Трагедия в Элистанжи: как убивали чеченского муфтия

История убийства муфтия Веденского района Шаамана Мадагова потрясла всю республику

Это был уважаемый человек, не стеснявшийся говорить правду, какой бы горькой она ни была. В ночь, когда свора вооруженных отморозков ворвалась в горное село Элистанжи и принялась там творить беспредел, Мадагов стал одним из немногих веденцев, открыто и гневно выступивших против бандитов. Боевики не простили священнику такой дерзости — он был жестоко убит той же ночью по приказу главы арабских наемников Абу аль-Валида.

Недавно от сдавшегося российским властям по амнистии Ислама Мусаева (фамилия и имя изменены) стали известны подробности драмы, произошедшей в Элистанжи.

Из показаний, полученных в ходе допроса И. Мусаева:

«29 августа этого года наш командир объявил мне, что ночью мы должны войти в Элистанжи. Я не думал, что все так трагически закончится. Я решил, что цель нашего визита в это село — набрать продовольствия, которое у нас уже было на исходе, и медикаментов, так как в отряде у многих туберкулез. Из-за несоблюдения требований гигиены у некоторых на ногах и руках начал развиваться грибок, у троих человек было подозрение на желтуху.

У меня возникло нехорошее предчувствие, когда сказали, что арабы поедут с нами. Поздно вечером, около 22.00, мы выдвинулись в сторону поселка. Арабы на лошадях ехали сзади и о чем-то переговаривались.

Когда мы вошли в село, все резко изменилось. Нам приказали следить за тем, чтобы жители не выходили из домов. Что было дальше, сказать не могу. Я стоял рядом со своим командиром Шааманом Атабаевым. Повсюду были слышны крики женщин, плач детей. Все происходящее напоминало страшный сон.

Арабы сидели на лошадях и смотрели на все происходящее, надменно задрав головы. В центре конной шеренги находился Абу аль-Валид, он сидел неподвижно, отдавая приказы поднятием руки».

Около полусотни вооруженных человек вошли в село ночью. Оцепив его плотным кольцом, они врывались в дома, отбирали у людей последние ценные вещи и продовольствие.

Из показаний, полученных в ходе допроса И. Мусаева:

«Спустя примерно час после того как мы въехали в село, двое из нашего отряда вывели под руки какого-то человека. Подойдя поближе, я узнал Шаамана. Судя по всему, его сильно избили, так как все его лицо было в кровоподтеках и ссадинах.

Аль-Валид бросил косой взгляд, после чего приказал моему командиру расстрелять муфтия и его семью. Шааман Атабаев побледнел, он не мог даже предположить, что ему придется поднять руку на святого, да и, честно говоря, никто из находящихся рядом чеченцев тоже не ожидал подобного поворота событий».

В ту ночь Шааман Мадагов, будучи человеком верующим, не мог спокойно смотреть на то, как банда разоряет село и унижает безоружных жителей. Он призвал террористов оставить жителей села в покое и убраться обратно в горы. Бандитов не остановило то, что Шааман был, пожалуй, одним из самых уважаемых граждан республики и всего Северного Кавказа. Он погиб как истинный мусульманин — с гордо поднятой головой.

Из показаний, полученных в ходе допроса И. Мусаева:

«Когда Шааман Атабаев отошел от минутного оцепенения, он подозвал к себе троих верных ему людей. Более получаса длилась беседа. Жестикулируя руками и хватаясь за голову, он что-то объяснял своим помощникам.

Когда командир окончил разговор и направился к арабам, уже тогда стало ясно, что убивать муфтия ни он, ни его люди не собираются. Он подошел к Абу аль-Валиду и что-то ему сказал. Ситуация резко накалилась — араб стал громко кричать на Атабаева. Он что-то приказал по-арабски, после чего грянул выстрел. Муфтий упал.

Когда все было кончено, один из арабов предупредил Атабаева, что это неповиновение просто так ему с рук не сойдет, с ним еще будут разбираться».

Никто из жителей села, кроме муфтия, так и не решился оказать сопротивление отморозкам.

Мадагов не мог смотреть на то, как вооруженная обезумевшая толпа бандитов расправляется с его односельчанами. После требования Мадагова оставить в покое село и жителей Абу аль-Валид отдал приказ Шааману Атабаеву — одному из своих полевых командиров — уничтожить муфтия. Больше минуты Атабаев не мог ни возразить, ни поддержать своего командира-араба: ошарашенный приказом, он смотрел на свою банду, пытаясь принять решение. Возразить аль-Валиду значит умереть самому. Убить исламского муфтия, одного из самых уважаемых и почтенных людей, — значит, взять величайший грех и позор на свою душу.

Из показаний, полученных в ходе допроса И. Мусаева:

«Когда мы вернулись на базу, Шамиль Басаев был уже в курсе произошедшего той ночью в Элистанжах. Он вызвал к себе Атабаева, и у них состоялся долгий разговор на повышенных тонах. Речь шла о возникшем с арабами конфликте. Шамиль был возмущен тем, что Атабаев посмел усомниться в правильности приказа аль-Валида и не выполнил его неукоснительно».

По приказу Басаева 4 сентября в районе села Хатуни Шааман Атабаев и три члена его группы были расстреляны. Так Басаев в угоду арабам-наемникам — нынешним фактическим хозяевам всех чеченских боевиков — поступил со своим полевым командиром, со своим соотечественником, с кем не раз делил кусок хлеба.

Есть одна простая общечеловеческая истина: сколько ни обманывай человека, а прозрение рано или поздно наступит. Сейчас Чечня как раз и переживает тот момент, когда отуманенные идеями ваххабизма чеченцы приходят в себя. Но сколько еще прекрасных и честных людей безвинно погибнет от рук боевиков и отморозков, прежде чем прозрение придет в каждый дом, к каждому чеченцу?