Одно из призовых мест на фестивале православных фильмов заняла серия телепередач, посвященных XVIII столетию в истории Санкт-Петербурга
Трудно что-то новое сказать об истории Петербурга. Так много написано книг, снято фильмов. Но в том-то и дело, что большинство из них предают не трагическую правду северной столицы, а из века в век работают над созданием некоего «мифа о Петербурге». Одно из имен этого мифа — «блистательный Санкт-Петербург», другое (противоположное) — «криминальная столица». Кроме этих крайностей есть еще «западный город», «Город-призрак, город-враг» или «город-герой», город славы. Христианский взгляд на историю северной столицы правильнее было бы выразить словами «трагический город», вкладывая в это наименование отнюдь не только отрицательный смысл. Именно такой взгляд на историю Санкт-Петербурга предлагают нам авторы цикла телевизионных фильмов «Православная столица». Как прекрасно сказано у Блока: «На непроглядный ужас жизни открой скорей, открой глаза! Пока великая гроза все не смела в твоей Отчизне». Трагедия — это не мечты (плохие или хорошие), а реальность, это правда жизни. И если она осмыслена, если в ней найден Божий смысл, она приносит, как опять-таки сказано у Блока: «приготовляй к работе руки» — желание действовать, а не «почивать на лаврах», при этом разглагольствуя в хлестаковско-маниловском стиле о юбилейных торжествах. Стихи Блока в серии фильмов о ХVIII веке не звучат. Но, конечно, будут звучать впоследствии, когда пойдет речь о веке ХХ. Эпиграфом к первым четырем фильмам служат Пушкинские — и тоже трагические — строки из «Медного всадника»: «Куда ты скачешь грозный конь И где опустишь ты копыта?» Этот вопрос подспудно звучит во всем многосерийном повествовании. Звучит он и на уровне словесном. В съемках были заняты многие историки Санкт-Петербурга, и все, что они говорят о городе — это серия вопросов. Звучит он и на уровне образов-символов, которые сопровождают нас, как зрительные лейтмотивы. Звучит он и в альтернативном музыкальном ряде, который сопровождает повествование. Второй Пушкинский эпиграф: «Город пышный, город бедный, Дух неволи, бледный вид..» — тоже пронизывает всю ткань фильмов. Ученые назвали бы эту стилистику «отражением закона антиномии». То есть сопряжения в одном явлении положительных и отрицательных черт. Именно так рассказывается, прежде всего, об основателе города — Петре I. Он — создатель имперской мощи, но он и гонитель исконных русских традиций. Он — верующий христианин, но он и пересмешник, посягнувший на мистическую природу Церкви. Но, как мы уже сказали, создатели фильма не ищут виновников жизненных трагедий. В том, что Россия на 200 лет потеряла Патриаршество, виноват был не один Петр. Перед нами предстает страшный (по своей духовной сути) документ — подписи 87 архиереев под «Духовным регламентом». Оказывается, составленный Феофаном Прокоповичем рескрипт, уничтожавший Патриаршество на Руси, был разослан по всем епархиям. И архиереи в знак своего согласия должны были поставить свои подписи под сим приговором над вековой традицией Православия. «Петр захотел пригнуть одну из голов двухглавого орла» — говорит один из историков в фильме, — «умалить роль Церкви, разрушить симфонию светской и церковной власти». А на языке образов произошедшее в России в начале ХVIII столетия представляется создателями фильма как трещина, прошедшая по стене Московского Успенского собора с его древними фресками, как нарочитое мелькание перед глазами заснеженной брусчатки площадей под барабанный бой, как скрежетание и мерное щелканье часового механизма; как завывание ветра в метельных просторах. Неуютно, неприятно, трагично. Но недаром весь сериал в целом назван «Православная столица» — с ударением на первом слове. В юбилейной браваде в честь 300-летия города на Неве забывалась или, даже, отрицалась именно эта его ипостась. И потому уже следующий фильм в сериале открывает нам, как происходило в жизни преодоление «утопического устроения мира», задуманного основателем великой Империи. «Духа в России уничтожить нельзя» — главная тема части, названной «Святейший Синод». «Внутренняя, мистическая жизнь Церкви остается независимой, ее не могут уничтожить никакие регламенты» — так еще можно сформулировать итог синодального периода. А на языке образов нам говорит об этом не затухающее кадило с клубами фимиама, молитва за Государя, звучащая лейтмотивом в фильме, и сохранившиеся на старых кинопленках толпы паломников, участников многотысячных крестных ходов, которые проходили и тысячу, и триста лет назад на Руси. И в наше время не оскудевают, и, верим, не оскудеют и впредь. «Тайна Петербурга» — так назван третий, самый лирический фильм сериала. А подзаголовок к этому названию можно было бы поставить такой: «Дневная и ночная душа Санкт-Петербурга». Здесь опять антиномия. Соединение несоединимого. Но такой подход позволяет увидеть привычные вещи в новом свете. Например, Петропавловский собор, о котором всегда писали как об образце протестантской архитектуры, перенесенной на русскую почву, предстает нам «новой проекцией раннехристианской базилики». Иконостас собора, явно вдохновленный западными образцами, становится шедевром чисто русского мастера Ивана Зарудного. И в целом «в Петербурге все западные влияния были переработаны до неузнаваемости». Достоевский, между прочим, особенность русского гения определял именно этим загадочным качеством «всемирной отзывчивости» — не рабским подражанием, не заискиванием, а сопереживанием, дающим старому опыту новые формы. Через весь фильм это звучит — мы не отказались от православия, Петербург был православным городом со своими святынями и своими святыми. Но у него есть своя тайна. И тайна эта так и осталась неразгаданной. «За темные отцов деянья, за все грехи родного края» — эти строчки А.С. Хомякова, звучащие в четвертой части сериала, названной «Петербургское благочестие» — ключ к пониманию главной идеи авторов. Не суд, не осуждение, а покаяние мы должны принести «за все грехи былых времен». Потому что-то, что пытался осуществить Петр — например гонение на колокольный звон, запрещение часовен (и попытка их сноса), гонения на монашество — все это осуществили наши деды. В ХVIII веке народ еще был хранителем благочестия и никакие регламенты и указы не могли отнять у него православия. А в веке ХХ народ уже сам устремился к разрушению святыни. Почему это произошло — ответ на этот вопрос подготавливается уже в VI и VII сериях «Православной столицы», в которых главной темой становится тема отношений Императора и Церкви, отступничества высших классов от православия и заговоров против Помазанников Божьих. Поздравляем создателей сериала «Православная столица» автора и ведущую Наталью Родоманову, режиссера Антона Алексеева, Олега Титберия, благодаря финансовой поддержке которого возможно стало осуществление этого давно задуманного проекта, а также всех участников съемок — ученых Государственного Университета и Духовной Академии, Международной Славянской Академии, Института Русской литературы, Российской Национальной библиотеки. Съемки фильмов проходили в Российском Государственном историческом архиве, Государственном Эрмитаже, Меншиковском дворце, в музее Петергофа, в Музее истории города, В Музее городской скульптуры и других мемориальных центрах Петербурга — все это придает повествованию достоверность и ярку образность.
