Священник из города Стратфорда, шт. Коннектикут, о. Георгий Лардас прислал на предстоящую в Иванове конференцию «Церковь, государство и общество» тезисы доклада под заглавием «Единство Русской Церкви и перевод богослужебных текстов». «У нас нет, — пишет о. Георгий, — полного, твердо установленного и общепринятого перевода богослужебных текстов на английский язык. Мы употребляем те или иные переводы по местному обычаю или по своему усмотрению: некоторые из них явно не пригодны к употреблению, но остаются в ходу по привычке. Бывает, что в одном и том же храме пользуются несколькими переводами сразу; доходит до того, что дьякон возглашает прокимен в одном варианте перевода, чтец — в другом, а хор откликается в третьем. Нет нужды объяснять, что такое положение неприемлемо… Сегодня в Америке нет единого православного голоса, и это препятствует успеху нашей проповеди». Казалось бы, какая связь между этой чисто американской ситуацией и церковной жизнью в России? Однако доклад о. Георгия поневоле вспомнился мне в недавний праздник Воздвижения Креста, когда на протяжении одних суток в одном и том же храме праздничный кондак звучал в трех различных вариантах: «возвесели силою Твоею верныя люди Твоя», «возвесели силою Твоею православныя христианы» и «возвесели нас силою Твоею». О ком же все-таки молится Церковь? Кого она просит возвеселить военными победами? Любой греческий молитвослов массового издания даст вам однозначный ответ: «…тус пистус василис имон» — «верных царей наших». Об этом прекрасно знают те, кто хоть немного знаком с церковной службой, кто читал, например, проповедь свт. Иоанна Шанхайского «Почему с молитвой Животворящему Кресту соединяются молитвы о царях». При звуках разнобойного кондака — и многих других песнопений и молитв — им ничего не остается, как печально смотреть в пол. В самом деле, почему греки — которых у нас почем зря ругают за «новый стиль» и другие отступления от православной традиции — сохранили эту важнейшую богослужебную особенность, а мы сами ее утратили? Верно, в годы большевизма один разговор на эту тему мог стоить человеку жизни. Но эти годы позади. Не для того ли Господь освободил нас от большевицкого рабства, чтобы мы навели порядок у себя в доме? Допустимо ли, после прославления Царя-мученика и его семьи, по-прежнему вымарывать имя монарха из наших тропарей, кондаков и акафистов? Единство Русской Церкви касается не только зарубежных стран с их безсчетными «юрисдикциями»: оно касается нас, здесь и сейчас. Единство Русской Церкви — это важнейший ориентир, которого держатся миллионы русских людей на своем нелегком обратном пути к Православию; это, пожалуй, главная надежда в духовном возрождении России. Так что нет ничего удивительного, если враги России и Церкви не жалеют сил и средств (в том числе и в зарубежной валюте) для разрушения нашего единства. Пускай кто-то, по злому расчету, по наивности, неведению, или даже из лучших побуждений, своим нестройным шумом пытается заглушить единый голос Православия, внести разброд и смущение в сердца верующих: наш голос от этого должен только подняться и окрепнуть. Станем ли мы бояться — «как бы чего не вышло!» — и стыдиться царского имени в наших молитвах из-за того, что кто-то проклинает Синод и Патриарха за «отказ признать святость царя Ивана Грозного»? Завтра, глядишь, другая политгруппировка возьмется проталкивать «святость» императрицы Екатерины Великой, тоже отличившейся в деле «государственного строительства», а заодно и Анны Иоанновны с Бироном. Затем дойдет очередь до Ленина, Троцкого, Сталина… Православный голос не смешивается с враждебным шумом и не подстраивается под него.
