27 мая на островке Ками-Цусима (который в 1905 году назывался просто Цусима) в присутствии российских дипломатов прошла траурная церемония в память об убитых с обеих сторон, передает «Белая Россия». «К нам на берег во время этой страшной битвы высаживались русские моряки с тонувших кораблей, в частности, с крейсера „Владимир Мономах“, — рассказал ответственный за поминальную службу в местном деревенском совете Коба-сан.— Жители острова Цусима приняли тогда русских очень хорошо, им оказали первую помощь. Мы не видели в этих людях ненавистных врагов. Очень хочется, чтобы об этом было побольше известно».
Семинары и лекции о битве прошли сейчас и в порту Йокосука под Токио, где навечно поставлен у причала броненосец «Микаса» — флагман японской цусимской эскадры. Историки вновь поспорили о том, спонтанно или по заранее составленному плану ее командующий адмирал Хэйхатиро Того совершил свой знаменитый головокружительный маневр по развороту кораблей в линию, перпендикулярную российской кильватерной колонне. Что, в сущности, позволило расстрелять лучшие русские корабли. Опять разошлись мнения и о том, почему командующий российской эскадрой вице-адмирал Зиновий Рожественский полез в ловушку в узком проливе у Цусимы, а не стал огибать Японию с востока. Спорят и по другим вопросам, поскольку грандиозная битва 27−28 мая 1905 года до сих пор полна загадок. Немало в ней и почти мистики — чего стоит одна только судьба двух командующих эскадрами в этом бою. Сухонький японский адмирал Того самую страшную часть сражения простоял на открытом мостике флагманского броненосца «Микаса», в который попало больше всего русских снарядов. Адмирал был забрызган кровью погибших и раненых, однако получил лишь ничтожную царапину от шального осколка. Рожественский встретил сражение в бронированной рубке своего флагмана «Князь Суворов», но это не помогло. Уже в первые минуты боя японские снаряды дважды попали в командный пункт вице-адмирала. Он получил осколочные ранения в голову и ноги, потерял сознание и больше в бою участия не принимал. 27 мая за адмирала Того вообще словно кто-то колдовал: японские наблюдатели, например, уверяют, что практически в одну и ту же точку на левом борту русского броненосца «Ослябя» с непостижимой точностью угодили подряд два японских снаряда, проделав гигантскую пробоину. Вероятность такого попадания при стрельбе с достаточно приличной дистанции, по оценкам экспертов, исчислялась ничтожными долями процента. Еще одно чудо: через 50 минут после начала боя русский снаряд пробил броню кормовой башни японского броненосца «Фудзи». Раскаленные осколки подожгли пороховой запас, и корабль должен был взлететь на воздух. Однако неведомые силы опять сработали в пользу японцев — осколки перебили трубу гидравлики, и хлынувшая оттуда жидкость загасила огонь.
