Русская линия / Новости / Cергей Лебедев: «Это замечательная, но частная победа»

«Евросоюз уже достаточно давно, пытается превратиться в некое единое государство. Эта идея озвучивалась еще в пятидесятые годы, когда речь шла о создании евроатома и единой европейской армии к пятидесятилетию подписания Римского договора 1957 года. В прошлом году планировалось внедрение общеевропейской конституции, общая суть которой сводилась к ликвидации национальных государств, входящих в Евросоюз, и превращение их не более чем в штаты или губернии. Но, тогда это все это не удалось внедрить. Однако еврократы (как обычно называют европейских чиновников) и корпорации, которые уже давно недовольны тем, что в современной Европе существуют такие несвойственные эпохе глобализации понятия как национальная гордость, патриотизм, традиционная религия, естественно не успокоились, и решили продолжать попытки по созданию единого европейского государства. Лиссабонский договор — это та же самая европейская конституция, только она состоит не из отдельного конституционного акта, а из целого ряда нейтрально названных бюрократических документов», — заявил в интервью «Русской линии» известный петербургский политолог, доктор философских наук Сергей Лебедев, комментируя отказ большинства ирландцев ратифицировать Лиссабонский договор.

Вместе с тем, политолог заметил, что «у сторонников евроинтеграции и самоликвидации европейских национальных государств сильные позиции»: «В их руках экономическая и в значительной степени политическая власть. По всей видимости, они и дальше будут внедрять различные европейские структуры. Может быть, даже не в виде отдельной конституции, а путем создания региональных организаций. Ведь сейчас происходит процесс, когда европейские государства объединяются в Евросоюз, но при этом сами они распадаются. Появляются региональные органы, которые постепенно берут всю власть себе. В Бельгии, например, из национально-бельгийского сейчас остался только король, все остальное является или „общеевропейским“, или натовским, или региональным. Также можно вспомнить и Испанию, которая сейчас является самой децентрализованной страной Европы. Так что, по всей видимости, эти евробюрократы будут объединять Европу регионов, а не государств». Как отмечает аналитик, этому также способствует приток в Европу эмигрантов, которые культурно и расово чужды основной массе населения.

Что же касается итогов референдума в Ирландии, то, заметил Лебедев, он, как и референдумы 2005 года во Франции и Голландии представляет собой победу национального сопротивления. «Но надо иметь в виду, что это небольшие частные успехи, — оговорился эксперт. — В глобальном плане евроинтеграция все-таки навязывает себя». «Кстати, включение в Евросоюз стран Восточной Европы должно послужить тому, чтобы размягчить наиболее крепкие западноевропейские страны с сильной национальной гордостью (к примеру, ту же Францию)», — считает аналитик.

Останавливаясь на реакции чешского президента Вацлава Клауса, назвавшего негативный исход референдума в Ирландии по Лиссабонскому договору «победой демократии и разума над европейской бюрократией», С. Лебедев отметил, что, несмотря на репутацию чешского лидера как «главного приватизатора, наподобие Чубайса», «он сказал абсолютную правду». «Ведь почему евроконституция, после того как ее отвергли на референдумах, была заменена этими лиссабонскими соглашениями? Потому что они с формальной стороны выглядят не как конституционные акты, а как набор неких отдельных, перемешанных друг с другом документов, где важные, глобальные законы, меняющие жизнь Европы, переплетены с незначительными реформами. То есть, опасаясь очередного провала, еврократы постарались преподнести новое соглашение не в виде конституции, а как заурядные парламентские действия», — отметил политолог.

«Так что в данном случае, я действительно согласен с мнением Клауса, что власть ирландского народа оказалась сильнее еврократов. Но, повторяю, что это частная победа, поскольку творцы единой Европы и далее будут внедрять подобные документы, стремясь к федерализации и регионализации национальных государств, с целью превращения их в некое подобие средневековых герцогств и королевств, и дальнейшему сведению их в единый Союз», — заключил Сергей Лебедев.
Русская линия