Русская линия / Новости / Сергей Лебедев: «Это триумф традиционного крыла Католической церкви»

«Должность президента Европейского Союза больше церемониальная, не дающая реальные рычаги власти. Эта должность неважная и незначительная. До тех пор пока должность президента ЕС не будет связана с реальной властью, она будет почетной ссылкой для политиков, которые себя не слишком запятнали. Президент Евросоюза — это, можно сказать, вариант английской королевы, только безо всякого пиетета, который обычно испытывают к институту монархии. Надо отметить, что президента ЕС выбирали кулуарно, собрались главы европейских стран и решили, что не нужны никакие демократические выборы. Я уверен, что если бы в выборах принимали участие политические элиты стран Евросоюза, то вряд ли Херман ван Ромпей был бы избран президентом ЕС», — заявил в интервью «Русской линии» известный петербургский политолог, д. ф. н. Сергей Лебедев в связи с избранием премьер-министра Бельгии Хермана Ашиля ван Ромпея первым президентом Европейского Союза.

Как сообщает РИА «Новости», кандидатуру Ван Ромпея на главный руководящий пост ЕС изначально поддерживали Франция и Германия. Для того чтобы избрать президента Европейского Совета — полномочного форума глав государств и правительств стран ЕС и «министра иностранных дел» (верховного представителя по внешней политике и безопасности в ранге заместителя председателя Еврокомиссии), европейские лидеры собрались 19 ноября на ужин в Брюсселе. Министром иностранных дел Евросоюза избрана еврокомиссар по вопросам торговли баронесса Кэтрин Эштон.

Херман Ашиль ван Ромпей и Кэтрин Эштон Херман Ашиль ван Ромпей родился 31 октября 1947 года в семье профессора экономики в брюссельской коммуне Эттербеек. Он фламандец и практикующий католик. По окончании Католического университета Левена будущий глава правительства получил диплом философа и экономиста. В политическую жизнь ван Ромпей окунулся в возрасте 16 лет и в этой связи как-то даже сказал про себя, что он, возможно, «лишь для этого только и хорош». В 1972 году он начал стажироваться при Национальном банке Бельгии и параллельно в 1973 году возглавил молодежную партию CVP-Jongeren.

После работы в Национальном банке в 1975 году он становится членом кабинета премьер-министра Бельгии Лео Тиндеманса, а с 1978 по 1980 годы входит в кабинет министра финансов Гастона Геенса, который позже возглавил правительство Фландрии. После этого ван Ромпей длительное время занимается политическими и экономическими исследованиями и преподает в высших учебных заведениях Бельгии. Параллельно ван Ромпей делает политическую карьеру. В 1978 году он вошел в бюро партии CVP, которую он возглавлял с 1988 по 1993 годы. Сегодня партия носит название CD&V (фламандские христианские демократы).

В 1993 году он становится министром финансов, и этот пост ван Ромпей будет занимать вплоть до 1999 года. Будучи министром, политику удалось существенно сократить государственный долг Бельгии. Затем ван Ромпей занимает кресло депутата в Палате представителей — нижней палате парламента Бельгии, а в январе 2004 года он становится госминистром. В июле 2007 года ван Ромпей избран председателем Палаты представителей, а в декабре 2008 года стал 48-м премьер-министром страны.

«По законам жанра первым президентом единой Европы должен был стать именно представитель маленькой, но давно интегрированной в Европу страны, — считает Сергей Лебедев. — Именно поэтому Блэр не стал президентом ЕС, хотя он был достаточно популярный. Он не был избран на эту должность потому, что Великобритания, даже, несмотря на гибель Британской империи, все еще остается промышленно развитым государством. В Евросоюзе хорошо понимают, что если бы президентом стал Блэр, то он, естественно, настойчиво лоббировал бы интересы британских компаний. Аналогичная ситуация была бы в случае, когда президентом был бы избран немец, француз, итальянец и даже испанец. Кандидатуры от Восточной Европы серьезно не рассматривались, поскольку для Запада представители этих стран являются недоевропейцами. И нас не должен смущать тот факт, что на должность президента ЕС выдвигали Вацлава Гавела и Вайру Вике-Фрейберга, их выдвигали скорее по разнарядке. Таким образом, европейцы пытались создать видимость демократичности выборов».

«Не случайно президентом Евросоюза стал представитель Бельгии. Эта страна так сильно интегрирована в Европу, что трудно говорить о какой-то национальной экономике или национальной прессе Бельгии. У бельгийцев уже практически ничего своего не осталось, у бельгийцев остался разве только свой король, всё же остальное там европейское, атлантическое или региональное. Это страна вот уже 40 лет находится на грани распада. Но бельгийские политики, хотя и не являются гигантами мысли, но им как-то удается сглаживать противоречия, а именно это главная задача европейского президента, быть „главным уговаривающим“, чтобы не допустить явного противоборства и конфликтов. Бельгийцам до сих пор удавалось выполнять эту функцию», — считает эксперт.

«Не стоит удивляться, что президентом ЕС был избран, как сейчас принято говорить, „практикующий“ католик. Противостояние между католиками и протестантами — это достояние прошлого. Искренне верующие протестанты с удовольствием проголосуют за искренне верующего католика, но только не за мусульманина или протестанта-модерниста. Этот факт свидетельствует о том, что Католическая церковь более традиционна и консервативна, чем протестанты, которые во многом вообще отошли от Христианства. На самом деле позиция папы Римского окажет тут благотворное влияние, он не имеет репутации модерниста и обновленца. У него нет приступов покаяния и плача перед всеми, как это было у предыдущего понтифика. Его четкая и здоровая позиция вдохнула, видимо, энергию в последних здоровых настоящих католиков в Европе. В какой-то степени, избрание президентом ЕС католика — это триумф не лично папы, а традиционного крыла в Католической церкви», — полагает Сергей Лебедев.
Русская линия