Сэр Уинстон Черчилль, довольно известный политик, как-то сказал: «Я готов заключить договор с самим чертом, если это будет на пользу Англии». Уж он-то как раз имел основания быть увереннным в своих умственных способностях.

И трогательная наивность и паранойя в равной мере неуместны там, где нужна трезвая оценка своих и чужих интересов, способность оправдано рисковать, пройти, если потребуется, по лезвию бритвы. Иначе неизбежны провалы там, где мы слишком уповаем на доброе к себе отношение, и упущенные возможности в других ситуациях. Что мы и имеем возможность наблюдать все последнее десятилетие.

Интересно проследить динамику экономических показателей Украины, России, Польши и Турции за последнюю декаду. Наивысшие темпы роста двух последних стран приходятся на годы скорейшего спада на Украине. Случайное совпадение или это как раз и был период переноса производства с Украины в эти страны? Напротив, графики роста в России и Украине удивительно похожи. Как ни прискорбно, приходится признать, что когда у восточного соседа дела идут на поправку, и Украина не в накладе.

Уже пришло, пришло время порадовать народ Украины и всего мира необыкновенными достижениями в технологиях, науке и изящных искусствах. Можно было уже успеть поставить последнюю точку в гениальном романе или нанести последний мазок на полотно, перед которым в благоговейном волнении замрут гости вернисажа. Ладно, не всем мечтам суждено осуществиться, но ведь должна же была быть хотя бы малая доля правды в щедрых посулах, так обильно изливавшихся на нас еще недавно!

Что-то не слышно в последнее время о грандиозных проектах вроде украинских алмазов или великого транспортного пути. Все надежды на светлое будущее связываются с вхождением в ЕС. Денег на прожекты вроде нефтепровода Одесса-Броды больше нет, приходится уповать на ловкость дипломатов и неодолимую глобализацию. Остается верить, что все провалы и проблемы удастся переложить на плечи европейского сообщества.

Настала осень, когда принято пересчитывать цыплят, но вместо этого, сулящего неприятные вопросы занятия, провозглашается новая грандиозная, хоть и довольно туманная перспектива — вхождение в Европейский Союз. Невольно закрадывается подозрение, что плана построения процветающего государства собственными силами более не существует. С другой стороны, печальный опыт свидетельствует о том, что не следует особенно полагаться на качество аналитической работы, проделанной государственными мужами перед принятием судьбоносного решения. Зная склонность украинских идеологов к коротким цепочкам рассуждений, думаю что не окажусь слишком далеко от истины, если допущу следующую последовательность умозаключений: «В странах ЕС высокий жизненный уровень, следовательно, если Украина приобретет статус члена ЕС, то и она автоматически заживет припеваючи. А так как все ведущие политики не раз и не два говорили о том, что рады видеть Украину в семье европейских народов, то осталось поймать их на слове и, как говорится, дожать.»

Бертольд Брехт в одной из своих пьес сказал, что когда интенданты — воры, солдат сам должен заботиться о своем пропитании, а если генералы слабы, то рядовой должен блистать стратегическими талантами, коли хочет выжить. Так что, хочешь-не-хочешь, придется разбираться с проблемой самим.

Когда я выношу мусор, почти всегда кто-то копается в контейнерах. Жалко бедненьких, но почему-то звать домой не хочется. Не хотелось бы также иметь их в качестве соседей по лестничной площадке. Предрассудки, конечно. Думаю, похожие чувства испытывает немец или итальянец, наблюдая как бизнесмены из независимой Украины скупают старье или даже собирают на мусорных свалках упаковки с просроченными продуктами. Трудно поверить, что инженер или врач, за половинную оплату согласшающийся быть разнорабочим на стройке, приехал из современного европейского государства. Впрочем, уже получена и официальная справка о нищете. Усилиями украинских дипломатов страна включена в список беднейших государств мира, получающих помощь по линии ООН.

Дипломаты умеют так лихо дать от ворот поворот, что от услышанных комплиментов аж дух перехватит. Видно здорово наши достали европейское начальство, если последнее было вынуждено в более простых словах объяснить политику ЕС в вопросе членства Украины — «Вот решите свои проблемы, тогда и заходите!». Обошлись как с нахальным нищим, который все стучит в дверь, что-то бубнит о родственных связях и старается устроиться на ночлег в подъезде. А мы то представляли себе все совсем иначе — именно с помощью ЕС предполагалось залатать прорехи. Не помог даже коронный аргумент — Украина владеет географическим центром Европы, что неоспоримо свидетельствует о европейской принадлежности Украины.

В начале девяностых, в период наиболее стремительного спада, президент вдруг счел уместным констатировать, что независимость Украины более необратима. Глава государства был абсолютно прав. Вот только основания для такого заключения имели сугубо негативный характер — трофей (Украина) уж больно неказист. Свяхись — себе потом дороже станет.

Что такое политический успех? А что такое неудача? Существует старинная египетская головоломка — собери пирамидку. Если справился за пять секунд — «ты гений!» За пол-минуты: — «поздравляю, Вы талант!». За минуту — «сочувствую, можем предложить должность погонщика верблюдов». За две — «Извините, но вы — верблюд!». Важен не только конечный результат, но и затраченное время. Мой сын закончит институт лет через восемь. Чего ему ожидать? Три, максимум пять лет работы не по специальности и можно считать, что приобретенная профессия безвозвратно утрачена. Молодежь переживет невзгоды с шутками, но мы-то, старшее поколение, должны понимать, что это уже начало трагедии нереализованного потенциала личности. Кто-то устраивается в иностранную фирму, кому-то повезло с влиятельными родственниками, но позволительно ли рассчитывать на редкое стечение обстоятельств, когда речь идет о единственной и бесценной человеческой жизни? Если страна говорит, что твой труд не очень-то и нужен, случись с тобой беда, никакой помощи не будет, а в старости тебя ждет нищенская пенсия, то твое святое право и обязанность позаботиться о себе и своих близких.

Как-то один из видных национально-ориентированных политиков сообщил, что падение ВВП на душу населения ниже 1600 $ означает невозможность существования суверенного государства. С той поры на Украине эта величина сократилась до половины вышеприведенного значения. Наука, армия и т. п. сушествуют больше по инерции. Начальство избегает связывать свою политику с какими-то количественными показателями или четко фиксируемыми фактами. Но все же. Сокращение населения до 35 миллионов к моменту долгождагого вхождения в ЕС — это приемлемый итог развития после 1991 года? А 25 миллионов? Где черта, переступив которую, можно с полной уверенностью утверждать, что с самого начала топали не туда?

Такие же вопросы следует задать и насчет необходимого времени. Двадцать лет, а может быть и все пятдесят? А что потом? Даже после вхождения Польши в ЕС довольно долгий период права поляков будут, в сравнении с правами граждан других стран ЕС, ограничены. Например, в течение семи лет они не смогут свободно выбирать место работы, чтобы не создавать чрезмерное давление на рынок труда. Не следует ли допустить, что, и переступив порог вожделенного сообщества, Украина удостоится особого статуса, далеко не столь почетного, как у более старых жильцов европейского дома?

Зачем нужны ЕС страны Восточной Европы, в общем-то можно объяснить: Польша прикрыла Германию с Востока, заведомо искупая издержки интеграции новых членов экономией на военных расходах. Румыния и Болгария превращают архипелаг ЕС в компактный материк, с поддающимися контролю границами. Что может предложить Украина сверх тех услуг, которые и сегодня она оказывает своим удачливым соседям: дешевая рабочая сила, сырье, рынок сбыта?

Десятилетие не только в жизни человека значит многое. Например, этого времени достаточно для деградации инфраструктуры, если не вкладывать средства в трубопроводы и дороги. За это время может смениться поколение технологий в наиболее быстроразвивающихся отраслях экономики или могут разрушиться от непогоды пустующие здания и цеха. Думаю, можно смело предсказать, что ни один из комбайнов или станков, выпущенных в союзе, уже не будет работать после 2010 года. Видит ли кто-то признаки строительства новой промышленности и нового сельского хозяйства в обеъемах, достаточных для удовлетворения нужд хотя бы 30 миллионов человек на среднеевропейском уровне? Валовый внутренний продукт Украины в настоящее время меньше, чем у Ирландии (население 4 млн. человек)

Казалось бы, если решается грандиозная задача достижения европейских стандартов, удвоение нынешнего благосостояния — всего лишь первый робкий шаг, не заслуживающий упоминания. Однако дело в том, что способ увеличить на 100% ВВП за счет решительной интеграции с Россией существует. Пока еще сохраняются предпосылки восстановления прежних связей и реализации остатков системного эффекта народного хозяйства СССР. Насколько серьезно воспринимается в США угроза такого поворота событий, можно судить по тональности передач радиостанции Свобода на украинском языке. Меня же это убеждает в том, что американские аналитики рассматривают подобную перспективу как вполне реальную, но крайне для них нежелательную, возможность. Большáя если не бóльшая часть украинских средств массовой информации в этом вопросе и по стилю и по содержанию неотличима от передач Свободы. Я первый признáю свою ошибку и сниму шляпу перед ними, если выяснится, что я заблуждаюсь и предлагаемый ими план действий, связанный с евроориентацией, — реален; однако, в то же время, я намерен воздать должное за их роль в трагедии, переживаемой украинским народом. Что же все-таки лучше, синица в руках или журавль в небе?

Политики правой ориентации в случае, если затрагивается тема разрыва народнохозяйственных связей реагируют стреотипно и достаточно туманно: все дело, мол, в недостаточных темпах реформ. Желания более глубоко исследовать тему не наблюдается то ли потому, что все и так слишком очевидно, то ли из-за неизбежных неприятных выводов дальнейших рассуждений. Второе преступление кряду — вначале разрушив, теперь они пресекают попытки спасти хотя бы то немногое, что еще можно спасти из народного достояния. Пройдет еще несколько лет и потенциальный эффект экономической интеграции с прежними союзными республиками окончательно сойдет на нет. Вот только означает ли, что из-за этого автоматически должны распахнуться какие-то иные манящие горизонты?

Для оценок понесенного экономического ущерба миллиард долларов стал слишком мелкой единицей измерения. Думаю, что издержки независимости измеряются несколькими десятками Чернобылей.

Перепись населения проведенная в 2001 году зафиксировала цифру около 48 миллионов населения. Уменьшение численности на четыре миллиона само по себе свидетельствует о бедствии громадных масштабов. Однако действительность может оказаться гораздо более удручающей. Переписчики, подгоняемые своим начальством, принимали отчаяные усилия, чтобы представить возможно более утешительную картину народонаселенеия. Для этого в нарушение канонов науки (статистики) в списки попали миллионы людлей фактически не находящихся на территории Украины. Что и говорить, политическая система Украины гораздо мягче, чем режим СССР в тридцатые годы. Однако не является ли тревожным симптомом очевидное сходство в отношении к неприятным фактам жизни, как это было с, объявленной вредительской, переписью тридцать седьмого.

Досадно остановиться в развитии на десяток лет. Обидно видеть, как все дальше впереди пылят те, на кого еще недавно вполне можно было поглядывать свысока. Но это еще пол-беды. Лет за тридцать еще все можно поправить. Много хуже дела обстоят, если эти десять лет были потрачены на разрушение, и по многим параметрам страна оказалась где-то в шестидесятых. На такую лошадку вряд ли кто-нибудь отважится сделать ставку. Но, оказывается, бывает беда и покруче. Начать что-то спасать — означает признать свою ошибку, а вот это еще нестерпимее, чем все остальные невзгоды. Все та же национальная идеология вначале подарила слепых поводырей и отправила по гибельному пути, а затем не дает повернуть назад к твердой почве берега болота, пока еще можно хотя бы попытаться дотянуться.

Пытаться утверждать, что независимая процветающая Украина изначальна была невозможна так же бесперспективно, как доказывать заведомо неверную теорему. Каждое современное государство — опровергающий пример. Но в то же время не удастся доказать, что национальная государственность единственная форма развития этноса. Достаточно сравнить современные исторические перспективы украинцев с таковыми шотландцев, баварцев или валлонцев. Сравнивая положение тех и других, задумаешься, так ли неприемлема цена — угасание языка предков в обмен на возможность жить в мощном государстве. По крайней мере, на сегодняшний день опыт Украины больше всего подходит для иллюстрации пагубности сепаратизма. Один из ресурсов для быстрого развития Ирландии — язык колонизаторов, создающий определенные конкурентные преимущества в сравнении с другими странами. Древняя Индия сумела воспользоваться преимуществами которые дал ей английский язык, устояв перед соблазном искоренения всех следов британского господства. Первично все же материальное существование. Быстрое уменьшение населения из-за недостаточной рождаемости и эмиграции, во вполне обозримом будущем могут сделать филологические проблемы неактуальными, попросту из-за отсутствия носителя украинского языка.

Украинский, а в равной мере и русский языки, не пережили период модернизации, пройденный английской грамматикой, поэтому они объективно хуже приспособлены для международного общения. Если случится чудо и в эти страны хлынут инвестиции, заказывать музыку, в том числе и в языковых вопросах, будет тот, кто платит. Можно, конечно попробовать попенять Форду или Майкрософт на использование негосударственного языка в их представительствах и дочерних фирмах, но вот что последует…Не нужно быть большим пророком, чтобы предсказать, что при самом благоприятном раскладе для бывших республик-сестер, в близком будущем для жизненного успеха полезнее многих других школьных предметов будет именно иностранный язык.

Всякое упоминание о возможном политическом сближении России и Украины вызывает в правой части политического спектра Украины истерическую реакцию, как попытка лишить невинности несгибаемую девственницу. Кажется нет ничего страшнее для желанной евроинтеграции, чем упоминание в политической истории о близости с Россией. Как лилия на плече Миледи.

Кажется, сказанного выше достаточно, чтобы признать: национально-государственная идея на Украине живет и активно действует. Если сравнивать вещи, поддающиеся измерению, то деятельность эта в лучшем случае бесплодна, а по многим показателям провальна. Поэтому желания признавать связь национальной идеологии и нынешнего положения дел не наблюдается. Любая идеология не связана путами формальной логики, в научном понимании этого слова, и позволяет доказать что угодно. Совершенно естественно, мгновенно появляются многочисленные объяснения постигших Украину невзгод, суть которых вполне можно изложить -«Недостаточно прислушивались к нашим призывам!». Например, надо поменять начальство. Нетрудно предсказать, что избавившись от персон, запятнанных членством в КПСС, придется приступить к поискам тайных сторонников левых и СССР и т. д. Что и говорить — работа предстоит большая. Одно утешает — хоть в армии высшие должности все сплошь занимают украинцы. Хоть где-то национальный идеал восторжествовал. Странно только, что, по признанию военных, в настоящее время единственный противник «по зубам» для украинских вооруженных сил — могучая Молдова.

Достижение последнего года-двух — выход средней заработной платы на уровень прожиточного минимума. Пенсия остается на уровне 50%. В советские времена пенсия примерно в полтора раза превосходила эту роковую черту. Зарплата в среднем была раза в три выше уровня малообеспеченности. Т. е. легко подсчитать, что имело место падение жизненного уровня в три раза за годы независимости. Можно ли ожидать, что общество, вкусившее от пирога социальных гарантий, согласится вернуться к модели равновесия с высокой рождаемостью и смертностью? Низкая рождаемость — проблема многих процветающих стран. Так ли невероятно предположение, что многие молодые семьи на Украине поостерегутся заводить детей до момента, пока их собственное будущее не станет достаточно стабильным по меркам уже надоступного прошлого? Естественно желание, в таком случае, сменить страну проживания. Отток наиболее активной и перспективной части населения означает углубление многих проблем и сужение возможностей выхода из кризиса. Нежелательные демографические процессы — еще один из механизмов коллапса Украины, как современного государства, и потери исторической перспективы украинской нации. Плохое экономическое положение вызывает отток наиболее активной части населения за границу, а эмиграция еще более ухудшает экономическое положение. Этот круг еще предстоит разорвать.

В 1991 году, имея реальнейшую возможность повлиять на переустройство пространства бывшего СССР в интересах украинской нации, правящая элита выбрала путь полной самостоятельности, но и полной ответственности за последствия своих шагов. В результате — положение и место украинской нации в мире радикально изменилось далеко не в лучшую сторону. Никакие призывы к благоразумияю и прагматизму не дйствовали. Ни о какой возможности долговременного стратегического маневра, пусть даже и с той же конечной целью, речи быть не могло. Впрочем, когда в качестве вполне актуального аргумента, фигурирует угроза нового голодомора, обсуждать тонкие варианты невозможно.

В Советской Армии едва ли не половина офицерского корпуса была представлена украинцами. Реальна ли в таких условиях антиукраинская акция с использованием вооруженных сил? Историческая возможность сохранить, в чреватом различными угрозами двадцать первом веке, мощный щит и соответсчвующий статус в мире была упущена. Вместе с ней испарилась и возможность играть самостоятельную роль на мировой арене. Победили фобии и комплексы. В настоящее время роль Украины все больше зависит от отношений России и НАТО. А если, не дай бог, Путин не наделает глупостей и противовес России в лице Украины просто не понадобится?

В УССР сложилась чрезвычайно материалоемкая и энергоемкая стируктура провышленности, способной существовать лишь при низких ценах на сырье и энергоносители. Уже одно это определяло необходимость переходного периода, измеряемого временем амортизации основного оборудования, который потребуется для радикального изменения структуры экономики и создания конкурентоспособных производств. Украина в первую очередь была заинтересована в существовании наднациональгных органов, гарантирующих ее, Украины, роль в разделении труда на пространстве СССР. Но для украинской политической ментальности стратегия постепенных преобразований, протяженностью в жизнь целого поколения, была абсолютно неприемлема.

Впрочем, если бы способность к трезвому анализу ситуации присутствовала, то и конечная цель могла бы оказаться иной.

Возможно ли существование общества, типа СССР 70-х годов, при уровне доходов порядка 100 $ на человека? При том, что когда-то период проедания старых запасов кончится и придется строить новые котельные и линии электропередач. Манящий опыт Китая реализовался в условиях мягкого климата, патриархального уклада в деревне при отсутствии пенсионного обеспечения для большей части населения. Паденние жизненного уровня в три раза сравнимо с последствиями проигранной войны. Чтобы выйти из кризиса требуется сверхнапряжение нации. Для начала потребуется повесить амбарный замок на границы на многие десятилетия, чтобы народ не разбежался. Мне эта перспектива напоминает что-то до боли знакомое. Существует колоссальный разрыв не только между реальным положением дел и ожиданиями (предпосылка революционной ситуации), но и между постылым, но привычным и казавшимся вполне естественным советским укладом.

Возможно ли в принципе существование государства в зоне, где зимой выпадает снег, не имеющего сверхдоходов и не занимающего достойное место в мировом разделении труда, не только как географичесого понятия, но и как реального субъекта мировой политики, как современного общества? В чем системный эффект государства Украина в настоящее время? Благодаря или вопреки существованию этого государства умудряется все-таки выживать украинский народ? Треть доходов, проедаемых в Украине, получены за рубежем. Не меньше производится на частных подворьях, где помощь государства встретишь нечасто.

Начало девяностых одарило нас удивительным типом государственных мужей, сочетающих мечтательность Манилова и подозрительность Коробочки. Обжегшись не раз и не два, они скорее всего чему-то научатся. Вот только уроки эти уж больно дорого обходятся народу Украины. Давно превзойдены экономические последствия кукурузной эпопеи, коллективизации или большого скачка в Китае. Не было бы слишком поздно. А ведь были, были люди, которые при всеобщем затмении разума, имели адекватное представление о мире, называли точные цифры и пытались даже в 1991 году отстаивать свое мнение! Вот бы у кого спросить совета!

Библейские персонажи в качестве аргументов использовали притчи — короткие истории с очевидным для любого пастуха смыслом. Искусство проповедника заключалось в индуцировании нужных ассоциаций с абстрактными категориями. Великая русская литература для осмысления глубинных проблем бытия развила искусство романа — апофеоз библейской притчи. В такой форме писатель излагал свои политические и этические воззрения. Неплохо вроде, да больно неповоротлив роман как форма общественной дискуссии. Мне больше по душе стиль английских эссе, форма которых продиктована в большей мере рассматриваемой проблемой, чем законом жанра. Украина на политическую проблему откликается… песней. Мне с тюменского севера не видно, но жду-не дождусь песни на тему евроинтеграции. Может быть я не прав, но мне кажется песенный стиль восприятия мира в отличие от других более рассудительных наций и лежит в основе украинской национальной идеологии. Не рациональная дискуссия, а выяснение национальной ориентации, обнюхивание с целью распознавания свой — чужой. После выяснения основного вопроса о этнической принадлежности, поступление новой информации уже не требуется. Произнесенная своим благоглупость вызывает желание прийти на помощь и поддержать, но никак не выяснить истину.

Свое государство как средство самоубийства нации, не слишком ли круто занесло автора? К сожалению, мы имеет возможность наблюдать развитие именно этого сценария. Конечно же, речь идет не о тотальном истреблении в стиле Чингисхана, а о значительном и долговременном ослаблении конкурентных возможностей нации, постепенном вытеснении на перефирию мировой цивилизации. Название, заметно уменьшившегося в числе этноса, скорее всего сохранится, как и имя на географической карте, но вот только будет ли это активный игрок на мировой арене, либо всего лишь объект политики ведущих государств. В случае кризисов решение будет находиться, в лучшем случае, без учета мнения Украины, в худшем — за счет ее интересов.

Кроме видимых примет государства, типа огороженной полосатыми столбами территории, не менее существенны границы влияния в технологических областях. Стоящий перед мной монитор произведен в Корее, сканер в США, материнская плата собрана из деталей, выпущенных в Малайзии и на Тайване. Зримая граница влияния этих наций. Но даже важнее, чем обладание передовыми технологиями, — способность идти в ногу со временем, т. е. наличие науки и передовой системы образования. Не стоит распостраняться о положении дел в этих областях на современной Украине.

Почему-то чаще всего обсуждается тема укранских интересов в проблеме возможной интеграции с Россией. Предполагается, что восточный сосед спит и видит — как бы поскорее прибрать Украину. Действительно, в современной разноголосице можно услышать любые мнения и приглашения. Однако, по большому счету, все решат национальные интересы. Перспективы самой России в двадцать первом веке далеко не очевидны. Если все пойдет так и дальше, как происходит сегодня, с исчерпанием ресурсов газа и нефти, в ближайшие полвека страна может потерять всякое значение. Россия испытывает колоссальный дефицит средств на модернизацию промышленности. Присоединение, в этих условиях, еще двадцати пяти депрессивных регионов с почти пятидесятимиллионным населением, окончательно поставит точку на попытках найти выход из сложнейшей ситуации.

Если с Россией все более или менее ясно — желание интегрироваться касается только низких цен на энергоносители при недопустимости каких бы то ни было политических обязательств, то в отношении других стран национальная идеология допускает много больше разнообразия. Нет нужды перелистывать горы газет. Все темы и выводы найдутся в двух-трех часах передач радистанции Свобода на украинском языке.

Интересное наблюдение, касающееся исследуемой темы — украинской ментальности, может быть сделано при изучении других, помимо российско-украинского, проектов интеграции в новые государственные образования. Если в первом случае гремит яростный протест, то в отношении польско-украинского объединения никакие признаки идиосинкразии незаметны. Минуту назад звучавший, мотив неприятия каких-либо новых союзов незаметно испарился и мы видим живой интерес. Что это: отсутствие принципов или неспособность применить к конкретной ситуации свои же собственные абстрактные кредо? Либо принцип все же существует, но звучит он: «Геть вид Москвы!»

И все же я считаю польский коридор самым верным путем Украины в Европу. Среди поляков живы великодержавные мечты о Польше от моря до моря. И слава богу! Пусть поляки командуют экономикой и политикой, а украинцы лелеют свою мову. Только не надо разрешать украинцам участвовать в принятии законов. И от Рады голова болит. Не следует ожидать братских чувств. По недавним социологическим обследованиям поляки поместили украинцев на четвертое место с конца по уровню своих симпатий. Ниже оказались цыгане, румыни и арабы. Выше евреи и т. д. Для страны классического антисемитизма показательная статистика.

А почему бы не посмотреть на юго-восток. Принимаем ислам и объединяемся с Саудовской Аравией. Мгновенно решается энергетическая проблема и сказочно растет рождаемость. Арабы получают украинких ракетчиков и атомщиков. Стоит помозговать. Всего-то делов — небольшая операция. Правда, с выпивкой придется завязать. Это, конечно, минус.

Подведем итоги. Существующее положение является вполне закономерным следствием реализации утопической программы государственного строительства, опирающейся на специфическую систему предстиавлений об окружающем мире, свойственной украинской ментальности. До настоящего времени реальных попыток пересмотра основных посылок не предпринималось. Набор вариантов интерпретации существующих фактов на основе доминирующих идеологий далеко не исчерпан, так что можно ожидать появаления новых вариаций старых программ, с (примерно) теми же последствиями. Воспроизводство политических сил удерживающих власть вполне налажено.

Диагноз — державотворення, прогноз — неблагоприятный.

Вывод: надо учить языки.