Иван Охлобыстин родился 22 июля 1966 года в деревне Поленово Тульской области. В 1982 году окончил среднюю школу в Москве. В 1983 году поступил на постановочный факультет ВГИКа. Проучился 9 лет. В 1992—1994 гг. работал режиссером на Мосфильме. 1996−1998 гг. секретарь Союза кинематографистов России. 1998−1999 гг. ведущий телепередачи «Канон». В 2001 году рукоположен в священники.
Награды:
17 наград за лучшую режиссуру.
9 наград за лучшую актерскую роль.
21 награда за лучший сценарий.
Последние работы в кино — «ДМБ», «Даун Хаус», «Мусорщик».
В 2001 году Президент России В. Путин наградил Охлобыстина именными золотыми часами N 239 «За заслуги перед Отечеством».
Заштатный батюшка
На набережной Москвы-реки стоят два храма, где собирается цвет московской интеллигенции. В храме на Софийской набережной актриса Екатерина Васильева прислуживает, а на Раушской служит отец Иоанн, в миру актер, сценарист Иван Охлобыстин.
Матушка отца Иоанна — Оксана Арбузова (она сыграла главную роль в фильме «Авария — дочь мента») сидит на лавочке и ждет окончания службы. Я подсаживаюсь и спрашиваю, подождет ли она, пока отец Иоанн даст интервью.
— Как отец Иоанн скажет, — покорно отвечает Ксюша.
Отец Иоанн выходит из алтаря в рокерской куртке, на груди мобильник, в руках кожаный портфель… За ним бегут дети. Всего у отца Иоанна их пятеро.
— Квартиру получили?
— Нет, нам Лужков отказал. Для нас долгое время милые женщины в управлении Мосгоримущества держали квартиру в Куркино, но Лужков своим распоряжением отказал. Обосновал: нецелесообразно. Хватит 48 квадратных метров для семи человек, где один работающий, пятеро младенцев.
— А храм Христа Спасителя Лужков восстановил.
— Храм Христа Спасителя — прекрасная и необходимая вещь. Лужков сложный человек, как должен быть сложным большой чиновник. Может, он квартиру отдал кому-то. Много желающих…
Мы комфортно живем, но Анфиса пошла в школу, а ставить нам письменный стол негде. Можно отказаться от обеденного стола на кухне, правда…
Кухня очень маленькая, 6 кв. метров. Но у нас много гостей всегда.
— Как зарабатываете?
— Когда стал священником, объяснил своим друзьям, что не знаю, на что буду жить. Бизнесом мне нельзя заниматься, потому что я священник. Это несочетаемо. Сценарии деньги не приносили, куда-то садиться на должность нельзя, это не поощряется. Церковь мне зарплату не платит, я заштатный клирик. Пока рассматривается вопрос о возможности зачисления в Московскую епархию. Но даже зарплата в пять тысяч рублей не спасет. У нас коммуналка только шесть тысяч.
— Много.
— Под коммуналкой я подразумеваю и расходы на памперсы. За школу тоже платить. У меня много состоятельных друзей. Мой друг выделяет определенную сумму. Он говорит: один должен молиться, другой зарабатывать. Причем он сам не христианин, сам по себе культурный феномен. У него великолепная семья.
Во время интервью к отцу Иоанну подошел молодой священник. И отец Иоанн поздравил его с рождением ребенка:
— Поздравляю! Я, наверное, крестным буду?!
— Ты.
— А кто крестная? Давай Валерию? Я с ней разговаривал по телефону. Валерия — дивная.
— Нет. Лолита лучше.
— Лолита не наш человек!
— Наш.
— А Валерия имела право разводиться? — вступаю снова в разговор я. — У нее венчанный брак?
— Люди живут по любви, и если они не сходятся окончательно, они разводятся… Есть чин второбрачия… Если человека в прелюбодеянии застали, то это повод для развода. Хотя чаще всего прощается, но это можно сделать поводом для развода. Если пьяница — повод для развода. Потому что не адекватны и небезопасны пьяницы для подрастающего поколения. Но есть ситуации, когда люди жить вместе не могут… Без любви какая жизнь?
— Вы венчали?
— Я венчал. Пар пять. Знакомые просят. Венчание — это ритуал освящения уже существующего брака. Это декларация готовности идти по жизни вместе до конца.
Смерть киноактера
— В кино снимаетесь?
— Нет. Меня этим летом попросили написать сценарий детского фильма по роману Адамова «Тайна двух океанов». У нас на экране идет криминал или порнография. А роман хороший, приключенческий, как «Кортик» или «Бронзовая птица», как «Том Сойер». Этого очень не хватает. Шахназаров попросил. Сейчас ищут режиссера.
Осенью три серии из «Жития святых» должны запустить. Три сняты.
— Какие?
— О Василии Блаженном, Дмитрии Ушакове и Данииле Московском.
— Следующие?
— Иоанн Воин, Ксения Петербургская, Серафим Саровский… Не зная историю святых, нельзя понять историю России.
История России — это не даты, не социальные изменения, это внутренние достижения, из которых вытекали исторические события. Общество ориентировалось на них.
— Общество держалось и семьей. Но институт семьи разрушен.
— Он не разрушен. Он не идеален полностью. Русские люди — люди семейные. История не давала возможности для развития этого института. Не было идеологической основы, не было материальной помощи многодетным. Было на словах миллион фондов. Их, как правило, возглавляют бывшие военные. Это для них приработок. Половина из них и креститься-то толком не умеют. Я нагляделся. И сейчас во мне слово «благотворительный фонд» вызывает ужас.
— Одно время вы работали в Управлении делами Президента?
— Я работал в управлении делами ПГУ «Кремль», возглавлял Департамент по связям с общественностью… Я предлагал долгосрочные проекты.
— Путин вас представил к награде?
— У Путина есть положительное качество, которого не было ни у одного Президента. Он здоровый человек. Он съездил к архимандриту Иоанну Крестьянкину. У него положительное реноме. Он человек — дальновидный. Общение с такими людьми поднимает дух. Однако управленец такого ранга несвободен. Он действует в определенных обстоятельствах. Мне нравится, что он разумный человек. У него адекватная команда.
Путин мне подарил золотые часы с камушком, кажется, фирмы «Полет». Но я до сих пор не определился — за что. То ли за «Жития святых», то ли за поездку в Сербию. В Сербии мы сделали серию репортажей. Мы были единственной компанией («Канон»), которая там находилась и снимала.
Сербию бомбили. Мы всю ночь пробегали под бомбами. Взяли каких-то сарделек. Сели поесть. И вдруг что-то как бабахнет. А это там, где мы только что были, снаряд разорвался.
После этого меня Патриарх благословил служить, облачил в одежды священника.
— В прессе сейчас ищут претендента на пост Патриарха? Вы в курсе?
— Бессмысленная возня. В сегодняшнем хаосе ледниковых потоков нужна скала. Такой личностью является Патриарх. По харизме сильнее Патриарха нет. Без него будут развал и хаос.
— Вы снимаете «Жития святых». Благословение берете на каждую серию?
— Я в каждом отдельном случае получаю благословение. Я ушел со старой работы. После «Даун Хауса», после той спланированной акции, которая была проведена.
Вокруг моего фильма поднялась буча, но я думаю, что это была спланированная акция…
— Но диалоги у героев фильма такие, что и просто православный человек такого не написал бы…
— Да, мне не нравится этот фильм. Снимался он в 99-м году. На пленку переведен только через год. А в 2001-м вышла кассета.
— Вы хотите сказать, что за это время изменились?
— Просто я писал его, находясь в глубинном раздражении от самого себя и окружающего мира. Это была моя последняя судорога светского человека.
— Этот фильм — сатира?
— Это, скорее, было творческим самоубийством.
— Вы с детства были бунтарем?
— Да. Я с детства убегал из пионерского лагеря: два раза меня вожатый догнал, один раз побил. Я убегал и плавал в открытом море.
По большому счету нам ничего не нужно. Нам нужно ходить в храм и молиться. В православии человек обращает взор внутрь себя. Мы интроверты. Мы становимся экстравертами в том случае, когда от нас этого требует вера, Родина, гонения, гибель церкви. Соборы собирались только, когда была ересь. Мы такие люди, как все остальные.
Главное — внутренний комфорт
— Вы исповеди принимаете?
— Меня удивляет и радует, до какой степени люди внимательны к себе. Каждый раз, когда я исповедую, не устаю удивляться, как упорно иные люди борются с дурными привычками. Как хотят достичь идеала…
— Вам комфортно сейчас — без кино?
— Мне нравится в храме. Я комфортно себя чувствую. Однажды я сказал батюшке: вот мне квартиру не дали. Моя квартира рушится. Она очень старая. Гвоздь в стену вбить нельзя — к соседу выйдет. Менять электропроводку нельзя. Все прогнило. Дом старый блочный. Денег нет. Но меня не это пугает, пугает, что мне все равно.
— Вот наконец-то ты стал священником, — ответил мне батюшка.
— Ну, у вас есть джип?
— В джипе жить ведь не будешь. Дело в том, что я не хочу воровать. Часть жизни я посвятил тому, чтобы не пойти на это. Я зарабатывать начал класса с седьмого. Матушка тоже начала рано в кино сниматься. Так что и детям нашим придется с жизнью самим разбираться.
— Лучшее вложение — дети?
— Я призываю богатых людей делать вложения в церковь. Церковь способна взять на себя заботу по моральному и духовному благоустройству общества. Мы, священнослужители, можем объяснить, почему нельзя — и подтвердить это тысячью примеров.
— Что нельзя?
— Нельзя заниматься блудом. Изменять своей жене. Развращать своих детей.
— Вы упрекаете людей?
— Я констатирую. У меня ни к кому нет претензий. Даже если человек ушел от веры. Мы не знаем, как он жил. Что с ним будет дальше. Дальше знает только Бог. Может, дальше он будет прославленный святой. Такие случаи бывали.
