Административная реформа как проявление аморальности российской властвующей элиты

1. Вероятность негативных последствий административной реформы

Вопрос о роли государства в жизни общества всегда остается актуальным. Сегодня особое внимание привлекает готовность нынешних носителей государственной власти проводить политику, соответствующую цели и задачам положительного социально-экономического развития России.

Мировой опыт и уникальная история нашей страны неопровержимо доказывают, что в основе своей вопрос о роли государства в общественной жизни носит наднациональный и надклассовый характер и его удовлетворительное решение возможно только при опоре на понимание основополагающих предпосылок человеческой деятельности. Соответственно, с этих же позиций должны оцениваться и необходимость, и возможные направления реформы системы государственного управления.

Сегодня для неангажированных наблюдателей очевидно, что потенциал очередного пароксизма российских реформ, начатых в 2000 году и пока еще принципиально не затрагивавших уровень жизни больших масс населения, к настоящему моменту себя исчерпал (1 — см. Примечания в конце статьи). Власти активно ищут линию поведения (о положительной стратегии говорить, к сожалению, пока не приходится), отвечающую необходимости воспроизводства ресурса ее социальной поддержки в условиях нового политического цикла. В этой связи первоочередное внимание привлекает активно дебатируемый в последнее время вопрос об административной реформе.

Менее года назад вдруг заговорили о том, что именно незавершенность преобразований в области государственного управления является одним из главных препятствий, тормозящих социально-экономическое развитие страны. Об этом упомянул в мае этого года в своем послании к Федеральному Собранию В.В.Путин.

17 июля правительство РФ одобрило ликвидацию «избыточных функций» ряда министерств. 23 июля В.В.Путин подписал указ «О мерах по проведению административной реформы в 2003—2004 годах».

Первый заместитель министра экономического развития и торговли, М.Э.Дмитриев, выступающий, как правило, с критических позиций по отношению к русскому историческому опыту, исходит из того, что именно «унаследованное» от предыдущих поколений государство служит главным тормозом на пути социально-экономического развития России. Поэтому, считает этот один из наиболее революционно настроенных идеологов надвигающейся на страну реформы государственного управления, «задача номер 1» состоит в том, чтобы «это государство… коренным образом перестроить» (2). При этом уверенно говорится о том, что подобную точку зрения твердо разделяет и нынешний президент.

Центральное место при осуществлении административной реформы занимает вопрос о функциях органов государственной власти. Реализация буквально всех остальных ее направлений, обозначенных в соответствующем указе В.В.Путина, зависит от того, как будет решен этот ключевой для хода реформы государственного управления вопрос. Это и понятно, поскольку именно через выполнение или невыполнение определенных функций реализуется скрытая от поверхностного взгляда суть любого общественного института и, конечно, государственного аппарата в целом. В вопросе о функциях раскрывается и подлинная направленность задуманного правящими кругами поистине революционного переворота в сфере государственного управления (3).

Естественно, утверждается, что «суть административной реформы состоит в том, чтобы заставить государство служить обществу». Объявлено, что для достижения этой благой цели, потребуются изменения «практически всех аспектов системы управления». Приоритетное значение в этом процессе смены «целого комплекса правил, механизмов и процедур» будет иметь создание условий для эффективного выполнения чиновниками и органами власти именно тех функций, которые «действительно востребованы обществом"4.

Что же это за функции, в выполнении которых будет проявляться сущность обновленного, и, как любят говаривать революционеры и «сочувствующие», — «эффективного» — государства?

Характерно, что на этот, наиболее существенный для затеваемой административной революции, вопрос практически значимого ответа не только не дается — искать его принципиально не собираются. От конкретного определения этих самых «востребованных» функций, за исполнение которых власть могла бы нести ответственность перед обществом, адепты революционных преобразований твердо отказываются. Таким образом осуществляется изменение целей «революционного процесса»: вместо публично декларируемого обеспечения условий для реализации государством социально необходимых функций, реальные усилия направляют уже совсем на другое — на «упразднение избыточных функций» государственного аппарата, когда в основу революционного переворота кладется принцип «презумпции нецелесообразности вмешательства государства в экономическую жизнь» (6).

Вопрос созидания системы действительно нужных обществу функций государственного управления и вытекающие из него задачи повышения ответственности государственных служащих за исполнение их должностных обязанностей заменяются задачами разрушения того функционального строя, который был унаследован от государства, созданного предыдущими поколениями, и, соответственно, сокращения «поля» ответственности современного чиновничества.

Можно с большой долей уверенности полагать, что в ситуации, при которой те функции, за которые бюрократии приходится нести ответственность перед бизнесом и обществом, будут упразднены, а новых, положительных, функций внедрено не будет, дело административной реформы фактически сведется к легализации освобождения государственных служащих от ответственности перед обществом и бизнесом.

Есть очень серьезные основания считать, что подобная трансформация — давно назревшая потребность некоторой части представителей государственной власти. Часть государственных служащих уже в течение, как минимум, 12 лет весьма тяготится необходимостью исполнения делегированных ей обществом жизненно важных для страны функций и де-факто давно стремится уклониться от обязанностей их исполнения. Последовательное неисполнение законодательно закрепленных обязательств государства перед работниками бюджетной сферы, практическое игнорирование очевидной необходимости проведения государством активной промышленной политики, направленной на сбалансированное развитие производительных сил общества, хроническое недофинансирование расходов на науку, образование, оборону и ВПК, отсутствие адекватной реакции на нарастание угроз в отношении территориальной целостности страны, явные попытки переложить на население ответственность за надвигающуюся катастрофу в сфере ЖКХ, вопиющие случаи бездействия сотрудников правоохранительных органов в условиях нарастания вала преступности и др., — вот далеко не полный перечень того, что не исполняется отдельными представителями государственной власти. При этом на деле практически никто из них не понес серьезной ответственности за неисполнение этих важнейших государственных обязанностей.

Приступая в этих условиях к административной реформе, полномочные представители власти признают, что, со своей стороны, и «граждане не всегда готовы использовать новые возможности, которые им дает демократическая система». Традиционно это объясняется тем, что в нашем российском обществе «глубоко укоренились тоталитарные привычки» (7).

Складывается ситуация, при которой, с одной стороны, власти сознательно отказываются от положительного развития функциональной основы государственного управления при одновременном форсированном сокращении функций государственного аппарата и фактическом отказе от контроля за госслужащими, а с другой, — и сами рядовые граждане (на самом деле подавляющее большинство населения), которые, по устойчивому мнению профессиональных борцов с «русской косностью», по уровню своего «недоразвитого менталитета» и в силу всегдашнего своего «иждивенчества» не соответствуют благородным требованиям «прогрессивного» начальства, не собираются брать назад на себя осуществление делегированных ими ранее государству общественно необходимых функций.

В этих условиях вожделенная административная революция неизбежно приведет к хаосу в народном хозяйстве и, прежде всего, в сфере ЖКХ, станет катализатором неуклонно развивающихся процессов деградации социально-экономического потенциала России, вызовет обвальное ухудшение социально-экономической и политической обстановки. В свою очередь, это приведет к довольно скорому распаду страны по типу разрушения той исторической России, которая существовала под брэндом СССР. И хотя, судя по некоторым характерным признакам, такая перспектива не рассматривается значительной частью правящей российской элиты как трагедия, здоровую, да и просто вменяемую, часть общества и бизнеса, в частности, реальное приближение социальной катастрофы должно серьезно обеспокоить.

Если реформа выльется в законодательное оформление освобождения системы государственного управления от ответственности за исполнение важнейших общественно необходимых функций, то это может быть выгодно только части бюрократии, в определенной степени — отдельным олигархическим структурам, но только не бизнесу и не гражданам страны в целом.

Для выработки адекватного представления о состоянии и перспективах развития ситуации в российском государстве и обществе, необходимо, прежде всего, разобраться в ценностных установках и идейных приоритетах, определяющих главные мотивы деятельности нынешней правящей элиты. Политико-экономическая практика последних лет дает для этого необходимый материал. Данной проблематике в последнее время был посвящен ряд серьезных исследований, среди которых, прежде всего, привлекают внимание работы таких авторов, как А. Панарин (8), Е. Гильбо (9) и А. Нещадин (10). В то же время представляется особенно актуальной попытка концентрации внимания на рассмотрении духовно-нравственных оснований, определяющих поведение современной российской правящей элиты. Ведь именно они лежат в основе формирования преследуемых ею целей.

2. Базовые предпосылки, определяющие главные цели, содержание и возможные результаты административной реформы

Для выработки адекватного представления о перспективах развития ситуации в российском государстве, обществе и бизнесе вследствие реализуемой административной реформы, необходимо, прежде всего, разобраться в ценностных установках и идейных приоритетах, определяющих главные мотивы осуществления объявленных преобразований. Сама идеология государственного строительства и, в частности, реализация превалирующей сегодня идеологии «эффективного» государства, всегда есть осуществление скрытой от поверхностного взгляда парадигмы, базой которой, в свою очередь, служит определенная этическая система. Именно эту систему разумным членам общества и, прежде всего, предпринимателям, совершенно необходимо ясно представлять, чтобы научиться правильному пониманию мотивов, определяющих поведение некоторых, типичных на сегодняшний день, представителей государственной власти, мотивов, которые, как видно, в некоторых случаях остаются даже не вполне осознанными ими самими.

Нравственно-этические основания целеполагания в общественной и, в частности, экономической деятельности людей традиционно оказываются вне рамок рассмотрения пораженных ржавчиной материализма общественных наук. Однако даже самым примитивным прагматикам (хотя, впрочем, все так называемые прагматики не вполне адекватны по определению) известно, что именно цель закономерно подчиняет себе и средства своего достижения, и содержание деятельности, и результат, словом, — весь процесс своей реализации. В общем-то, социально- экономическая политика, PR и т. п. агитационно-пропагандистский мусор — это всего лишь производное от целей, а состояние народного хозяйства, социальной сферы — это не что иное, как материализованные цели. А вот чем определяется выбор целей у современных представителей государственной власти? Понимание этого становится, без всякого преувеличения, ключевым вопросом для выживания и развития общества и бизнеса.

Каковы этические установки, лежащие в основе целеполагания властвующей в России в настоящее время элиты? Что, в свою очередь, их формирует? — вот вопросы, на которые нужно, прежде всего, найти удовлетворительный ответ.

Изучение системы ценностей, определяющих поведение ведущих представителей власти, становится сегодня первоочередной практической задачей для бизнеса. Понятно, что вполне адекватное представление о морально-этической базе мотиваций представителей власти может сложиться в результате анализа не столько сказанных ими слов, сделанных заявлений и розданных обещаний, а, главным образом, из тщательного сопоставления этой словесной риторики и ее пропагандистского сопровождения с осуществленными или неосуществленными практическими действиями.

По большому счету это — весьма трудоемкая задача в силу вызывающе устойчивой неоткровенности публичных заявлений ведущих представителей правящих кругов, а также очевидным отсутствием у руководства страны стремления к выработке и обнародованию внятной стратегии положительного развития общества. Однако решать эту трудоемкую задачу необходимо хотя бы поэтапно, поскольку бизнесу нужны четкие ориентиры для выработки собственной линии поведения в сложившейся ситуации, когда подлинные цели социально-экономической политики государства нередко тщательно скрываются от общества. Немаловажно и то, что анализ политико-экономической практики нескольких последних лет уже дает достаточные основания для вывода о наличии во властных кругах определенной линии поведения, направленной, к сожалению, на реализацию химерических и деструктивных для российского государства и общества целевых установок.

В интерпретации политического руководства страны административная реформа вполне разумно трактуется как главное средство высвобождения «частной инициативы и энергии граждан» (11) из-под удушающего пресса бюрократии. На деле же видно, что отдельные представители власти, формирующие идеологическую основу практической реализации политических установок, довольно последовательно уклоняются от ответа на вопрос о том, что конкретно предполагается сделать положительного в процессе революционных преобразований системы государственного управления.

Полноценная легитимизация намечаемых ими весьма серьезных изменений в системе государственного управления невозможна без развернутого теоретического обоснования. Традиционно, становление очередной «прогрессивной» теории революционного преобразования как всегда «косного» российского общества осуществляется с опорой на опыт «цивилизованных» стран, на принятую ими этическую традицию. С этих же позиций предпринимается и новая в истории нашей многострадальной страны попытка ее «исправления» путем применения к ней очередного «всепобеждающего учения», сердцевиной которого является уже упомянутая вожделенная «презумпция невмешательства государства в экономическую жизнь».

Однако найти в историческом опыте «цивилизованных» стран оправдание для очередного приступа реформаторской активности — весьма непростая задача, если, конечно, не опираться на искаженное пропагандой, упрощенное и идеологизированное изложение этого опыта в примитивной литературе, выпускаемой для неумной и ленивой части российских пользователей на средства всевозможных зарубежных «фондов» и «центров». Более того, действительный ход общественного развития «цивилизованных» стран опровергает распространяемое современным глобальным агитпропом представление о его положительном характере. Применение единственно продуктивного философско-исторического подхода, основанного на духовно- нравственном измерении общественных явлений и процессов, позволяет сделать уверенный вывод о неуклонной деградации морально-этических основ общественной и, в частности, хозяйственной жизни в так называемых «развитых» странах на протяжении, как минимум, последних трехсот лет. Именно эта, нравственно и исторически дискредитировавшая себя модель организации общественной и хозяйственной жизни, предлагается сегодня к активному использованию в нашей стране. Средством внедрения этой модели вольно или невольно может стать нависшая над российским обществом и бизнесом административная реформа по нынешней версии МЭРТ.

Еще А. Смит, ключом к пониманию политико-экономических воззрений которого («Исследование о природе и причинах богатства народов») является построенная им этическая система («Теория нравственных чувств»), и даже критикуемый им предшественник всех сторонников экономического либерализма саркастичный Б. Мандевиль, впервые в начале ХVIII века попытавшийся применить к характеристике хозяйственной жизни принцип «private vices — public benefits» и наметить связь между реализацией этого принципа и ролью государства в экономике («Басня о пчелах»), вели свои разработки в системе координат, либо заданной, либо находящейся в тесной связи с христианским миропониманием.

В частности, А. Смит, на авторитет которого нередко ссылаются современные адепты невмешательства государства в экономику, исходил из того, что основой участия людей в хозяйственной жизни является заложенная истинным Богом нравственность. Именно совесть, этот глас Божий в сердце человека, определяет, по А. Смиту, мотивы его экономической деятельности.

В целом, А. Смит ставил вопрос об экономической свободе предпринимательской деятельности в четко определенных рамках своего общего философско-теологического миросозерцания, с необходимостью предполагавшего наличие предустановленной Провидением гармонии в свободной игре интересов участников экономической жизни, которые, в свою очередь, руководствуются мотивами, определяемыми христианской этикой. А. Смит решительно отрицает утилитарное обоснование этики предпринимательской деятельности, будучи уверенным, что те или иные поступки должны признаваться полезными или вредными не в силу их полезности или вредности для отдельных хозяйственных единиц, а в силу идущего от Провидения сочувствия, которые они вызывают или не вызывают у участников хозяйственной жизни. Именно по отношению к таким, руководимым христианской нравственностью, предпринимателям и гражданам он в теории рассматривал возможность ограничения государственного вмешательства, считая, при этом, что практически экономическая свобода, в частности, свобода торговли, также неосуществима, как и любая утопия.

Общеизвестна также связь теоретической системы А. Смита с учением французских физиократов (ХУШ в.), которые в вопросе о роли государства в общественной и хозяйственной жизни исходили из того, что развитие общества происходит в соответствии с законами «естественного порядка», установленными Богом. В свою очередь, эти законы проявляются через «положительные законы», создаваемые верховной государственной властью, реализующей Божественную волю на практике.

В.Зомбарт, скрупулезно исследовавший генезис современного «цивилизованного» общества (12), убедительно показал, что в основу его становления и функционирования легла прямо противоположная этическая система. Христианская мораль в качестве основы мотивации предпринимательской деятельности была на деле упразднена. Фактически полное подчинение общества «западного» типа основанной на антихристианской морали идеологии, формирование соответствующих этому качественному сдвигу правовых механизмов и системы государственного устройства произошло в течение XIX века (13).

В настоящее время эти качественные сдвиги, приведшие к очевидной деградации хозяйственной морали, нашли обоснование и оправдание, в частности, в разработках духовного лидера неолиберализма Ф.А. фон Хайека, который, развивая свою теорию эволюционной этики, приходит к выводу о том, что «врожденная мораль» человеческих «инстинктов» солидарности, «альтруизма», коллективизма и т. п. и вытекающие из нее «обычаи» (т.е. социальные практики, формы организации хозяйственной жизни и т. д.), является «не вполне подходящей» для современного общественного устройства. В свою очередь, и понятие социальной справедливости не рассматривается этим Нобелевским лауреатом как «вообще имеющее смысл» (14). Таким образом, «сочувствие», являющееся одной из центральных категорий хозяйственной жизни для родоначальника экономического либерализма А. Смита, в результате исторической «эволюции этики» сознательно упраздняется его вполне циничными последователями.

Выдающийся русский философ Л.А.Тихомиров очень точно подмечает, что «душа», т. е. сущность, этого разрушительного «эволюционного» процесса в духовно-нравственных основаниях человеческих отношений связана с подменой истинной свободы «простой распущенностью», не терпящим никаких сдержек эгоизмом «неустроенной внутри себя», т. е. безнравственной, личности. Эта личность «ненавидит внешнюю сдержку не потому, чтобы… заменить ее внутренней, а по ненависти вообще ко всякой сдержке. Конечно, при такой личности уничтожение или ослабление государственной власти — разрушает общество» (15). Именно эта личность вырвалась на авансцену мировой истории в ходе первой французской революции и повела активную войну «против Бога и Царей», войну за разрушение нормального человеческого общества под флагом псевдо-свободы, т. е. «свободы» распущенности и произвола. Именно эта личность подчинила себе весь строй современного «цивилизованного» общества, включая, конечно, и народное хозяйство.

Эта, приобретшая со временем глобальный характер, война вступила в настоящее время в свою решающую фазу. Эта война идет и в истории и в современности России в форме попыток ликвидации установленной Богом нравственной основы общественных отношений и, в частности, отношений в сфере бизнеса.

В принципе, современное российское МЭРТ, в своей интерпретации осуществляемой в нашей стране административной реформы, вольно или невольно реализует целевые установки той самой «прогрессивной» исторической личности, которая стала активным субъектом мировой истории после разрушения Бастилии. Однако, решая вопрос о своем отношении к административной реформе, российский бизнес и общество в целом всегда должны помнить, на каком основании зиждутся основы именно российской государственности и против Кого направлена деятельность вышеупомянутого субъекта мировой истории.

Выдающийся русский мыслитель В.С.Соловьев в своих работах убедительно показал, что российское государство есть результат исторического творчества русского народа, что создано оно путем добровольного и сознательного делегирования ему определенных функций «народной массой» и стало, таким образом, ее реальным «воплощением» (16).

Эту же объективно обусловленную органическую связь между сущностью русского национального характера и государством подчеркивают и современные политологи: «…русских всегда пронизывало чувство причастности к большому, мощному государству. Русские ощущали это государство плодом своего творческого гения…» (17). Отсюда понятно, что болезненное состояние российского государства есть ключевая причина неудач предпринимательства в современной России и болезни русского народа. Умирание российского государства приведет к исчезновению русского бизнеса и уходу русского народа со сцены истории. Эта опасная своими последствиями болезнь российского государственного организма может резко обостриться и принять необратимый характер вследствие неумелого или незаинтересованного в выздоровлении «пациента» «лечения» современными равнодушными «лекарями». Об этом всегда должны помнить российский бизнес и общество в целом, оценивая «рецептуру» начавшейся административной реформы.

Онтологической основой сформированного русским народом государства, основой его самосохранения и развития, являлась базирующаяся на христианских принципах функция защиты духовно-нравственных основ общественной, в том числе хозяйственной, жизни и, прежде всего, защита слабых подданных от произвола и несправедливости со стороны сильных. Таким образом, обеспечение социальной справедливости являлось и даже до сих пор остается базовой функцией российского государства. Реализация этой метафункции определяла весь функциональный строй системы государственного управления в России на протяжении многих веков. Эта непреходящая основа не могла не быть унаследована и современным российским государством, несмотря на мощные процессы отчуждения государственной власти от народа, развивавшиеся в истории нашей страны начиная с петровских реформ. Собственно говоря, вся та якобы «отсталость» российского государства, о которой любят порассуждать современные революционеры-прогрессисты, как раз и заключается в сохранении этим государством Богом данных основ справедливой организации общественной жизни, основ, которые в качественно более значительной степени были утеряны так называемыми «цивилизованными» государствами. «Нелюбовь» к этому Богом данному «таланту» российской государственности есть верный признак аморальности, претендующих на роль элиты современного, неуклонно деградирующего общества.

Для советского этапа российской государственности, этапа господства идеологии государственного атеизма, была характерна политизация государственной жизни («руководящая роль партии») как форма ревизии установленных Богом основ общественного управления. Здесь подлинные духовно-нравственные основы, «корни», государственной власти и хозяйственной деятельности в России были уже существенным образом повреждены ядом «марксизма-ленинизма». Однако выросшие на христианском основании и развитые православной культурой защитные патерналистские функции государства продолжали еще действовать, пусть и в искаженной форме, на историческом протяжении существования «советской» экономической модели.

Сегодня в России наступил этап квази-либерализации государственной и, в частности, хозяйственной, жизни. Характерное для неолиберальной идеологии плюралистическое уравнивание добра и зла приводит ко все большему распространению безнравственности и даже неприкрытого сатанизма в обществе при попустительстве властей. Сегодня государство, выполняющее защитные функции, пока еще сохраняющее и объективно обеспечивающее сохранение остатков христианской этики и по отношению к членам общества и во взаимоотношениях между ними, является препятствием для реализации целей, устанавливаемых современной претендующей на глобальный приоритет системой мотивации человеческой деятельности, олицетворяемой утратившей нравственность и страх Божий мировой элитой. В соответствии с ее пониманием логики исторического процесса государство, удерживающее и воспроизводящее в своей конструкции остатки христианской этики, должно быть упразднено. Очевидно, что это упразднение может быть осуществлено лишь при условии и в меру упразднения нравственной системы, породившей то самое «унаследованное» государство, против которого разворачивается сегодня решительная борьба.

Л.А.Тихомиров, характеризуя суть традиционной российской государственности, подчеркивал, что «свое представление о том, в чем состоит главная, высшая мировая сила, и свое стремление быть с ней в гармонии человек налагает на все области своего творчества, в том числе на государственность. Поэтому государству приходится заботливо беречь и поддерживать все то, в чем происходит самое зарождение нравственного чувства» (18).

Нет ничего удивительного в том, что атака на защитные «удерживающие» функции современного российского государства разворачивается на фоне массированного наступления на позиции общественной нравственности. Чтобы упразднить российское государство необходимо уничтожить его нравственную основу. Под лозунгом «толерантности» (т.е. подавления нравственного иммунитета общества) и «терпимости» (т.е. восприятия зла как общественной нормы) некоторые представители российских правящих кругов берут под защиту вопиющие проявления общественного зла вместо того, чтобы защищать от них общество.

Тот беспрецедентный разгул порнографии и разврата в современной России, те большие трудности, которые встречает сегодня, в частности, со стороны представителя президента РФ, прохождение в Государственной Думе законопроекта «Об усилении уголовной ответственности за нравственное растление, сексуальное развращение и сексуальную эксплуатацию несовершеннолетних», те преследования, которым подвергается со стороны властей группа православных граждан, пресекших в январе 2003 г. проведение кощунственной «выставки» в музее им. А.Сахарова, являются лишь наиболее яркими подтверждениями этой последовательно проводимой, разрушительной для общественного организма России, политики. Это — конкретные проявления политики того «эффективного» государства, которое формируется сегодня в России путем отказа от выполнения государственными органами общественно необходимых функций в сочетании с легализацией безответственности представителей государственной власти перед гражданами.

Именно в таком контексте следует рассматривать и ведущую к неизбежному общественному хаосу реформу государственного управления в нашей стране. Вместо того, чтобы последовательно добиваться выполнения государством делегированных ему обществом функций защиты и стимулирования развития бизнеса в сочетании с формированием эффективных механизмов защиты и реализации интересов потребителей, отдельные представители государственной власти стремятся создать ситуацию, при которой власть будет на легальных основаниях попустительствовать развитию процессов экономического и, следовательно, общественного, хаоса.

Таким образом, настойчиво пытающаяся утвердить свое господство в России, чуждая отечественным традициям предпринимательства, этика хозяйственной деятельности выступает в форме примитивно трактуемой экономической свободы, а по сути, — является выражением и оправданием произвола и безответственности в экономических отношениях и применительно к России является этикой хозяйственного хаоса. Именно эта разрушительная этика в лице своих отдельных носителей в органах государственной власти требует немедленного снятия еще существующих сдерживающих ограничений со стороны государства.

Сегодня государство, выполняющее защитные функции, и пока еще потенциально способное обеспечивать сохранение остатков доверия и нравственности между участниками экономических отношений, стремятся фактически упразднить. В этом свете революционные замыслы В.И.Ленина с его идеологией постепенного отмирания государства («Государство и революция») значительно уступают в смелости планам его современных отечественных последователей, которые, «творчески» развивая и продолжая дело вождя мирового пролетариата, стремятся «решить вопрос» с российским государством ускоренными темпами, «до 2005 года» (19).

3. Необходимость изменения концептуальных основ административной реформы

«Эффект» от функционирования химерического государственного механизма, который в спешном порядке пытаются сегодня внедрить в нашей стране, и «эффективность» которого будет обеспечиваться за счет отказа от выполнения этим механизмом общественно необходимых защитных, «удерживающих» и стимулирующих функций, будет отрицательным. Такое государство в конкретных российских экономико-географических и социально-экономических условиях неизбежно станет орудием разрушения здоровых форм хозяйственной жизни.

Главной причиной такого отношения к созданному многими поколениями российских граждан государству является то, что очень многие носители государственной власти в России все меньше и меньше прислушиваются к голосу данной им Богом совести, стремятся его заглушить и, в конечном счете, избавиться от ее бремени. Это отмечал еще в начале прошлого века в отношении будущих путчистов февраля 1917 года, святой праведный Иоанн Кронштадтский: «…наше время какую картину представляет? Картину падений всех обществ. Где причина такой слабости умов, сословий, учреждений, нарочито собирающихся для утверждения колеблющегося государства и, между тем, колеблющегося; где причина темноты, слабости и падения? В неверии, в отпадении от Бога, от Божиих премудрых повелений, в надеянии на свой разум слепой, в последовании своим страстям» (20).

Именно поэтому многие современные российские руководители, реализуя в новых исторических условиях разрушительные идеи «февраля 1917 года», одинаково мыслят, «говорят на одном языке» и действуют заодно с отвернувшейся от Бога современной глобальной правящей элитой. Сущность политики этой элиты очень точно определил в наше время духоносный старец Паисий Святогорец: «…ранее те, кто управлял, имели в себе Бога, тогда как сейчас многие из тех, кто управляет, в него не веруют… [современное] государство воюет против божественного закона. Законы, которое оно принимает, направлены против Бога.» (21). Против Бога направлена деятельность подавляющего большинства современных государств, против Бога направлена в своей основе и «версия» МЭРТ осуществляемой в настоящий момент реформы по формированию «эффективного» государства в России.

«Эффективность» государства, которое в спешном порядке пытаются сегодня создать в нашей стране, будет обеспечиваться за счет отказа от выполнения этим государством общественно необходимых защитных и «удерживающих» функций, в своей основе заданных Богом. Такое государство станет орудием разрушения общества и неизбежно предпримет дерзкую попытку открытого противостояния Ему.

Невзирая на неизбежные издержки, имевшие место в истории российского государства, у нас нет оснований стыдиться своего прошлого и допускать разрушения системы государственного управления с позиций отрицания уникального исторического опыта нашей страны. Преобразования государственного аппарата в России должны осуществляться только с целью создания наилучших условий для реализации исторической сущности российского государства, определяемой духовно-нравственным историческим выбором народа, и с учетом специфических условий осуществления хозяйственной деятельности в нашей стране, объективно требующих существования мощного централизованного и ответственного перед обществом государства.

Отечественные предприниматели, особенно их неолигархическая часть, объективно не могут быть заинтересованы в изменении системы государственного управления по варианту, в основе которого лежит идеология отказа от осуществления государством общественно необходимых функций в сочетании с неизбежным снижением степени ответственности госслужащих перед обществом. Если реформа будет отдана «на откуп» некоторым далеким от понимания реальных потребностей российского общества и бизнеса чиновникам и близким им по духу экспертам, то это приведет к формированию в стране неблагоприятного предпринимательского климата. Активизация усилий по недопущению разрушительного варианта административной реформы — жизненная необходимость для российского бизнеса.

Для общества и бизнеса прежде всего необходимо, чтобы было обеспечено повышение ответственности чиновников за выполнение уже возложенных на них функций. Механизм повышения ответственности госслужащих должен быть обязательно дополнен осуществлением государством системы научно обоснованных мер (функций) по эффективному стимулированию бизнеса и сбалансированному развитию экономики страны, не допускающему формирование исключительно сырьевой модели экономического роста. В корректировке административной реформы именно с этих позиций, т. е. в направлении, обеспечивающем эффективное сочетание подлинных интересов участников экономических отношений в народном хозяйстве, должно быть заинтересовано и должно принимать активное участие российское предпринимательское сообщество, все разумные граждане.

Подлинно эффективное государство должно, прежде всего, служить Богу, как служила ему православная монархия. Построение в России действительно эффективного государства возможно только после снятия с нашей страны проклятия, нависшего над ней в результате февральского путча 1917 года против помазанника Божия и последовавшего вследствие этого цареубийства. В свою очередь, это возможно только после подлинного народного покаяния в этих страшных грехах. Необходимость такого покаяния должна и может быть осознана российским обществом. Возможность такого покаяния в современных условиях, когда стремящееся стать «эффективным» государство предпринимает активные усилия для того, чтобы его не допустить, может возникнуть только вследствие великой милости Божией.

Одних внешних проявлений христианского благочестия и патриотической риторики недостаточно для того, чтобы Господь явил эту милость по отношению к России. Следует помнить, что политическая эксплуатация разрушительного разрыва между словами и делами всегда имеет временные ограничения, а политический ресурс сохранения такого разрыва, как правило, недолговечен.

И если Бог еще не отвернулся от России окончательно, если Он дает нам исторический шанс подлинного возрождения, то впереди нашу страну ждут новые серьезные испытания, которые либо станут -для нее очистительными, либо приведут к ее окончательному распаду и гибели. К этим близ грядущим испытаниям активно готовятся сегодня клеветники и предатели России, к ним должны быть подготовлены и все те, кто желает ее спасения.

Примечания

1. См., например, А. Белоусов «РЕЦЕПТЫ: Выход из сырьевого тупика» — www.vedomosti.ru

2. «Свобода слова на НТВ», 16 мая 2003 года.

3. М. Дмитриев «Чиновник сегодня — всемогущий властелин колец».- «Русский фокус», N20, 2003, с.28−31.

4. Там же, с. 28.

5. Там же, с. 29.

6. Там же.

7. Там же, с. 28.

8. А.Панарин. «Страхи властвующих как фактор стратегической нестабильности». «Наш современник», N 9, 2002 г., «Христианский фундаментализм против «рыночного терроризма», там же, N 1, 2003 г.

9. Е.Гильбо. «Клиентела как основа социальной структуры российского общества XXI века». www.орес.ги

10. А. Нещадин, Н.Горин. «Бизнес и государство». А. Нещадин «Россия — феодальное государство с огромной административной рентой». www.орес.ги

11. «Путин потребовал обеспечить гарантии собственников». www/gazeta.ги, 11 июля 2003 года.

12. См., например, В. Зомбарт «Буржуа». М., 1994.

13. В то же самое время в России сохранялись установленные истинным Богом начала общественной жизни. «Родоначальник» всей современной русофобии маркиз де Кюстин отмечал в XIX в.: «От края до края своих равнин, от берега до берега своих морей Россия внимает голосу Бога, которого ничто не заглушает». — Кюстин Астольф де. «Россия в 1839 году». В 2 т., М., 1996. Цит. по В. Кожинов «Маркиз де Кюстин как восхищенный созерцатель России». -www.patriotica.ги

14. См., например, Ф.А. фон Хайек «Пагубная самонадеянность». www.libertarium.ru. Тут, конечно, нельзя не напомнить, что в своей основе понятие социальной справедливости определяется Христовыми заповедями.

15. Л.А.Тихомиров. Государство, свобода и христианство// Христианство и политика. — М. 1999, с. 85.

16. «Русский народ создал государство могучее, полноправное, всевластное; через него только Россия сохранила свою самостоятельность, заняла важное место в мире, заявила о своем историческом значении. Это государство живо и крепко всеми силами стомиллионной народной массы, видящей в нем свое настоящее воплощение». Цит. по А. Боханов «Император Николай II». М., 2001, с. 6. См. также Вл.Соловьев. «Русская идея"// Спор о справедливости. Москва-Харьков, 1999 и др.

17. «Прощание славян». — Литературная газета, 26 февраля 2003 года.

18 Л.А.Тихомиров «Государственность и религия"// Апология Веры и Монархии. М., 1999, с. 125.

19. М.Э.Дмитриев «Чиновник сегодня — всемогущий властелин колец"…

20. Св. Иоанн Кронштадтский «Дневник. Последние записи». — М., 2003, с. 63.

21 Блаженной памяти старец Паисий Святогорец «Слова», том II // Духовное пробуждение. М., 2001, с. 26.