Лаба

«Веселый был такой».. «Свой парень. С характером»..

Вечером 1 августа рядовой Валерий Лаба, охранявший военный госпиталь в Моздоке, преградил путь начиненному взрывчаткой «КамАЗу». Он стрелял по несущемуся на него грузовику до самого конца. «Известия» нашли родных, близких и сослуживцев Валерия. Не нашли только его родителей: Валерий Митрофанович и Светлана Михайловна утром 1 августа выехали из поселка Федоровский Тюменской области на автомобиле в Моздок — проведать сына. Добрались ли они до Северной Осетии? Знают ли о подвиге и о гибели сына? Пока неизвестно. Но достоверно известно, что их сын — настоящий герой.

Еще в начале службы, в казарме, куда поселили новобранца Валерия Лабу, пацаны заговорили, кто как в армию угодил. Кого-то выгнали из вуза, кто-то откупиться не смог. Мало кто из его роты рвался служить. У Лабы была своя история: вполне обеспеченные родители предлагали ему остаться дома, учиться, работать — денег на откуп хватало. Сын наотрез отказался: мол, хочу проверить себя. Жизнь длинная, еще все успею.

У охраны госпиталя, где служил Валерий Лаба, распорядок службы такой: два часа с автоматом в руках на посту — четыре часа отдыха. И так три месяца, не покидая территории. Потом в часть — заниматься своими обязанностями по специальности.

В пересменке между дежурствами рядовой Лаба обычно возился с МТЛБ — многофункциональным тягачом легкобронированным. Техника старая, но востребованная, приходилось постоянно следить, чтобы была на ходу. Валера считался лучшим механиком-водителем в роте.

— Он и баранку умело крутил, и гайки закручивал, и с оружием был на «ты». Ведь в армии ты в первую очередь — боец, солдат, а уж потом — водитель или повар, — говорит сослуживец Валеры младший сержант Аслан Алиев. — Вообще Лаба (так привыкли называть Валеру в части. — «Известия») был свой парень. С характером, но под себя никого не подминал. А мог бы, наверное: у нас он почти год отслужил.

Сослуживцы рассказывают: Валера любил играть в шахматы и читать.

— У нас тут книжки по рукам ходят: затрепанные — жуть. Ну, про киллеров, ментов, суперменов всяких. Попса, в общем. Лаба не любил такое. Читал в основном исторические романы, — говорит сержант Алиев.

— Лаба не выделялся ни ростом, ни телосложением, обычный парень — темненький, худенький… - вспоминает офицер по организации досуга полка капитан Глеб Федоров. — Он другим брал: грамотный парень, за словом в карман не лез — пошутить в тему мог, историю рассказать… Этим ребят и притягивал.

В минувшую пятницу весь караул знал: в городе возможны теракты. Нет, начальство не предупреждало — определили по своим приметам. У ворот госпиталя, где обычно дежурят два-три вохровца «с одним ружьем на всех», с утра выставили трех омоновцев в бронежилетах и с автоматами. ОМОНом усилили охрану вокзала, рынка, других мест скопления людей. Атмосфера в караулке, расположенной за зданием госпиталя, тем не менее не нагнеталась: кто-то спал после дежурства, кто-то читал, кто-то играл в шахматы. Свою последнюю в жизни шахматную партию Валерий сыграл за полчаса до гибели. Выиграл.

Пришел разводящий — командир противотанкового взвода Магомед Казинбеков. Окликнул Лабу — пора! Рядовой получил автомат и вышел с разводящим из караульной.

В 18.55 Валера принял смену. На пять минут раньше срока. За три минуты до взрыва…

Его персональный пост располагался на территории госпиталя, у торца основного здания, примерно в 40 метрах от железных ворот. Пост — несколько бетонных блоков, укрепленных мешками с песком. Место выбрано так, чтобы в случае прорыва террористов постовой мог со стороны прикрыть главный вход в здание.

В 18.58 «КамАЗ», груженный взрывчаткой, снес ворота, сбил трех омоновцев. Никто из них даже не успел среагировать. От центрального входа в госпиталь грузовик отделяло метров пятьдесят. Рядовой Лаба вскинул автомат и открыл огонь. Смертник, первоначально направлявший «КамАЗ» в проходную госпиталя, вывернул руль, и грузовик понесся на Валерия. Врезался в пост, подмял солдата. И взорвался.

— Валера спас жизни многих людей. Если бы не он, «КамАЗ» наверняка заехал бы прямо в главный вход здания. Тогда бы жертв было намного больше. Геройски погиб парень. Но у нас страна героев не ищет — разошлет по домам погибших стандартные похоронки и забудет. Не думаю даже, что Лабу наградят посмертно. За поиском виновных кто об этом вспомнит? — считает капитан Федоров.

Родители Валерия — Валерий Митрофанович и Светлана Михайловна — недавно взяли отпуск и 1 августа поехали на своей машине в Моздок. Проведать сына. Добраться до его места службы они планировали 4 августа, но до сих пор об их судьбе никому ничего не известно.

— Я даже не знаю, где они! Может, сами попали в катастрофу, и у меня три трупа будет! — заливается слезами Валентина Михайловна, родная тетя Валерия по матери. Она уже два года живет вместе с семьей сестры в поселке Федоровский.

Вчера Валентина Михайловна вылетела из Сургута в Ростов, где надеется встретиться с сестрой и ее мужем.

— У них радио всегда в машине включено, но говорили про него по радио или нет, я не знаю…

Валерий Лаба — практически ровесник поселка Федоровский. Поселок отмечает в этом году двадцатилетие, а Валера 1 июля отпраздновал в Моздоке свой девятнадцатый день рождения.

Родители привезли его на Север из города Снежное Донецкой области еще грудничком. Здесь маленький Валера ходил в только что построенный детский садик, учился в поселковой школе № 5. На летних каникулах несколько раз ездил с родителями в гости к любимой тете, которая в советское время жила с мужем в военном городке под Сухуми. Купался в Черном море, загорал. А потом там началась война, и Валентине Михайловне пришлось вернуться на Украину.

— Когда приезжал на море еще совсем маленьким, веселый был такой! Все время разные вопросы задавал, в гарнизоне нос совал куда не надо, машинами военными интересовался. Как любой мальчишка. Хотя волосы у него тогда очень длинные были — на девчонку был сильно похож! Я знаю, что в школе с литературой у него не все ладилось, но по точным наукам он хорошо успевал, — вспоминает Валентина Михайловна. — В старших классах, когда с друзьями не гулял по поселку, все время за компьютером сидел. Его к любой технике тянуло. У отца старый «КамАЗ», так Валера своими руками чуть не весь его перебрал, чтобы машина хорошо работала! Сам иногда ездил на нем, когда 18 исполнилось. Любил эту машину. Писал потом из армии, что в части вроде бы помогал грузовики ремонтировать. И сам от этого несчастного «КамАЗа» погиб!

Валера ушел в армию в ноябре прошлого года.

«Я ревела, как сейчас, когда он уходил», — вспоминает Юля, девушка Валеры, с которой он встречался почти два года. Она пришла проводить Валентину Михайловну в Ростов. По словам тети, Юля и Валера искренне любили друг друга, но «еще даже не целовались»; сыграть свадьбу хотели после демобилизации Валеры: «Он улыбался, шутил. Говорил, все нормально будет».

— Провожали Валеру в армию чуть не всем поселком, — рассказывает Валентина Михайловна. — Мальчик он был очень общительный. Я помню, тогда два дня в эту квартиру все шли его друзья, желали удачной службы.

Морозным ноябрьским утром на сборный пункт в Сургуте Валеру провожали отец, мать, тетя и его любимый ротвейлер по кличке Отар. Пока ехали до Сургута, пес чуть не на руках у парня сидел, нежился, все норовил лизнуть. Валера, предвкушавший встречу с ровесниками-призывниками, с улыбкой отмахивался от надоедливого любимца. Даже по носу один раз легонько стукнул.

— А когда уже попрощались и Валера стал в автобус садиться, Отар вырвался от нас. Мы у нашей машины стояли, — вспоминает Валентина Михайловна. — Подбежал и как тяпнет за руку! Как будто хотел удержать, не пустить. Целый кусок мяса вырвал! Кровь на снег из руки закапала.

Пса успокоили, а опешившего Валеру повели в медпункт. Пока обрабатывали рану и делали перевязку, автобус с призывниками уехал на вокзал. На поезд опаздывать было нельзя.

— Военком нам тогда сказал, что ничего страшного, — подчеркивает Валентина Михайловна. — Мол, Валера может поехать и с другими призывниками через 10 дней. Но Валера сам отцу заявил, что не хочет ждать, а хочет служить именно со своими ребятами. Они как-то уже успели познакомиться за час на сборном пункте.

Валерий Митрофанович быстро завел машину и догнал автобус.

— Получается, мы его своими руками на смерть отправили! Ведь мог бы служить совсем в другом месте, — плачет Валентина Михайловна. — Помню, когда его друзья провожали, многие желали, чтобы он служил поближе к дому.

Но остаться в части, расположенной хотя бы в Тюменской области, не получилось. Новобранец Лаба сразу попал на Северный Кавказ.

— Мы тогда почти два месяца в трауре были. В церковь каждый день ходили, молились. Отец за него страшно волновался, даже поседел, осунулся, — заливаясь слезами, вспоминает Валентина Михайловна. — Скажите, ну почему парнишка с Севера должен служить на этом Кавказе? В чьей это власти? Кто в этом виноват?

После Нового года от Валеры стали приходить хорошие, веселые письма.

— Мы успокоились, хотя какое-то недоброе предчувствие всегда оставалось. Весной он пневмонией заболел, попал в тот самый госпиталь в Моздоке, — вспоминает Валентина Михайловна. — Мы уж хотели ехать к нему. Но он сказал по телефону: не надо! Вылечился, написал, что в Северодвинск их отправили какой-то полигон строить. Уж лучше бы там оставили их! Два месяца назад звонил, сказал, что опять в госпитале. Мы заволновались, но он объяснил, что теперь в охране госпиталя служит.

Последний раз Валерий звонил родителям 28 июля. Сказал, что у него все замечательно. Он в тот день многих друзей обзвонил. Как будто прощался…