Преподобномученица Елизавета и убиенный Григорий: урок XXI веку

В шуме голосов, печатных и устных, обсуждающих личность и судьбу Г. Е. Рас-путина и его место в судьбах России, есть один голос, мало различимый на общем без-порядочном фоне, но очень важный для всех нас. Думаю, не ошибусь, если назову его самым серьезным голосом среди тех, кто пытается видеть в интересе к Распутину лишь очередную спекуляцию на «популярных» именах вроде Иосифа Джугашвили, Влади-мира Ульянова и царя Ивана IV.
Голос этот исходит от тех, кого молитва, чувство и разсудок с особенной силой притягивают к одной из самых замечательных фигур всего сонма Российских Новому-чеников большевицкой эпохи — к преподобномученице Великой княгине Елизавете Феодоровне. Великая княгиня, живя в Москве, с Распутиным никогда не встречалась, но мнение о нем имела резко отрицательное. 18 декабря 1916 года, на следующий день после убийства Распутина и еще до того, как было найдено его тело подо льдом Малой Невки, Елизавета Феодоровна отправила телеграммы соучастнику убийства Великому князю Дмитрию Павловичу и матери убийцы княгине Юсуповой, поздравляя их с «патриотическим актом» Феликса Юсупова. Когда об этих телеграммах узнала Импе-ратрица, она, по словам А. Вырубовой, «потеряла самообладание и плакала без-утешно.»
Все это хорошо и давно известные факты. С течением времени они никак не ме-няются: со временем, особенно после ее прославления, лишь возрастает любовь и при-вязанность русских православных людей к преподобномученице Елизавете Феодоров-не. Отсюда, как бы с печальной необходимостью, возникает следующая цепь умозак-лючений:
— Великая княгиня была образцом христианской добродетели, любви и мило-сердия, — она ненавидела Распутина и радовалась его убийству, — следовательно, Рас-путин был чудовищем, дьяволом в образе человека, — а тот, кто пытается «оправ-дать» Распутина, слеп или безумен, и к тому же оскверняет память Великой княгини Елизаветы Феодоровны.
В той или иной форме, мне нередко приходилось сталкиваться с подобным обра-зом мысли. Хотя выводы не всегда формулируются от начала до конца, однако человек пребывает в искреннем убеждении, что всякая попытка пересмотреть «классический» образ Распутина равнозначна плевку на гроб преподобномученицы. Неудивительно по-этому, что серьезный разговор о Распутине идет с таким колоссальным трудом.
Между тем объяснение этого парадокса — отношения Елизаветы Феодоровны к Рапутину и его убийству — лежит на поверхности и совершенно естественно для право-славного мировоззрения. Великая княгиня была неправа. Надо уметь сказать эту фразу самому себе и окружающим безо всяких «но.», «однако..» и «в то же время.», без тени мысли о том, что признание ее неправоты «неуважительно» и каким-то образом «отменяет» ее святость. Каждый, кто любит ее, кто чтит ее святую память, обязан стремиться к выяснению истины обо всех обстоятельствах ее жизни, к исправ-лению тех ошибок, которые она по тем или иным причинам совершила. Ведь она про-шла свой жизненный путь, освещая и указывая дорогу нам с вами: потому-то она и причислена к лику святых.
В точности то же самое, разумеется, относится и ко множеству других ситуаций. На днях, например, к священнослужителю нашего монастыря, отвечавшего на вопросы паломников, с вызовом обратилась какая-то женщина:
— А знаете ли вы, что старец такой-то сказал то-то и то-то? — и она повторила рас-пространенное заблуждение, касающееся нынешней гражданской жизни в России, — что же, по-вашему получается, что он еретик?!
— Отвечу вам на примере апостола Петра. Как вам кажется, можно поставить вашего старца рядом со святым апостолом Петром? Не намного он дальше от Господа?
По мнению паломницы, поставить их рядом было можно.
— Ну, вот, хорошо. Петр за одну ночь трижды отрекся от Спасителя — но раскаялся и остался Его учеником и первоверховным апостолом. А вашего старца из-за одного неловко сказанного слова на весьма зыбкую тему вы уже готовы записать в ерети-ки!
Надо сказать, что паломница отошла прочь с явным недовольством. А почему — непонятно. Тем более, что все остальные, кто присутствовал при разговоре, паломники и прихожане, были вполне удовлетворены ответом. Неужели она, спокойно принимая тяжкий грех святого апостола, неспособна принять неправоту «своего старца»? Неуже-ли одна лишь возможность того, что «ее старец» оказался в чем-то неправ, означает для нее конец разговора?
Партийность — то есть восприятие окружающих событий исходя из того, к какой группе принадлежат действующие лица — имеет вполне невинное происхождение. Она возникает из естественного стремления людей к единству, к солидарности с друзьями, к сохранению личной верности. Однако дьявол, пользуясь нашим невниманием, невеже-ством и упрямством, с изрядной легкостью обращает партийность в порок. Пускай пар-тийность вросла в ткань современной общественной и политической жизни (хорошо это или плохо — другой вопрос), но в православном мировоззрении ей не место.
До недавнего времени партийность отравляла церковную жизнь за границей, прежде всего среди греков (как ответил один зарубежный корреспондент на мой вопрос о природе очередного церковного конфликта, «Чтобы в нем разобраться, вам надо усвоить греческое мышление»), а за ними и в других Церквах. Об этом свидетель-ствуют, например, письма иеромонаха Серафима (Роуза) к протоиерею Алексию Янгу (ныне иеромонаху Амвросию): снова и снова указывает о. Серафим своему ученику на губительные партийные раздоры. А в наши дни эпидемия партийности стала распро-страняться в России, причем вакцины против нее — сиречь внимания, разсуждения, сми-рения и любви — у нас не хватает.
Зажатые в клещах партийности, мы теряем способность видеть, слышать и мыс-лить. Достаточно узнать, что такое-то мнение расходится с таким-то — и оргвыводы го-товы: в лучшем случае это холодное молчание, в худшем — открытая неприязнь. Иные пытаются оправдать себя превратно понятым «послушанием». Напрасные фантазии: каждому из нас придется отвечать перед Господом за свою собственную злобу, упрямство и ненависть к ближнему.
И глядя на совершеннейший абсурд сегодняшнего дня, — «столкновение партий Елизаветы Феодоровны и Григория Распутина» — и обращаясь в молитве к преподобномученице Елизваете с просьбой о просвещении и вразумлении молящихся ей, нельзя не увидеть, что дело здесь гораздо шире и серьезней, чем печальное заблуждение Великой княгини-мученицы. Нельзя не увидеть, что действующие лица русской трагедии ХХ столетия — и причисленные к лику святых, и непричисленные, — протягивают руку в ХХI век, предлагая нам урок и помощь в борьбе с мелочной злобой, невежеством и себялюбием, в стяжании даров любви к Господу и к Его святой Церкви, смирения, трезвости и разсуждения. Примем ли мы эту помощь? или будем как прежде держать «партийную линию»?..