Русская линия / Новости / Протоиерей Андрей Ткачёв: Мы просто не можем допустить превращения реальности в ад

«Насколько я знаю, химическая кастрация это не наше изобретение, подобный вопрос рассматривали в законодательных органах Польши, поэтому, если действовать по прецедентному праву, то у нас более развязаны руки, чем у тех, кто был первопроходцем. В любом случае, думаю, что общественное мнение будет за то, чтобы этим или другим способом ужесточить ответственность человека за подобные грехи, и впоследствии обезопасить общество от такого преступника, который не может контролировать себя, поскольку склонности сохраняются, и тюремное заключение не исцеляет человека от греха, живущего внутри», — заявил в интервью «Русской линии» сотрудник Синодального отдела религиозного образования, миссионерства и катехизации УПЦ, настоятель храма преподобного Агапита Печерского при медицинском университете Киева протоиерей Андрей Ткачёв, комментируя предложение Уполномоченного по правам ребенка при Президенте РФ Павла Астахова об ужесточении наказания для педофилов и их возможной химической кастрации.

«Безусловно, общественность, как всегда, разделится по этому вопросу на две части. Большая часть выступит за ужесточение ответственности и за возможное ограждение общества от подобных греховных противоестественных склонностей. Другая, меньшая часть, будет говорить о правах человека и т. д. Но на мой взгляд, нам вполне можно идти по дороге, проторенной другими христианскими странами, — отметил отец Андрей. — К сожалению, жизнь часто заключается не в выборе между абсолютным добром и абсолютным злом, а в выборе из двух зол меньшего. Естественно, что в данном случае речь идёт о насилии в яркой форме, об искажении человеческого организма, но государство часто берёт на себя, куда большую ответственность, как например, решение о смертной казни».

«Государство — это не благотворительная организация, — продолжил священник. — Оно облагает налогами, ставит под ружье молодежь, заставляет воевать, грозит смертью в чрезвычайных условиях, лишает свободы — всё это и есть функции властей, которые не должны допустить превращения реальности в ад. Литург — это служитель государства, он служит, то есть совершает некую священную службу, и поэтому Апостол Павел говорит, что „начальник есть Божий слуга, тебе на добро, если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое“ (Рим. 13, 4). А в отношении педофилов, у него в руках будет шприц с инъекцией, который он тоже будет носить недаром — это вполне закономерные вещи».

«Хорошо, что мы еще может хоть что-то противопоставить этому злу, пусть даже такие жесткие меры, — заявил отец Андрей. — Потому что, по очень меткой мысли Розанова, христианская цивилизация в новейшем периоде истории, часто, просто пасует перед негодяями, которые душат Европу. Громкие крики о правах человека давно перешли за ту грань, где под правами понимается право безнаказанно грешить в любых дозах и любых формах. Адекватная строгость уместна, равно как и ужесточение законодательства в отношении наркодилеров, создателей трафиков, сетей торговли наркотиками или преступников, похищающих людей с целью трансплантации органов или рабства. Подобные преступления должны наказываться жесточайшим образом».

При этом батюшка обратил особое внимание на то, что «одно дело, когда мы хотим брать пример с нехристианских стран, таких как Китай, где смертная казнь имеет массовый характер, и другое дело, когда речь идет о христианских странах». «В некоторых мусульманских странах за прелюбодейство или воровство могут наказать отсечением рук, — привел пример священник. — Поступать так же мы не имеем права — у нас другие метафизические корни. Но мы можем рассматривать их как модели поведения внутри других культурных парадигм, а поскольку христианские страны имеют общие культурные корни, то нам следует учитывать опыт европейских христиан. Если другие христианские страны, после долгих раздумий, решили этот вопрос в сторону ужесточения наказания в отношении некоторых преступлений, то мы можем смело рассматривать этот вопрос как юридический прецедент. Если у нас эта проблема так же остра как у них, значит, мы можем смело брать чужой опыт», — заключил отец Андрей.
Русская линия