 |
| Известия | Елена Шестернина | 29.07.2003 |
Под обращением, которое будет направлено по трем адресам — президенту, министру образования и науки и председателю комиссии по образованию, науке и культуре сейма (латвийского парламента) — уже стоят около 85 тысяч подписей. Впрочем, вряд ли обращение заставит правительство внести в реформу существенные изменения. Скорее всего она будет проведена именно в том виде, в каком ее запланировали власти.
О необходимости реформировать образование заговорили еще в 1991 году — сразу после обретения Латвией независимости. Прежнюю систему унаследовали от Советского Союза: в республике фактически действовал принцип сегрегации — этнические латыши ходили в школы с латышским языком обучения, а русские — в «русские» школы. В 1995 году от всех школ потребовали вести обучение на латышском языке, а в 1998-м сейм принял закон об образовании, в котором предписан полный перевод государственных учебных заведений на преподавание на латышском языке.
Именно вокруг этого пункта и разгорелись споры. Противники реформы заявили о «притеснении прав национальных меньшинств» (в особенности — русскоязычного населения, составляющего в стране более 30 процентов) и обвинили правительство в том, что «все изменения в системе образования проводятся с единственной целью — добиться постепенной ассимиляции нелатышского населения». Впрочем, противники закона лукавят: помимо этого пункта в документе есть 9-я статья, где оговаривается, что в школах национальных меньшинств обучение ряду предметов будет продолжено на родном языке.
Но споры не затихали. Минувшей весной прошли массовые акции протеста, за русскоязычных школьников вступился российский МИД. В результате в мае кабинет министров принял «Правила о государственном стандарте общего среднего образования». Это была явная уступка латвийским русским: согласно документу, с 1 сентября 2004 года — именно на этот срок намечен очередной этап реформы среднего образования — начиная с 10-го класса каждая школа должна осваивать не менее пяти предметов на государственном языке (в их число не входит латышский язык и латышская литература).
В итоге на сегодняшний день речь идет не о полном переводе школ на латышский, а о пропорции 60 на 40 (60 процентов предметов будут преподаваться на государственном языке, 40 — на русском). 11-е классы реформа затронет в 2005—2006 годах, 12-е — в 2006—2007 годах. Аргументы Риги таковы: если человек решил жить и работать в Латвии, он должен владеть государственным языком. При этом, убеждены в правительстве, 40 процентов предметов на русском — вполне достаточно, чтобы не забыть родной язык.
Однако русских в Латвии такие цифры не устраивают. Латвийская ассоциация в поддержку школ с обучением на русском языке (ЛАШОР) требует 70 процентов, причем в пользу русского языка.
«Ситуация с реформой сложная. Правила игры все время меняются, — говорит „Известиям“ директор крупнейшей в Латвии русскоязычной школы № 88 в Риге Нина ЛАБАДА. — Сейчас внесены некоторые изменения. После этого работать стало проще, но проблем все равно много. Главное — вопрос подготовки учителей. Преподавать некому. Это могут делать лишь учителя, владеющие языком в совершенстве. Знать разговорный — одно, а преподавать — другое. Лично я — за двуязычное образование, параллельное преподавание предмета на двух языках. Если ребенок не понимает, ему объясняют по-русски, а терминологию, основные понятия дают на латышском. Такая система дает возможность и учителю и ученику подготовиться, знать и предмет на родном языке, и термины на латышском».
По признанию Нины Лабады, в ее школе на латышском сегодня могут преподавать лишь 40 процентов учителей. И это несмотря на то, что все они прошли различные курсы «повышения квалификации». «Проблема еще и в том, что реформа проходит слишком быстро, — говорит Лабада. — Только начали переходить на двуязычное образование, использовать методику, что-то стало получаться — а тут новые перемены. Курсы латышского языка для преподавателей не дают глубоких знаний. По меньшей мере год учитель должен постоянно их посещать, заниматься. Другая проблема — до сих пор нет учебников».
Пока учителя ломают голову, как им преподавать, вокруг реформы разгораются политические баталии. Дело дошло до откровенных взаимных обвинений между латвийским и российским МИД. Сначала на Смоленской площади назвали заявление латвийского министра образования и науки Карлиса Шадурскиса, что правительство не намерено отказываться от перевода школ на латышский язык с 2004 года (заявление было сделано до принятия «Правил о Госстандарте»), «игнорированием властями Латвии призывов соблюдать права национальных меньшинств». Рига назвала такую позицию необоснованной, обвинив Москву в «желании исказить факты и проигнорировать истинное положение дел».
При этом и Москва и Рига апеллируют к одному и тому же — позиции по вопросу образования нацменьшинств международных организаций. Каждая сторона, разумеется, интерпретирует эту позицию по-своему. Госсекретарь латвийского МИД Марис Риекстиньш заверил: правовые акты в области образования «полностью соответствуют международным стандартам прав человека». Это, по его словам, подтвердило бюро Верховного комиссара по делам национальных меньшинств ОБСЕ. Лучшая же оценка проводимых в Латвии реформ, считают в Риге, — это приглашение стать членом НАТО и закрытие в 2002 году миссии ОБСЕ.
С последним аргументом Москва явно не согласна: она выступала категорически против закрытия миссии ОБСЕ в Прибалтике. «С сожалением приходится констатировать невосприимчивость латвийских властей к рекомендациям международных организаций», говорится в комментарии МИД России. При этом наши дипломаты ссылаются все на то же ОБСЕ, а также СГБМ (Совет государств Балтийского моря) и ПАСЕ. Кроме того, Латвия до сих пор не ратифицировала европейскую Рамочную конвенцию о защите национальных меньшинств, хотя этот документ был подписан Ригой еще семь лет назад.
Впрочем, Европа предпочитает не вмешиваться в выяснение отношений между Ригой и Москвой. Члены Еврокомиссии, посетившие Латвию, дали понять: политика в области образования находится в компетенции государства, а не ЕС. Стремление Евросоюза отстраниться от «русского вопроса» было воспринято латвийским русскими в штыки. Активисты штаба по защите русских школ и депутаты от русскоязычных партий Рижской думы пригрозили, что призовут своих сторонников на референдуме о вступлении в ЕС, намеченном на 20 сентября, голосовать «против». А до этой даты проведут широкомасштабную акцию «Да школам — да Европе! Нет школам — нет Европе!».
«Вокруг образования идут политические игры, — убеждена Нина Лабада. — И это неправильно. Политика не должна вмешиваться в вопросы образования».
Игорь ПИМЕНОВ, председатель правления Латвийской ассоциации в поддержку школ с обучением на русском языке (ЛАШОР):
Объем родного языка должен быть не менее 70 процентов
— Вы считаете, что проводить реформу вообще не надо, или у вас есть альтернативное предложение?
— Реформа нашей школе, конечно, нужна. Латвия стала независимым государством, и школа тоже должна измениться. Русская школа в Риге не может быть такой же, как в Москве. Ученики русской школы должны владеть латышским — это понятно. Но используя эту объективную потребность в качестве предлога, государство решает свою задачу — укрепления национального государства в многонациональном обществе, в том числе путем усиления позиций латышского языка.
— Но это логично. Латышский — государственный язык, люди живут в Латвии, они должны говорить на языке…
— С этим мы готовы согласиться. Но укрепление латышского языка не должно происходить за счет других языков.
— Но ведь латвийские власти не собираются отменять обучение на русском. Речь идет о соотношении 40 на 60 процентов, что, как они утверждают, соответствует международным стандартам.
— Нет такого стандарта 40 на 60. Правительство утверждает, что пока не собирается полностью заменять русский язык латышским. Но в законе записано, что в средней школе обучение должно происходить только на государственном языке. И от этого никто еще не отказался. Все разговоры о «частичном переходе» остаются разговорами. Что касается международного законодательства: рекомендации ОБСЕ об образовательных правах меньшинств настоятельно рекомендуют государствам обеспечивать людям образование на родном языке.
— Вы говорите, что в законе написано о полном переводе школ на латышский. Однако в сообщении посольства Латвии в Москве, которое получила наша редакция, говорится о постепенном переходе русскоязычных школ на латышский как раз в пропорции 40 на 60…
— Латвийские власти искажают факты. Слова, которые вы процитировали, — это утверждение Министерства образования и правительства Латвии. Оно находится в противоречии с законом. Правда заключается в том, что правительство хочет во время парламентских каникул (Конституция это позволяет) внести свои изменения в закон. И тогда предмет спора вообще исчезает. Но самое главное: пропорция 40 на 60 нас не удовлетворяет. 40 процентов — это мало.
— Какие цифры вы предлагаете?
— Объем родного языка должен быть не менее 70 процентов.
— Один из аргументов властей в пользу реформы — русскоязычным выпускникам трудно составить конкуренцию латышам при поступлении на работу и в институт без хорошего знания языка…
— Этот аргумент надуманный. Знание латышского языка обеспечивается хорошее. Даже сейчас. Мы хотим, чтобы оно было лучше, — в этом мы согласны с государством. Только государство добивается этого переходом к обучению на латышском, а мы настаиваем на улучшении преподавания самого языка. Мы согласны с тем, что некоторые предметы надо вести на латышском: латышскую литературу, латвийскую историю, географию страны. Но не биологию, физику, химию и математику. Иначе это повлияет на качество обучения наших детей и на национальное самосознание.
У нас есть все основания утверждать: реформа рассчитана на то, чтобы добиться постепенной ассимиляции нелатышского населения. Не за три года, а за 15−20 лет. Но мы этого не хотим. При огромном количестве русскоязычного населения мы вправе рассчитывать на то, чтобы русский язык в Латвии был таким же хорошим, как ваш московский или петербургский. Наша задача — продемонстрировать, что в Латвии большое количество людей, которые хотят, чтобы их дети учились на родном языке.
В Латвии, между прочим, осуществляется обучение еще и на польском языке. Правда, всего в двух школах. Но если реформа будет выполняться последовательно, она ударит и по полякам (кстати, в стране есть также две школы с ивритом и по одной с украинским, литовским, эстонским и белорусским, а также две школы с преподаванием цыганского языка в отдельных классах. — «Известия»).
— Но поляки не возмущаются…
— Польше легче политически поддерживать две школы в Латвии, чем России — 149 русских школ и еще 121 смешанную школу. Россиян, конечно, можно понять: у них есть Казахстан, есть Восточная Украина, Молдавия, Закавказье — проблем много, и они не могут обеспечить нам такое прикрытие, как это делает Польша в отношении своих школ. Так что надежда прежде всего на себя. И тем не менее Россия увеличивает помощь своим соотечественникам в Латвии — и материальную, и финансовую, и политическую. Этого не было еще два года назад.
— Шансы на успех у вас есть?
— Несомненно. Ведь мы не требуем ничего сверхъестественного. Мы хотим сохранить то, что уже есть. В сентябре планируются новые акции протеста. Их цель — продемонстрировать, что в Латвии есть реальный спрос на образование на русском языке.
Андрей КОКОШИН, председатель комитета Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками:
Принятый Ригой закон не соответствует общеевропейским нормам
— В Латвии сложилась нетерпимая ситуация в отношении русскоязычных школ и русского языка. Принятый закон не соответствует общеевропейским нормам. Есть элементы двойного стандарта в подходе западных стран к ситуации в Латвии. Нам это не нравится, и на это мы будем постоянно обращать внимание на различных парламентских форумах. Надо помочь Латвии найти правильную формулу «общежития» латышского и нелатышского населения. В Латвии права нелатышей ущемляются. Я считаю: в Латвии, как в некоторых других странах, должно быть зафиксировано положение о наличии по крайней мере двух общин. В Бельгии, например, это валлоны и фламандцы, говорящие на двух разных языках, с разными этнокультурными корнями. Но живут они в одной стране. Конечно, между ними иногда возникают проблемы. Но было принято решение не разваливать страну, не делать из не очень большой Бельгии две еще меньших Бельгии. Почему бы Латвии не использовать эту модель, признанную в Европе? Или, например, Канада, где франкофоны являются меньшинством, но при этом пользуются равными правами с англоговорящими жителями, а французский язык имеет те же права, что и английский. Я надеюсь, что ЕС и Совет Европы скажут свое слово. Потому что продолжать третировать значительную часть населения (а ведь речь идет не только о русских, но и о евреях, белорусах, украинцах, татарах) — контрпродуктивно. Более того, это негативно скажется на самой Латвии: подобные процессы будут ее постоянно лихорадить.
Беседовал Александр БРАТЕРСКИЙ
Гунтис ВАСИЛЕВСКИС, директор департамента всеобщего образования Минобразования Латвии:
В мире нет другой страны, где так много предметов преподавалось бы на языке нацменьшинств
— В законе об общем образовании сказано: в школах нацменьшинств сохраняется возможность изучать на родном языке предметы, связанные с их культурой, традициями, историей, географией. Этот закон был принят позже, чем закон об образовании, но никакого противоречия между ними нет. На основании этих законов принят стандарт общего среднего образования, где уточнено соотношение языков в школах нацменьшинств: 60 процентов предметов преподаются на государственном языке, 40 процентов — на языке нацменьшинств. Кабинет министров поручил нашему министерству уточнить текст 9-й статьи закона об образовании, чтобы не было разночтений. Я думаю, других изменений не будет. В Латвии живет немало представителей национальных меньшинств — литовцы, эстонцы, белорусы, поляки, евреи. Все они довольны. Я не знаю другой страны, где 40 процентов предметов преподавалось бы на языке нацменьшинства. Проблему подготовки учителей к переходу на новую систему решают с 1995 года. Государство предлагало специальную программу «Обретение государственного языка». С 1996 года учителя могли бесплатно ходить на курсы латышского, в последние три года — на курсы по преподаванию предметов на латышском, на двуязычные курсы, были организованы специальные курсы для родителей. О своей неготовности к реформе заявляют часть школ в Риге и несколько школ за ее пределами. Возможно, они разработают свой план перехода, который мы и рассмотрим.
