В Москву прибыли монахи из тибетского монастыря Гийото

Они приехали не как театральная труппа и не цирк. Сами они называют себя племенем: лошади, тибетские монахи, гуси, джигиты и просто наездники. Их вдохновляет и объединяет загадочный человек по имени Бартабас. Его имя созвучно знаменитым вывескам французских мини-магазинчиков «Бар Табак». По легенде, он когда-то выступал около них с лошадью и крысой, был замечен и стал знаменит.
Бартабас, режиссер театра «Зингаро»: «Вам кажется парадоксальным делать театр с животными? Они ведь не разговаривают, но надо учиться их слушать. По сигналам, по движениям я понимаю, что лошадь думает, а слова — это наши враги. Вот сейчас я говорю, говорю, может, я хочу что-то другое сказать».
Всех лошадей Бартабас отбирал сам, сам месяцами учил их не бояться, а слушать музыку. Русский джигит Игорь говорит, что его конь Дианизус из Аргентины, он очень импульсивен и ему было трудно привыкнуть к специфической музыке спектакля.
Игорь, наездник: «Нервничали они. Не подходили к барьеру, шарахались от громкой, непривычной музыки. Тем более здесь трубы, они ревут так, что лошадь просто садится».
Диджейриду — так называется австралийская труба, объясняет музыкант Дадо. Когда-то это была ветка эвкалиптового дерева, но теперь внутри ничего нет — все выели термиты. Специфические звуки — это вибрация воздуха, они будут дополнять горловое пение монахов.
В тибетском монастыре так поют молитвы все вместе, 450 монахов. Их горловое пение уникальное: они способны доходить до предельно низких нот, создавая уникальную ауру. Еще их голоса называют голосами буйволов. Четыре дня Бартабас искал их на китайско-индийской границе, и как ему удалось уговорить монахов покинуть монастырь на три года и участвовать в спектакле, загадка.
Бартабас, режиссер театра «Зингаро»: «Монах пригласил меня поговорить. Он показал мне свою корову, яблоню, даже автономную электростанцию. Мы говорили обо всем, только не о театре и спектакле. На следующий день он дал согласие поехать с нами».
Дорже, монах монастыря Гийото: «Для нас мир — это не только человеческий мир. Для нас все равно — и растения, и животные, и человек. Наше пение — это молитва, обращенная в этот мир. Мы всегда ее поем, где бы мы ни были. В Европе мы пели и в католических храмах».
Под пение тибетцев будет проходить весь спектакль. Будда престанет в виде белой наездницы, а все завершится отчаянной джигитовкой. К ней как раз и готовится сейчас Игорь. Сегодня для них последний день отдыха, завтра и последующие три года монахи, лошади, наездники и гуси будут посвящать зрителей по всему миру в тибетский ритуал.
TBC

• Твитнуть
• Читать в Телеграм
•