Агиографический труд игумена Дамаскина (Орловского) о мучениках и исповедниках ХХ века — исторический источник по истории народа России

Архимандриту Иннокентию (Просвирнину), поддержавшему агиографическую работу, посвящается

Современное историческое знание обогатилось уникальным научным исследованием в области агиографии (***). Труд игумена Дамаскина (Орловского) «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия» в семи книгах (1) — поистине эпопея народной жизни России конца ХIХ и ХХ веков. Каждое житие, из 900 вошедших в книги, и весь труд в совокупности представляют основанное на архивных данных интегрированное исследование проблемы человека и общества, уникальный исторический источник так называемого «нарративного типа» (т.е. произведение самого историка).

Этот труд составил основу агиографического и исторического фундамента канонизации мучеников и исповедников в ХХ веке и получает все более высокое признание и оценку научной общественности как знак нового времени в истории России на ее пути к живительным истокам традиционной культуры в общественно-религиозной жизни. В 1997 году книги были удостоены премии Памяти митрополита Макария, а в 2002 году — отмечены литературной премией Союза писателей России. Поступили многие предложения о выдвижении труда о. Дамаскина на присуждение Государственной премии.

Игумен Дамаскин (Орловский) продолжил прерванную в ХХ веке житийную традицию, восстановив ее на принципах раннехристианской агиографии, когда жития создавались на основе официальных документированных и устных свидетельств (****). Проблема введения агиографических произведений в современное научное знание имеет очевидный исторический и архивоведческий смысл и актуальность, обращая нас к житиям как уникальному историческому источнику о человеке.

Содержание и значение житийных произведений, по заключению современных источниковедов, требует пристального внимания и изучения в поисках подходов к исследованию феномена личности. По известным причинам этот вид источников был исключен из источниковедческой практики. Агиографические произведения практически ни в одном из крупных исторических исследований в качестве источников не использовались (2,с.282).

Жития как уникальный вид исторического источника

Информация о человеке сконцентрирована в многочисленных видах источников как официального происхождения, фиксирующих коммуникационные связи личности с социально-общественной средой, так и личного происхождения, возникающих в ходе реализации документотворческой активности личности и фиксирующих межличностное взаимодействие людей, субъективные представления человека о себе и внешнем мире. Жития не относятся ни к одной из названных групп исторических источников, как не относятся они и к произведениям историко-биографического жанра. Их уникальность в том, что этот вид источника раскрывает духовную составляющую личности, внутренний мир, земной путь человека через призму нравственных христианских норм, идеала святости. Жития как исторический источник содержат информацию и позволяют исследовать:

— биографические данные конкретного человека как человека эпохи, воплотившего в своей судьбе нравственный христианский идеал. С этой целью используются методы формулярного и сравнительного (кампаративного) анализа данных широкого круга официальных и устных свидетельств;

— исторические факты и события, которые в житиях как бы «втягиваются» в канву биографии человека в своем объективном проявлении. Автор жития не подвержен личным пристрастиям. Имея единственную цель, показать внутренний мир человека и проявление святости как верность высшим христианским ценностям, заповедям Иисуса Христа в любых внешних обстоятельствах, автор жития не может умолчать, исказить факт исторического события, взаимосвязанный с судьбой человека, ибо этот факт — естественный внешний фон развертывания биографии. Автор жития объективен в силу своего беспристрастия к внешним обстоятельствам биографии святого. Именно в этом — принципиальное отличие освещения исторических фактов и событий в житиях и в трудах профессиональных историков, которые, так или иначе, всегда — в зависимости от идеологической конъюнктуры;

— духовно-нравственные основы личности и традиции общественно-религиозной жизни народа. Это главное, что отличает жития от иных видов источников о человеке. Постижение этой информации доступно исследователю, владеющему методом христоцентрического анализа, методом, который по-существу и является тем «ключом» к полноценному использованию житийной информации в историческом исследовании, который большинством современных источниковедов, к сожалению, пока не найден (2,с.306);

— естественно — географические факторы среды, социально-бытовые и культурологические основы организации жизни, если и поскольку таковые «втянуты» в биографическую канву судьбы человека. Так, в житиях игумена Дамаскина, например, всякое упоминание соответствующего ряда имеет документальное подтверждение.

Отечественные ученые и богословы никогда не ставили под сомнение необходимость и значение научного изучения «житий». В 1917 году священник Павел Флоренский ходатайствовал о создании кафедры «агиологии» (*****), убеждая в важности познания святой личности (3). Василий Осипович Ключевский в своих трудах «Древнерусские жития святых как исторический источник», «Значение преподобного Сергия для русского народа и государства» (4) обосновал краеугольное положение русской истории о том, что «политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной». Он показал, что «есть имена, которые выступили за границы времени, когда жили их носители»., что «дело, сделанное таким человеком, по своему значению так далеко выходи-

ло за пределы своего века, своим благотворным действием так глубоко захватило жизнь дальнейших поколений, что с лица, его сделавшего, в сознании этих поколений, постепенно спадало все временное и местное, и оно из исторического деятеля превратилось в народную идею, а самое дело из исторического факта стало практической заповедью, заветом, тем, что мы привыкли называть идеалом". В.О.Ключевский оценивал значение житий святых как источников изучения земного пути носителей идеала народной жизни. Он подчеркивал, что «такие люди становятся для грядущих поколений путеводителями и люди целые века благоговейно почитают их память, чтобы не забыть правила ими завещанные». (4)

Источниковая база житий

Претерпевая в историческом времени некоторые внешние изменения, жития устойчиво сохраняли свою каноническую христоцентрическую сущность, раскрывая тип святости и феномен мученичества. Мучеником всегда считался и считается тот, кто повторял победу Христа над смертью, свидетельствуя о Христе, и, становясь «другом Божиим», входил в Царство Христово (******). В то же время источниковая база как основа для написания житий менялась. Как было показано выше, жития святых в периоды гонений на христиан (первые века христианства и ХХ век в России) имеют документированную основу написания. В спокойные периоды истории христианства, как это было на Руси, не знавшей вплоть до 1917 года гонений, святость проявлялась в подвигах преподобных. Народ не подвергал сомнению подвиг святого. Источниками сведений для написания житий в этот период являлись устные свидетельства житийно-биографического характера, свидетельства о посмертных исцелениях и чудесах, нередко зафиксированные в официальных актах Русской Православной Церкви.

Современный исследователь, обретя в трудах игумена Дамаскина доступ к исторически достоверным житиям святых ХХ века, получил уникальную возможность реконструкции объективного процесса исторического прошлого народа России, отстоявшего в подвиге мученичества высшие нравственные идеалы христианского миросознания в условиях тотальной атеистической тирании.

Агиографическая деятельность игумена Дамаскина

Востребованные на рубеже столетий Русской Православной Церковью материалы, необходимые для прославления мучеников и исповедников ХХ века, оказались в большом объеме собранными и подготовленными стараниями игумена Дамаскина (Орловского), приступившего к агиографической деятельности в 70- годы. Еще будучи студентом Литературного института, он отчетливо понял, что история народа России ХХ века во всех ее проявлениях по сути далека от господствующей официальной версии. Он видел, что «духовная и социальная катастрофа 1917 года, насильно разъединила народ, обрекла последующие поколения на приспособление к новым безбожным и антинациональным условиям жизни и с годами сделала для них „неинтересным“, да и ненужным, опыт отцов, дедов, прадедов, что в конечном итоге привело к отмиранию „органов исторического восприятия“, к непониманию и забвению прошлого, разрыву между прошлым и настоящим, отступничеству от веры, утрате исторического предания» (5). Игумен Дамаскин явственно сознавал, что подлинная история народа России так и останется неизвестной и непонятой, если не обратиться к свидетелям еще живых в то время ее участников, что только в совокупности с устными свидетельствами смогут в свое время «заговорить» и закрытые тогда архивы репрессивных органов. Со второй половины 70-х годов, преодолевая жесткие препятствия властей, не имея общественной поддержки в силу «запрещенности» темы, он день за днем предпринимает титаническую работу по собиранию и исследованию свидетельств о неизвестных страницах народной истории. Ему удалось поднять обширный пласт информации о происходивших в советской России чудовищных репрессиях против духовенства и мирян, проанализировать достаточно редкие документальные публикации и собрать тысячи свидетельских показаний во многих регионах России. 90-годы открыли доступ ко многим архивным комплексам, в том числе режимных ведомств, что позволило придать работе подлинно научно-исторический характер. Были изучены архивные фонды ЧК-ГПУ-НКВД-КГБ-ФСБ, Архива Президента Российской Федерации, бывших партийных архивов, многих государственных архивохранилищ в центре и на местах. Организовано сплошное выявление судебно-следственных дел духовенства и сопоставление ранее полученных устных свидетельств с данными архивных источников. Осуществлена масштабная синтезированная историко-агиографическая работа. В результате, каждое отдельно взятое жизнеописание в его предельно лаконичном изложении и весь труд как единое целое обладают качествами документально выверенного исторического источника.

В авторском предисловии игумен Дамаскин подчеркивает, что одним из наиболее важных и ответственных источниковедческих вопросов исследования истории, особенно ХХ века, является вопрос о подлинности, достоверности, правдивости того источника, которым приходится пользоваться исследователю (1, кн.3, с.7).

Базируясь на принципах христоцентризма, христологического историзма, целостности, духовно-ориентированного психологизма, объективности и документальной достоверности фактов, о. Дамаскин опирался на категориальный аппарат историко-архивоведческих и богословских наук. Критика устных и документальных свидетельств, используемых для написания жития, включала всестороннее изучение исторических условий, проблем авторства источников, обстоятельств и мотивации их создания, интерпретацию содержания источника с учетом составляющих влияния: государственной, общественно-религиозной и социокультурной традиции в период его создания, источниковедческий синтез информации на основе комплексного территориального подхода к исследованию достоверности полученных данных о человеке и его взаимодействии с внешним миром и др.

Исследование более чем 100-тысячного комплекса судебно-следственных дел за 1917−1950-е годы потребовало детального изучения процессуального права, порядка и изменений в системе документирования деятельности режимных и административных органов, критического изучения состава и содержания каждого дела (ордеров на арест, свидетельских показаний, протоколов допросов, решений тройки, переписки и пр.), реквизитов документов: подписей, датировки и пр. Исследовав взаимодействие «цели и влияния» авторов-составителей документов следственно-оперативного назначения, игумен Дамаскин пришел к выводу, что высказываемые некоторыми авторами предположения, будто должностные лица репрессивных органов специально искажали факты с тем, чтобы будущего исследователя ввести в заблуждение относительно того или иного лица, полностью несостоятельны. Целенаправленное искажение информации для формирования версий будущей исторической науки не имело места в этих процессах Должностное лицо, решая текущие сиюминутные оперативные вопросы следствия, обязано было и строго соблюдало все внешние требования процессуального документирования. Содержание показаний обвиняемых и свидетелей, подписи лиц, другие документируемые реквизиты в следственных делах — всегда подлинны: и тогда, когда обвиняемый отрицает своей подписью вину, и тогда, когда они вообще отказывается от подписи, оставаясь до конца верен заповедям Иисуса Христа, и тогда, когда, сломленный, свидетельствует несуществующую политическую вину против себя и Церкви. Лица духовного звания в подавляющем большинстве обвинялись в контрреволюционной деятельности по ст. 58, не будучи причастными к политической деятельности.

Как показало исследование игумена Дамаскина, несоответствия мотивационно-событийной стороны дела, квалификации предъявляемого обвинения и приговора не снижают качества судебно-следственного дела как исторического источника. Впервые примененный им в агиографической практике критерий единого информационного поля взимодействия субъектов событий позволил в подавляющем большинстве случаев получить необходимую объективную информацию. Комплексный сбор, сравнительный анализ, проверка сведений о лице по данным следственных процессов по делам духовенства данного территориального образования дали исключительно плодотворные результаты, нередко позволив обнаружить и понять характер контактов, мотивацию действий, иные важные сведения об изучаемой личности.

Труд игумена Дамаскина (Орловского) — исключительно ценен как источник для исследования проблем исторических, социологических, филологических, богословских и других общественных наук. Так, рассматривая исторический аспект без преувеличения можно утверждать, что агиографическая деятельность о. Дамаскина сохранила для исторической науки объективную информацию о многих важных фактах и событиях ХХ века. Жития, включенные в книги о. Дамаскина, развеивают, к примеру, мифы о «триумфальном шествии советской власти», сообщая неизвестные данные о повсеместных массовых выступлениях крестьян против порядков, разрушающих традиции и основы народной жизни. Они раскрывают духовно-нравственную суть многих фактов общественной жизни, которые получили и получают ныне искаженное освещение в нашей историко-философской литературе. Так, в современной педагогической печати без ссылки на источники информации пропагандируется «феномен» помещика Н.Н.Неплюева, который якобы «проявился в деле истинно народного просвещения». Н.Н.Неплюев причисляется к кагорте «выдающихся соотечественников», «без знания деяний которого невозможно понимание своеобразия и цельности нашей русской национальной культуры и национальной духовности» (6). Истинный свет на деятельность Крестовоздвиженского братства и его организатора помещика Н.Н. Не-плюева проливает житие священноисповедника Романа (Медведя), который в 1901 году служил в храме этого братства священником. В обстоятельном докладе епархиальному архиерею, включенном игуменом Дамаскиным в повествование жития, отец Роман обличает принципиально нехристианские установления братства, «отсутствие усвоения православного научения в начальной и низших сельскохозяйственных школах». Экономическую организацию братства он характеризует «как жесткую форму капиталистического строя без всякого приражения не только христианских, но и просто человеческих чувств», показав, что в основу деятельности братства «были положены скорее духовный деспотизм, коммунистические идеалы, нежели христианские» (1, кн.4, с.289−295).

Применяя преимущественно метод проложного изложения, в канву повествования автор включет только те детали, и это касается даже описаний природы, которым есть прямые или косвенные документальные подтверждения. В житиях отсутствуют факты художественного вымысла. Отсечением всякого творческого литературного субъективизма в изложении фактов объясняется то, что некоторые жизнеописания за отсутствием источников предельно кратки. Они исчерпываются, по-существу, констатацией засвидетельствованного в следственном деле высшего подвига человека, претерпевшего мучения и принявшего кончину как венец служения Богу и Отечеству. Автору удается раскрыть глубокий нравоучительный смысл происходящего, что достигается отдельными, всего лишь несколькими штрихами, выявляющими духовную суть факта или события. Жития сопровождаются уникальными фотографиями, в том числе выполненными в тюрьме после вынесения приговора для опознания лица, ведомого на расстрел. Запечатлен взгляд человека, уходящего в вечность.

Жития современников ХХ века, представленные в книгах о. Дамаскина, позволяют исследовать истоки стойкости духа человека, духовный смысл истории народа через ОБРАЗ святости, через ОБРАЗ осуществленного нравственного идеала народа России и дают возможность реконструировать характер духовности, социальные параметры религиозной жизни, богословские воззрения все еще неисследованной эпохи ХХ века.

Полученные о. Дамаскиным результаты масштабного исследования неизвестного науке корпуса источников о человеке России ХХ века, научно противостоят имеющему место одностороннему поверхностному подходу к использованию архивной информации, игнорирующему требования и методы критики исторического источника. Известно, что массовое обращение к архивам мало подготовленных лиц нередко приводит к серьезным искажениям объективных данных источника, вводя в заблуждение общественное мнение. В настоящее время проблема вымышленных или полувымышленных житий, приобрела особую актуальность в силу масштабности совершенного народом подвига святости. Так, например, получило широкое хождение житие Сампсона Сиверса, составленное на основе его собственных устных свидетельств. Архивные источники опровергают многие из этих свидетельств, как надуманные и противоречивые. В частности, заявление свящ. Сампсона Сиверса (опубликовано), удостоверенное собственноручной его подписью, свидетельствует об имевшем месте факте его отречения от священнического сана. И уже одно это полностью не соответствует феномену святости (7).

Творческая лаборатория игумена Дамаскина раскрывает неисчерпаемые возможности применения в науке духовно-ориентированной методологии. По существу, и это не преувеличение: отечественная, да и мировая наука, получила первое целостное в своей безмерной многогранности научное исследование неизведанной до сего времени духовно-нравственной стороны истории народа России, сохранившего живой душу в лихолетьях и страданиях безбожного ХХ века.

Для отечественной исторической науки агиографический труд игумена Дамаскина исключительно ценен как фундаментальное историческое произведение, феномен историографии, научно подтверждающий возможность объективного познания прошлого и воспроизводимость научных результатов деятельности. Важно особо отметить, что в научном плане труд игумена Дамаскина (Орловского) есть открытие в области гуманитарных наук, противостоящее новейшим представлениям об исследовании человеческой истории на иной эмпирической базе источников, нежели та, которой ныне располагает историческая наука. Такую базу они видят в развитии информационных технологий и создании виртуальной информационной среды, активизируя поиски методов, позволяющих простраивать концепции глобальной истории и всеобщей науки о человеке без обращения к источникам информации о реальном человеке. В качестве предмета и объекта исследования эти ученые выдвигают вместо человека функции его взаимодействия с природой, людей между собой (2, с.32; 8).

Введение в научное знание житий святых ХХ века — промыслительный, исторически востребованный акт возрождения национального самосознания народа России пережившего условия, когда «.в ХХ веке старшее и среднее поколения, деятельно участвующие в жизни страны, уничтожались — на полях сражений в двух Отечественных и гражданских войнах, умирали от болезней во время эпидемий, истреблялись в период государственного террора., носители исторической памяти, исторического сознания народа оказываются в меньшинстве. и вступающие в жизнь поколения разрывают отношения с прошлым своего народа — его религией, культурой, национально осознанным историческим бытием. Получается, что „новая культура“ созидается над бездной, складывается на чужом фундаменте, а своя если и сохраняется, то бессознательно, от чего мало пользы для действенного исторического развития народа» (1, кн.3, с. 6−7)

Книги игумена Дамаскина — масштабное явление в научной, социокультурной и общественно-религиозной жизни новой России, возрождающейся на традиционно-национальных основах бытия.

Обращение Патриарха Московского и всея Руси Алексия II «К читателю» дает высокую оценку работе игумена Дамаскина (Орловского) «по извлечению из мрака забвения славных имен новомучеников земли Российской.», кровью которых ныне «созидается Русская Православная Церковь,.которая, выйдя из эпохи гонений и преследований, совершает духовное и нравственное обновление нашего народа, потерявшего в результате семидесяти лет воспитания в духе безверия духовные и нравственные основы жизни» (1, кн.3, с.4−5).

И будет жить этот жанр, пока не оскудеет святость на нашей земле. А если прекратится его жизнь, значит непоправимо нарушилось единство прошлого, будущего, настоящего, вечного и временного, земли и неба. (9)

Примечания

******) Русская Православная Церковь не причисляет к святым лиц, подвергавшихся гонениям и погибших от мучений, если они по человеческой слабости признавали клевету, возводимую на них и на Церковь Христову.

Литература

1. Игумен Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. В 7 книгах. Тверь. Изд-во «Булат».1992−2003 гг.

2. Источниковедение. Теория, история, метод.// Учебное пособие для гуманитарных специальностей. М., 2000.

3. Игумен Андроник Трубачев. П. Флоренский, свящ. Докладная записка в Совет МДА. // Православная энциклопедия. Русская Православная Церковь М,. 2000, с. 253.

4. В.О.Ключевский. Православие в России. М., Изд. «Мысль», 2000.

5 Игумен Дамаскин (Орловский). 2000-летию Рождества Христова посвящается. М., 2001, с. 8.

6. Малышевский А.Ф. Школа Н.Н.Неплюева.// Мир человека,. 2−3,с.36−40

7. Реутовский благовест,. 8 (8) 25 мая 2003

8. Окуневская С. Татьянин день //Аргументы и факты. 44, 1995.

9. Н.В.Давыдова. Евангелие и древнерусская литература. М,.1992, с. 199.

10. Канонизация святых в ХХ веке. М., 1999.