Ордена во здравие. И никогда — за упокой души

Нет, свою первую, еще советской поры, и по сей день единственную государственную награду я, конечно, уважаю. Хотя название медали ныне реалиям жизни соответствует мало — «За трудовое отличие». Но при всем том, когда жена, тоже журналист, принесла домой врученный ей митрополитом за труды праведные церковный орден, мой и без того тусклый от времени металлический кружочек с серпом и молотом поблек еще больше. Уж больно красив он был — орден Святителя Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского. Покрытый голубой эмалью равносторонний крест размером 5,5×5,5 см. А в центре его в обрамлении двух соединяющихся между собой лавровых ветвей серебряный миссионерский символ — крест, возвышающийся над раскрытым Евангелием.

Затянулся наш разговор, растекся рекой в половодье. Да оно и понятно. Одно дело — дальнее степное село Рагули для отца Тимофея Гриценко, ныне благочинного Ставропольского округа и наместника главного в епархии кафедрального собора, было и остается малой родиной. Памятно там все, вплоть до безвременной гибели деда, церковного старосты, жизнь которого отнял страшный 1937-й. Ну, а другое, и сейчас возвести новый храм — задача не из простых. Даже в большом богатом городе. А представьте сельскую глубинку в первые после развала СССР годы. Нуждой и безвременьем аукался воцарившийся повсюду в стране хаос. По кирпичику поднимали церковь Святого архистратига Божия Михаила — десять с лишним лет ушло на строительство.

— Не селяне, не земляки бы мои, которые и деньгами, и трудом своим помогали, так, может, и до сих пор бы строили. — Доброй улыбкой отзываются на лице батюшки воспоминания. — Зато какой храм вышел! И прихожанам очень нравится, и приезжие любуются. Смотришь — прямо душа радуется.

Что верно, то верно. И по внешнему виду пятикупольный храм в Рагулях красавец, и по внутренней росписи, выполненной в стиле Андрея Рублева. И не зря первый настоятель церкви — отец Тимофей удостоился за труды ордена Святого благоверного князя Даниила Московского. Хотя сам себя, как рассказывает в прошении митрополиту, естественно, к ордену не представлял. Не принято такое — раз. Очень много было и среди мирян достойных такой награды — два. А главное, дорог, конечно, орден, и честь большая, и признание, которым одарила рядового в ту пору священника Патриархия. Однако главная награда и оценка трудам всем по возведению храма — сам храм. Точная, хоть и чуть уменьшенная, копия того, который освящали предки в 1866 году и который мученически сгорел в огне в печальную пору богоборчества.

Удивительно? Да нет, пожалуй. Скорее типично: иные батюшки и не говорят даже вслух о своих наградах. Однако и объяснимо. Потому что история церковных наград — вообще особая история. Причем речь не только о существовании двух их групп, о которых миряне просто не знают, — канонической и литургической. Хотя и это интересно. Здесь своего рода фундаментом являются степени священства — диаконская, иерейская, епископская. Здесь признаком отличия бывает наперсный крест: либо восьмиконечный, либо четырехконечный, либо с украшениями. Здесь имеет значение, что старый заслуженный священник о. Павел Рожков службу ведет в митре, а молодой священник о. Владислав Левченко — в камилавке. Или просто ли орарь держит диакон, возглашая ектенью, или двойной орарь. Но не менее интересна и третья группа — ордена.

Начнем с простого — до революции их не было. Старый, 1905 года выпуска, энциклопедический словарь подтвердил мне это. Одновременно, правда, напомнив: за исключением ордена Белого Орла, среди государственных наград царской России не имелось орденов, не носивших имен святых. Тут знак и Св. Станислава, и Св. Анны, и Св. великомученика и победоносца Георгия, и прочая, и прочая. Более того. Советский, времен Великой Отечественной, орден Александра Невского, которого удостаивались военачальники, восходит к императорскому ордену великого князя Александра Невского. Да и сегодняшний российский орден Андрея Первозванного — «близнец» отмененного в 1917-м. Иными словами, нынешние церковные награды и наследием древних традиций не назовешь, но и к не имеющему корней новшеству никак не причислишь.

Чем, кстати, во многом объясняется, на мой взгляд, парадоксальная схожесть церковных орденов с нынешними государственными по части неизвестности. Сегодняшних высших наград государства рядовой человек просто не знает: это в прошлом звезду Героя и орден Ленина мог получить и рабочий, и крестьянин, и учитель. Сейчас же гражданский в лучшем случае орден Дружбы получит, военнослужащий — орден Мужества. Но никак не «За заслуги перед Отечеством», это удел немногих, избранных. А церковные просто не успели войти в обыденную практику. Невероятно, но факт. Даже в библиотеке Ставропольской семинарии, не говоря уж о городских книгохранилищах, нет альбома с изображениями и описаниями 9 орденов и 6 медалей, которые имеет сегодня РПЦ. Красивы они, выполнены так, что залюбуешься, но любоваться-то негде. Хотя тем же семинаристам не грех знать знаки отличия Церкви.

Тем более что любопытного для пытливого ума здесь немало. Простой факт. Звучит неожиданно, но не имевшая своих наград до революции Церковь первый орден — Святого равноапостольного князя Владимира — учредила при Советской власти. Правда, в датах путаница — то ли 1957 год, то ли 1958-й, то ли 1962-й. Но суть дела от этого не меняется: Патриархия вольна была принимать и такие решения. А в разгар «застоя» появились орден и медаль Преподобного Сергия Радонежского. Или возьмите перестроечный 1988-й. В связи с празднованием 1000-летия Крещения Руси одномоментно учреждается сразу три награды! Ордена Святого апостола Андрея Первозванного, Святого благоверного князя Даниила Московского и Святой равноапостольной княгини Ольги. Характерно: последний предназначен для награждения исключительно женщин.

К слову, «адресность» церковных наград — тоже примечательный штрих. Среди госнаград нет не только «чисто» женских. Нет, допустим, и ордена, которым люди награждались бы за активную деятельность по борьбе с наркоманией, алкоголизмом и другими бедами, разрушающими психическое и физическое здоровье. А Церковь такой имеет — орден Святого мученика Трифона трех степеней. Или возьмите географическую привязку. В прошлом году Священный Синод благословил учреждение в Молдавской митрополии собственных ее наград. И каких! Ордена и медали носят имена благоверного воеводы Стефана Великого и Святого Преподобного Паисия Величковского, Преподобной Параскевы. А ведь есть свои церковные награды и в Белоруссии, и на Украине.

Впрочем, едва ли мы их увидим, коль скоро фотоальбомные изображения и основных-то знаков разыскать трудно. Правда, кто-то возразит: есть-де награжденные, вот их награды и можно при случае рассмотреть. Можно. Личный опыт: близко и воочию рассмотрел я ордена Преподобного Сергия Радонежского, Святого благоверного князя Даниила Московского, святителя Иннокентия, а также медаль Преподобного Сергия Радонежского. Но, во-первых, знаки отличия Церковь налево и направо не раздает. По данным Ставропольской епархии, в ее пределах сегодня около сотни награжденных священнослужителей и примерно столько же награждено мирян. Причем, что мне нравится, среди мирян отнюдь не только большое начальство. Каменщик и учитель, врач и спортсмен, журналист и музыкант — щедрым государством нашим люди за труды честные и праведные не отмеченные, но Церковью вниманием не обойденные.

Ну, а во-вторых, Но воцерковленные миряне относятся к своим наградам именно как к наградам — не прочь порой и погордиться ими, и в люди при ордене выйти. Правда, плохо знают, когда можно одевать церковный орден и куда, на какую сторону груди его одевать. С глубоко верующими уже сложнее. Давно зная, например, Сергея Кириллова, руководителя муниципального камерного оркестра «Кантабиле», о его ордене Сергия Радонежского я узнал случайно: увидел на пиджаке в пасхальную ночь, когда Кириллов выполнял свои обязанности регента архиерейского хора. А уж батюшки, не только наместник Андреевского собора о. Тимофей воспринимает свой орден со скромностью и очевидным нежеланием «проявлять гордыню». Позиция общая!

— Награда — это, выражаясь мирским языком, аванс, поддержка, а не повод для гордости, — говорил мне проректор Ставропольской духовной семинарии, игумен отец Роман. — Гордость и духовная жизнь несовместимы.

Что ж, тут не поспоришь: духовное совершенствование и впрямь не требует наград, приобщение к Вере, любовь к Богу и ближним своим самоценны безотносительно тому, есть ли у тебя государственные и церковные знаки отличия. И единственное, пожалуй, чем бы оправдывалось пусть и нечастое, но на виду у народа ношение орденов Церкви — возможность увидеть: вот человек, являющийся примером служения. Тот же о. Роман Лукин и его коллега, ученый секретарь семинарии о. Андрей Мороз, получили нечасто вручаемый орден святителя Иннокентия не за абстрактную миссионерскую деятельность — это оценка их труда на ниве духовного просвещения, воспитания юношества в тех традициях, в том духе, что ныне в большом дефиците в обществе.

То же можно сказать об иконописце Александре Резникове, который получил орден Святого благоверного князя Даниила Московского за уникальную в древнерусском стиле роспись храма в Рагулях. Профессиональный художник, он встал на путь церковной живописи и не сошел с этого пути и сейчас — по-прежнему пишет иконы, расписывает храмы. Кстати, когда человек носит заслуженную награду, окружающие не воспринимают это как гордыню. Что нормально! Протоиерей о. Василий Афонин из Черкесска, ныне уже по возрасту на отдыхе, одевал как фронтовик боевые награды. И это ничего кроме искреннего уважения к воевавшему за Отечество пастырю не вызывало. Кстати, госнаграда у священника — не такая уж и редкость. Ордена Дружбы, например, имеют и благочинный церквей Кабардино-Балкарии о. Валентин Бобылев, и настоятель Никольского храма в городе Прохладном о. Иоанн Куба.

Впрочем, это уже тема другого разговора. Касаясь же церковных наград, хотелось сказать еще о паре любопытных моментов. Дважды одним и тем же церковным орденом никого не награждают. Видимо, потому что он не только награда, но и олицетворение покровительства того или иного святого. И в лице этого святого награжденный получает помощь, защиту и покровительство. А еще — посмертно церковные ордена не дают. Только живым и здравствующим. Если человек погибает, совершив подвиг, вниманием и милостью Господа он и так забыт не будет. По-мирскому говоря, попадет в Царствие Небесное.